Медицинский кодекс

      Что произошло? Кажется, последнее что было перед глазами Мамору… Нет, кажется его уже нет. Возможно, если не показалось, кто-то заходил на этаж, а дальше… Дальше… Пустота? Нет, кажется, что-то снилось. Море? Да, что-то вроде. Море. И молодая девчонка. Кого-то она напоминала. — А, д-р Накахара, это вы, — Рыжая девушка лет 16-17 смотрела не него прозрачно-голубыми глазами. — Сакура? — конечно, он узнал еë. — Вы помните моё имя? Это мило, — она пожала веснушчатыми плечами. На ней было обычный белый сарафанчик с симпатичным принтом — зелёными листиками. — Что ты тут делаешь? — осмотревшись он заметил что на нём бежевые штаны и белая футболка. Засунув руки в карманы, он начал подходить к ней. — Это я должна спросит у вас, — она улыбнулась, — На самом деле не ожидала увидеть вас так скоро, хотя, если вы здесь, то у вас есть выбор или, по крайней мере, надежда. — Я умер? — А вы хотите этого? — послышался голос сзади. — Наото Хаяси? — он с интересом посмотрел на высокого парня, лет 30 с тёмными волосами и зелено-карими глазами. — Опять началось, — девушка раздраженно закатила глаза. Вдруг еë белый сарафан начал пропитываться кровью. Потом кровь пошла изо рта. — Сакура, Сакура! — Чуя метнулся к ней, пытаясь заткнуть кровотечение, — Наото, вызывай скорую! — Д-р Накахара, подождите. Сейчас это закончится. — Она сейчас умрёт! — начал кричать хирург. Тело Сакуры Асахины буквально растворилось в руках врача. — Я уже умерла, — девушка снова появилась рядом. В чистом и всё ещё красивом белом сарафане. — Как… — Голубые глаза Чуи округлились. — Вы же помните? Меня доставили в пулевым ранением в грудь, — она сложила ладони на груди, показывая место. — Да, это был конец первого года ординатуры. Ты была первым пациентом которого я потерял… — Вы не могли ничего сделать. — Всегда можно что-то сделать… Пойми я раньше, — он закрыл руками лицо, — Прости меня. — Если вам это нужно, то я прощаю вас. Но вы не виноваты. Вы и правда сделали всё что смогли, — девушка легонько погладила его по спине, — Я должна была умереть в тот день. Не вините себя. — А я, третий год ординатуры, автокатастрофа, — Наото сёл на песок, — Именно из-за меня вы решили не идти в нейрохирургию. — Ну, из-за тебя — громко сказано. Я сразу понял что это не моё, — скривился Чуя, — Мне очень жаль. — Тут вы тоже не могли ничего сделать, — Наото запрокинул голову, смотря на небо. — И что мне делать? — рыжий сёл рядом. — У вас есть выбор, — Сакура опустилась вслед за Накахарой, зарыв пальцы в теплый песок. — И, я хочу жить! Спасать жизни, встречаться с любимыми людьми… — А ещё вы устали, — Хаяси пожал плечами. — Это не значит что я не хочу жить. — Тогда, зачем вы засунули руку? — Хрустальные девичьи глаза смотрели до ужаса живым взглядом. — «Такие выразительные глаза… Она могла стать моделью», — промелькнуло в голове. — Кажется, вам пора, — сообщила Сакура, а её платье снова начало пропитываться кровью. Чуя снова бросился ей на помощь. Через несколько минут её бездыханное тело рассыпалось, смешавшись с песком, а из-за спины хирурга вышла новая её «оболочка», — Все в порядке, — она попыталась успокоить Накахару. — Вам нужно выбрать, пора, — присоединился Наото.       Чуя огляделся: как оказалось, пляж выходил из леса и уходил в лазурное море. На берегу покоилась новая лакированная лодочка, а в лес уходила неприметная тропинка. Вот он — тот не очевидный, но безумно важный выбор. Он встал и многозначительно посмотрел на собеседников. — Спасибо, — на прощание проговорил рыжий. Казалось, спрашивать о том куда идти не нужно было. Он сам прекрасно знал куда ему направиться.       Лес приветливо встретил хирурга теплым ветерком. Тропинка уходила в даль, казалось, прямо в солнце. Если и говорить про «свет в конце туннеля», то подобное можно было описать именно так. Через какое-то время свет был на столько ярким что на пару мгновений ослепил его. Тело стало ватным, а света уже было меньше. Он вернулся? Вроде бы, это была палата. Ещё и этот жуткий писк мониторов… Чуя попытался оглядеться. Да, это была послеоперационная палата. — Что… ты тут делаешь? — с трудом выдавил он из себя, заметив знакомое лицо на гостевом диване.