Закон и беспорядок (10-15 главы)

Рядом что-то свистело, булькало и хрипело. Да это же собственное дыхание. Какое наслаждение – дышать! Прежде Томас об этом не задумывался. В глазах посветлело, но сердце пока учащенно бухало в ребрах. Подняв голову, он огляделся: рядом лежал тот самый молодчик, который хвастался перед Бартом мясницкой сноровкой. Племянничек, орк его подери. В широкой спине торчал нож. Второй разбойник тоже был мертв. Шея горела, будто огнем, хотел пощупать - вспомнил, что руки связаны сзади. Интересно, насколько крепко? - Не дергайся, - предупредил кто-то позади голосом Агнора. Веревка натянулась, потом ослабла, освобожденные руки хлопнулись на пол. Томас сел и осмотрелся основательнее, потирая запястья. Пока приходил в себя, эльф, живой и невредимый, не считая глубокой дырки в животе (живот ведь накладной!) уже вскочил и решительно направился к двери. Повезло. А может, специально подставил фальшивое пузо под удар, с него станется. Он быстро и аккуратно задвинул засов и подошел к Барту. До смерти испуганный торговец дрожал всем телом и в ужасе косился на саблю из собственной коллекции, приставленную к горлу. Агнор склонился над ним, дождался, когда их взгляды пересекутся, и спросил: - Где посох? - Я так и знал, так и знал, - бестолково запричитал Барт. - Я говорил им. Не надо было трогать бродягу на реке. Я не виноват! Нет-нет! Томас тряхнул головой: торопливая болтовня Барта сливалась в один звенящий звук. - Что ты знаешь? Говори. Но только торговец собрался ответить, эльф остановил его, подняв руку. - Твои люди идут сюда. Если подашь сигнал тревоги - погибнешь. Понял меня? Барт часто-часто закивал. Действительно, с той стороны кто-то завозился, кашлянул, поскребся в дверь. - Мы слышали грохот какой-то. Помогать надо? Грохота Томас не помнил, не до того было. Но на полу, в окружении блестящих безделиц, валялся шкаф. Такая куча всякого добра не могла опрокинуться тихо, должно быть, разбойников это и переполошило. По лицу толстяка Томас видел, что тот колеблется: хотелось подать весть своим людям, но не знал как. Поэтому тянул время. Шериф медленно поднялся и шагнул навстречу Барту. - Пошли вон! - раздраженно взвизгнул Барт. Наверняка эти слова он с удовольствием адресовал бы гостям. И уже чуть тише добавил: - Я занят. - А, ну ладно. Как скажешь. Голоса за дверью погомонили и стихли. - У нас не так много времени, - начал Агнор, перестав прислушиваться. Значит, ушли все-таки. - Говори. - О чем? - удивленно спросил Барт. - О посохе, - с бесконечным терпением напомнил эльф. - Я думал, вы знаете… - Не всё. - Я, правда, не хотел, чтобы так вышло. Правда. Начну по порядку. Мои ребята возвращались по реке из города. Еще раньше, с пристани, они увидали проплывающую мимо лодчонку. Один человек подгребал, а другой сидел на корме. У того, что сидел, видок был настороженный: зыркал по сторонам и сумку прижимал к груди. Парни сошлись на том, что мужик ценности везет. У них глаз наметан. Позже они ту лодчонку догнали, как раз у моей заводи. Гребец с пассажиром поменялись местами, чтобы отдыхать по очереди. Того, кто сидел к ним спиной, они веслом стукнули, а во второго метнули нож. Я… - Барт помотал головой и прижал руки к груди. - Сколько им твердил, что так нельзя! Отчитывал их. Хочу, чтоб вы знали, я осуждаю этот поступок! - воскликнул хитрюга и с надеждой поглядел на пленителей: впечатлились ли те его раскаянием. - Продолжай. - Мертвого они выбросили в воду, а лодку с оглушенным оставили на волю течения. На берегу, подальше от любопытных, они развязали тесьму и заглянули в сумку. Там и правда оказалось древко, усеянное драгоценными каменьями. - Барт сделал паузу, чтобы вдохнуть. - Но тут из камыша выбрался тот самый, в кого они нож метнули. Непонятно, как ему удалось выжить, как смог доплыть. Не знаю. Он… В общем, из ребят выжил только один. Безумец отпустил его, чтобы передать послание: за то, что мои слуги плохо обошлись с хранителем посоха, ко мне придут каратели – человек и эльф, подчинят мой дух и заточат в дереве. - Поэтому ты напал на нас? - уточнил Агнор. Томас сипло рассмеялся. В горле драло немилосердно, но остановиться не получалось. Отсмеявшись, он с трудом выговорил: - Идиот! Конечно, ты решил, что «каратели» – это мы. - Сперва – нет, тем более пришло двое людей, а не человек и эльф, но потом ты упомянул про посох и у меня будто покрывало с глаз упало. Какая разница, кто придет, главное – зачем. Только вот не понимаю, ребята пошалили, а я здесь причем?! - продолжал торговец, не замечая иронии. - Что за женщина была с твоими слугами? - невозмутимо продолжил Агнор. - Девушка из городских. Ее родители мне задолжали, а кроме дочери ничего ценного у стариков не оказалось. - Ты лжешь. - Да зачем бы мне?... - Ты лжешь! - повторил Агнор, повысив голос. Последний раз Томас видел его таким перед дракой в горах, когда эльф говорил про свою бабу. Уж не думает ли он… Барт застыл, с испугом вглядевшись в глаза Агнора. - Ты не… человек! - Да, - равнодушно согласился эльф, вновь обретая спокойствие. Бегло осмотрел стол, приметил небольшой расшитый мешочек, поднял и заглянул вовнутрь. - Листья лаолемы, этот дурманящий аромат трудно не узнать. Откуда они у тебя? - У того бродяги вытащили из кармана. Кошелек дорогой, а внутри толченая трава, - ответил Барт, едва ворочая языком. - Так, пора вырубать его и выбираться отсюда. Теперь все ясно, - хмуро сказал Томас, ощупывая поврежденную шею. - Я не закончил, - предупредил эльф. Лицо Барта приобрело серый оттенок, скривившись, он схватился за сердце. Глаза его закрылись, голова склонилась к плечу. - Притворяется, шельмец, - хмыкнул Томас. Эльф склонился над телом, заглянул под веки, прислушался. - Мертв. - Что ж, поделом. Что за казнь мне, королевскому шерифу, хотел устроить! От удавки! Будто я распоследний ханыга… Ладно, не время. - Томас махнул рукой, отгоняя обиду. - Пора линять отсюда, только как? Он подошел к окну и выглянул наружу. Внизу выложенный камнем дворик упирался в стену. Не пойми что за строение, раздобыть бы план. - Нужно обыскать крепость, - напомнил эльф. В ответ шериф усмехнулся и принялся искать замок, открывающий створки. - Как же, сходи, поищи. Видал внизу полторы сотни головорезов? Мне сейчас махаться недосуг с ними. - Подожди, я все устрою. Агнор бесшумно снял задвижку, приоткрыл дверь, выглянул и скрылся на лестнице. Вскорости вернулся с фонарем, висевшим напротив двери, опять заперся. Из фонаря достал огарок и зажег от него широкую свечу с тремя фитилями, в свете которой Барт разглядывал драгоценности. - Я уж думал, ты ринулся сражаться. - Мне тоже недосуг… руки в крови пачкать. У тебя есть чем закрыть лицо? - В смысле? - Вот, лови. - Эльф подбросил скомканный платок, позаимствованный со стола торговца. - Приложи к носу. Вокруг горящих фитилей медленно выросла лужица расплавленного воска. Агнор выудил щепотку травы из мешочка, распределил по разогретой окружности и закрепил свечу на дне фонаря. - Открой окно. Быстрее, - приказал Агнор. Томас долго возился с мудреным замочком, поэтому Агнор подскочил, щелкнул рычажком и распахнул оконные створки. Мощный сквозняк потянулся через лестницу в нижний зал. Но укрытый слюдяными кусочками, огонек горел ровно. Эльф еще раз вышел из комнаты, подвесил фонарь на крюк и вернулся. - Подождем немного. Когда выйдешь – не дыши глубоко. Количество яда ничтожно, хватит на крепкий сон до утра, но недостаточно, чтобы заснуть навечно. Ты почувствуешь сонливость, несмотря на маску. Сопротивляйся. Они не знают, что воздух отравлен, поэтому беспомощны перед лаолемой. Непогода усиливалась. Вдали глухо отзывался гром, под напором ветра позвякивала черепица на крыше. Эльф благоразумно встал возле открытого окна, чтобы не дышать испарениями. Томас несколько раз сглотнул слюну - комок в горле колол и мешал, словно кость от вишни застряла. Вдруг подумалось, что если промочить глотку, неприятное ощущение уйдет. Не вся же выпивка хранилась в погребе, должна быть у Барта баклага-другая под рукой. У дальней стены стояло несколько закрытых шкафов черного дерева. Порывшись в карманах торговца, Томас выудил связку ключей и с пятого раза подобрал подходящий. Внутри оказались ровные столбики золотых слитков и связки пожелтевших от времени бумаг. Закрыв дверцу, шериф перешел к следующему. Самое оно! Несколько десятков сосудов разной формы: высокие зеленые бутыли, запечатанные сургучом, оплетённые ивовой веткой графины, совсем маленькие пузырьки с пергаментными клочками, привязанными к горлышку. - Пить хочется страшно, - признался Томас. - Перегнул ты с пивом. Зачем кружки опрокинул? - Шериф небрежно рылся, звеня бутылками. - Здесь всякая дрянь – настойки, брага. А, нет, вот, кажется, неплохое винцо. - Там был яд. - Там было что? Ты это по запаху определил? - раздраженно парировал Томас. Его мучила жажда, глотка горела, будто смазанная перцем. - Я изучал свойства ядов, когда твой прадед пачкал младенческие пелены. Да, пиво было отравлено. Шериф усмехнулся, но потом подумал и протянул бутылку напарнику. - А ну-ка нюхни. Может, и здесь отрава? - Ледяное вино, достойное королевского стола. Выжато лет двадцать назад из ягод, чуть тронутых морозом. - Эльф наклонил сосуд, отпил немного. Подумал, затем еще отпил. Напиток ему определенно понравился. - Хорош пробовать, давай сюда. Я первый нашел. Томас запрокинул голову и опустошил бутылку на две трети, довольно крякнул и допил остальное. - Ничего так… Но для меня слабовато. - Пойду проверю, как подействовал порошок. - Агнор стянул рубаху, сложил в несколько слоев, плотно обмотал лицо по самые глаза. Возле двери оглянулся. - Оставайся здесь, ты шумный, когда двигаешься. И ключи отдай. - Еще чего. Вместе пойдем. Томас тоже снял рубаху и обернул лицо, чтобы не надышаться парами лаолемы. Первым вышел эльф, прокрался вниз по ступеням, заглянул в общий зал. Похоже, люди уснули. На всякий случай Агнор снял фонарь и поставил в центре комнаты, чтобы сон одолел их крепче. Дверь в кабинет Барта он подпер медной статуэткой, чтобы поток холодного воздуха из окна уносил лишние пары с лестницы, по которой им предстояло ходить. Затем оперся рукой о стену, пошатнулся и медленно опустился на пол. - Ах ты ж хиляк… - Шериф вернулся к шкафчику с выпивкой, выудил бутыль побольше, подковырнул пробку, понюхал пойло и решил, что подойдет. Отодвинул свернутую рубаху и вылил мутно-белый напиток в лицо напарнику. Тот раскрыл глаза и закашлялся. Поддев за лямку, которой горб крепился к плечам, Томас выволок эльфа к окну. - Очухался или поддать лещей по мордахе для бодрости? - Я в порядке, - поспешно заверил эльф, выскользнул их хватки и быстро скрылся за дверью. Лестница привела к закрытой комнате, этажом выше. Ключ из общей связки подошел к замку. За дверью оказалась спальня с большой кроватью и камином. Покрутив головой, шериф присвистнул: столько картин, статуй и статуэток обнаженных девушек, собранных в одной комнате, он прежде не видывал. Старина Барт оказался пламенным ценителем женской красоты. Как Агнор ни кружился, исследуя обстановку, ничего не нашел. Раздосадованный эльф ударом ноги опрокинул высокое кресло, отшвырнул сервировочный столик и разбил кулаком зеркало. Похоже, с потерей внешнего лоска с него заодно слетели все изящные манеры. Верхний ярус жилой башни занимал наблюдательный пункт, ныне пустовавший. Из узких окон хорошо просматривался луг и остальная часть крепости. - Что мы ищем? - возмутился Томас. - Посох забрал тот сумасшедший из лодки. Лучше отправиться по следу прямо сейчас. Агнор выскочил на лестницу, не соизволив ответить. Поругиваясь, шериф бросился его догонять. Проход из башни в остальную часть здания пролегал через «таверну». Разбойники мирно похрапывали – кто, откинувшись на стуле, кто, положив голову на скрещенные перед собой руки. Только один рослый парень лежал близко к выходу, вцепившись рукой в порог: до последнего сопротивлялся невесть откуда навалившейся сонливости. Стараясь дышать неглубоко и особенно не задерживаясь, Томас потрусил к противоположному концу зала, где виднелась заляпанная пивом и присохшей кровью дверка. Сразу за ней тянулся длинный темный коридор, в конце которого что-то шуршало, но что - толком не разглядеть. «Надо раздобыть факел или свечку», - подумал шериф. Крепче прижал к лицу скомканную рубаху, глубоко вдохнул, дернул дверь и вернулся в общий зал. Необходимое нашлось быстро – на стене в подставке стоял новый просмоленный факел, приготовленный к вечеру. Осталось только зажечь от камина. Сладковатые пары лаолемы чувствовались даже сквозь несколько слоев ткани. Не менее ощутимо тянуло сочной жареной свининой, еще горячей от затухающего огня в очаге. Томас встряхнул головой, бодрясь – в глазах щипало, хотелось зевать. Он решительно приблизился к туше, отломал окорок, на котором осталось много несрезанного мяса, зажег факел от раскаленных углей и вернулся к двери. Откусывая сочное мясо, он прошелся по коридору, пытаясь понять, откуда доносится шум. Агнор выскочил из-за поворота и снова скрылся. Томас успел только заметить, что в руке эльфа блеснуло лезвие клинка. Молодец, что подстраховался: часть разбойников могла болтаться за пределами таверны. - Здесь подвал! - прозвенел голос напарника где-то внизу. Томас прикинул, что источник звука находится чуть правее впереди. И точно: проем в стене уводил глубоко вниз. Помогая себе факелом, шериф осторожно пошел, нащупывая ногой высокие ступеньки. Запахло сыростью, но не сильно. - Здесь только вино и пиво, - разочарованно сказал Агнор, выходя из темной арки на свет факела. - Вот еще дверь. Вход в последнюю неразведанную комнатку охраняло сразу несколько навесных замков. Ключи со связки подошли только к двум. Эльф выудил из пояса вшитый металлический прутик с крючком на конце, поковырял в замочной скважине, пока в механизме не щелкнул затвор. Подналег плечом на дверь - та со скрипом поддалась, и юркнул в образовавшуюся щель. Томас распахнул дверь и тоже вошел, освещая путь огнем. В углу что-то шевелилось. Девушка. Грязные космы длинных волос свисали на лицо, порванное платье едва держалось на теле. Она словно не заметила, что в дверь вошли. Просто сидела, скрестив руки на маленькой груди, и качалась вперед-назад. Агнор опустился на колени, протянул руку, но тут же одернул. Глубоко вздохнул, решился и осторожно отвел прядь волос с ее лица. Затем, ничего не объясняя, вскочил и убежал. Томас недоуменно хмыкнул, подошел к пленнице и, в свою очередь, отодвинул волосы, чтобы рассмотреть лицо. Ну да, не красавица. Но не настолько чтобы испугаться и дать деру. После кружки-другой пивка будет что надо. Наверное, та самая девчонка, отобранная за долги. - Барт помер, можешь возвращаться к родителям, - обратился к ней шериф. Девушка не ответила, но раскачиваться перестала. - Давай я тебе помогу. Если Агнору не приглянулась, это еще не значит, что ее нужно оставить без помощи. Положив факел на пол так, чтобы свет огня освещал лестницу, он подхватил девушку на руки и пошел к выходу. Глава 17 - Э, там ходит кто-то! - сказал Томас, когда по ту сторону двери грохнуло, и послышался звон бьющегося стекла. - Ах ты ж хрен собачий, а я и меча с собой не взял! - спохватился шериф. - Всего лишь окно, - уверенно предположил Агнор, но клинок перехватил крепче. - Иди в комнату Барта и оставайся там, - он с неодобрением посмотрел на девушку, которую Томас все еще держал в руках. - Я найду помещение с подъёмным механизмом и открою ворота. Да, и не забудь про лаолему. - Ага. Поторопись там. Эльф юркнул в общий зал, Томас неспешно закрепил сползшую повязку, переместил пленницу Барта на плечо, чтобы освободить правую руку на случай атаки, предупредил, чтобы задержала дыхание и, озираясь, вышел в зал. В таверне по-прежнему мирно похрапывали убийцы и насильники, никто не шевелился. Внезапно отрывисто хлопнуло совсем рядом. В тишине звук показался особенно резким, так что аж кольнуло под ребрами. Томас еще раз осмотрелся: ничего. Сильно тянуло сквозняком, в печной трубе подвывал ветер. Оружие, которое они оставили внизу, перед тем как подняться к Барту, лежало нетронутым. Схватив свой меч, Томас осторожно поднялся по лестнице в кабинет торговца. Комната стала серой в сумерках. Барт грузно восседал в кресле как живой, глаза и рот его были приоткрыты, словно тот ненадолго замер, обдумывая, как не продешевить на сделке. Двое помощников, распластанных на полу, покорно лежали, где их настиг нож Агнора. Оконная створка резко захлопнулась, затем распахнулась, с громким треском ударившись о стену. - Ветерок балуется. А я чуть в штаны не наложил, - честно признался Томас. Поднял перевернутый стул, усадил пленницу. Лицо бледное и застывшее, смотрит упорно вниз, но в сознании, значит, не наглоталась дыма. Отступил на шаг и тут же, ругнувшись, схватился за ногу. Да что ж это такое! Осмотрел подошву: в ступне застрял небольшой кусок стекла. Хорошо, что не проникло глубоко, так, всего лишь рассекло мозоль на пятке. Даже кровь не проступила, когда выдернул. Глянул на пол – камышовые циновки усеяны тускло поблескивающими осколками. Так не пойдет, нужны нормальные сапоги с твердой подошвой. Пусть и громко стучат о камни, зато быстро не прохудятся и проколоть их труднее. Томас прикинул, что племянниковы как раз в пору. Уперся ногой в неостывшую еще мясницкую спину, стянул обувку и примерил - подошло. Теперь другое дело! Девушка послушно сидела там же, где усадили, только украдкой боязливо разглядывала мужчину, не зная, чего ожидать. Наверное, прикидывала, что освободитель легко может стать очередным насильником. - Вот такие дела, - пробормотал ей Томас тоном, каким обычно говорил с испуганной лошадью, чтобы не взбрыкнула. Главное не смысл слов, а интонация. Из приоткрытого шкафчика блеснули желтые столбики: золото. За Бартом должок, оскорбление шерифа никому не должно пройти даром. Что-то такое надо взять, не слишком большое и тяжелое, чтобы идти налегке. Спущенный мост грохнул о землю, эльф что-то крикнул, издалека не разобрать. Быстро справился проныра, сейчас зайдет, будет метаться и торопить. Значит, тщательно обыскать закрома не получится. Томас едва успел прихватить горсть золотых и ссыпать в кошелек, когда в комнату влетел Агнор. - Ворота открыты, поспешим! Эльф схватил свою пряжку, мешочек с пуговками и молча выскочил обратно. Томас подумал немного, сунул за пазуху еще пару слитков, пополнил и без того полный кошель горстью райолов высшей пробы, взял девушку за руку и пошел следом. В зале он смахнул со спинки стула чей-то плащ и, выйдя наружу, закутал в него узницу. Слишком длинный: край расстелился по земле как подол королевской мантии, только очень истрепанной и полинялой. - Видишь тропинку? - указал он в сторону бреши в густом кустарнике. - Иди точно по ней и не потеряешься. У реки поверни налево и топай вдоль берега. Вот это, - Томас сунул ей в руку золотой слиток, - возьми себе или отдай родителям. Как хочешь. Больше для тебя ничего сделать не могу. После сумрака замковых коридоров показалось, что на лугу светло как днем. «А она ничего, - решил про себя Томас, как следует рассмотрев узницу Барта. - Если приодеть, станет еще краше». Осторожно, оглядываясь, она прижала к груди слиток и побрела вперед, куда ей указали. - Быстрее. Ливень смоет следы, - подгонял Агнор. Сейчас он более обычного напоминал гончего пса, почуявшего добычу. - Сперва надо решить, что с ними делать. - Томас кивнул в сторону замка, где почивала ватага бартовских головорезов. Агнор пожал плечами. - Я воин, а не палач. - Ну и шут с ними, путь живут пока. Вернусь к делам, всех переловлю. Договаривать пришлось на бегу, эльф, не слушая, припустил к реке – найти и проследить вторую цепь следов. Мелко заморосил дождь. Сквозь кроны ветвей капли едва достигали земли, отпечатываясь на глинистой тропе темными круглыми точками. У реки ветер с силой пригибал камыш к воде, поднимал пригоршни песка и норовил щедро засыпать рот и глаза. Оказавшись на берегу, где пути разбойников и вора из часовни разделились, Агнор без труда отыскал вторую вереницу следов. Шел эльф быстро. Временами Томас не успевал замечать, что там зеленое у него мелькает под ногами, не говоря уж про то, чтобы разглядеть мельчайшие сдвиги почвы или примятые травинки. Один раз только приметил кустик ежевики и то лишь потому, что зацепился штаниной о колючки. Дождь усилился. Раскидистые кроны набрались влагой и перестали удерживать ее наподобие плаща, распростертого над землей. Вода с небес хлынула почти сплошным потоком. Эльф в сомнении остановился, прошелся вправо-влево, внимательно осмотрел кору двух сросшихся дубов, молодую поросль возле поваленных бурей стволов, поковырял пальцем почву. Стало понятно, что след он потерял и теперь бродил, пытаясь отыскать. Томас воспользовался перерывом, чтобы по-быстрому отлить в кусты. Выпитое вино давно требовало выхода, но удобного случая не представлялось. Он развязал тесемку штанов и только приготовился перейти к делу, как совсем близко услышал хруст веток и сдавленный возглас. Кое-как подтянул штаны, расчехлил меч и прислушался. - Ты слышал? Кажется, нас преследует кто-то, - сказал он Агнору, возившемуся неподалеку. - Она идет за нами, - не отрываясь от рисунка мхов на земле, ответил эльф. - Кто?! - Девушка, которую ты достал из погреба. Я надеялся, она потеряет нас. Но нет, от такой упорной избавишься, только проткнув мечом. Шериф не сразу понял, о ком речь. Распрощавшись с узницей, он тотчас позабыл о ней. Не такова девица, чтоб в голове надолго зацепиться. - Та самая худышка? Ты что, собираешься ее убить? - Я слишком сентиментален, чтобы убивать женщин. Даже самых невыносимых. Задумчиво почесав подбородок, шериф собрался действовать наверняка. Девушка там затаилась за деревьями или нет - надо проверить. - Выходи, мы тебя заметили! - крикнул он. Солнце давно укатило за горизонт, черные тучи съели последние остатки дневного света. Из-за деревьев робко выступила девичья фигурка. Издали отчетливо виднелись два белеющих пятна – лицо да часть порванного платья, не скрытую плащом. Прихрамывая, она подошла ближе: растрепанная больше, чем прежде, измотанная и уставшая от непосильной для девицы нагрузки. Лицо оцарапалось о ветки, на лбу появился новый синяк. - Приблудилась! - с удивлением и досадой проворчал Томас. Большей нелепости в дни погони за краденным посохом еще не случалось, даже учитывая все чудачества напарника. В таких делах девушкам не место, для мужчин это как камень на шею. Но и бросить ее посреди леса - верная смерть. Вот глупая баба! Шла бы своей дорогой по кромке воды, глядишь, к утру или самое позднее, к полудню оказалась дома. А теперь… - Пожалуйста, простите меня, я очень боюсь идти одна! Там нет тропы. Вдоль берега. Все в зарослях! Кажется, кто-то из темноты смотрит, - сказала она, клацая зубами от холода, а может от непритворной боязни. - Так темно. И дождь. Мне очень страшно. Можно я с вами немного пройдусь, а? Пожалуйста, ну, пожалуйста! - А с нами тебе не страшно? - проревел Томас нарочито свирепым голосом. Девушка подумала. - Нет… А куда вы идете? Можно я с вами? До ближайшего жилья! Я заплачу! Вот, - она протянула золотой слиток, тот самый, что ранее сунул ей в руку шериф. - Лучше бы вдоль реки пошла. Ты хоть соображаешь, что мы не на прогулке? - Я понимаю. Я очень понимаю, - старательно кивала она, глядя вперед обезумевшими глазами, готовая согласиться с чем угодно. - Можно я с вами? Немножко? Мне страшно. Агнор отвернулся, предоставив Томасу самому принимать решение. - Ладно, - недовольно буркнул шериф. - Спасибо! Спасибо большое! Я только немного рядом пройдусь и все. - И чтобы молча. Девушка снова быстро-быстро закивала, прикрыв рот рукой. Вдали протяжно завыли волки. В голосах чувствовалось не тоска и спокойствие лунных ночей, а лихорадочное возбуждение. Любой крестьянин на отдаленной ферме знает, что следует делать, если предвечернюю тишь прорезают такие звуки: время проверить, надежно ли заперт хлев с овцами и курами, нет ли детей во дворе. В крепком доме волков можно не опасаться. То ли дело в лесу, под открытым небом. Агнор поднял голову, прислушиваясь. - Неудивительно, что его нашли. Одинокий, раненый, истекающий кровью путник. Я потерял след, но теперь точно знаю, куда идти. - В пасть к волкам? - хмыкнул шериф. - Нет, подождем, пока стая закончит ужин. Глава 18 Грянул ливень, да такой сильный, что ветки затрещали под массой падающей воды. В эдаких зарослях, к тому же ночью, любой человек беспомощен, как выпавший из гнезда птенец. А если дождь, то и вовсе безнадега. Говорят, от волков в лесу лучше спасаться на дереве. Но Томас не слышал, чтобы кто-нибудь поступил так и остался жив. Волки не уйдут, эти звери умеют ждать. Разве что отряд вооруженных охотников с медными рожками да собаками вынудит их отступить. Иначе спасшийся человек, истощенный и отдавивший седалище на жесткой ветке, еще не раз проклянет тот час, когда решил побродить лесной чащей без хорошего лука и колчана, полного стрел. - Нужно разжечь огонь, - сказал Агнор. Накладка под нижней губой делала его шепелявым. Томас качнул головой, соглашаясь. Назойливые капли заливали глаза, норовили пробраться в нос при дыхании. - Огонь от серой братии первое дело. Только под водой дерево не горит, это, пожалуй, не под силу провернуть даже тебе. Разжечь костер - пустая затея, уж я-то знаю. Мы с ребятами как-то везли телегу с податью из Брилла и застряли посреди дороги через бор – колесо отвалилось на ночь глядя. Дождь хлещет со снегом. Продрогли что твои щенята в занесенной метелью будке. Тоже костерок решили соорудить, пока колымагу чинят. И так и эдак мудрили, уйму времени потратили, все попусту. Бранен, мой приятель, тогда еще с горячкой слег, весь остаток пути провалялся в дребезжащей телеге. Эльф терпеливо выслушал, потом сказал: - Я все сделаю сам, быстро. Стойте здесь, не нужно помогать. Разве что мне понадобится ее плащ. Скажи, пусть снимет. Поняв, что последние слова относились к ней, девушка вцепилась пальцами в края плаща и попятилась, затем переместилась шерифу за спину. По всему было заметно, он вызывал в ней больше доверия, чем тот, второй. После пережитого в подвальчике Барта, ее пугала необходимость снять перед мужчинами даже верхнюю одежду. - Видишь, девчонка не хочет отдавать тебе плащ. Вдали снова раздался вой, еле различимый в шуме падающих капель. - Если я не разожгу костер, они придут сюда продолжить кровавую вечернюю трапезу. Ее съедят первой. - Ты ночью видишь не хуже волков, отобьешься. - Да. Поэтому я выживу, а вас растерзают. Холодные струи дождя стекали за шиворот, одежда вымокла насквозь, за голенищами стало так сыро, что в пору разводить лягушек. Томас отстраненно подумал, что сапоги менять не стоило: в прежних вода вытекла бы через прорехи на пятках. Поначалу морось приятно холодила уставшее от зноя тело, потом отвлекала быстрая ходьба. Теперь ветер, швыряющий в лицо мокрые оплеухи, стал изрядно докучать. Стерпеть можно, но под кровлей уютного дома переждать ненастье куда приятнее. Таких приключений он искал в юности, с недавних же пор старался окружать себя удобствами. Но разве с эльфом можно сладить по-человечески? Мысли лениво путались. Разжечь огонь, чтобы подсушиться и заодно отпугнуть хищников - неплохая идея. Да разве это возможно? - Плащ нужен, чтобы закрыть костер от дождя, - объяснил Агнор. Тоже мокрый и нелепый в прилипшей к горбатому телу рубахе. Он стоял неподвижно, и в сумерках его можно было принять за покореженное ветром дерево. Но еле уловимое напряжение в голосе выдавало, что погода ему не по нутру и терпение на исходе. - Лады, убедил. - Оглянувшись, Томас развел руками и проговорил, обращаясь к девушке: - Что поделать? Сама понимаешь… Звать тебя как? - Лисбет, - обиженно вымолвила она и стянула плащ через голову, потому что затянувшийся узелок завязок никак не поддавался дрожащим пальцам. - Даже не представляю, как в такую мокроту соорудить костер. Жаль, огниво мое осталось в Скипторне. Под лавкой в сторожке, небось, до сих пор валяется вместе с остальным барахлом. - Без него обойдусь. Агнор торопливо расплел пояс на несколько крученных веревочек, каждая из которых распалась на пучок тонких нитей, проделал ножом дырки по углам плаща и привязал его меж деревьев так, что горловина обхватила ствол широкого дерева, а полы примкнули к двум молодым сосенкам напротив. Остатком нитей, как паутиной, он оплел ближайшие деревья. Вспышки молний выхватывали из темноты случайные картинки: вот эльф бегает от одного дерева к другому, вот кладет сверху на невидимые веревочки пышные дубовые и еловые ветки. Получилось сносное укрытие от дождя, с невысоким потолком и стенами. Затем ушастый метнулся в заросли, принес длинный полусгнивший ствол толщиной в руку, просунул его меж близко растущих деревьев, разломал на аккуратные, одинакового размера поленья, разложил рядами. Томас попытался насобирать дров тоже: почти на ощупь пробрался к сваленному ветром дереву, которое случайно приметил, пока было светлее, и наломал хвороста. Но Агнор отказался его принять без всяких объяснений. Обиженно сопя, шериф занялся сапогами, чтобы не стоять без дела: стянул, вылил воду и снова обулся. Только хуже получилось - ногам стало холоднее. - Дай свой меч, - велел Агнор из недр шалаша. - Зачем? - Искру высечь. - Да ладно! Томас не раз случайно высекал толику искр, напарываясь мечом на чей-то шлем или выставленный для защиты клинок, но всякий раз это происходило случайно, в бою. Для костра, тем паче из сырых дров, этого не хватит. Да и лупануть нужно сильно, в шалаше особо не замахнешься. - От огнива сноп искр куда больше. - У нас его нет. Эльф выставил руку наружу, требовательно помахав ладонью в воздухе. Шериф сперва сделал вид, что не заметил жеста, но потом передумал, неохотно вытащил меч из ножен и передал его, придерживая двумя руками, а сам остался ждать, чувствуя себя очень глупо. Теперь у плута есть нож и его клинок, в случае чего защититься нечем. Паршиво, когда не доверяешь напарнику. Под пологом звякнуло, потом еще раз. И еще. Словно неподалеку разыгралась настоящая битва. Не получается, стало быть. Жаль. Шериф поймал себя на мысли, что разочарован. Успел привыкнуть – если эльф берется за дело, все складывается. Только так подумал, как снизу потянуло едким сосновым дымком. - Заходите, - коротко, без особого радушия, пригласил Агнор. Пришлось изрядно наклониться и к месту кострища пробираться на четвереньках, но оказалось, что сидеть можно выпрямившись, почти не касаясь головой мокрых листьев. Плащ висел только над костром, в остальных местах крыша и стены слагались из свежесрезанных ветвей. Ливень яростно испытывал хижину на прочность, расшатывал веревки, с оглушительным шелестом трепал вплетенную между ними зелень, но вниз протекали только редкие капли. Лисбет робко пробралась в укрытие и села у входа, обхватив колени руками. Огонек понемногу крепчал и расходился, поедая тонкую белую стружку. Неплохая идея – натесать опилок. Хотя снаружи все ветки залиты водой, внутри, конечно, иссушены двухнедельным зноем. На поленьях, рядом с занимающимся огнем, ушастый разложил несколько темных комков, дойдя до которых пламя зашипело и разгорелось сильнее. Шериф присмотрелся – хвойная смола вроде. - Век живи – век учись, - сказал Томас, завороженно наблюдая за плясками разгорающегося пламени. - Будешь жить вечно - все равно с чем-то столкнешься впервые, - назидательно произнес Агнор. Спустя время в хижине стало светло и заметно потеплело. От мокрой одежды повалил пар. Томас взял свой меч, осторожно пощупал пальцами у края. - Ты выщерблину сделал. Неприятно, но злость, на удивление, не закипала. День с самого утра складывался непросто, сейчас бы вытянуть ноги да вздремнуть хоть ненадолго, все остальное казалось неважным. - Когда все закончится, я подарю тебе меч намного лучше этого. Томас нахмурился и пристально взглянул на напарника. Издевается или говорит искренне? Не так уж плох его старый клинок, хотя, конечно, знатные господа покупают мечи подороже. Просто рука привыкла к изгибам рукоятки и балансу, а сражаться непривычным оружием – всегда риск. - Тогда я и сам смогу купить сталь получше. Король обещал нехилую награду, если посошок вернется в часовню без лишних проволочек. Ветер переменился, начало поддувать с противоположной стороны хижины. Спину Лисбет окатило холодными брызгами так, что она ахнула от неожиданности. - Садись ближе, - шериф похлопал ладонью рядом с собой, - вот сюда, где дерево. Можно присесть на корень, будет не так холодно, как на земле. - Нет-нет, я не замерзла! Томас ухмыльнулся, смущение девушки его умиляло. Другая уже давно перестала бы ломаться. Видно, что из порядочных: несколько дней под крылышком Барта не развратили ее, а только ранили. - Как хочешь. Ты, главное, не бойся, я тебя не трону. Никогда не беру силой то, что женщины и так мне отдают с радостью. Да и не до того сейчас. Сама видишь. - Ночная тьма - союзница лютых зверей, - обернувшись в сторону Лисбет, сказал Агнор. - Однажды мне довелось столкнуться с медведем, разбуженным слишком ранней весной. Это случилось в лесу, у подножья Скофелских гор. В шатре укрылось много людей чтобы спрятаться от непогоды и погреться у огня. Часовых не выставили. Вместе с порывом ветра внутрь протиснулась медвежья морда и схватила человека, что сидел у самого входа. Снаружи треснула ветка, надломленная ураганом. Девушка вздрогнула и перебралась подальше от зияющей черным дыры. Теперь она сидела если не вплотную к шерифу, то, во всяком случае, очень близко. - Удалось отбить добычу у зверя? - Томас заинтересовался рассказом. - Люди выбежали с факелами, но преследовать в темноте побоялись. А я не мог, даже если бы пожелал, потому что был связан по рукам и ногам. - Ага, - усмехнулся шериф, по-детски придя в восторг оттого, что напарник очередной раз спасовал перед людьми. - Напроказничал и попался? Агнор надолго замолчал. Смотрел на огонь, ворочал палочкой дрова, чтобы равномерно прогорали. Затем сказал медленно и совсем не то, о чем спрашивали. - Вы, люди, почитаете Элгота как благодетеля. Ведь он тоже был линэн, как я. Томас задумался, вопрос застал его врасплох. Как ни странно. - Хм, я как-то не думал об этом. Он был просто хорошим парнем. - Он был линэн, или, как вы говорите, эльфом, - упрямо возразил Агнор. - Давай не будем, ладно? Время ползло мучительно долго. Лисбет чутко дремала, кивая головой всякий раз, когда сон одолевал ее. После полуночи дождь начал стихать, редкие порывы ослабевающего ветра стряхивали капли с набравшихся влаги крон. Две совы тревожно перекрикивались вдали. Сквозь толщу беспорядочных снов Томас услышал «вставай!», открыл глаза и сообразил, что вокруг все еще темно. - Что такое?! - Пора собираться. - Лихой бы тебя побрал, я только уснул. Никакого покоя… - Ты проспал всю ночь, скоро рассвет. Шевелись. Позевывая, Томас почесал затылок. Блох, что ли, он набрался от мастеровых в лодке? В лицо брызнуло водой с листьев на крыше: кажется, эльф начал разбирать шалаш. Что за наглец! Шериф вылез на четвереньках, чувствуя себя тем самым разбуженным не ко времени медведем, о котором говорилось накануне вечером. - Волки теперь далеко. Скоро все закончится, мы идем взять посох, чтобы вернуть его на место. Томас жадно вдохнул сырой прохладный воздух. Хорошо бы. Чтобы все поскорее закончилось. Более неприятного путешествия по части обстоятельств и компании у него еще не было. Глава 19 - Она должна остаться в Руиндоне, - сказал Агнор, когда во второй раз пришлось остановиться, чтобы подождать девушку. - Это деревня в окрестностях Бартсмута. Если хочешь, дай ей на дорогу мелких денег: расплачиваться золотым слитком за проезд в барже неудобно. Жар костра испортил плащ, тело Лисбет теперь прикрывало (и довольно неважно) лишь порванное платье. Края корсажа она придерживала руками, чтобы грудь не выкатилась наружу. Из-под разрезов на юбке мелькали поцарапанные о кусты стройные ножки. Эльф отвернулся и вгляделся в лес, под сенью которого, совсем рядом, скрывался посох Мира. - Будет лучше, если вы подождете меня здесь. Оба, - как бы невзначай предложил он. Томас почувствовал раздражение: временами рядом с проворным прощелыгой-напарником он чувствовал себя медленным и неуклюжим. Едва лучше той, что пробиралась сейчас к ним через сбитые вчерашним ветром ветви. Когда ветка ломалась под ногой, девица всякий раз тихонько охала. Куда только подевалась вчерашняя настойчивость? - Для кого лучше? - насупившись, спросил Томас. - Для дела. - Ну нет! Не дожидаясь, пока Лисбет преодолеет оставшиеся препятствия, Томас вышел ей навстречу, без церемоний подхватил на руки и перебросил через плечо. - Ой, так мне больно… - негромко пожаловалась девушка. Томас спустил ее ниже, прижал к груди и молча пошел вперед. - Идем, чего встал? - буркнул он в сторону Агнора. Повсюду стоял туман, морось оседала на прелых прошлогодних листьях, отчего те ставали скользкими. Птицы сонно чирикали, будто спрашивали друг друга «это точно утро или мне снится дурной сон?» Лисбет не сопротивлялась, хотя первое время была напряжена до одеревенения. Потом понемногу расслабилась, закрыла глаза и, убаюканная мерным покачиванием, заснула. Здешние места оказались богаты на дичь. Пару раз из-под ног взлетала зазевавшаяся куропатка, часто попадались кучки заячьего и косульего помета. В мягкой от дождя земле Томас увидел следы, похожие на собачьи. Только не собака их оставила - каждый мальчишка из томасовой деревни знал разницу: пальцы у волка чуток дальше от ступни, и ходит он ровнее, как по веревочке. Поспевать за эльфом становилось труднее, лес для него - что для рыбы вода. Какими ориентирами пользовался Агнор, оставалось загадкой. Может, запомнил направление, откуда вчера доносился вой, или дождь пощадил часть следов. Спрашивать не хотелось, идет быстро - значит, понимает куда. Ноша в руках Томаса делала его еще более неуклюжим, ноги Лисбет часто задевали ветви. Разок он поскользнулся на размокшем подлеске. От тряски девчонка проснулась и с тревогой посмотрела на шерифа. В следующий миг он растерянно огляделся по сторонам, пытаясь понять, куда подевался напарник. - Подожди меня здесь. - Томас усадил девушку в траву, а сам отправился в сторону, где, как он запомнил, растворилась среди зелени худая горбатая спина. - Эгей, куда ты подевался? - крикнул шериф в ладони, сложенные ковшиком. Вместо ответа издали донесся только шелест листьев да писклявые птичьи напевы. Вот найдет сейчас плут посошок, отнесет сородичам - и поминай, как звали. Ругаясь вполголоса, Томас нырнул в тугую массу растущих близко друг к другу молодых сосен. Шел напролом и плутал, пока не уяснил, что окончательно сбился. Но, оглянувшись, вдруг случайно заметил, что стена сосенок позади более светлая, а подойдя ближе, понял, что в глубине зарослей имеется полянка, щедро залитая набравшим высоту солнцем. Оказалось, блуждая, он сделал лишний круг, потому что увидал напарника не позади, как ожидал, а прямо перед собой. На ладонях Агнор держал две палки, переливающиеся нежным белым светом, в глазах его читалось восхищение мамаши своим новорожденным первенцем. Но вот эльф перевел взгляд на шерифа, и снова стал уныло-бесстрастным. - Опять! На языке вертелось несколько резких выражений, но Томас, сжав челюсти, промолчал. - Прости, я увлекся, - небрежно извинился Агнор, словно отмахнулся от мухи, вдруг зажужжавшей перед лицом в миг крайней задумчивости. - Не надо извиняться. Просто не забывай - ты не один, - угрожающе предупредил шериф. - Что там? - Посох. Я… Мы нашли его. Разбит на две части, но это легко исправить. Эльф спрятал находку обратно в мешок. - Две части, ты сказал? Дай сюда одну. Агнор напрягся. Показалось, он сейчас сорвется с места и убежит. Плохая идея. Легче поймать воробья, чем ушастого, который хочет скрыться в лесных дебрях. - Да, конечно, - спохватившись, он достал нижнюю часть древка, ту, что поменьше, и с вежливой улыбкой протянул напарнику. Не сводя глаз, Томас взял предложенное, тоже внутренне напрягшись. Ожидал чего угодно: коварного нападения, удара ножом, горсть земли в глаза. Вспомнились услышанные в трактире истории о том, как пираты делят сокровища: обычно самый хитрый получает весь куш, остальные гниют без погребения. - Ты помнишь уговор королей? Эльф склонил голову, дескать, да, он помнит. - Я не хочу войны. Поэтому не бойся, я не убью тебя. Хотя мог бы, - Агнор прищурился и заглянул, кажется, в самый разум, - И ты понимаешь это. - Еще чего! - хмыкнул шериф, приосанившись. Он сильнее, выше ростом и мог бы переломить хребет эльфа одной рукой. Мог бы… Но ушастый тысячу раз прав - не смотря на все это он, Томас, боится. Чтобы перевести разговор на другую тему, он поворошил ногой останки вора. - Скудно волчья семья отужинала. Тело, объеденное до костей, еще недавно было худощавым мужчиной невысокого роста. Кожа, стопы в сапогах и кисти рук остались нетронутыми, лицо обглодано – откушен нос, левая щека, ухо. Бесславная гибель от звериных зубов. - Бывает, полукровки берут от родителей лучшее, но случается и наоборот. - С чего ты взял, что это полукровка? Агнор повернул растерзанную голову правой стороной вверх - бледно-желтой, одутловатой, окоченевшей, но целой. - Низкие надбровные дуги, маленькие глаза, залысины надо лбом. Как у человека. Но кости тонкие и легкие. Посмотри сюда, - Агнор положил свою руку на траву рядом с пятерней погибшего. - Хм, да, - Томас кивнул. - Похоже. - Человеческие пальцы толще, короче и ладонь массивнее, даже у мужчин некрупного сложения. Взгляни на ухо – верхняя часть аккуратно срезана полукругом. Судя по толстому белому краю – давно. Вне сомнений, в его жилах текла кровь линэн. Верно и то, что он ее стыдился. - Я бы тоже на его месте… - Кажется, я знаю, кто это, - продолжил Агнор, словно шериф ничего не говорил. - Впрочем, его имя несущественно для расследования, важнее узнать, кто сообщник. - А-а, тот самый парняга, второй в лодке, которого разбойники Барта огрели веслом по затылку и пустили в вольное плаванье? - Возможно. Некто достаточно весомого чина, чтобы смог убедить или приказать хранителям посоха пренебречь уставом и войти в сторожку. Похоже на заговор. Опасаюсь даже предположить, как далеко он проник в круги высшей власти. Это легко объясняет осведомленность вора в том, что подобные дела расследуются сообща и то, что на сей раз посланы только двое. - Мне кажется, здесь все проще: от дождя они прятались в ту ночь. Не люблю рассказы о заговорах. Эльф хотел возразить, но запнулся и промолчал. Наверное, решил не тратить красноречие попусту. - Если ты прав, то, получается, зачинщик уйдет от наказания. - К сожалению. Томас задумчиво потер переносицу. - Я сделаю ровно столько, сколько требуется, возьму свою награду, а остальное – не мое дело. Давно усвоил с чужих примеров – в интриги знати не стоит вмешиваться. Да, кстати, это останется у меня, - Томас завернул в плащ полукровки свою часть посоха и просунул за пояс. - Идем. В Бартсмуте лорд Алвин должен предоставить нам вооруженную охрану. Так спокойнее. Глава 20 Лисбет прислонилась к дереву и рукавом терла покрасневшие от слез глаза - небось, решила, что ее бросили. - Соскучилась? - издали крикнул шериф. Он выскочил из зарослей в преотличном настроении, подхватил девушку на руки и мощно покружил, вырвав у нее радостный, но довольно нервный смех. Сложное дело разрешилось блестяще, впереди ждут только формальности, закрепленные протоколом. Посошок нужно водворить на место. Может, теперь его начнут охранять основательнее: стену укрепят по периметру или стражей поставят больше. Обратную дорогу Томас представлял себе как спокойную и неторопливую прогулку с остановками в придорожных харчевнях и гостеприимных домах. Потом широкая и удобная лодка на конной тяге, подъем к верховью реки, тихий плеск воды в борт. Возможно, получится рыбу поудить. Несолидное занятие для шерифа, но в безлюдных местах почему бы не позволить себе вспомнить юность? - Ты поторопился уйти, я не договорил, - голос Агнора врезался в приятное течение мыслей как оса, которую заметил в последний момент, отправляя в рот медовую вафлю. - У тебя научился. Выкладывай. - Давай отойдем. - Ладно. Сквозь листья вверху, проглядывало небо: на смену темно-синим тучам приплыли толстые белесые облака, похожие на пуховые подушки. Томас отошел немного, шаркая по белой от росы траве, остановился и протер глаза, размышляя о том, как хорошо было бы сейчас завалиться на мягкую постель и хорошо отоспаться. - Посох Мира найден, но дело далеко от завершения. Как ты думаешь, куда направлялся вор? - К Барсмуту, скорее всего. В нем легко затеряться. - Преступник жил отшельником, предпочитал уединенные места. В разные времена домом ему служила каменная хижина на горном кряже, шалаш у болота, пещера. Заказчики связывались с ним через посредников или передавали шифрованные послания почтовыми птицами. Пожелай он завладеть вещью – спрятал бы ее там, где никто не сможет отобрать. Но в этот раз он направлялся к низовью реки, которое плотно заселено: всякий пригодный к земледелию участок обработан, леса скудные, деревья наперечет у лесника. Значит, по своему обыкновению, вор работал за плату. Куда он направлялся? Я тоже полагаю, что в Барсмут, потому что ниже по течению располагаются лишь хозяйства мелких землевладельцев, которым не достанет денег и дерзости присвоить символ единения и одновременно раздора двух рас. Да еще Колнби, потускневшая столица, последний приют стариков и бедноты. Не стоит вовсе исключать и то, что в портовом городе он мог зафрахтовать судно и уплыть к южным землям. Но для диких племен юга посох Мира – драгоценная безделица, лишенная глубокого символического смысла. Так что, вероятней всего, заказчик ожидал его в Барсмуте. Шериф рассеянно слушал, глядя мимо собеседника. Пригревшись на утреннем солнышке, Лисбет неторопливо расчесывала спутанные волосы пальцами. Пряди цвета ржаной соломы ярко переливались на свету, дождь смыл с них пыль. Интересно, сколько ей лет? По виду семнадцать, но, возможно, чуть больше. - Как ты сказал, зовут нового лорда Барсмута? Алвин? - спросил эльф. Томас перевел взгляд на Агнора и усиленно сосредоточился на том, что он говорит. - Да, а что? Эльф задумчиво посмотрел на напарника и произнес: - Нам всем нужно отдохнуть. - Отличная идея! - День предстоит жаркий. Утреннее время отдадим дороге, ближе к полудню сделаем привал. Вернемся к разговору позже. Агнор прищурился, посмотрел на сочащиеся сквозь ветви лучи, развернулся, кивнул своим мыслям. - Идем туда, - он махнул рукой вправо. - Если я не ошибаюсь, на юго-востоке лес пересекает дорога, ведущая к порту. Томас не возражал: «идем, так идем». В голове до сих пор временами мутилось, в ушах при громких звуках шипело. Хотя снаружи рана затянулась, внутри черепушки заживало куда медленнее. Крепкий гоблин попался. Если бы не темень вокруг, шериф ни за что не подставился бы так глупо. Что поделаешь, раз всякая нечисть лучше видит в темноте, чем человек! Чем дольше они брели, тем более застывшим и неподвижным становился воздух. Листья на деревьях уныло повисли, изредка ветер качал ветки, но тут же затихал, словно обессилев. Водяные пары тумана густо, как дым над горящим лесом, поднимались вверх. Наверное, в небе из них получатся отменные, похожие на подушки, облака. Духота обволакивала, в тени деревьев было душно, а на полянах солнце жгло, словно огнем из печки. Ноги утопали в мягком подлеске, ветки то и дело норовили кольнуть в лицо, оцарапать руки. Но эльф уверенно вел по бездорожью, следуя понятными только ему знаками. Томас опять взял девушку на руки, потому что ей приходилось труднее. На сей раз Лисбет не спала: то украдкой глядела на него снизу вверх, то потупившись, рассматривала прорехи на своем платье. - Ну что, - шериф остановился, оглядываясь. - Замечательное место, чтобы расположиться на отдых. Агнор не возражал, хотя и собирался пройти больше. Зелень подсохла от росы - теперь на траве можно развалиться с полным удобством, как на перине. Томас достал из-за пазухи пакет с документами, расстегнул пояс, затем стянул мокрую и тяжелую от пота рубаху, вытряхнул, кинул на куст, чтобы сохла. Придирчиво выбрал местечко и улегся там, где трава погуще, заложив руки под голову. - Вы уж извините, я вырос в деревне, - сообщил он с довольным видом. - Там манеры проще. - А по виду так благородных кровей, - польстила Лисбет и тут же зарделась. Она прилегла невдалеке, положив голову на кротовый холмик, заросший клевером. - Жили мы небогато. Честно говорю, до шести лет думал, что мои родители простые крестьяне, как родители моих друзей. Потом оказалось, что отец мелкопоместный рыцарь, мать тоже славного рода, но переживающего нынче трудные времена. Как по мне, так разницы между дворянами и батраками нет никакой. А уж женщины простых сословий куда приятнее аристократок, потому что ничего из себя не строят. Агнор тоже устроился поудобней: облокотился на свой искусственный горб как на подушку и вальяжно закинул ногу на ногу. Он перестал быть таким напряженным как в начале, когда судьба посоха еще не определилась, а эльфийская одежда словно обязывала быть чопорным занудой. - Ты сказал, что знаешь, кем был тот коротышка, сожранный волками, - обратился Томас к напарнику. - Это Лерой, в народе его звали Тень. Наемный убийца и вор. - Хм, да, что-то припоминаю. - Прищурившись, Томас перекатывал во рту травинку. - Хитрый и настолько ловкий, что даже не все верили в его существование. Интересно, почему он жил таким бирюком? Что за радость, когда не с кем даже в кости сыграть, чтобы скоротать вечер. - Ты не слышал его историю? - Не-а. - А я слышала! - вдруг сказала Лисбет. Она давно перестала бояться, понемногу осваивалась в новой компании, и становилась все более разговорчивой. - История о несчастной любви и предательстве. - Я такие россказни не люблю, - поморщился Томас. Это сгодится для сплетниц, коротающих вечер за вышивкой. - Не только! Я слышала, как ее рассказывал один конюх другому, а еще продавец рыбы судачил об этом с моей матерью. - Ну и дела. Я бы тоже стал отшельником, если бы мое имя трепали почем зря даже конюхи и потрошители рыбы. Лисбет надула губы и принялась вычищать тонкой палочкой землю из-под ногтей, словно это занятие интересовало ее больше всего на свете. - Вижу, тебе не терпится рассказать… Ладно, голосок у тебя приятный, поэтому я послушаю. Так что там за мистерия приключилась с этим Лероем? - Все началось с того, - таинственно завела Лисбет, - что эльфийский вельможа, прекрасный как весенний рассвет, посватался к дочери графа Келли, Агате. - Что за лабуда! Томас громко протяжно вздохнул, прикрыв глаза рукой. - Мне не продолжать? - обиделась Лисбет, приняв недовольный возглас на свой счет. - Продолжай, только покороче. Чем все закончилось? Но девушка, закатив глаза, и нараспев (видимо, старательно подражая другому рассказчику) возобновила сказ с того места, где ее прервали. - Девица тоже была хороша собой, умна и кроткого нрава. Одни говорили о силе любви, свободной от предрассудков. Но другие поговаривали, что жених видел в этом браке пользу в укреплении торговли и дипломатии. Ихнее эльфинское королевство продавало людям превосходные ремесленные товары и обогащалось. В общем, они поженились. Спустя два года Агата понесла в чреве и родила сына. Но тут, точно не знаю, почему, этому эльфу его сюзерен приказал прекратить позорную связь, забыть дорогу к женщине, выбранной в жены и сыну полукровке. Само собой, вдобавок посулил еще более высокое положение и всякие блага. После того, как муж бросил Агату, отец ее тоже выгнал из дома вместе с внуком, хотя лицом и статью мальчик был больше похож на деда, чем на своих родителей. Граф Келли и раньше был недоволен выбором дочери, хотя терпел, так как это приносило выгоду. Но такого оскорбления стерпеть не пожелал. Агата оказалась на улице, без поддержки мужа и помощи отца. Все отвернулись. Более того, ее гнали и преследовали. Мужчины отнеслись с презрением, потому, что лучшая из женщин не сочла их достойными, чтобы составить себе пару, женщины - от зависти к ее красоте и уму. Агата торговала телом, чтобы прокормить себя и ребенка, умерла она рано от дурной болезни. Сын же одинаково сильно возненавидел как людей, так и эльфов. Выжил он только потому, что пошел в услужение к разбойнику, состоявшему в гильдии воров. Вот такая история. Томас хмыкнул. - Зачем я это все слушал? - спросил он сам себя, лениво почесывая живот. - И так знаю, для остроухого народца интрижка с человеком все равно, что любовная страсть к коровке или лошади. Мы для них вроде говорящих животных. Правда, Агнор? Чего молчишь? - Твое негодование справедливо, я принимаю и разделяю его. Люди и линэн родственники, что бы ни говорили легенды. От союза с животным не родится дитя. Услышав совсем не то, что ожидал, Томас присвистнул. - Если ты не лжешь, то это неслыханное свободомыслие. Как тебя еще не прогнали свои же? Эльф промолчал. - Но на человеческой женщине ты все равно бы не женился? И не стал бы плодить полукровок? Агнор недовольно нахмурился. Если случайная попутчица и смекнула, что спутник шерифа не совсем тот, за кого себя выдает, то теперь точно догадается о его расе. - Это безрассудство, - нехотя ответил он. - Печальный итог заранее известен. - Ты всегда поступаешь правильно? - Я только хочу немного отдохнуть. Если вы намереваетесь продолжить беседу, я расположусь поодаль. - Да ладно, лежи здесь, мы помолчим. Поспать – хорошая идея. Вместо пустой болтовни все это время можно было провести с пользой. Томас закрыл глаза, и сразу возникло ощущение, будто он падает спиной вперед в глубокую яму; дрема овладела им с неодолимой силой. Внезапно он проснулся, как от толчка, и сразу пошарил рукой, проверяя на месте ли посох. Пусто. Томас резко сел, спать перехотелось. Огляделся. Эльфа тоже нет на месте. Случайно глянул вниз и припомнил, что перед тем как улечься подсунул свою часть посоха под правую ногу на всякий случай. Что за холера! Вот же он, завернутый в черную тряпку, бывшую когда-то плащом. Потер глаза, огляделся. Агнор поодаль что-то высматривал в кустах. - Что ты там ищешь? - подозрительно спросил шериф. - Собираю ягоды. - Зачем? - Чтобы съесть. Всего-то! Шериф перевел дух, еще никогда он не был в таком напряжении, как в эти дни. Проклятый эльф раздражал его самим своим существованием и более всего тем, что находился рядом. От остроухих поневоле ждешь подвоха, даже если с виду они безобидны. - Я заметил, это не самое твое любимое занятие - что-то есть. - Плоть ленива и глупа. Не стоит ее часто баловать. - Что за ерунда! Томас повернулся к Лисбет. Ей тоже не спалось: девушка лежала на животе, упершись локтями в землю, и рассматривала красную букашку, ползающую по пальчику. - Вот ты мне скажи, ты хорошо готовишь? Лисбет обрадовано закивала. - Да! Моя мама отличная повариха и меня научила всем премудростям кухни. Особенно хорошо мне удаются тушеные мидии и мясная сумка. - Ты просто золото. Для женщины очень важно уметь хорошо готовить. Если поднаторела в готовке – долго в девках не просидишь, уведут замуж. От разговоров о еде в животе громко заурчало. - А что за ягоды здесь растут? - крикнул шериф в сторону Агнора. - Ежевика. Хотелось полежать, но есть – больше. - Пойду и я, наверное, попасусь, как козел, раз больше ничего нет. Идешь со мной? - Конечно! - девушка обрадованно закивала, словно Томас предложил ей пойти под венец, а не собирать в колючих кустах лесные ягоды. Забравшись в самую гущу, он случайно поймал травяную лягушку и, придерживая между пальцев за лапку, протянул на ладони Лисбет. - Смотри какая! От неожиданности девушка подпрыгнула и заверещала. Томас выбросил находку обратно в кусты и засмеялся. - Это всего лишь лягушка! Лисбет тоже засмеялась и легонько стукнула шутника в бок. Глядя на них, Агнор сперва улыбнулся, но тут же помрачнел и отошел подальше. Глава 21 - Надеюсь, в Руиндон мы придем до заката, - сказал Томас, убедившись, что все кусты опустошены и собирать больше нечего. - Если поторопимся, - сухо отозвался Агнор. - Ну так поторопимся! День перевалил за середину и постепенно клонился к вечеру, тени удлинились, но духота не спадала. На полупустой желудок зной не казался таким уж невыносимым, правда, шериф с радостью обменял бы это ощущение на большой кусок ветчины и две дюжины гусиных или хотя бы куриных яиц. Рубашка за вчерашний вечер крепко пропахла дымком, заставляя с тоской вспоминать о копченой треске, которую дедушка заготавливал для праздничного стола. Ничего подобного с тех пор попробовать не довелось: в тавернах подают то пересушенную, то с горчинкой. С трудом оторвавшись от мыслей о еде, шериф сосредоточился на дороге. Лисбет он предложил пройтись пешком - та не возражала. Хотя, быть может, не отказалась бы проехаться верхом до самой деревни. Что поделать, нельзя чрезмерно баловать женщин, от этого они всегда становятся капризными и требовательными. Вспоминая собственный опыт на этом поприще, Томас не заметил ветку и пребольно ткнулся в нее глазом. Хорошо еще, что веко успел прикрыть в последний момент, отделался царапиной. Права была матушка, когда говорила, что женщины до добра не доведут. Всего лишь подумал о них - и сразу чуть не лишился глаза. Агнор шел быстро, поэтому, когда остановился, шериф едва не влетел ему в спину. К счастью для ушастого, этого не случилось. - Ты чего? - Я слышу дыхание страха. В овраге кто-то прячется. - Заяц, может быть? Жаль, нет у нас арбалета или хотя бы лука. - Это не животное. Эльф осторожно заглянул сквозь ветви. - Здесь женщина и ребенок. - Тут ничего не разглядеть. Томас перегнулся через край узкого обрыва, собрал в пук несколько кустов и отогнул в сторону. И только тогда увидел обращенное вверх лицо молодой женщины. Большие, широко раскрытые от испуга глаза придавали ей сходство с кошкой. Красивая. Даже слишком. Такое совершенство с непривычки пугало. Эльфийка. Рядом мальчик лет трёх-четырех, тоже напуганный, правда, не так сильно. При виде незнакомцев, женщина только крепче прижала ребенка и замерла. - Что вы тут делаете? - Вопрос прозвучал глупо, Томас и сам это понял. Совершенно очевидно, что прячутся. Только от кого? Женщина молчала. - Мы ждем папу! - выпалил мальчишка. - И где ж твой папа? - Какие-то люди в красных накидках пришли к нашему дому! Папа отослал нас в лес через заднюю калитку, а сам остался. Но он обязательно вернется, потому что обещал показать сегодня уточек на реке! Он всегда держит обещание. Эльфийка заплакала. Похоже, в происходящем она разбиралась больше сына. Томас не любил женских слез, поэтому быстро сказал: - Понятно. Вы откуда будете? - Мы живем на окраине Руиндона. Мое имя Талион, это Тантон, мой сын, - дрожащей ладонью женщина вытерла слезы. - Что за люди в красном? - Они пришли тридцать два дня назад, разбили палатки, привели других людей – ремесленников. Их много, очень много. Молотки кузнецов не замолкают даже ночью: куют оружие. - Что за ахинея? - озадачился шериф. - А от вас им что нужно? - Не знаю… Но вели они себя враждебно. - Понятно. - В этой глуши мы с мужем прожили десять лет, и местные были с нами приветливы, но теперь все изменилось. Люди хотят нашей смерти. Нам больше некуда идти... - Эльфийка снова заплакала, громко захлюпав носом. Очевидно, жизнь в людском окружении не прошла бесследно. Томас слыхал, что открыто проявлять чувства и униженно признаться в слабости перед посторонними ушастым не дозволяли приличия. Шериф сперва растерялся, не зная, как поступить. Может, ожидал, что напарник сам предложит позаботиться о сородичах. Но эльф молчал. Если им некуда идти, то какое дело до этого шерифу? Не обязан он всех встречных бедняков брать под свою защиту. Тем более остроухих. Мальчишка разглядывал незнакомцев любопытными глазищами, в которых живо плескалось удивление перед всем новым, и не было даже следа той противной невозмутимости, что так раздражает во взрослых. Обычно взгляд эльфов выражал только одно: «я вижу тебя насквозь и то, что я вижу, мне не нравится». Во всем остальном сын эльфийки тоже был самым обычным ребенком: румяный, пока еще курносый, щекастый и вертлявый. Да и женщина вызывала симпатию: держалась скромно, без высокомерия. Платье самое простое, какие носят крестьянки или жены ремесленников - никаких тебе вычурных прикрас и мудреных вышивок. Томас принял решение. - Так… Ладно, ребятки, что-нибудь для вас придумаем. Мы как раз идем в ту сторону, и будь я проклят, если документы с печатью короля не дают мне больше полномочий, чем вывести женщину и ребенка в безопасное место. А по дороге заглянем в ваш дом. Томас подал руку, за которую эльфийка с полной доверчивостью ухватилась и вылезла из ямы, ребенок выбрался сам. Агнор повернул голову и как-то странно искоса глянул на шерифа. Томас даже забеспокоился, не прилипла ли к подбородку засохшая сопля или кусок грязи. Потрогал лицо - вроде все нормально. Перед тем, как войти в деревню, хорошо бы принять представительный вид, иначе уважения не дождешься. Как-то перед визитом олдермена, который пожелал за спасение дочки поблагодарить лично, шериф на скорую перекусывал холодной курицей. Мясо, как водится, макал в густой красный соус. Встретить именитого гостя он вышел с перемазанными щеками, и не одна собака из подчиненных не подала знак, чтобы он сперва обтерся. Хотя все преотлично понимали, насколько смешон начальник в таком-то виде. Что же он ел недавно? Ежевику. Кажется, ее сок не красит кожу. Надо будет спросить у Лисбет. - Ну что, пойдете с нами? - Да, милорд, благодарю вас, - искренне обрадовалась эльфийка. - Невыносимо прятаться здесь, не зная, что сталось с моим мужем. Ишь как, милорд. Почтительная. Хотя кто их знает, остроухих. В глаза говорят одно, за глаза другое. Но эта женщина определенно приятная. Если верить ее словам, в Рунидоне творилось неладное. Кто посмеет расхаживать средь бела дня при оружии да еще в красных туниках, кроме солдат самого короля? Для чего в эдакой глуши собирать ремесленников? Строить город, быть может? Затевалось странное. Хотя если это люди его величества, то так даже лучше. В случае чего не станут противодействовать должностному лицу, а возможно, даже помогут. Глава 22 Пока они шагали по лесу, мальчика то и дело забегал вперед и с восхищением пялился на Томаса. - Чего тебе? - не выдержав, спросил тот. - Почему ты такой большой? - Хорошо кушал в детстве, - буркнул Томас первое, что пришло в голову. Мальчишка вернулся к матери и потянул за рукав: - Мама, я голодный! - Потерпи. - Вот придем в деревню - куплю свинью, - мечтательно протянул шериф, - зажарим ее на вертеле и попируем как следует. - Я тоже хочу свинью! - Это плохая пища для тебя, - тихонько одернула его мать. - Но мама, посмотри на дядю Томаса, он лучше тебя разбирается. Если бы папа ел свинью и носил на поясе меч, нас бы не обижали. - Молчи! Эльфийка всхлипнула, по ее лицу снова потекли слезы. Ребенок испугался. - Хорошо, мама, я буду молчать. Некоторое время мальчик, и правда, шел молча. Но врожденная резвость взяла верх. - А меч у тебя настоящий? - снова пристал он к шерифу. - Ага. - Хочешь, я его почищу тряпочкой, чтобы блестел? - Нет. - Почему? - Это не игрушка. Острый, порежешься еще. - Я чистил папины инструменты для резьбы, некоторые из них тоже были острыми. У меня хорошо получалось. Так что? - Не сейчас. Может, во время привала. - Спасибо! Вот здорово! - Тантон, иди сюда, не приставай с глупостями. Простите, временами он бывает несносным, - извинилась эльфийка. - Это ничего, дети все таковы. Я в последние годы тоже подумываю о законном наследнике, самое время. Только сперва жениться надо, - Томас подмигнул Лисбет чем ввел ее в полное смущение. Впереди лес пересекала широкая глинистая дорога. Деревья вдоль разъезженного полотна были вырублены шагов на двадцать в каждую сторону - обычная предосторожность от разбойничьих засад. После лесных зарослей открытая местность казалась не такой безопасной. Зато можно идти спокойно, зная, что ветка коварно не хлестнет по лицу, не нужно постоянно пригибаться и обходить старые поваленные деревья, торчащие во все стороны острыми корчами. Томас крутил головой по сторонам, высматривая, нет ли поблизости плодовых деревьев, Лисбет на ходу пыталась поудобнее подвязать платье, эльфийка что-то негромко выговаривала сыну. Вперед смотрел только Агнор. Поэтому лишь он заметил что-то подозрительное вдали и резко остановился. - Срочно прячьтесь! - напряженно проговорил он и почти вытолкал эльфийку с дороги. Повинуясь больше страху, чем увещаниям, она бросилась в сторону ближайших зарослей, уводя за собой сына. - И ты прячься! - сказал он Лисбет. Но девушка ушла, только когда Томас кивнул в знак одобрения. - Будьте там, пока мы не вернемся! - вдогонку приказал им Агнор. И, обратившись к шерифу, добавил: - Идем. - Что там? Разбойники? Солдаты? - Нет. - Тогда я не понимаю. - Сейчас увидишь. Еще долго Томас ничего не мог разглядеть, но вот, подойдя ближе, увидел очертания мужчины, подвешенного за шею. Хотя тело покрывало множество увечий, судя по ногам, сведенным в судороге, и вылезшему языку, умирал он от мучительного удушья. Шериф непроизвольно потер шею, где еще до конца не рассосался след от удавки. Обычно при казни через повешение используют длинную веревку и утяжеление, так хребет ломается и смерть наступает гораздо быстрее. Но этого бедолагу, видимо, решили помучить. Агнор влез на ветку, с которой свисал висельник, и перерезал веревку. Тело шлепнулось на землю, раскинув в стороны не успевшие застыть руки. Значит, умер совсем недавно, те, кто расправился с ним, должны быть поблизости. - Ха, это же эльф! - Да. Я знал его, - сказал Агнор, спрыгнув вдогонку за трупом. - Не близко, но знал. Это его жена и ребенок шли с нами. Нехорошо оставлять его так. Ты поможешь предать тело земле? Если я буду рыть яму один – получится долго. Мальчишка может прибежать и увидеть то, что ему не следует видеть. Это ожесточает, такое не забудешь и за тысячу лет. Шериф хотел отмахнуться, но вспомнил забавного карапуза и согласился. Песчаная почва легко поддавалась. Слежалые глинистые места они разрыхляли ножом. Горсть Томаса загребала землю все равно что лопата, дело спорилось быстро. - Интересно, за что его? - спросил он. Под руку попался корень, пришлось вырвать кусок, чтобы не мешал. - Уши не понравились. - Скорей всего, наделал делов и получил. Так не лютуют без причины. - Я не сделал тебе ничего плохого, а ты меня ненавидишь. Томас хотел быстро ответить, но закрыл рот и задумался. Действительно… Весь список «долгов» рассыпался, если припомнить обстоятельства. Последний раз он хотел пришибить напарника, когда тот намеренно пролил на него пиво. Но тогда ушастый дважды спас его от верной смерти. Еще была какая-то ссора в таверне, но припомнить, о чем, уже невозможно. Ерунда, в сущности. Конечно, Агнор с ним не особо церемонился, но если говорить по справедливости, точно так же с ним поступал и он, Томас, причем враждовать начал первым. Новая и непривычная мысль, непонятно как всплывшая в уме, шерифу не понравилась. Он поспешно отмахнулся от нее, даже головой встряхнул. Пока, может, и не сделал плохого, а там обязательно выдумает каверзу. Безвредный эльф - только мертвый эльф. Это такая же истина, как то, что после лета приходит осень, а потом зима. Чтобы уйти от скользкой темы, Томас спросил: - Интересно, почему этот парняга коротко стрижен, а ты такой патлатый? - Потому что изгнанный эльф не имеет права носить длинных волос, иначе получит более суровое наказание. И наоборот, по мере возрастания ранга волосам полагается быть длиннее. - Первый раз слышу. Судя по всему, ты у них не меньше чем принц. - Нет. - Странный обычай. - Отсечь волосы мужчине… это… - Агнор так старательно подыскивал определение, что ненадолго даже перестал рыть, - Это как сотворить бесчестие подобное тому, что произошло с Лисбет в разбойничьем вертепе. Однажды мой младший брат вызвал на поединок воина, с которым имел разногласия. Брат проиграл: ему не достало мастерства и опыта, самомнение ослепило разум. Еще бы, лучший ученик в школе искусства боя. Нет, опытный воин не убил его, лишь преподал болезненный урок: зажал голову меж колен и обрил острым ножом налысо. Томас живо представил всю картину и усмехнулся. Если бы не рыл сейчас могилу – загоготал в полный голос. - Забавно, наверное, все это выглядело. - Только не для моего несчастного брата. Опозоренный, он жил отшельником семь лет, избегая общества себе подобных, пока не отросли волосы. Вместе человек и эльф подняли погибшего и уложили в неглубокую яму. Пока Томас ногой засыпал землю обратно, Агнор притащил из лесу сучковатое бревно. Грунт хорошенько утрамбовали, поверх уложили корягу: так собакам из ближайшей деревни будет сложнее разрыть землю. - Вот оно что. Я-то думал, волосья - это желание покрасоваться. - Пускай люди всегда так думают, - тихо сказал Агнор и чуть громче добавил: - Вот и все, пора возвращаться. Томас отряхнул руки и вытер о штаны. - Спасибо что помог. Но у меня есть еще одна просьба, - снова заговорил Агнор, - Давай не будем заходить в Руиндон? Его можно обойти лесом. - Сделаем так: сперва поглядим, кто там промышляет. Если люди короля – то зайдем, они не станут чинить мне препятствий. Если бандиты – обойдем по-тихому. - Быть может то и другое… - Я все сказал. Если согласен - иди с нами, нет - шагай через лес. Но половина посоха останется со мной. - Пойду с вами. Надеюсь, за это решение не придется платить кровью. Глава 23 Дух гари густо висел в недвижном воздухе и крепчал тем больше, чем ближе они подходили к Руиндону. Такой не спутаешь с запахом печки или мирным дымком кострища, он назойливо царапал горло, заставляя покашливать. Не иначе, в деревне погорельцы. Если дом деревянный - загореться ему проще простого, особенно когда топится по старинке, без дымохода. Крестьяне народ недалекий, зато трудолюбивый, да и древесины в этих краях навалом, стало быть, отстроятся и заживут по-прежнему. Главное сейчас, чтобы трактир остался цел, если такой здесь имеется. Томас пощупал живот: от длительного воздержания в пище тот превратился в унылую впадину. - Теперь направо, - Талион указала на молодые кусты жимолости в стороне от дороги. Жилище было надежно спрятано от глаз прохожих. Меж деревьями проглянуло густо-черное пятно. Еще несколько шагов - и стало ясно, что убежище, где коротала свое изгнание семья эльфов, сгорело. Спасать что-либо из имущества бесполезно: остались обуглившийся цоколь да куча пепла, в который превратилась просевшая крыша. Пожарище продолжало тлеть, постепенно остывая. Горячий воздух поднимал хлопья сажи вверх, и они плавно кружились, словно воронье над полем после боя. - Как же так?! - удивился Тантон. Мальчишка рассматривал пепелище, сидя на шее Томаса: добряк по натуре, суровым шериф казался лишь с виду. Дети это прекрасно чувствовали, а взрослые почти всегда обманывались. Не любил он остроухих, но ребенок - дело другое. На привале эльфенок собственным рукавом вычистил меч, да еще и вытер сапоги от грязи, неумело, хоть и старался. Старшие эльфы посматривали с неодобрением, но молчали. Небось, думали: а пусть его, этот человек нам пока нужен. Тантон добился своего: удобно устроился на плечах Томаса, облокотившись на его голову так, что шапка все время съезжала ему на глаза. С нового пункта наблюдения отлично просматривалась округа, а шишку сорвать – только руку протяни. - И где теперь папа? - болтая ногами, продолжил мальчик. - Наверное, опять уехал продавать в город. Никто не ответил. Эльфийка забежала во двор, обжигаясь, стала переворачивать горячие обугленные доски, заглядывать везде, куда только могла добраться. Руки и подол ее платья скоро стали черными от сажи. Наконец, остановилась, растерянно озираясь вокруг. Вдруг снова сорвалась с места и кинулась проверять окрестности за пределами двора. - Надо бы сказать… - негромко заметил Томас, глядя как женщина бродит туда-сюда, ворошит кустарник, вертит головой, глядит вверх и по сторонам. Скоро ее хрупкая фигурка вовсе растворилась среди зелени, издалека доносился лишь жалобный голосок. - Аэльма! - звала она, только зря напрягая горло. - Я не уверен, - отрицательно качнул головой Агнор. - Нечестно как-то. - Ты не понимаешь… Талион показалась снова, взъерошенная, с ошалевшими от страха глазами. Видимо, вспомнила, что оставила ребенка почти незнакомым людям. Но как только увидела недавних спутников - успокоилась. Когда остроухие злятся или сильно напуганы, зрачки у них расширяются до размеров радужки и, кажется, даже больше, заполняясь подвижной чернотой. Отчего привлекательные лица становятся неприятными. Шериф переминался с ноги на ногу. Драма затягивалась, пора было прекращать все это. - Ну что, пойдем? А то мы торопимся. - Да, конечно, - ответила Талион, затенив глаза длинными ресницами. - Вот и отлично. Томас молча, не оборачиваясь, зашагал обратно, к дороге. Предполагалось, что остальные пойдут следом. Обернулся - так и есть: Лисбет устало ковыляла чуть позади. Башмаки ее истерлись, а платье так растрепалось на плечах и груди, что едва не падало под ноги. Оголившееся нежное белое тело выглядело, конечно, соблазнительно, но в город так нельзя, нужно раздобыть приличную одежду. Талион почти взяла себя в руки, молодец – держится. Женских рыданий Томас на дух не переносил, а когда вот так, это вызывало невольное уважение. Последним шел Агнор со своей обычной каменной физиономией. Как будто маску носил, а не живое лицо. Однажды Томас присутствовал на дворцовом представлении живых картин: богато обставленная сцена вращалась, аристократы и пажи валяли дурака, пытаясь своим видом изобразить: «Смерть», «Жизнь», «Молву», «Закон» и другие понятия. Иногда зрители догадывались, что им хотят показать и в восторге хлопали. Эльф тоже словно менял маски. Если бы те имели названия, то звучали бы примерно так: «Надменность», «Вежливость», «Безразличие». Непонятно, какой смысл из себя постоянно что-то корчить, если настоящая личина нет-нет да проступает? Издали доносился звон железа, шум голосов, лай собак, где-то зычно промычала корова, несколько раз протянулся петушиный клич. Поэтому когда появился ровный участок без деревьев, сразу показалось, что лес закончился. Как бы не так. Впереди, справа и слева от дороги, простирался участок сплошной вырубки. В промежутках между пнями, вповалку лежали обломанные сучья, ошметки коры, щепа, разлетевшаяся из-под топора дровосека. Увядала зелень папоротников, набравшая силу в тени, а теперь притоптанная и оставленная высыхать под раскаленным солнцем. В тех местах, где бревна тащили волоком, желтовато-бурую землю вспарывали полосы, словно от плуга. - Точно город строят! Или пахотные земли расширяют, - предположил Томас. - Это хорошо: налога в казну больше поступит. Ответом послужило молчание. С тем же успехом он мог обратиться к той серой пичуге, что примостилась на обломанной ветке и внимательно разглядывала их глазами-бусинами. Интересно, съедобная ли? Шериф опять пожалел, что не прихватил с собой самострел. - Ты собирался тайно разведать, в чьей власти Руиндон. Еще не передумал? - Неожиданно отвлек от мыслей о еде Агнор. - Ну да. Предлагал, кажется. - Женщин и ребенка можно оставить в тех зарослях, что впереди. А мы пойдем вперед осмотреться. - Мне кажется, все это лишние движения, там чисто. - Томасу было лень играть в лазутчиков. И так понятно, что все законно и на свой манер справедливо. Тантон опять зацепил шляпу, та слетела и шлепнулась в пыль. - Ой, я случайно! - Хотя... Ладно, пойдем. Томас ссадил мальчишку на землю, тот быстро поднял вещь, отряхнул и протянул обратно. - Подожди-ка! - Томас надел оброненную шляпу, потом снял с себя длинный лоскут, который Лисбет прежде оторвала от нижней юбки и обвернула вокруг его шеи, пытаясь спрятать синяк от веревки, затем обмотал ею голову Тантона так, чтобы кончики ушей оказались закрытыми. - Зачем это? - мальчик удивленно ощупал свою голову. - Так надо. На всякий случай. Не… Не трогай. Теперь идем. - Благодарю вас, милорд, - печально произнесла эльфийка. - Только это бесполезно. Здесь хорошо знают кто мы такие. Затенив глаза от солнца, мальчишка с сожалением оглядел оставленный пункт наблюдения. - Когда я выросту, хочу быть таким как ты. - Ты будешь таким, каким был твой отец. Теперь пойдем. Осталось совсем немного пройти, чтобы оказаться под сенью густого леса, нужно подыскать удобное местечко, где смогут спрятаться на время женщины. - Был… - медленно произнесла Талион, словно оценивая звучание слова. Что-то в ней сломалось. Походка утратила изящество, несколько раз эльфийка споткнулась на ровном месте, взгляд стал рассеянным, обращенным вовнутрь. Она схватила сына за руку и уже не отпускала, словно ее затягивало в глубокую трясину, и только он удерживал на поверхности. Так они неспешно добрели до части леса, которой пока не касался топор. Хотя отзвуки деревни стали отчетливей, дорога по-прежнему оставалась пустынной. Куст с толстыми глянцевыми листьями, показался годным укрытием. - Мы узнаем, что за люди управляют селением, - сказал эльф, как только убедился, что ветви хорошо скрывают троих. - Оставайтесь здесь, сидите тихо. Но если что – кричите. Агнор закрыл глаза и, судя по всему, прислушался. - Теперь что? - спросил шериф. - Тихо, - эльф поднял руку, предупреждая, чтобы его не отвлекали, затем чему-то ухмыльнулся. - Иди за мной. Глава 24 Одежды красного цвета носил только монарх, члены его семьи и солдаты королевской гвардии. Всем прочим это настрого запрещалось, ослушание приравнивалось к измене государю. Да и не каждому подобная роскошь по карману - киноварь, которой окрашивали ткани, стоила баснословно дорого. Яркое пятно сразу бросилось в глаза среди обильной травяной зелени: красный плащ перекинут через руку, чтобы не мешал, человек, облаченный в него, сидел на корточках. Одного взгляда хватило, чтобы понять для какой цели он затаился. Элитное подразделение гвардейцев комплектовалась исключительно дворянами или потомственными военными. Не станет же обладатель накидки рубинового оттенка делить отхожее место с простолюдинами? Размягченные дождем, палые листья и веточки не хрустели под ногами крадущихся, а человек пребывал в глубокой задумчивости оттого и не услышал посторонних загодя. - Здорово, служивый! - громко поприветствовал Томас. - Не торопись, мы подождем. Томас заранее определился, что говорить постарается учтиво – это тебе не какой-нибудь простой страж – но не слишком, иначе зазнается и толку от расспросов не прибудет. Поэтому первое замешательство только на руку - не успеет насочинять и ответит честно. Гвардеец так и подскочил. - Кто идет?! - Правой рукой он схватился за эфес меча, левой растеряно дергал завязки кое-как натянутых штанов. - Мое имя Томас Ветмор, я шериф на службе его величества Логана третьего, а это мой помощник. Человек внимательно оглядел шерифа, а его спутника едва удостоил беглого взгляда. - Как же, слышал. Поздравляю с назначением! А я Кеннэт Хилл, капитан стражи королевской конной гвардии. Вот как! Месяц назад этого парня Томас видал пирующим в таверне, правда, тогда он состоял в чине сержанта. В тот вечер между конными и пехотными вспыхнула ссора по поводу разницы в жаловании. Когда слов оказалось недостаточно, завязалась драка. А запомнил его Томас потому, что хотя Кеннет был одним из зачинщиков, когда запахло жареным, он тихонько улизнул. Ради шутки Томас хотел его попридержать на выходе, но в последний момент передумал. Шериф бегло смерил взглядом облачение: нагрудник, медная цепочка с круглой эмблемой, в центре которой лежала корона с пятью зубцами. Судя по знакам отличия, действительно капитан. Вроде честное такое открытое лицо, но чуть заметный прищур и бегающий взгляд выдавали, что служивый не настолько прост, как хочет казаться. Если половина услышанного о нем – правда, этот тип выгоды не упустит. Ситуация не очень-то добавляла солидности. Носком сапога капитан сгреб листья, прикрыв результат своих усилий. - Мы здесь проездом, - продолжал Томас, - направляемся к пристани. Дело срочное - решили немного срезать путь. Собираемся вот наведаться в ближайшую деревеньку ради ночлега. Да и пообедать надо. - Почту за честь провести вас к постоялому двору. Он переполнен, но для королевского шерифа, я уверен, место сыщут. «Ха, с чего бы такая любезность? Надеется заполучить полезное знакомство или просто хочет убедиться, что незваные гости не забредут куда не положено?» - подумал Томас. - Не откажусь! - сказал он вслух. - Послушай, мы недавно пытались угадать, что за лязг там впереди. Сколько себя помню, здешнее селение слыло заурядной дырой. А теперь чую перестук множества кузнечных молотов. Что у вас здесь? - Это не ко мне. Я только за охрану отвечаю. - А распоряжается кто? Я бы зашел поздороваться. - Эдвард Шилдз. Он сейчас в отъезде, но мы ожидаем его вечером. Крайний срок - завтра утром. Знакомое имечко, но сходу не вспомнить, где слышал. Точно не из дворян, что-то связанное с советом цеховых старшин. Странно. Королевская гвардия состояла из двух подразделений: первое охраняло непосредственно покои короля, второе – правящий дом на выездах и во время военных походов. Ремесленный старшина к монаршей семье отношения не имел. С чего бы такая честь? Значит, охраняют не его, тем более Шилдз уехал, а капитан остался. Иногда, чего уж там, гвардейцы выполняли всякие поручения, важные для его величества, не связанные с охраной напрямую. Пожалуй, это тот самый случай. Дело попахивало интригами и тайной. А запашок этот шериф на дух не переносил. Кеннет уверенно повел их за собой, но, не пройдя и ста шагов, остановился, схватившись за живот. Должно быть, съел что-то порченое в трактире. - У меня есть незаконченные дела. Очень жаль, не смогу вас сопроводить. Найду позже! - не дожидаясь ответа, Хилл скрылся в зарослях. Томас сжал челюсти, отчаянно хотелось расхохотаться, но он подавил рвущийся наружу смех – капитан мог услышать, а люди вроде него злопамятны. - Ну ты и остер на ухо! - присвистнул Томас, повернувшись к эльфу. - Во всех смыслах. На таком расстоянии точно определить королевского солдата. А ведь я не поверил! - Части доспехов постукивали друг о друга звоном присущим дорогому, хорошо выкованному железу. К тому же, у этого человека есть привычка бормотать с самим собой. По словам и манере разговаривать я догадался кто он. Шериф задумался. - А что у ваших женщин не такой хороший слух? Неужели Талион не услыхала, как мы хоронили ее мужа? - Сын отвлекал, - пояснил Агнор. - Он подумал, мы нашли засаду и отправились сражаться. Все время порывался убежать и помогать нам. - Тот еще постреленок, - с одобрением отметил Томас. - Первый эльф, которого мне не хочется убить сразу после знакомства. - Вы с ним похожи, потому что оба - дети, с небольшой разницей в возрасте. - Что?! Да ты ослеп, какой еще ребенок? Я взрослый мужик тридцати лет. - О, меня в тридцать лет еще за один стол со старшими не пускали. И не обращая внимания на сердитый взгляд напарника, Агнор продолжил: - Твоя ненависть к линэн происходит от недостатка понимания того, что движет нашими словами и поступками. Но ты умнее, чем мне казалось вначале, и мог бы понять со временем. Более того, я убежден: если бы ты жил долго, то превзошел бы меня почти во всем, что я умею. Не зная как реагировать на сказанное, Томас предпочел сменить тему. - Заберем женщин и отправимся на постоялый двор вместе. Раз здесь шастает Кеннет, могут встретиться и другие. С нами им безопаснее. Лисбет, Талион и мальчишка добросовестно прятались, не высовывая носа. - Ну что? Все нормально? - встрепенулась девушка, увидев знакомые лица. - Вроде. Пойдемте, надо определиться, где заночевать. Лисбет притихла. Наверное, опять забоялась, что ночью с нее потребуют плату, которую обыкновенно слабые женщины отдают мужчинам за подмогу и защиту. Интересно, какой она была до насилия? Наверное, не в меру бойкой и веселой. Томас снова подмигнул, и от этого девчонка смутилась еще больше. Лес отступил, по обе стороны дороги открылся большой лагерь. Но не военный, а ремесленнический. Шериф крутил головой, с удивлением глядя на сотни трудяг обосновавшихся в глухом забытом местечке. В жерлах простейших домен из глины полыхало огнем, все печи стояли прямо под открытым небом. Подмастерья вздымали рычаги мехов, и перегоревшие частички древесного угля вылетали вверх как стайки пчел из потревоженных ульев. Некоторые истлевшие от жара печи, металл в которых уже поспел и стал мягким, мастера разбивали, как разбивают яйца перед обедом, вытаскивали щипцами раскаленный докрасна ком, клали на землю и месили деревянными колотушками, чтобы отлетела зола и примеси. - Примитивно. Железо получится низкого качества. Лучше продали бы руду нам, сами только испортят, - негромко заметил Агнор. Но Томас его услышал. - Ничего, научатся, - упрямо возразил он. Пренебрежение в голосе напарника его возмутило. Рядом с плавильщиками работали кузнецы: делили комья сырца, придавали губчатым кусочкам правильную форму. Другие кузнецы, старше и опытнее, использовали заготовки чтобы ковать что-то мелкое, судя по треугольной форме, наконечники стрел, и железки чуть побольше - копейные навершия. Немного дальше, на деревянных помостах лежали сложенные рядами новые копья, с длинными тщательно отполированными древками. Шум стоял немыслимый: скрежетал точильный камень, звонко перестукивались молоты, шипело закаляемое в воде, раскаленное железо, натужно ухали доменные меха, раздувающие пламя, переругивались подмастерья. Палатки из некрашеной шерсти, в грязных потеках от дождя, стояли вряд, образовывая своего рода улицу. Вокруг копошилась голопузая детвора: мальчишки играли в солдат. Вдруг заметили Тантона и начали дразниться: кто показал язык, кто приспустил штаны и повертел голой задницей. Эльфенок обиженно нахмурился. Один из босяков подобрал с дороги камешек, взвесил на руке, но на большее не решился ввиду идущих рядом взрослых. Сразу за палатками под открытым небом лежали горы древесного угля; время от времени сюда приходили мастера, чтобы набрать ведро. Так вот для чего вырубили столько леса! На больших телегах поблескивали матовым железистым отливом серые камни. Агнор взял один, покрутил в руке. - Превосходная руда! – сказал он. - На берегу реки время от времени такие камушки находят. - Для того чтобы найти столько руды, бродить вдоль берега придется долго. - Что ты все бубнишь под нос? Томас не вполне понимал, что здесь происходит, но подспудно догадался, что эльф не должен был всего этого видеть. - Зачем твоему королю столько железа? - вкрадчиво спросил Агнор. - Для чего он втайне кует оружие? Для новой войны. С кем же? - По тону было ясно, что ответ у него готов. - Король мне лично говорил, что время для войны неблагоприятное, государство не готово и все такое. - Томас с неудовольствием осознал, что оправдывается. - Говорил, что нужно любой ценой ее предотвратить. Если бы все это был коварный тайный план – он бы переодел свою гвардию в другие цвета, не королевские, во что-то другое. Слишком все явно. А копья клепает, скажем, на продажу. Племена юга все время нуждаются в оружии. - Мы находимся в приделах графства, вверенного твоей опеке, и ты не знаешь, что здесь происходит, только строишь догадки, - жестко произнес напарник. Кажется, он позабыл, что при посторонних играет роль слуги. - Во-первых, граница графства … совсем рядом. Может быть, это вообще чужие владения! Томас повысил голос, и остроухий наконец заткнулся. Остаток пути к постоялому двору прошел без происшествий. Разве что одна из женщин, несущая воду в корзине, обмазанной глиной, специально подошла ближе, чтобы плюнуть в эльфийку. Возможно, она метила повыше, но плевку не достало мастерства и силы: слюна растеклась дорожкой по юбке Талион. Впрочем, усилия пропали даром. Придавленная горем, эльфийка ничего не заметила. Глава 25 Верхний этаж постоялого двора был деревянным, а нижний - из необработанного камня. Замшелые и полусгнившие стены увивал плющ, облепивший здание сплошным покровом. Крышу укрывала новая красная черепица, в деревянных рамах окон поблескивали прозрачные стекла. Сразу видно - дела хозяина с недавнего времени пошли в гору. Томасу показалось, за ними пристально наблюдают. Рожа вроде знакомая, но блики от стекла мешали рассмотреть основательнее. - Эй, Агнор, взгляни-ка туда, - шериф кивнул в сторону гостиницы. - Крайнее окно второго этажа. Кажется, этого типа мы совсем недавно видали. Не припомню только где. Не успел эльф повернуть голову, как лицо за окном исчезло. - Там никого нет. - А, забудь, - махнул рукой Томас. Слева от крыльца - у толстенного бревна коновязи теснилось, переминаясь с ноги на ногу, не меньше десятка лошадей. - Ну, если внутри так же густо… Шериф поторопился подняться на крыльцо и толкнул дверь. Так и есть: ни одного свободного стола, да и там, где могло с удобством поместиться пятеро, ютилось вдвое больше. Комнат свободных, пожалуй, тоже нет. А заведеньице не худшее из тех, что доводилось видеть. Низкие потолочные балки, окон хоть и нет, зато везде чисто, стены побелены, на полу простелен почти свежий тростник. Медная утварь на полках начищена до блеска. Хозяин, коренастый румяный толстяк, споро разливал пиво по кружкам прямо из бочки и походил на человека вполне довольного своей жизнью. Вновь вошедших встретила немолодая женщина в фартуке. - Добро пожаловать! - сказала она. - Только, видите, у нас все забито, ни одного свободного местечка. - На полном, с добрыми морщинками лице, отразилась озабоченность. Томас глядел на трактирщицу, размышляя, какое обращение подойдет больше. Припугнуть или приплатить? Славная тетушка, чем-то на его мать похожа. Пожалуй, лучше посулить денег. Он мог бы вытянуть за шиворот парочку солдат или мастеровых, чтобы освободить себе место, но на голодный желудок кураж не тот, неохота затевать потасовку. - Нам бы комнату снять. - Он оглянулся на четырех своих спутников и добавил: - Побольше. А лучше две. Чтобы придать словам веса, выгреб из кошеля горсть серебряных скиттов. - Ох, я бы и рада… Впрочем, есть у нас одно свободное помещеньице на чердаке, просторное и сухое. Идемте, я покажу. - Хм, ладно. Веди, посмотрим. Лесенка сделала несколько витков, прежде чем они оказались перед тесной площадкой у чердачной двери. Томас вошел первым и осмотрелся. Стены в трещинах, окошко - серое от застарелой паутины. По углам свалены стопками набитые соломой тюфяки, такие старые и перештопанные, что содержимое выпирало наружу через прорехи под заплатами. Вдоль стены большая куча сломанных стульев, и тут же стол на крестовине, целый, но со столешницей из сучковатых неважно отполированных досок. Ощутимо пахло мышами. Что за хлев! - Вчера немного расчистили, но не всё. Руки не доходят. Постели сейчас принесу, на ужин есть несколько жареных куриц с вертела, козий сыр, пиво и свежий хлеб. Подам сюда. Голодными не останетесь. - Неси, конечно, - смягчился Томас, услышав про снедь. - Только сидеть не на чем, эта рухлядь никуда не годится. - Стулья есть! Внизу, в кладовке. Хозяйка трактира проворно скрылась на лестнице. Уходя, вручила Томасу новый ключ от замка. - Ну и порядки выдумали: как в городских домах. Ключом запираются. Что до меня – то я предпочитаю старый добрый засов. Куда надежнее. - Ты собираешься остаться здесь на ночь? - спросил Агнор. Он напрягся словно кот, которого погладили против шерсти. - Здесь опаснее, чем в лесу. - Что это ты оробел, слишком много людей для тебя? - хохотнул шериф. - Может ушастой братии среди волков спокойнее, а я привык к стенам. Женщина вернулась с большим деревянным подносом, на котором стоял кувшин с пивом и хлеб. Мясо, как оказалось, еще не прожарилось. Зато принесла несколько чистых одеял и платье для Лисбет. - Невесткино, - пояснила она, - после родов отяжелела, а тебе в самый раз будет. - Спасибо! - просияла девушка. Обновка ей понравилась: Лисбет приложила платье к груди и покружилась. Но переодеваться при посторонних застеснялась. - Могу принести и стулья, но кто-то из вас пусть мне поможет. Муж и сын безотлучно при таверне. Тетя Бинди, вы моего папу не встречали? - Тантон бесцеремонно встрял в разговор взрослых. - Нет, малыш, - хозяйка трактира ласково ущипнула его за выступающую щеку, - он сюда не заходил. - Кто-то сжег наш дом, представляете! - Вот паразиты! Так и знала. Никак власть не поделят и богатства, а простой народ – страдай. - Где там, говоришь, стулья? Мы сходим, - Томас вернул разговор к интересующей его теме. - Я останусь здесь, - сказал эльф спокойно, но твердо. Он сидел на подоконнике единственного окна и оглядывал двор. - Боишься? - Не за себя. - Ты как-то сказал, что не желаешь, чтобы я тобой командовал. Так вот, я тоже не собираюсь тебе прислуживать. Вставай. Пойдем. Агнор не шелохнулся. Из сарая неподалеку донеслось истошное куриное кудахтанье. - Вот ключ, закрой дверь и положи его себе в карман. Мы вернемся быстрее, чем эта пеструшка яйцо снесет. Ожидая ответа, шериф положил руку на обломок посоха, заткнутый за пояс, как бы напоминая об уговоре во всем сотрудничать. - Вдруг я споткнусь и потеряю что-то очень ценное? Или напьюсь, и меня обворуют дочиста. Что ты тогда скажешь своему королю, когда тебя спросят, где вторая половина по… - Довольно. Эльф смерил напарника долгим недобрым взглядом. - Так что, идешь? - Иду. Ушастый явно смекнул, что за глупой словестной игрой скрывается борьба за первенство, но все равно уступил. Это была победа. Томас с удивлением отметил, что Агнор не настолько хитрый и коварный, как показалось вначале: похоже, им движут какие-то свои понятия о долге и связаны они с желанием предотвратить войну. Видно, что дорожит посохом, но чтит договор, потому что иначе давно прирезал спутника и забрал себе обе части. Получается, у него, как и у любого нормального человека, есть слабость, на которую если как следует надавить, можно вынудить к уступкам. Томас даже задумался, не сделать ли исключение, вычеркнув из перечня врагов и этого остроухого. Время покажет. Под болтовню трактирщицы они спустились в подвал. Огонек в плошке высветил ряд деревянных бочек, такой длинный, что конец его терялся где-то в темноте. Должно быть, рядом хранилась и провизия: в воздухе стоял густой запах лука и копченой рыбы. - Сюда пожалуйте. Женщина отперла дверь и вошла первой. В отдельной комнатке с низким потолком, помимо прочей утвари, ютились поставленные друг на друга новые стулья. - Временами посетители балагурят, то стол сломают, то стул разобьют. Бывает, разобьют так, что и не починишь. Потому мы запас держим. Не лучшее место, сыровато здесь, но каждый уголок заселен. Агнор взял один, Томас сразу три. Сквозь разговоры общего зала, что доносились сверху невнятным гулом, отчетливо послышался женский крик: «Нет, прошу вас! Не надо! Нет!» - Талион, - быстро проговорил эльф. Не сговариваясь, они, с Томасом бросили стулья и побежали вверх по лестнице. У самого выхода с громким хлопком закрылась дверь. Шериф навалился всем телом, но не успел – с той стороны проскрежетал засов, в толстых чугунных пазах, щелкнул навесной замок. - Твою ж… Крепкая дверка, я ее до утра ломать буду. Если вообще смогу. - Что там такое? - встревожилась хозяйка. Светильник в ее руке дрогнул, отчего тени на стене задвигались словно живые. - Дверь заперли. Отсюда есть другой выход? - Нет, - ответила трактирщица, ее как будто удивило, как можно не знать столь очевидной вещи. Томас забарабанил кулаком. - Эй, кто-нибудь! Тишина. Звуки сюда почти не проникали. Эльф вдруг рассмеялся. Манера обхохатываться в самое неподходящее время раздражала в нем больше всего остального. - Я же говорил… Впрочем смех быстро улетучился, лицо исказилось от ярости, но тут же снова стало бесстрастным. - Сюда идут, - сказал он. Кто-то долго возился с той стороны, замок щелкнул и в проеме показался толстый трактирщик с кувшином. Видимо шел за вином и никак не ожидал, что в запертом подвале топчется столько народу. Томас оттолкнул его к стене и побежал по ступеням вверх. Агнор обогнал шерифа на лестнице. Дверь на чердак оказалась открыта, в замочной скважине торчал ключ. Значит, кто-то раздобыл запасной. Внутри толпилась галдящая орава поддатых мужчин в красных плащах. Мальчишка лежал на полу, голова его валялась в полушаге от туловища, кровь растекалась по дощатому полу, смешиваясь с пылью. Мать-эльфийку солдат пригнул к столу и ритмично вталкивал ей под задранную юбку свое естество. Его подуськивали, просили поспешить, потому как остальным тоже было охота. Лисбет пока не трогали. Крепко зажмурившись и закрыв уши, она забилась в угол и покачивалась, как и тогда, в подвале Барта. В первый момент Томас опешил. Челюсть его отвисла, непроизвольно вырвалось лишь несколько бессвязных возгласов прежде чем удалось более-менее внятно произнести: - Какого хрена?! Получилось, должно быть, недостаточно громко, потому что никто не обернулся. Лишь солдат, стоявший ближе всех, коротко бросил: - Не бузи, на всех хватит. Двух женщин и ребенка шериф взял под свое покровительство, пообещал защиту, которую те с благодарностью приняли. А выходило, что лучше бы им оставаться в лесу. Одного из незваных гостей шериф узнал точно. Крепкий толстяк, которого вчера на причале принял за булочника. Он с вызовом глянул в глаза и растянул щекастую физиономию в довольной улыбке. Значит, тоже узнал. Теперь понятно, что солдатня разгулялась неслучайно, их подбил на забаву вот этот подлец, чтобы отомстить. Подождите-ка! Уж не Маллой ли это, сынок ли Эдварда Шилдза, местного хозяина? Томас растерялся, не зная как лучше среагировать. Ситуация непростая: бабу жалко, но гвардия – такая сила, с которой приходилось считаться. Пока шериф колебался, Агнор медленно подошел к насильнику. Внимательно заглянул ему в лицо, словно пытался понять для себя что-то непостижимое. Томас вспомнил, что с таким же недоумением он и сам разглядывал ярмарочного шута, который вставил себе в зад вишневую ветку и уверял, что дерево выросло из его внутренностей от случайно проглоченной косточки. Никто не успел понять, почему насильник разлетелся на дюжину трепещущих кровавых кусков. Он словно лопнул, как бочка с перебродившим тестом. Однако гвардейский меч в руках Агнора заметили все. Увиденное ввело солдат в ступор. Эльфу дали спокойно пройти к выходу и запереть двери. Ключ он бросил в дальний угол на гору хлама, затем повернулся. Спокойный и деловитый, словно повар, которому нужно порубить мясо на гуляш для большого котла. Первым среагировал Шилдз. Коротко разогнавшись, он прыгнул в окно, выломав ветхую раму собственным телом. Снаружи донесся треск подгнивших досок и глухой звук удара: упал на дощатый навес крыльца, потом на землю. Остальные как будто встряхнулись от сна: расчехлили мечи и ринулись в нападение. Двое бросились искать ключ, провалившийся вглубь сваленных вповалку обломков негодной мебели. По правде говоря, Томас ожидал, что королевская гвардия окажет более серьезное сопротивление. Агнор метался между людьми, сея смерть с первого удара, а те казались неповоротливыми, будто коровы на бойне. То есть они нормально двигались, замечали, когда противник открывался, и наносили удар. Но в решающий миг их мечи проваливались в пустоту. А сами они не успевали отклониться от противника, разящего с запредельной для человека скоростью. Скоро последний солдат рухнул на пол. Лицо его даже после смерти сохранило удивление и страх. Окончив битву, Эльф остановился и на какое-то время замер, отрешенно глядя, как ручейки крови прокладывают багровые русла на пыльном полу: некоторые смешались с кровью Тантона и потекли вместе. Теперь уж не разобрать, где чья кровь. По виду одинаковая. Шериф предусмотрительно отступил к окну. Агнор его не тронул. Но кто знает, не взбредет ли ему в голову напасть на человека, который более всех докучал ему в последнее время. Хотя Томас и хвастал, что победив раз, сможет легко повторить победу снова, на деле совсем не был в том уверен. Эльф оглянулся, словно только сейчас вспомнил, что напарник все время был рядом. - Я поступил опрометчиво, - сказал он. Томас облегченно вздохнул, но вдруг, со двора послышались крики, а на лестнице топот ног. Шилдз поднял тревогу по всему поселению. - Это королевские гвардейцы, - напомнил шериф. - Убийство гвардейца - пощечина самому королю. Ты собрался их всех порубать? - Отступать поздно. Томас бросил взгляд в окно: внизу выстроились лучники и натянули тетивы, готовые в любой момент спустить стрелу, если злоумышленник попытается выскользнуть. - Ты должен сдаться. - Сдаться… - повторил Агнор, словно пробуя слово на вкус. - Они убьют меня самым извращенным способом, какой смогут выдумать. И ее тоже. Только сперва закончат, что начали. - Он показал на эльфийку. Талион пробралась к сыну, присоединила голову к туловищу и дрожащей ладошкой гладила по волосам, словно баюкала на ночь. - Я не позволю вас убить! - Тебя не станут слушать. Томас сплюнул на пол. Труднее дела жизнь ему не подбрасывала. Дверь ломали снаружи, но он старался говорить неспешно и убедительно. Шериф распознал слабое место напарника и пытался найти, именно те слова, какие найдут отклик. - Не сомневаюсь, что тебе по силам перебить весь отряд Красных плащей. Но ты не дурак и должен понимать, что без ответа это побоище не останется. Перемирие трещит по швам, ты сам видел тогда, в лодке, как народ взвинчен. А это что горящая головня в стог сухой соломы. Готов поспорить, этот случай перекрученный и додуманный разойдется слухами в каждый двор. Даже если король не хочет войны, он ее начнет, иначе его свергнут. А виновен во всем будешь только ты. Или тебе придется уничтожить всех людей в этом селении, чтобы никто не донес. Всех! Включая меня и Лисбет. Эльф молчал. От того, звук ударов по двери казался еще громче; с потолка белыми клочьями посыпалась штукатурка пополам с соломой. - Ты прав, - сказал он вдруг. Шериф запоздало прикусил язык. Вот проклятье: что если Агнор выберет второй способ?! Своя рубашка ближе к телу. На кой рисковать собственной жизнью, когда можно справиться за чужой счет? - Эти люди еще не знают, что мы нашли посох, - продолжил напарник. - Спрячь его и отнеси в часовню, соблюдя все формальности. Я тебе верю. - С этими словами он сбросил Томасу под ноги свой заплечный мешок, а Талион вложил в руку нож и молвил что-то на эльфийском. Женщина внимательно выслушала и кивнула. Дверь наконец выломали, да так мощно, что куски ее разлетелись по комнате. Ввалились вооруженные люди и замерли, ощетинившись мечами. Вертели головой по сторонам, оглядывали кучи хлама и потолок, никак не могли взять в толк как два человека смогли так быстро умертвить пару десятков бойцов отборной гвардии. Нападать не торопились: подозревали подвох. Ясное дело, большинство из них решило, что заросший густой трехдневной щетиной здоровый мужик, и есть тот разбойник, коего следует более всего опасаться. На худощавого сутулого парнишку стоявшего рядом почти никто не обратил внимания. - Хватайте долговязого с горбом. Он убил всех! - выкрикнул тонким от ярости голосом выглянувший из-за спин солдат Маллой. - Второго не трогайте, если сам не напросится. Это шериф. Трусоватый сынок Эдварда Шилдза и в ярости соблюдал осторожность, не желая брать на себя ответственность за смерть шерифа. Видимо, приказ показался странным, а Маллой не имел достаточного авторитета, чтобы люди подчинялись ему беспрекословно. Среди воинов возникло замешательство, ни один не двинулся с места. Кто-то торопливо проговорил: - Тот, что слева - Ветмор! Его недавно назначили, я видел. - Мне плевать кто это. Пусть ответит за Тайлера, он у меня в долг брал. Теперь уж не отдаст, - пробасил чей-то недовольный голос. - Я шериф графства Наншир, к коему и относится это местечко, - совершенно спокойно проговорил Томас. - Кто посмеет поднять руку на представителя закона, отведает меча или виселицы. Пусть даже если это сынок родовитых господ. Здесь произошло преступление. Женщина пришла со мной, а ваши ребятки ее обесчестили и убили ее дитя. Вот этот парень пытался ее спасти. Если кто хочет сразиться - валяйте. Только потом не хнычьте, - с этими словами Томас вынул меч из ножен. Выслушали его внимательно, никто не перебил. Некоторые отметили, что на клинке шерифа нет крови. Зато у второго обагрена тягуче-красным даже рукоять. - Сдавайся, - еще раз повторил Томас, многозначительно посмотрев на напарника. Агнор повернул голову в сторону эльфийки. Талион вздохнула и, крепко обхватив рукоятку обеими руками, загнала лезвие в сердце. Только тогда он высоко поднял запятнанный кровью меч, так чтобы увидели все, и уронил на пол. - Идиоты, чего вы ждете?! - крикнул Шилдз. - Взять его! Трое здоровых ребят легко скрутили эльфа, да он и не сопротивлялся. Руки вывернули назад, поставили на колени. Несколько раз исподтишка пнули, правда, не слишком усердно. Солдаты поглядывали на шерифа, но тот стоял спокойно, явно не собираясь вмешиваться. Маллой подошел к пленнику, брезгливо переступая через распластанных мертвецов. - А горбунок-то непростой. Уж больно проворный. Ану-ка. Шилдз захватил щепотью ткань подшлемника и резким движением, словно балаганный фокусник сдернул его с головы Агнора. - Остроухая тварь! - взвизгнул он с поросячьей интонацией и схватился за кинжал. Все вышло из-под контроля и полетело псу под хвост. - Может и так, - рассудительно подал голос шериф, - только его жизнь защищена королевским договором. - Он протянул скученный в трубочку документ. Маллой выхватил сверток и сжал его в кулаке, с такой силой, словно собирался стереть в пыль. - Можешь рвать, у меня еще такой лоскут есть, - заверил его Томас. Катая желваки на челюстях, Маллой внимательно пробежал глазами ряды аккуратно выведенных буковок, подковырнул ногтем сургуч, оценил качество пергамента. Некоторое время хмурился и размышлял, ничего не предпринимая. - В документе написано, что законом охраняется жизнь, - задумчиво проговорил он, - А мы и не будем убивать. Джон, выпростай-ка его руку. Правую. Да, вот так и держи покрепче. - Ты что де… - начал говорить шериф, но Маллой не слушал: прицелившись, он саданул подошвой сапога в локоть, переломив руку посередине, так что поврежденный сустав выгнулся в другую сторону. Агнор даже не поморщился: упрямо смотрел вперед остановившимися глазами, словно происходившее его не касалось. Может, не чувствует боли? А, нет. В углу рта предательски выступила кровавая капелька, которую тот быстро слизнул. Похоже, чувствует, только не подает вида, поэтому и губу прикусил. - Не мешай. Я только начал. - Торопливо намотав на кулак волосы эльфа, Шилдз поднес кинжал с совершенно понятным намерением - срезать их у самого затылка. Укоризненно мотнув головой, шериф решил, что пора осадить не в меру разгулявшегося сынка. Он разжал пальцы Шилдза, как тогда, на пристани, затем саданул кулаком по розовому холеному уху. В пол силы. Правда, звенеть в голове от такой ласки будет до вечера. Маллоя отбросило на груду сломанных стульев. Какое-то время он почти не шевелился, потом осторожно, помотал головой, пошарил руками в воздухе и наконец, нащупал опору, чтобы встать - медленно, придерживая пятерней бок. Должно быть, несколько ребер сломал. И поделом - дольше будет помнить науку. - Ветмор…ты нежилец! Так уверен в своем положении? Начальник хренов. Так я тебе раскрою глаза… - Чего? - шериф сделал шаг вперед, снова сжав кулак. Маллой сплюнул кровь и заскулил от стыда и бессилия. Говорить ему больше не хотелось. - Ты пожалеешь… - Пошел вон! Просить дважды не понадобилось. Прихрамывая, Шилдз вышел из комнаты; скоро хлопнула, дверь этажом ниже. Ушел зализывать раны, а заодно выстраивать новый план мести. - Кто еще хочет отведать моего кулака? - осведомился Томас. Желающих не нашлось. - Тогда проваливайте. И павших заодно унесите.