Свое звучание

      Пахло почти выветрившимися какими-то приятными духами и чужой кожей. Этому не было какого-то точного описания, или же просто сонный мозг совершенно не соображал. Дальше пришли ощущение тепла, комфорта и какой-то защищенности, лишь слегка мешала скованность ног. А потом дошло, что это не одеяло свалялось, а девушку крепко обнимают поперек, прижимая спиной к чужой груди, а ее голова лежит на другой руке. На эту руку Настя и уставилась, резко разлепив глаза. От теплого дыхания сверху ее волосы колыхались и щекотали шею, по которой вниз бежали мурашки. Скованность была от того, что тело вплоть до ног было завернуто в мягкий тонкий плед, а сверху на нее еще и одеяло накинули. И все было прекрасно, если бы не три момента: Настя совершенно не помнила, как могла отключиться; это точно был не ее дом; и…       Анастасия зажмурилась, почувствовав, как горят даже уши. Она сейчас была в одних футболке и трусах, и думать, как она оказалась в таком положении совершенно не хотелось. Но мысли, как назло, крутились именно вокруг этого. Память отрубалась на моменте, когда они шли где-то по улицам между Советской и Мира, и ее подхватили на руки, заметив нетрезвую походку. На самом деле все было наверняка в порядке, Настя никогда не напивалась до состояния нестояния, но Владу всего лишь нужен был видимый повод, чтобы ее потаскать. И дальше как отрезало. Никакого секса не было, она это чувствовала и, еще раз, она никогда не напивалась до подобной степени, просто, похоже, ее переодели… Точнее просто сняли верх… — Доброе утро. — Похоже, что своим ерзанием она случайно его разбудила. Настя моргнула, почувствовав поцелуй в макушку. Черт, это было мило, если бы так не смущало. — Угум. — Они полежали еще немного в тишине, прежде чем Влад медленно встал. Настя не открывала глаза и не смотрела, но услышала зевок и вполне могла представить, как подтягивается, задирая руки вверх… Хорни паника резко взяла вверх. — Сделаю завтрак, ты не против. — Угу. — Она кивнула и уткнулась лицом в подушку. Влад тихо хохотнул. И лишь когда на кухне действительно тихо забренчала посуда, она оторвала подушку от лица и прошептала: — Блять…       Это уже слишком. Совсем, блять, слишком! Это… Это… Слов не было цензурных! Просто, какого черта?! Зачем?! Зачем он это делает?! Настя едва подавила загнанный скулеж. Технически, если она прямо сейчас умрет, все ее проблемы исчезнут. Можно она умрет, и ей не придется разбираться… Со всем этим? Она в чужой квартире, в чужой кровати, полураздетая к тому же. Хах, мать ее убьет, когда она придет. Если она не убьет себя раньше. Настя села, почувствовав, что даже подушки пахнут, как Влад. Ну, так ведь и должно быть. Это его кровать, естественно, что он тут спит и она так пахнет. Взгляд панически метался от картины на стене к телевизору, от него на стол и обратно, бессмысленно скользя по окружению. Было видно, что ремонт свежий и все вокруг было прибрано. Последнее было не удивительно с чужим перфекционизмом, и все же приятно.       Ее одежда была аккуратно сложена на стуле и, бросив короткий взгляд на закрытую дверь, Настя рванула одеваться, почти со скоростью света натягивая джоггеры и тонкую кофту, из-за которой вчера замерзла. Носки, похоже, Влад оставил в обуви, так как в поле зрения их не наблюдалось. Не сумев побороть любопытство, Настя мельком заглянула в шкаф, но быстро закрыла, наткнувшись на ряды повешенных на вешалки рубашек. Кажется, она заметила несколько водолазок, которые наверняка бы классно смотрелись на Владе. Да, какую-нибудь черную водолазку с высоким воротом и тот серый пиджак, и было бы идеально. Подлецу все к лицу.       Настя выглянула в коридор однушки. В конце была кухня, и девушка заметила мелькнувшую спину в серой футболке, а на противоположной стороне была дверь, наверняка, в туалет. Совместный санузел так же порадовал новой техникой, что было неудивительно. И лишь приведя себя в относительный порядок, Настя заставила себя выйти на кухню. Все равно бегать дальше бессмысленно. Даже если она сбежит, ее просто выловят, как это произошло вчера. — Доброе утро. — А ты соня. — Она по голосу поняла, что Влад улыбается. На столе закипал электрочайник и уже стояло две кружки, в одну из которых Настя бросила сахар и пакетик заварки, найденные на прибитой над столом полке. — Я проснулась раньше тебя. — Мгхм. — Нет, она точно не хочет об этом думать!       Не зная, чем себя занять, и определенно точно не имея храбрости начать разговор сейчас, Настя посмотрела на стоящего к ней спиной Влада. Ловко жаря блинчики, готовые он сворачивал в рулетики, добавляя какую-то начинку. Она бросила взгляд на вторую чашку, но одернула себя, заметив кофемашину. Опять же, кто бы сомневался, что он не будет пить растворимый кофе, как обычные люди. Как чай в пакетиках здесь оказался — уже вопрос. На Владиславе была серая свободная футболка с коротким рукавом и черные домашние штаны, что было как раз из той серии, когда одежда дает волю фантазии. Сквозь свободную ткань были заметны линии лопаток, и во время движений ткань то натягивалась, то расслаблялась, заставляя гадать, как все выглядело бы без нее. Светлые волосы были собраны в небрежный высокий хвост и не мешали работе. Настя закрыла глаза рукой. Гормоны шпарят, да и сам Влад был красавчиком, что оправдывало ее мысли. Судя по часам, было полдесятого, и Настя еще раз напомнила себе, что мать ее убьет. Как-то мимо прошло, как Влад щелкнул кофемашину, и очнулась она лишь когда они уже сидели за столом. — И как я оказалась здесь? — Не смотря на мужчину, спросила Настя. Блинчики успели подостыть. Начинка была из порезанных яиц с майонезом и зеленью, и Настя не смогла скрыть довольную улыбку. — Есть хоть что-то, что ты делать не умеешь? — Нет, я могу все. — Это даже звучало просто как факт, без самодовольства. — Ты вчера уснула, а до моего дома было ближе. — Тебе следовало меня просто разбудить. — Настя бы поверила больше в то, что ее вырубили, так как заснуть вне дома для нее всегда было сложностью. — Зато теперь ты знаешь, что моя квартира не резиденция какого-то маньяка. — Вот для кого утро действительно было добрым. — Да и подумай, что сказала бы твоя мать, принеси я тебя спящую и пьяную. — Если бы я пришла на своих двоих, то все было бы в порядке. — Но мысленно она все же согласилась: мать терпеть не могла ее поддатый вид. — Уже поздно судить. — Беззаботно пожал плечами Влад.       Спросить про остальное не поворачивался язык. Зачем раздел понятно, в верхней одежде не спят. Но все равно!.. Ей показалось, что любая реплика о вчерашнем, даже заданная спокойным тоном, будет звучать, как обвинение. Имела ли она на это право? Очередное спорное проявление заботы с очевидным подкатом. Влад мог бы с ней вчера что-то сделать, но он просто принес ее к себе, уложил спать, а сейчас даже завтрак сделал и весьма вкусный. Да, фактически без ее согласия, но ничего страшного же не произошло? Да и ей это нравится? Да, это было приятно: вот так проснуться, а тут завтрак и горячий мужчина. Ха, глупо и пошло звучит, но это факт. А еще ей вчера было страшно. Очень страшно, и она ничего не могла этому противопоставить. Сейчас, глядя на мирно жующего блинчики Влада, было не особо понятно, чем именно он ее напугал, но чувство липкого ужаса, определенно идущего от него, Настя запомнила надолго, если не навсегда. Что, если это повторится? Она действительно хочет знать ответы на все вопросы? Что-то подсказывало, что не особо.       Нет. Она определенно точно не сможет испортить это утро ссорой, сама потом себя морально съест за это. Но позже она должна будет обязательно спросить с него за это. А сейчас она позволит себе струсить и насладиться завтраком, стараясь не сгореть со стыда за то, в каком виде проснулась.