Медицинский кодекс

— Давайте быстрее! Реанимацию на переливание, и в операционную его, – мужчина, чей халат был уже пропитан красной жидкостью, раздавал приказы дежурным ординаторам¹. – Кёка, заполнишь отчёт по нему. Узнай имя, возраст, болезни и все такое. — Но как я это сделаю? — голубые глаза девушки широко распахнулись. — Сама разберись. Я занят. — Накахара-сан, вызывали? — бледный парень, запыхавшись, потёр сонные глаза. Видимо, спал. — Да, Акутагава. Третья операционная через десять минут. Мне ассистируешь. ² — А что у нас? — Мужчина, пулевое ранение в грудь. – Он поднял рентген к лампе приемного отделения. — Видишь, она застряла под аортой. Вытащу я, но ты сейчас набери в кардио, пусть пришлют кого-нибудь. Ах, да, у него вскрытые вены. — Что? — ординатор удивлённо уставился на хирурга. — Да, Рюноскэ, не удивляйся. Его заштопали, но на быструю руку. Пойдем. Мягкий свет операционной лампы освещал побелевшее от большой потери крови тело. Медсестры кружились вокруг, настраивая аппаратуру. Писк монитора и тихий гул аппаратов ИВЛ³ — привычный звук в этом месте. Эндотрахиальную⁴ (интубационную) трубку закрепили, анестезиолог, сделав свою работу, иногда поглядывал на показатели. И вот – «час икс». В операционную входят они. Две медсестры одевают в стерильное хирургов, и они встают на свои места. — Ну что ж. Начнем. Удачи проснуться живым, – знаменитая фраза знаменитого хирурга. Она была гарантом качества и обещанием сделать все, что в его силах. — Скальпель на десять. – Холодный металл лег как влитой. Вот и он. Первый разрез. — Давай, Рюноскэ, соберись. Дренируй. — Я его знаю, – взяв в руки спринцовку, прошептал Акутагава. — Не надо бормотать мне под руку. Отсос. Щипцы. Во-от она, -– Накахара подкрутил кисть и вытащил из плоти пациента пулю. — Давление падает. — Анестезиолог сделал громкость аппарата выше. Некогда ровный звук становился все тревожней. — Это не грудь. Там все чисто, — ответил Акутагава, глядя на чистую работу хирурга. — Я вижу. — Это рука. Швы разошлись, – маякнула одна из медсестер. Подняв руки, оставляя их в стерильной зоне, Накахара перешёл на другую сторону. — Давайте бинты и набор для зашивания. Акутагава, закончи пока там.       — Вы его нашли? — моя руки после операции, спросил Рюноскэ. — Да. Шел на работу, услышал выстрелы, кровь хлестанула, и прям на новое пальто. И вообще, — мужчина выключил воду, — запомни. Если ты оказываешься в операционной и понимаешь, что знаешь этого человека, никому не говори об этом. Только если это не твой родственник, и особенно если ты можешь нормально оперировать. – Он оперся одной рукой об раковину. – Потому что иногда просто нет времени искать другого ассистента. А ты ставишь под сомнение свое нахождение тут, — он чуть повысил голос, показав на операционный стол. — Хорошо. Я понял. — Очень надеюсь, — он стянул маску, отправив её в ведро, выходя из предоперационной. Акутагава вышел следом, догоняя учителя.       На утренний обход реанимации интернов не пускали. Только ординаторов 2 года и выше. Акутагава был одним из них. Он тихо вошёл в палату, взял планшет и сверил показатели. — Что? Чем он тебя так интересует? Мы даже не знаем, кто он, — Кёка тихо задвинула дверь реанимации. — Я знаю его. — Что?! — девушка встала с другой стороны кушетки, вопросительно глядя на ординатора. — И ты не сказал?! Мне влетело из-за того, что я не знаю, кто он! — она достала бумажку. — Скажи, пожалуйста, всё, что помнишь. — Дазай Осаму. Если мне 28, то ему… – Акутагава задумался на секунду, – тридцать. Это все, что я могу сказать, — он не глядя протянул медсестре визитку. Лицо пострадавшего вызывало больший интерес, чем девчонка, влюбленная в него уже больше полугода. — Фукудзава Юкичи? — Изуми вскинула брови. — Это его босс. Дазай-сан детектив. Позвони ему. — Спасибо, — Кёка расцвела и, выпорхнув из палаты, направилась на сестринский пост. Рюноскэ же, сменив капельницу, заметил, что давление начало медленно подниматься. Испуг почти захватил его, когда глаза Осаму резко распахнулись. Карие, с ноткой золота. Ординатор застыл на месте, смотря на то, как осознание ситуации приходит в голову пациента. Страх парализует его, но через несколько секунд широкие глаза начинают быстро моргать, а руки тянутся к груди, к горлу, и настигают эндотрахиальной трубки. Трясущимися руками он ощупывает её, не переставая кашлять. Его взгляд мечется по палате, цепляясь за знакомое лицо. Ближайшей рукой Дазай пытается дотронуться до врача. Почувствовав прикосновение, Акутагава вышел из ступора. Увидев испуганное лицо пациента, он инстинктивно подался вперёд, выставив обе руки. — Успокойтесь. Тише, тише, – он схватил холодные руки Осаму. Тот начал захлебываться, не понимая, как дышать с этой штукой в горле. – Это интубационная трубка. Она помогает Вам дышать. Спокойнее. Вот так. Давайте, вдох. Выдох, – мужчина старался успокоиться, выравнивая дыхание, как показывал ординатор. – Вот так. Вы молодец, – Рюноскэ засунул руку в карман, вынимая пейджер. — Вы же помните меня? — он кивнул. – Я сейчас вызову вашего хирурга. А потом вытащу трубку. Хорошо? — Дазай ещё раз кивнул, но, поняв, что Акутагава собирается отойти, сильно сжал руку, что уже не так сильно держала пациента. Рюноскэ и не сопротивлялся. Чуть наклонившись, чтобы было удобнее, сжал руку в ответ. — Так. Доброе утро, — Чуя недовольно огляделся. – Я вижу, Вы уже очнулись, – он мягко улыбнулся Дазаю, кинув сердитый взгляд на ординатора, указав на сжатые руки мужчин. — Меня зовут Чуя Накахара, я ваш хирург. Я нашел вас на улице. Началась перестрелка. Пулевое ранение в грудь. Всё удачно вытащили. И… У вас были повреждены глубокие вены на руке. Но об этом позже, – пауза. – Рюноскэ, черт возьми, отпусти пациента! — не выдержал Чуя. Но Дазай активно, насколько ему позволяла трубка, замотал головой и сильнее сжал руку ординатора. — Так. Ладно. Вы напуганы, но врачу, — Накахара положил руку на плечо ученика, – надо вытащить трубку. Она вряд ли доставляет большое удовольствие, верно? — Мужчина пытался говорить мягко и спокойно, доверчиво улыбаясь. Всё-таки перед ним лежал потенциальный пациент психиатрического отделения. — Давайте я вытащу её, –- атмосфера между ними была и так накалена, а от того, как прозвучала эта фраза, Акутагава и вовсе залился краской. Осаму боязливо разжал руку. Ординатор натянул перчатки, положил на грудь пациента пеленочку. Аккуратно открепив скотч, что держал трубку, он начал вынимать её. Дазай начал кашлять, и вызванный рвотный рефлекс помог быстрее и бережнее её вытащить. Дав откашляться и сплюнуть слюну, Акутагава быстро все убрал. — Молодец, – обратился к Рю Чуя. — Итак. Сейчас старайтесь не говорить. К вам придёт ещё один врач. И они вместе с Акутагавой проведут осмотр. После Вас накормят, а потом придёт психиатр для оценки эмоционального состояния⁵. Выздоравливайте, — он улыбнулся и, позвав рукой Аку, вышел из кабинета. Ординатор сразу же выскочил за начальником. – Давай без фокусов. Мне тебя некем заменить. Пришлю к тебе цыплёнка вчерашнего помета⁶. Пациент явно настроен к тебе, но не смей нарушать кодекс. Повторяй клятву. ⁷ — Хорошо, Накахара-сан, — врач развернулся, направляясь в приемное, но, остановившись, спросил через плечо: — Вы с ним близки? — Довольно, — чуть помедлив, соврал Рюноскэ. — Ладно. Без глупостей, Аку. Клятва, — напоследок крикнул начальник. Ординатор¹ - второе звено в ступени хирургии Ассистируешь² - помогаешь. ИВЛ³ - аппарат искусственной вентиляции лёгких Эндотрахиальная⁴ - трубка, которую вводят через трахею, чтобы пациент дышал (или для наркоза) Тест на эмоциональное состояние⁵ Цыплята ХХ помета ⁶ - тут он имеет в виду интернов (низшее звено в хирургии), которые вчера в первый раз пришли на работу Клятва⁷ - клятва, написанная Гиппократом для врачей. Тут он имеет в виду строки "не навреди" и "не имей связи с пациентами".