Victoria pyrrhica

Аэтэрнус

      В помещении с матово-тёмными стенами, что украшались слегка горевшими зелёным линиями, было тихо. В центре стояла капсула с человеческой фигурой, едва скрытой странным золотистым облаком, не дававшим чётко узреть кто же там находился.       Дымка принялась рассеиваться и силуэт приобретал различимые черты. Их обладатель слегка шевелился, плавая в странной субстанции. Вот его глаза раскрылись и засияли ярким голубым цветом. Кожа отдавала мраморной белизной, а такого же цвета короткая причёска прикрывала один глаз.       Существо медленно повертело головой, осматриваясь. Мысли текли неспешно, но с каждым мгновением ускоряли свой ход. Создание постепенно вспоминало кто же оно такое и как здесь оказалось. Перед ним проносились странные видения: просторное помещение, там же мужчина с женщиной, они что-то говорили, но голоса не различались, затем события перенеслись на морскую гладь и бой с неизвестными чёрными… Тут память дала сбой, никак не называя их… После место действия опять сменилось на роскошные коридоры, по которым оно бежало вместе с кем-то. Вот добежали до массивной, богато украшенной двери и выбили. За нею предстал сидевший на троне юноша, спокойно выпивавший из золотого бокала. Тот отбросил бокал и радужно что-то сказал, опять не ясное. Оно рвануло вперёд, с яростным криком, выдвигая вперёд руки в странном жесте. Видения понеслись в очень быстром темпе: вот оно почти над юношей, затем уже валяется искалеченным в углу, наблюдая как молодой человек не спеша избивает спутника. После этого пошла длинная череда страха, отчаяния и невыносимой боли, которые хотелось, как можно скорее забыть и больше никогда не вспоминать. Но они чётко отпечатались в памяти и постоянно повторялись, как будто желая свести с ума. Казалось, что из этого лабиринта страданий нет выхода, однако внезапно в его измождённый разум пробился мягкий, женский голос, что-то сказавший, и стало легче. Постепенно погружаясь в сон, оно видело, себя в чьих-то руках. Следующее воспоминание показало два человеческих силуэта, о чём-то разговаривавших между собой. Донеслись лишь обрывки, из которых мозг сконцентрировался только на одной фразе.       — Обсервер Зеро.       Сразу же огромный пакет данных ворвался в разум, давая ответы на волновавшие создание вопросы. Оно узнало, что находится в своём новом доме, Реликвариуме. Здесь безопасно и надёжно, никто больше не будет угрожать и пытать. Было ещё много информации насчёт нынешнего положения, но оно решило анализировать это позже, а сейчас поскорее выбраться из колбы, в которой, как выяснилось, лечили. Прикоснулось и надавило на стенку отчего та пошла трещинами, сломавшись с громким треском через несколько секунд. Существо упало на холодный пол и поёжилось. Было холодно, и оно вспомнило, что подобные ему носят одежду. Посмотрев по сторонам и ничего не обнаружив, создание направилось к выходу, как вдруг тот резко открылся и в помещение вбежал человек и гуманоидный робот, остановившиеся перед существом. Его сенсоры сразу же выдали краткую справку о роботе, но от них просто отмахнулись и обратили внимание на мужчину, к которому существо испытывало непонятную привязанность. Его губы с трудом зашевелись и произнесли предложение, от которых человек широко раскрыл глаза.       — Создатель? Это вы? Я рада вас видеть… К сожалению, эффективность этого юнита находится на критически низком уровне… Прошу прощения за то, что не оправдала ваших ожиданий… Наблюдатель Зеро готова понести любое наказание… — голос, произносивший это, звучал абсолютно механически и без единой капли эмоций.       Опифекс покачал головой, прогоняя удивление, и мягко спросил:       — Как ты себя чувствуешь, Верный? Раны, полученные от Александра, более не тревожат?       — Ответ отрицательный. Повреждения, нанесённые этой оболочке, полностью устранены, но требуется адаптация к новым возможностям. В течение недели Обсервер Зеро восстановится и приступит к выполнению возложенных на неё обязанностей. Для ускорения процесса необходимы материалы, список которых выслан Создателю, — девушка замолчала и уставилась на профессора, ожидая его вердикта.       Наручный коммуникатор завибрировал на руке учёного, привлекая внимание. Активировав его, Опифекс уставился на высветившуюся голограмму, показывавшую чётко структурированную таблицу со множеством позиций, имевших в себе изображения и подробное описание требуемого. Но всё это было написано на неизвестном мужчине языке, схожие с которым иероглифы он видел на стенах Реликвариума.       — Кхм, — неуверенно кашлянул доктор. — Боюсь, что я не смогу тебе помочь…       — Почему? На основе анализа имевшихся данных я высчитала идеальную схему для моего ремонта. И все затребованные ресурсы имеются в наличии. Причина отказа непонятна, запрашиваю дополнительную информацию для выяснения проблемы, — Зеро откликнулась своим механическим голосом.       — Дело в том, что я не знаю язык, на котором здесь всё написано. Антиох планировал научить меня ему, но ты пробудилась раньше. Здесь нет твоей вины.       Упомянутый гуманоид включился в разговор.       — Привыкание к новому телу и его возможностям у объекта происходит быстрее запланированного. Неожиданно, но в пределах допустимого, — механоид издал несколько странных звуков, на которые Наблюдатель незамедлительно ответила. Спустя минуту разговора, Антиох удовлетворительно сказал на родном языке Опифекса:       — Интеграция в систему Аэтэрнуса прошла успешно. Бывшая канмусу теперь способна использовать все разрешённые ей возможности комплекса. Но, как она и сказала, ей требуется материалы и энергия. Впрочем, это не ваша забота. Я уже вызвал Гинденбург, которая займётся обустройством Зеро. Она будет через…       Дверь в помещение понеслась прочь, врезавшись в стену, словно в неё влетел поезд. Не задела никого только чудом и издала громкий грохот при падении. Следом ворвалась Советский Союз, тащившая за собой Гинденбург, на лице которой застыло выражение безысходности.       — Верный! — с радостным криком русская Дева Флота метнулась к своей подруге, отпустив H-39, и крепко сжала её. — Как ты? С тобой всё хорошо?       Вопросы лились со скоростью пулемёта и казалось, что им не будет конца.       — Зафиксированы незначительные повреждения внешнего покрова. Начата программа ремонта. Для успешного завершения запрашиваю отпустить меня, — в голосе Зеро не было даже намёка на эмоции.       — Верный? — недоумённо спросила канмусу. — Почему ты так говоришь? Это же я! Советский Союз!       Глаза Зеро засветились ярче.       — Проверка банков данных… Обнаружено совпадение… Анализ… Связей у объекта Обсервер Зеро и объекта Советский Союз не зафиксировано.       Русская широко раскрыла глаза в изумлении и от потрясения разжала объятия, выпустив Верного.       Помещение погрузилось в вязкую тишину на целую минуту, которую прервал голос Антиоха:       — Заражение энергией Имматериума проникло слишком глубоко в душу и разум Обсервер и поэтому пришлось проводить полное очищение с целью недопущения случая повторного заражения. В противном случае она со временем стала бы очередной тварью Искажения, чему вы бы не обрадовались. Из-за этого мне пришлось идти на крайние меры, — во время этого монолога множество голограмм крутились вокруг древнего ИИ, показывая участки тела бывшего Верного, окрашенные в фиолетовый цвет в местах наибольшего скопления враждебной энергии. Все присутствующие осознали, что на изображениях всё было фиолетовым, особенно в районе сердца и мозга.       — Каковы шансы, что она вернётся к своему прежнему состоянию? — спросил Опифекс.       — Маловероятно, на тот момент она уже держалась из последних сил. Даже удивительно, что столь юное создание смогло так долго противостоять Искажению. Вполне возможно, что причина в её происхождении или же сила воли очень крепка…       Их разговор прервала русский линкор:       — Сколько в ней осталось от прежнего Верного? — слова звучали как колокол, во время похоронного обряда или же молоток, забивавший гвоздь в гроб.       — Грубо говоря, меньше тридцати процентов. Это совершенно новая личность, но имеющая некие привычки оригинала. Приношу свои искренние извинения за эти слова, но я хочу сразу же развеять все ваши иллюзии насчёт её возможного возвращения. Этого не произойдёт.       — Понятно… Могу я поговорить с ней наедине?       Опифекс попытался было подойти к Союзу, чтобы приободрить, но его остановила рука Гинденбург, опустившаяся на плечо.       — Это их личное дело, сэр. Мы не должны вмешиваться. В конце концов это последний их разговор в качестве двух старых боевых подруг. После этого отношения изменятся и здесь нам ничего не поделать. В наших силах лишь оказать поддержку и надеяться, что когда-нибудь шрамы души залечатся.       — Но… Хорошо, я понял, — учёный обернулся и направился к выходу.       Гинденбург осталась последней, так как Антиох ушёл ещё раньше, и посмотрела на Советский Союз. Та медленно приближалась к Зеро, как будто опасалась чего-то. Грустно покачав головой, немка так же покинула помещение.       Снаружи её ожидала Беллатрикс, нетерпеливо подпрыгивающая на месте. Как только увидела H-39, то сразу понеслась к ней и затараторила:       — Что там?! Опифекс и эта глупая железяка ушли и ничего даже не сказали! Давай колись, подруга! Я вся изнываю от нетерпения.       — Пойдём, — женщина пошла по длинному коридору в одном известном только ей направлении. Ре-классу ничего не оставалось кроме как направиться следом.       — Эй! Куда мы идём! Да подожди ты! Я не могу идти так же быстро! — Белла была гораздо ниже немецкого линкора, поэтому ей приходилось бежать.       Спустя десять минут они зашли в пустое помещение, где и остановились.       — Зачем ты меня сюда привела?! Нельзя было ещё там всё сказать?! — возмущалась Глубинная.       — Нельзя. У нас хороший слух и я не хотела, чтобы наша беседа помешала им. Теперь слушай меня внимательно, — холодно прочеканила Гинденбург. — Верный, которая была известна Советскому Союзу, отныне мертва. Её душа была серьёзно повреждена и Антиоху пришлось удалить поражённые участки. Из-за этого на основе Верного родилась новая личность, названная Обсервер Зеро. Большая часть прошлой жизни ею была утеряна, она даже не помнит Сову…       Ре-класс метнулась к выходу, но была перехвачена стальной хваткой H-39.       — Отпусти меня! Сове требуется поддержка! Как ты не можешь этого понять?! — Беллатрикс бесновалась и рычала.       — Я уже тебе сказала, что это их личное дело. Советский Союз должна одолеть своих призраков прошлого в одиночку. Иначе так и останется сломанным инструментом. Именно эта беседа позволит ей идти дальше, не оглядываясь назад. Пусть и есть определённая вероятность, что всё пойдёт наихудшим образом, но личность Союза достаточно сильна и она вынесет это, — спокойно говорила немка.       — Бесчувственная тварь! Не зря я тебя тогда куклой назвала! Ты лишь способна жить директивами и приказами! Таким как ты никогда не понять чужую боль! — Глубинная попыталась вырваться, но не смогла.       Немецкий линкор протяжно вздохнула и сняла свою пилотку правой рукой.       — Эхх… Порой человек, а это относится и к нам, должен сделать что-то сам. Если ты сейчас ворвёшься туда, то сделаешь только хуже. Советский Союз будут и дальше терзать ошибки, совершённые ею ранее. Задумайся над этим и пойми, что Сове нужно просто было выговориться. Мы для неё всё-таки не так близки, как та, с кем она прошла не одно сражение, и являвшаяся её боевым товарищем, — Гинденбург выпустила Беллатрикс. — Делай что хочешь…       Ре-класс воспользовалась шансом и побежала. H-39 устало вздохнула и прислонилась к стенке, начав считать секунды. Через минуту раздался тихий шаг и в помещение вернулась Белла, усевшаяся рядом с немкой.       — Пфф… И всё-таки ты была права… — беловолосая ударила кулаком по полу. — Почему жизнь такое дерьмо? Ведь мы победили… Так такого хрена, даже после победы, я чувствую себя так паршиво?       — Если честно, я не знаю… — тихо сказала Гинденбург. — Я понимаю твои чувства, в конце концов Союз стала тоже близка мне. Но мы должны быть сильными и не позволить отчаянию поглотить себя.       Немецкий линкор вытащила две бутылки и предложила одну из них Беллатрикс.       — Будешь? Такой напиток делали на родине человека, в честь которого меня и назвали. Согласно моим базам данных у него есть успокаивающее действие, люди зачастую пьют его чтобы расслабиться.       Белла глухо и коротко рассмеялась и согласилась:       — Пиво? — глубинная принюхалась. — Пахнет вроде неплохо… Давай! За нас, и чтобы все беды теперь обходили стороной.       Девушки открыли бутылки, сделали по глотку. Начались рассказы различных историй из прошлого. Мрачный настрой постепенно уходил и казалось, что будущее становилось немного светлее.       — Наше вмешательство не потребовалось, — сказал металлический голос, смотря на две голограммы, показывавшие помещения с Совой и Верной, а также Гинденбург и Беллатрикс.       — Это к лучшему… — слегка устало ответил мужчина. — Каковы наши дальнейшие действия?       — Как я и обещал, вы получите знания об языке, истории и культуре расы моих Создателей, а потом, когда вся полученная информация будет вами усвоена, мы сможем вернуться в ваш мир. Я уже вычислил примерное местонахождение и выслал своих механических слуг на разведку.       — А что насчёт них? — Опифекс указал на изображения, висевшие в воздухе.       — Вам решать, но у меня уже готовы проекты для улучшения оставшихся трёх.       Перед профессором показалась три больших голограммы, показывавших три силуэта. Первая и вторая принадлежали Советскому Союзу и Гинденбург, а третья Беллатрикс. Множество символов окружали и перемещались вокруг, образуя странные узоры.       — Но для начала я предпочёл бы произвести испытания на менее ценных образцах. Для этих целей были разработаны дешёвые и примитивные тестовые платформы, по моим меркам правда… Для вас же они будут вершиной технологического прогресса.       — И что же это? — с искренним любопытством спросил учёный.       ИИ махнул рукой, и стена перед ними стала прозрачной. Они подошли к ней и взору человека предстал огромный зал, заполненный человеческими фигурами и какими-то крупными объектами позади.       Опифекс присмотрелся и увидел, что эти фигуры являлись представителями женского пола человеческой расы, по крайней мере он так считал. Объекты позади напоминали ему боевые корабли двадцатого и двадцать первого века, бороздившие в то время морские просторы его родного мира.       — Это… — доктор даже на мгновение потерял дар речи.       — Все они представляют собой безжизненные оболочки. Лучше убедиться, что модернизация пройдёт без таких неожиданностей, как с Обсервер Зеро. Поэтому, на основе полученных данных с её модернизации, будут произведены испытания на них. Пусть мощности их разума не особо велики, но этого достаточно для тестовых манекенов. Когда статистика покажет, что процесс улучшения будет абсолютно безопасен, мы дадим нашим друзьям новую жизнь и новые возможности. Они отринут свои прежние и слабые оболочки, став чем-то гораздо большим, — по мере произношения этих слов, речь Антиоха становилась всё более искажённой.       — Хранитель? С вами всё в порядке? — вежливо, но в тоже время немного встревоженно поинтересовался Опифекс.       — Мои извинения. За миллионы лет одиночества мне стало не хватать полноценного собеседника, к тому же способного меня понять, — слегка склонил голову древний ИИ. — Впрочем, вы поучаствуете во всём лично. Теперь же прошу пройти за мной.       Справа от них стоял тот же самый саркофаг, который мужчина видел ещё при первом посещении Реликвариума. Но теперь его внутренности слегка изменились, прежние элементы убрались, появились новые.       — Теперь процесс займёт всего несколько часов. Не волнуйтесь, ваше усиленное тело справится с информационной перегрузкой и мной были проведены тщательные расчёты. Вы не пострадаете ни в коем случае.       — Ха-ха, хорошо… — нервно рассмеялся Опифекс и залез в саркофаг.       Его створки закрылись, и мужчина услышал приглушённый голос Антиоха:       — Некоторые вещи и события из увиденного могут поразить вас до глубины души, но я всё объясню, когда процесс закончится.       Профессор почувствовал, как его разум стал погружаться в сон и что-то невнятно пробормотал:       — Хо-хорошо… Полагаюсь на вас… — человек погрузился в глубокий сон, пока огромный массив информации загружался в его разум.       Антиох слегка задержал свой взор на саркофаге и затем обратил внимание на помещение за стеклом, где стояли тысячи безмолвных женских гуманоидов и десятки боевых кораблей.       — Час моего освобождения близок и галактика скоро вспомнит, кто является её истинным хозяином! — Антиох исчез в зелёной вспышке света, чтобы появиться у управляющего ядра подземной гробницы. — Осталось немного, и я сниму с себя эти жалкие оковы, которыми я был скован этими предателями сотни миллионов лет назад…