Fish Out Of Water

Весь день Вакаса приставал к Тацуми с расспросами о его тайном плане всеми различными способами: будь то раздражающее нытье или тычок в бок, и с каждой такой просьбой Тацуми начинал невольно раздражаться от нетерпеливости своего друга. Наивно полагать, что человек, который имеет младшую сестру, восприимчив к подобным детским выходкам. Тацуми прокатил русала по самым интересным, как он полагал, местам: они заехали в небольшой антикварный магазин, в котором Вакаса чуть было не уронил редкую и дорогую вещь; в книжный магазин, где русал застрял в отделе сёдзе-манги; в музыкальный магазин (удивительно, но там обошлось без происшествий) и в еще один парк, более уединенный, чем первый. На очереди была кондитерская, которую Тацуми и Касуми часто посещали. Кондитерская приглянулась Вакасе больше всего. Его лицо мгновенно прилепилось к стеклянной витрине, с аппетитом разглядывая шоколад и недавно приготовленные пирожные. Тацуми решил купить русалу парочку таких, чтобы тот не бурчал из-за предстоящего сюрприза. И чтобы тот не делал умоляющую гримасу, выставляя брюнета в неловком свете перед широко улыбающимся кассиром. --- Время близилось к вечеру, и Вакаса, плотно наевшийся, мирно засопел, пряча руки в рукавах пуховой куртки. Это сыграло Тацуми на руку, ведь сюрприз реально будет сюрпризом – как он полагал, они приедут к месту, Вакаса откроет глаза и поймет, почему школьник скрывал это от него весь день. Часы пробили семь, и Тацуми поспешил на ближайшую железнодорожную станцию. Ему чудом удалось затащить себя и спящего блондина в переполненный вагон – уставшие люди ехали с работы по домам, но ко всему этому сегодня как раз тот день, когда большая часть линий общественного транспорта переполнена. Всю дорогу вокруг друзей кольцом смыкались мириады тел и невыносимая жара, и только спустя пару остановок им удалось выкарабкаться из этого гнетущего плена метрополитена. И все это ради его спящего друга. Вакаса все так же крепко спал. Скорее всего, его разморило после холода на тепле. Когда блондин проснулся, солнце сменилось полумесяцем и темным звездным небом. В лицо ударил обжигающий холодный ветер, и Вакаса невольно съежился. Он покосился на Тацуми, который, в свою очередь, тоже скрыл лицо в большом шарфе. Школьник столкнулся взглядом с недоумевающим русалом. - Почему мы у океана? – Он огляделся. – И вокруг так много людей... Подросток был слишком измучен сегодняшним днем, чтобы разом ответить на поток вопросов, которыми русал усыпал его. Однако, заметить, все усилия Тацуми окупились, ведь он смог занять лучшее место на этой площадке, хоть и не самым честным методом «у-меня-друг-инвалид». Как бы это сомнительно ни было. Внезапно в воздухе ударил первый фейерверк. Впервые с тех пор, как они покинули дом, Вакаса не произнес ни слова. Происходящее в небе действовало на него почти гипнотически. Огненные искры демонстрировали яркие и ослепительные цвета, золото взмывало в небо, красное взрывалось рубинами, а потоки жемчуга оседали в океане. Толпа зачарованно скандировала «Ох!» и «Ах!», а также хлопала в ладоши. Внезапный хлопок привел детей в восторг, они захихикали и запрыгали на месте, привлекая внимание родителей. Яркий, сапфировый цвет напомнил Тацуми о тех временах, когда он вместе с родителями был на фестивале фейерверков. И еще о кое о ком, завороженно глядящем на, казалось бы, обычную вещь – салют. Брюнет перевел взгляд на блондина, стоявшего перед ним. Бирюзовые глаза расширились от благоговения, как и у детей рядом с ним. Его золотистые волосы касались ресниц и румяных щек от прохладного воздуха, а его лицо светилось с каждым взрывом, и руки дрожали от возбуждения. Улыбка Вакасы излучала тепло и любовь гораздо ярче, чем фейерверк вдалеке. Вакаса почувствовал, как на него смотрят. Ему удалось поймать пристальный взгляд Тацуми, и их глаза встретились на пару мгновений. Мерцание искр отражалось в глазах Вакасы. Подросток быстро отвернулся: его лицо вспыхнуло от смущения. - Тацуми... Это то, что ты хотел показать мне с самого начала? - В дрожащем голосе русала слышалось волнение. - Да. Так и есть... Вакаса поочередно глядел то на Тацуми, то на взрывающиеся в небе искры фейерверков. - Вау... В реальной жизни они еще красивее, чем в телевизоре! И гораздо громче! Разве это не изумительно? Тацуми что-то пробормотал себе под нос. Вакаса приложил ладонь к уху, показывая, что не расслышал. Тацуми одобрительно кивнул. - Да, они прелестны. Короткая тишина на пару секунд окутала пространство, прежде чем толпа зааплодировала. Люди потихоньку начали расходиться – кто по своим машинам, кто дальше вдоль берега. Тацуми почувствовал, как кто-то дернул его за рукав. - Что такое? Он повернул голову и увидел, что Вакаса жестом указательного пальца велел ему подойти ближе. Он наклонился, ожидая, что Вакаса скажет что-нибудь про фейерверк, но заметил, что он так и сидит молча – с губ не слетело ни единого слово, и нежная улыбка закрепилась на его лице. Вакаса неспешно прикрыл глаза и потянулся к лицу Тацуми. Тот застыл как вкопанный, не в силах как-то противиться и в то же время понимая, что сейчас может произойти. Нежные губы русала легко мазнули по щеке брюнета. Вдалеке внезапно взорвался фейерверк. Может быть, случайный фейерверк? Тацуми, зардевшись, выпрямился и прикрыл рот рукой. Вакаса засмеялся. - Это самое лучшее, что кто-либо когда-либо делал для меня. Ты сделал меня по-настоящему счастливым, Тацуми. Он протянул руку и коснулся холодной ладонью чужой щеки. Тацуми отстранился и дотронулся до того места, где ранее была ладонь русала. Под перчаткой отчаянно жгло не сколько от контраста с холодной рукой, сколько от смущения. - Ч-ч-что это было? Вакаса слегка наклонил голову и вскинул брови. - Разве не так люди выражают благодарность? Зная русала, он, вероятно, перепутал этот жест с чем-то другим, что видел в одной из своих мыльных драм. Возможно, он перепутал поцелуи с рукопожатиями. Очевидно, это не был жест какой-то скрытой страсти. Он мог просто ошибиться. Он не мог этого сделать. Вообще, смог ли?.. Именно тогда они услышали, как дети рядом с ними издают звуки, как будто их вот-вот стошнит. - В чем дело? Я сделал что-то не так? Скажи что-нибудь, Тацуми! Чужие глаза уставились на них обоих. Подростку показалось, что на них уставились сотни глаз, и недовольные лица рассыпались по всему песчаному берегу. Полный недоумения Вакаса отчаянно разглядывал оставшихся присутствующих и боязно ловил на себе осуждающие взгляды детей. Второй раз за день Тацуми почувствовал, будто погружается на дно океана... - Помогите! Помогите! - На краю пристани стояла испуганная женщина. Она, почти плача, пыталась привлечь к себе внимание ярко-красным шарфом, размахивая им из стороны в сторону. Она то и дело приседала на край пирса, протягивала руку в воду, а затем снова вставала и кричала так сильно, как могла. - Мой сын упал в воду! Он не умеет плавать! Кто-нибудь! Ледяная вода не остановила порыв Тацуми помочь утопающему и его несчастной матери. Он торопливо снял шарф и куртку прежде, чем спрыгнул с деревянного выступа прямо в бездну. Океан окутал его пронизывающим до костей ледяным одеялом, подобно разбитому стеклу, осколками впивающемуся в его тело; жесткая и морозная вода была ужасающе холодной. Он с трудом пробирался сквозь темные волны и брыкался ногами в почти покрывшуюся коркой льда воду. Каждый вдох вызывал острую боль в горле, а окоченевшие конечности вскоре дали о себе знать, отзываясь неприятными судорогами. Ребенок уходил все дальше и дальше в море, увлекаемый волнами. Его отчаянные крики и попытки всплыть помогли Тацуми найти утопающего. Он схватил ребенка за воротник и позволил ему обхватить себя руками за шею, взвалил ребенка на спину и поплыл обратно к колонне, минуя боль во всем теле. Как только ему удалось приплыть к дощатому настилу пирса, он вытянул руку, схватил черный металлический шест сбоку и начал подниматься по лестнице. Пронизывающий до костей ледяной воздух окутал его промокшее тело. Матери удалось вытащить плачущего ребенка обратно на пирс. Испуганный Вакаса без промедления протянул руку подростку, но стоило Тацуми попытаться схватить друга за руку, как его нога предательски соскользнула с шеста. Их пальцы были всего в нескольких сантиметрах друг от друга, прежде чем он упал обратно в ледяную воду. Утопление - это совсем не то, что изображают в кино. Здесь мучительно мертвая тишина. Никаких криков, драматических взмахов руками или толпы пузырей. Тело Тацуми застыло от шока от ледяной воды, и он погружался все глубже и глубже не в силах всплыть на поверхность. Его попытки пошевелить хоть одним мускулом были тщетны: руки и ноги словно сковали тяжелыми цепями, выбраться из которых не представлялось возможным. Он медленно погружался в туман, головокружительный и непривычно спокойный. Его последний вздох вырвался из него с навязчивым потоком пузырьков. Мысли Тацуми обратились к паре сверкающих бирюзовых глаз, и его губы расплылись в легкой улыбке. Разум затуманился, а зрение стало таким же темным, как бездна внизу... Сверху начал вырисовываться силуэт. Это была акула?.. Не похоже – вряд ли на таком приближенном к людям участке будут водиться акулы, к тому же в это время года. По бокам фигуры начали появляться руки, которые тянулись к утопающему, ожидая ответных объятий. Он поймал на себе знакомые обеспокоенные бирюзовые глаза. Нет... Ангел... Волна тепла разлилась по его телу прежде, чем подросток потерял сознание.