Космический корабль. Служить и защищать. И в сексе?!

Пятью днями ранее. – Тебе судьбу мою вершить Тебе одной меня судить. Команда молодости нашей! Команда, без которой мне не жить! - грустно напевал он. Собственно, в этот момент команда как раз занималась тем, что судила капитана корабля. Строгий чёрный костюм, белоснежная сорочка, серебряные гербовые пуговицы, такие же серебряные погоны, на которых красовались недавно только присвоенные звёзды генерал-лейтенанта. Две звезды Сириус на погоне, серебряные и светящиеся на чёрном, как космос, фоне. Знак отличия, символ гордости, зависти и объект преклонения. Если материал был уже на борту давно, то звание за выслугу лет было присвоено капитану только год назад (согласно табелю космопорта) и только две недели назад (по тому, когда дошёл сигнал с приказом). Мужчина тогда улыбнулся, обнимал нас, устроил настоящий пир команде, много шутил и… пил. Это было странно в его положении и с его послужным списком, при его характеристиках. Седой капитан с окладистой бородой казался подавленным и несколько потерянным, хоть через это и пробивалась радость: новая должность, дополнительные полномочия, ещё более красивая форма, ещё больший размер пенсии, которая перечисляется его детям и внукам. Да, своих родных старый вояка, а потом и исследователь обеспечил. Только вот как-то полного счастья не было в глазах Дариона Могрейна. Даже сидящая рядом с ним жена, ровесница, одноклассница, занимавшаяся химией, не помогала ему, похоже, не разгоняла кучевые облака тоски. Гражданский специалист, окончившая «мирный» факультет военно-космической академии. Сначала ещё юной Анне д’Оль поручали проводить экспертизы, а затем и разрабатывать под прикрытием химическое оружие. Когда правда в конторе вскрылась, фирму закрыли, начальство посадили, а рядовые специалисты отделались выговорами, следствием и запретом на работу в химической промышленности. Вот тогда Дарион, ещё молодой пилот звездолёта-истребителя, снова встретил свою будущую жену. Испуганная, потерянная, грустная, не верящая ни во что и никому, ненавидящая себя, она уже подумывала о самоубийстве. Но офицер закружил её в танце, когда она в магазине планировала купить лезвие. – Аня! – засмеялся он, ухватив за плечи, развернув и положив руку на талию, а второй взял изящную кисть руки. Вальс. Поворот. Удивление и восторг в голубых глазах химика. Лезвие она всё же купила, но в тот же вечер подарила пригласившему её на ужин Дариону. Мужчина внушал страх: он вылетал, чтобы гасить восстания в государстве кровью повстанцев и смазкой их кораблей. Но… Могрейн был просто душкой: начитанный, обходительный, предугадывающий каждое желание спутницы, любящий справедливость и – кажется – верящий в неё. – Но как же тогда ты можешь убивать? – удивилась тогда мисс д’Оль, миниатюрная рыжая девушка. – Они стали убийцами и поставили себя выше закона. Мы лишь тушим пожар. Ты же не обвинишь пожарных? – девушка покачала головой. – Даже если они топором снесут дверь? – протяжный звук. – Вот мы и есть пожарные. Только не в красной, а в чёрной форме. И тушим мы не водой, а огнём. Чтобы люди могли жить. Дарион лишь пожал плечами тогда. Последняя капля. Весы склонились в сторону доверия. Ещё вчера Анна ненавидела себя за то, что помогала создавать химическое оружие, способствовавшее убийству. И вот пилот помог ей обойти запрет и устроиться работать по специальности, ведь правительство может пренебречь парой своих постановлений ради общей пользы. Устроиться в институт космической промышленности при Генштабе. Сначала пищевая химия, а потом и повышение… Но невозможно убивать и иметь чистые руки – мятежники были всё убедительнее и моложе, а Могрейн всё старше и сентиментальнее. Возможно, из-за этого, а частично из-за слабеющей реакции мужчина перешёл в исследовательскую мирную службу при генштабе, так и оставшись пилотом, а потому имея те же погоны. Может, послужили причиной и дети: они не должны были остаться без отца, который мог погибнуть от руки повстанцев. И дети не должны погибнуть в случае чего от руки отца. А потом супруги Могрейн отправились в космическое путешествие, исследовательская миссия к далёкой звезде, сплошной аномалии, которая производила топливо, почти неограниченный источник энергии. Значит, переворот в реальности… Вечный двигатель не понадобится. Просто вечное топливо для обычных двигателей… Фуражка съехала набок, печальные глаза смотрели на команду. Наручники за спиной сковывали руки бывшего пилота истребителя, а ныне капитана исследовательского корабля «Несущий свет». В конференц-зале перед столом стоял арестованный генерал-лейтенант, за столом сидели старпом, старший инженер, начальница научного сектора. Трое. Как трёхглавый дракон, чьё пламя должно было спалить офицера. За спиной на рядах кресел сидела команда. Молодые и перспективные, набранные капитаном и вдохновлённые жить. Многие вопреки инструкции имели склонность к суициду, но… не здесь, не под началом мистера Могрейна. Только вот… мир рушился. – Ваши объяснения? – кивнул старпом, приложив два пальца к козырьку чёрной фуражки. – За государственный переворот нет наказания. Наказуема попытка. Я пытался. Пытался свергнуть Люцифера в ад. Дьявол – это ИИ нашего корабля. – Ни одного отклонения от программы, ни одной ошибки, ни одного падения системы, сэр, – нахмурился старший инженер. – Ни одной помарки в полёте, – цокнул старпом. – Ни одной проблемы со справками и реактивами, – усмехнулась анорексичная молодая академик. – Вы просто не поняли. Поверьте, искусственный интеллект сходит с ума, оставаясь в сознании. – Смеху подобно, – вздохнул старпом. – Но мы не доложим о Вас на базу. Просто внутреннее расследование. Вы же не против «отпуска», кэп? – Камера в данной ситуации – наиболее безопасное место. Аня, прости. Команда, простите. А ведь вы молоды, вам бы ещё жить и жить… Простите… – мужчина гордо склонил голову. Казалось, он заплакал. Молодая команда решила поместить под арест своего любимого старого капитана и под конвоем проводила в достаточно комфортную камеру. В углу зала стояла проекция ИИ – в чёрной с серебром военной форме парень со светлыми глазами и с бликующим на свету длинным, лежащим концом на полу чёрным гибким хвостом. Материальный дроид, контролируемый ИИ и персонализирующий его.