In the world where u feel cold u gotta stay gold, baby

***

      Тэхён в тот день просто шёл с вечерней смены домой, чтобы забрать из квартиры отца кое-какие мелочи, необходимые в их с Джуном быту. Например, старый зарядник, потому что у старшего он очень невовремя отбыл в электронный рай, а постоянно теперь отвоёвывать у хёна свой стало уже невыносимо. Заметив у подъезда машину сестры, он даже обрадовался, что выпросит её подбросить до их с хёном жилплощади. Тэ напевал какую-то новую попсовую мелодию, целый день игравшую в ресторане по заказам клиентов, пока поднимался по ступенькам, придумывал, что приготовить вечером на ужин, и представлял, как вечером наконец ответит Юнги на сообщение, которое висит на экране телефона с обеда примерно, но всё как-то некогда.       Планы, в общем, Тэхён себе создал наполеоновские, но… зайдя в квартиру, он услышал крик сестры:       — Отец, хватит, давай обговорим всё серьёзно! — он даже видел её силует в проёме арки на кухню, где на столе стояли горы грязной посуды, бутылок из-под соджу, каких-то пластиковых коробок из дешёвого фастфуда. — Я больше не могу обеспечивать тебя. И не хочу. Мы нашли тебе хорошую клинику, где твою проблему решат. Ты вновь сможешь жить как раньше!       Мужчина лишь хмыкнул, пьяным взглядом окинул кухню, а потом вскочил, схватив нож, и медленно стал приближаться к Тэрин. Возможность того, что его лишат его страсти — алкоголя, его ослепила. Он и раньше бил их, сильно, иногда так, что приходилось в школе прятать синяки. Но он впервые схватился за нож. Тэхён в тот момент почему-то вдруг ужаснулся тому, насколько внешне он похож на отца. Неужели когда-то он будет таким же?       — Пап, стой! — пыталась успокоить его Тэрин, отступая к двери, где уже заметила брата. — Тэ, беги!       Это было ошибкой. Поняв, что теперь у его преступления есть свидетель, мужчина озверел. Он бросился в сторону дочери, но не успел настигнуть цели: упал, громко ахнув и схватившись за затылок, по которому побежала кровь.       Тэ потом не мог вспомнить, как он пробежал плохо освещённый коридор, в какой момент схватил бутылку со стола. Зато ему ещё долгие годы будет сниться то, как разлетались осколки по полу, как испуганно смотрела на него упавшая на колени сестра, как он прижимал к себе голову отца, просил прощения, говорил, что не хотел, как кровь, густая и тёплая, засыхала на пальцах и пропитывала форменную зелёную рубашку ресторана, потому что сегодня он хотел на ней дома подшить пуговицу и не снял после смены. Он как в тумане слышал голос сестры, говорившей для скорой помощи в телефон адрес. Что он не забудет никогда — вой сирен и металлический холод наручников.       — Пожалуйста, можно позвонить, — как в бреду повторял он, потому что где-то на подкорке ещё оставалась надежда. Намджун. Он поможет. Юнги… нет, он бы ни за что не набрал Юнги. Не смог бы признать своему заботливому хёну, что он — убийца. — Пожалуйста, можно позвонить…