You'll see fire in their eyes

      Так что Мстители напоминают самую большую и хаотичную пиццу из всех существующих, расположившись в гостиной в полном беспорядке.       Все они выглядят в разной степени вымотанными. Тони, обнимая ногами одну из тех подушек с шариками, которые должны свести на нет любой стресс, и занимая весь диван, диктует Пятнице данные, которые она тут же выводит на огромный прозрачный монитор (весьма устаревшую модель, но единственную, по словам Тони, которую он мог доверить принести Дубине). Наташа лежит прямо на полу, подложив под голову согнутую руку и едва ли слушая. Клинт рядом, подозрительно разглядывает какао в огромной кружке, который тоже появился здесь благодаря Дубине. Тор задумчиво подбрасывает в воздух свою секиру, тут же ее ловя и игнорируя недовольные взгляды Пеппер. Роуди и Скотт устраивают быструю потасовку за полупустую миску с попкорном. Небула тихо сидит в кресле с Ракетой, устроившимся на подлокотнике и изредка отпускающем едкие замечания, которые все игнорируют. Кэп сидит на полу рядом с Тони, внимательно слушая каждое его слово.       Все немного оживляются, когда доктор Халк появляется в дверях с огромным подносом свежеиспеченных печений. Совершенно не уставший Питер, только что вернувшийся с патруля и не успевший переодеться, вприпрыжку следует за ним, с помощью паутины крадя для себя печенье и тут же с аппетитом поедая. Флэш идет рядом с абсолютно каменным лицом, старательно не обращая внимания на царящий вокруг хаос. Зевающий Харли замыкает маленькую процессию, на нем огромная плюшевая пижама, а его левая рука усеяна разноцветными пластырями — результат маленького инцидента в лаборатории несколькими часами ранее, после которого его и отправили отсыпаться.       — То есть… хрононалет, — говорит Ракета кисло.       — Название рабочее, — защищается Скотт, теряя интерес к попкорну и с любопытством поглядывая в сторону подноса в руках Брюса.       — Хрень, а не название, — отрезает енот, закатывая глаза.       — Хрононалет? — с восторгом переспрашивает Питер. — Во-оу, это так круто!       Харли снова зевает и морщит нос.       — Так… какой план? — Питер оглядывает вымотанных Мстителей, с трудом сдерживаясь, чтобы не начать подпрыгивать на месте от нетерпения.       — Так, — говорит Тони, отбрасывая подушку и принимая сидячее положение. Клинт тут же пользуется этим и занимает освободившуюся половину дивана, бормоча что-то про свою спину. — Не-а. Ты в этом участвовать не будешь.       — Но мистер Старк.       — А, — начинает Харли, поднимая руку.       — Не-а.       — Да ладно тебе, Тони! — возмущается Кинер, моментально переставая выглядеть сонным. — Да мы с Питером больше всех здесь, — он посылает собравшимся недружелюбный взгляд, — сделали, чтобы этот хрононалет состоялся, и ты просто хочешь оставить нас в стороне? Серьезно?       — Серьезно? — повторяет Питер и скрещивает руки на груди.       — Это какой-то синдром самоубийцы, или что? — бормочет себе под нос Флэш, протискиваясь мимо застрявшей в дверях троицы и занимая место Клинта.       — Никто из вас двоих в этом участвовать не будет, — повышает голос Тони.       — Но нам может пригодиться помощь Человека-Паука, — встревает в разговор Скотт. — Он быстрый и ловкий, и может незаметно стащить один из Камней Бесконечности, — он резко обрывает себя под яростным взглядом Старка.       — Я могу, — моментально хватается за его слова Питер, сводя брови. — Мистер Старк, вы не можете запретить мне. И разве не вы вручили мне высокотехнологичный костюм и позвали на переговоры с Мстителями? И разве не вы пригласили меня принять участие в их тренировках, чтобы драться с Таносом?       — Я предлагал это Человеку-Пауку, а не Питеру Паркеру, — Тони устало качает головой, словно не видит смысла продолжать этот разговор.       — Но это — то есть, я — один и тот же человек! — Питер тоже повышает голос, изо всех сил стараясь, чтобы он не сорвался. — Напомнить вам, что случилось, когда вы отмахнулись от моей помощи в прошлый раз? Да вы едва не умерли на чужой планете, и все, — он запинается, на мгновение вскидывая глаза к потолку, — и я — считали вас мертвым чертов месяц, и черта с два я буду проходить через это снова.       — Пит, — голос Тони смягчается, но Паркер яростно мотает головой.       — Не-а, мистер Старк. Я больше не собираюсь оставаться в стороне, наблюдая, как все, кто мне дорог, умирают. Знаете что? С меня хватит! — он отталкивает Харли, выбегая из гостиной. Он чувствует, как страх и отчаяние мешаются, заставляя злые слезы выступить на его глазах, и всего этого слишком много, и с него и правда хватит.       Тони может сколько угодно считать его не способным постоять за себя ребенком, вот только Тони не было рядом, когда его укусил радиоактивный паук, и Питер провел бесконечно долгие часы в агонии. Тони не было рядом, когда он впервые в жизни спас человека. Тони не было рядом, когда все, кто был дорог Питеру, рассыпались пеплом, и у него ничего не осталось. Тони не было рядом, когда Питер, сцепив зубы, вернулся на улицы Нью-Йорка, игнорируя колкие замечания преступников и лишь усилившуюся ненависть от мирных жителей. Тони не было рядом, когда он просыпался от очередного кошмара, оплакивая всех, кого он потерял, оплакивая семью, оплакивая друзей, Мэй и Бена, которого он не смог спасти, оплакивая Тони, которого он не смог спасти тоже.       — Питер, — начинает Карен, но Питер ее обрывает.       — Нет.       Он не узнает собственный голос за подступающими рыданиями.       Ему надо уйти отсюда. Он не может сломаться перед Мстителями, которые и так считают его ребенком. Вот только он перестал быть ребенком еще когда Бен истекал кровью на его руках, и Питер задыхался от голосов обступившей их толпы. Он перестал быть ребенком, когда посмотрел в глаза тети Мэй и понял, что никогда не скажет ей, что это все его вина, только его вина. Он такой же, как и все они — супергерой, который должен защищать мир, и никто из них не имеет права запрещать ему это делать.       Солнце уже взошло, и его лучи неприятно слепят Питера, заставляя чаще моргать и щуриться. Прикосновения ветра к горящим щекам слишком остро ощущаются, а тишина, окружающая Базу, для него всегда была наполнена звуками, и Питер протестующе стонет, прячась за маской. С линзами, ограничивающими количество поступающего света, и с системой шумоподавления, разработанной Тони специально для него, он чувствует себя немного лучше.       — Питер, мистер Старк просит тебя вернуться, — снова подает голос Карен, и Питер вздрагивает от неожиданности.       Он игнорирует ее слова, переходя на бег, и знакомое напряжение в мышцах действует на него умиротворяюще.       —       Когда Тони находит его, злость, заставляющая его двигаться, испаряется, а солнце уже висит в зените. Питер сидит на краю крыши, подтянув колени к груди и устроив на них подбородок, и ветер треплет его каштановые волосы. Он не делает попытки сдвинуться, когда Тони оставляет свой костюм и садится рядом.       Он ожидает, что голос миллиардера будет раздраженным, однако в нем звучат лишь мягкость и сожаление.       — Эй, — говорит он.       — Эй, — бормочет Питер в ответ, не поворачивая головы.       — Не хочешь переодеться и перекусить, раз уж мы в городе? — предлагает Старк так осторожно, словно боится, что Питер снова начнет кричать, и почему-то тот не чувствует от этого даже капли удовлетворения.       — Ладно? — бормочет он. В конце концов, печенья доктора Беннера были единственным, что он перехватил после патруля, и его голова гудит от низкого уровня сахара в крови.       Они находят тихий угол в ближайшей кафешке и некоторое время молча едят чизбургеры. Потом Тони вздыхает, и Питер готовится защищаться.       — Я знаю, ребенок, — говорит Тони мягко. — Я понимаю, что ты чувствуешь, и знаю, что не имею права указывать тебе, что делать, — он невесело усмехается. — Боже, я ведь тебе не отец. Но, Пит, если с тобой что-то случится — это будет на мне. В конце концов, я втянул тебя в это. Если бы не я, ты бы продолжал быть городским линчевателем и держался подальше от всего этого безумия.       — При всем уважении, мистер Старк, — дерзко говорит Питер, отодвигая от себя остатки чизбургера. — Вы бы ни за что не смогли втянуть Человека-Паука в то, во что он сам бы не захотел втянуться.       Миллиардер устало ухмыляется.       — Верно.       — Я просто не могу потерять кого-то снова, — бормочет Питер, дергая торчащие из рукава нитки. — Не могу потерять вас снова, — он сглатывает, избегая чужого взгляда. — Я просто, — он качает головой и чувствует, что горло снова сжимается от подступающих рыданий. — Я думал, что ты умер, Тони, — выплевывает он, поднимая голову и решительно встречая взгляд Старка. Он игнорирует собирающиеся в уголках глаз слезы. — Я думал, что ты умер, потому что я ничего не сделал, — он яростно вытирает рукавом нос и качает головой. — Как тогда, с Беном. Я думал, что остался один, но потом ты вернулся, и я почувствовал, что смогу справиться со всем этим, но теперь ты собираешься снова рисковать жизнью, а я должен просто стоять в стороне и надеяться, что ты вернешься и в этот раз? — Питер переводит дыхание и вытирает глаза. — Это нечестно.       Тони поднимается со своего места, чтобы сесть рядом с ним и обхватить его плечи рукой.       — Пит, я обещаю, что никуда не денусь, — твердо говорит он.       — Ты не можешь, — бормочет Паркер. — Вот в чем дерьмо быть супергероем.       Тони смотрит на него, молча и все с тем же сожалением.       — Я обещаю, что сделаю все, что от меня зависит, чтобы никуда не деться, — говорит он, и в этом нет ничего забавного, но Питер слабо улыбается.       — Спасибо? — предполагает он, прежде чем сдаться и уткнуться в плечо миллиардера лбом. Он думает о том, что хочет провести так вечность, целую вечность в моменте, где они оба в безопасности.       —       — Я ненавижу это все, — говорит Питер, наверное, в сотый раз, и Харли также в сотый раз понимающе кивает.       Все уже разошлись по своим спальням, отсыпаться перед, хм, хрононалетом — ну, все, кто собирался в нем участвовать, в смысле. Питер же и Харли, которые должны будут присматривать за Базой (да, Питер знает, что это означает) остались в опустевшей гостиной.       — Тони такой папаша, — ухмыляется Кинер, которого, похоже, перспектива отсиживаться в безопасности, пока остальные рискуют жизнями, беспокоит значительно меньше, чем Питера. — Да ладно тебе, что может пойти не так?       — Это же всего лишь путешествия во времени, что, действительно, может пойти не так? Когда вообще у Мстителей что-то шло не так? — саркастически переспрашивает Паркер, дергая подол футболки.       — Согласно моим данным, — говорит Пятница, и Питер стонет.       — Это был риторический вопрос!       — Их «не так» в итоге срабатывает, вот что главное, — замечает Харли утешающе. — Можно сказать, для Мстителей не так — это так. Кроме того, Флэш.       Питер смотрит на него с подозрением.       — И ИДжей, — добавляет Харли, словно всерьез думает, что это внесет ясность.       — О, ну тогда разумеется.       Кинер тихо смеется над неприкрытым сарказмом в его голосе.       — Ладно, смотри, Вселенная словно хочет, чтобы мы все исправили, — объясняет он. — То, что сделал Танос, определенно было не ее идеей, и она уже попыталась затянуть раны, вернув, эм, сколько там спонтанно вернувшихся мы насчитали?       Питер рассеянно кивает, ловя себя на том, что изо всех сил пытается поверить в его слова. Он благодарен Харли, когда тот, вместо того, чтобы предложить последовать примеру остальных Мстителей и пойти спать, просит Пятницу включить им «Звездные войны». Они устраиваются прямо на полу, утопая в пушистом ковре и практически соприкасаясь плечами. Питер изо всех сил держит глаза открытыми, потому что он уверен: стоит ему начать проваливаться в сон, как собственное подсознание подбросит ему реалистичную картину мертвых Мстителей.       Они в молчании смотрят примерно половину фильма, прежде чем Питер поворачивает голову, чтобы посмотреть на Кинера.       — Что? — усмехается тот, не отрывая взгляда от экрана.       — Вы с ИДжеем встречаетесь? — прямо спрашивает Паркер, и Харли на мгновение подвисает, прежде чем попросить Пятницу поставить фильм на паузу и развернуться в его сторону.       — Чего? — машинально говорит он, а потом широко ухмыляется. — А с какой целью спрашиваешь, Паучок?       — Простое любопытство, — беспечно отвечает Питер. — Разве это не то, что друзья делают — узнают больше о личной жизни друг друга?       — Мы с ИДжеем, — медленно говорит Харли, наблюдая за его реакцией. — Не встречаемся, — в его глазах внезапно вспыхивает веселье. — Забавно, но он задал мне тот же самый вопрос, только про нас с тобой.       Питер яростно борется с румянцем.       — Это смешно, — независимо говорит он.       Харли смотрит на него.       — Правда?       Питер сглатывает.       — Знаешь, я голоден, — говорит он невпопад, чувствуя, что еще немного — и он начнет кричать. — Схожу на кухню. Могу захватить и тебе что-нибудь, если…       Ему приходится заткнуться, когда Харли его целует. Питер чувствует его руку в своих волосах, но не может заставить свои двигаться, чтобы сделать… хоть что-нибудь.       Пятница деликатно покашливает.       — Я практически на сто процентов уверен, что Тони не проектировал тебя такой надоедливой, — фыркает Питер, отстраняясь. Его идеальное зрение улавливает движение у двери. — У-упс.       — О, — говорит Флэш. — Понятно, — потом он уходит.       Питер смотрит на Харли.       Харли пожимает плечами.       Питер кивает.       Взаимопонимание, можно сказать, достигнуто.       —       На следующие день все, ну разумеется, идет не так.       Нет, сначала все довольно бодро и пафосно, Стив с ярко сияющими глазами говорит речь, которую все на удивление слушают. Питер, Харли и Флэш наблюдают, как они встают рядом, образцы сомнительной моды (почему серебристый?) и еще большего пафоса (ну разумеется), и выглядят так, словно у них все, абсолютно все схвачено.       А потом оказывается, что планирование, даже когда у тебя есть машина времени — это дерьмо.       Если говорить кратко (не то чтобы из сбивчивых объяснений Мстителей можно понять какие-то подробности, кроме ненужных) — у них теперь есть Камни. Если чуть углубляться — Локи удалось скрыться в неизвестном направлении, потому что Халк (не доктор Халк, другой Халк) ненавидит лестницы. Если углубляться еще сильнее, Клинт и Наташа подрались из-за того, кто из них должен погибнуть («Серьезно, что с вами не так?» — в воздух вопрошает Флэш), чтобы достать Камень души, но в итоге объединились, задействовали всю свою природную хитрость и Наташину ловкость, и стремный красный чувак («О-оу», — говорит Стив) остался ни с чем. Ну, у Тора и Ракеты все прошло, вроде как, гладко, кроме того, у Тора в руках молот, который, вообще-то, был уничтожен («Ух ты», — говорит Питер, и его глаза загораются).       Питер вынужден признать, что Харли был прав насчет так-не так Мстителей, вот только паучье чутье почему-то покалывает, словно все они что-то упускают. Однако для беспочвенных подозрений времени не слишком много — Питер быстро отключается от смутного чувства тревоги, когда Тони просит его помочь в создании, эм, антиперчатки Бесконечности?       Харли, конечно, присоединяется, и Питер изо всех сил старается вести себя как обычно.       К тому моменту, когда перчатка готова, Питер уже не может перестать подпрыгивать на месте от нетерпения, потому что перчатка готова, они собираются вернуть всех, кого убил Танос, домой, о боже, да почему они так медлят.       Он готов выпрыгнуть в окно или закричать, когда Тор и Брюс начинают спорить, кто наденет перчатку.       А потом Беннер это делает, и на мгновение все они, кажется, абсолютно оглушены. Питер разрывается между тем, чтобы остаться и хоть как-то помочь Брюсу, который потерял сознание от боли, и тем, чтобы бежать.       — Так сработало или нет? — тянет Ракета, высовываясь из-за спины Тора.       Клинт открывает рот, чтобы поддержать его или попросить замолчать, они так и не узнают. Потому что у Клинта звонит телефон, он не глядя отвечает, а потом начинает плакать.       Питер чувствует себя так, будто его ударил под дых чувак в костюме носорога. Его руки трясутся, когда он вытаскивает собственный телефон, устремляя невидящий взгляд на экран. Словно почувствовав это, телефон оживает.       — Питер, что за хрень сейчас произошла? — Нед кричит, но Питеру кажется, что голос друга доносится до него сквозь воду.       Питер моргает, чувствуя себя примерно как в тот день, когда он смог стряхнуть со своих плеч разрушенный склад, и его легкие снова наполнились воздухом вместо строительной пыли. Он открывает рот, чтобы ответить, или, может, чтобы устроить клуб поддержки Соколиного Глаза и тоже начать плакать, но не успевает сделать ни первого, ни второго.       Паучье чутье срабатывает всего на несколько секунд раньше, чем мир вокруг переворачивается, становясь невыносимо громким и ярким. Питер видит, как бледнеет лицо Харли — словно в замедленной съемке.       Кто-нибудь должен сделать эти здания более устойчивыми, — успевает пронестись в его голове, прежде чем ударная волна сбивает его с ног.