Problems, May?

Мэй усадила их обедать. Старк вежливо отнекивался от её ужасной стряпни, но в итоге проиграл. За столом, чтобы не сильно бросалось в глаза, что он практически не притрагивается к еде, ему пришлось говорить за троих. Питер, втайне наблюдая за его потугами, озорно улыбался. «Весело тебе, да?» — мысленно хмыкнул Тони, продолжая делать вид, что активно жуёт эту пародию на ризотто. — Милый, — обратилась Мэй к племяннику. Пит поднял взгляд: — Да? Женщина отодвинула тарелку, промокнула губы салфеткой и расправила плечи. Ну понеслась, подумал Старк. — Тони рассказал мне о том, что у вас произошло на прошлой неделе. Питер резко побледнел под её требовательным воспитательным взором, и Мэй тут же растеряла весь воинственный настрой. — Всё хорошо, Пит! — она потянулась через стол и схватила племянника за руку. — Что за реакция? Я ведь не сержусь на тебя. Тони чуть не ляпнул: «Потому, что злится на меня», но сумел промолчать. Сейчас ему не стоило вмешиваться в разговор, тем более, что порцию нравоучений от Мэй он уже сегодня получить успел. — Т-точно? — недоверчиво спросил Питер. — Это ведь был лишь поцелуй, — нарочито легкомысленно заметила Мэй, несмотря на то, что её лицо выдавало истинные эмоции. — Не нужно так нервничать, милый. Питер метнул быстрый взгляд на своего соулмейта, и Тони ему слегка подмигнул. Конечно, он не стал рассказывать Мэй всё, он же не камикадзе. Делиться интимными подробностями о Питере с кем-либо он не собирался, а уж с женщиной, что приходилась ему тётей, тем более. Даже если, на взгляд Старка, ничего криминального между ними двумя не произошло, предавать доверие Питера он не посмел бы. О поцелуе он заикнулся лишь потому, что глупо утаивать о переходе на следующую ступень в их с Питером отношениях от человека, который с вниманием ястреба выслеживает каждую оплошность и хочет эти самые отношения потопить. Чтобы Паучок не изводился, пытаясь скрывать правду от тёти, видящей его насквозь, Старк решил сработать на опережение, приняв первый основной удар на себя. Спокойствие его соулмейта в будущем того стоило, пускай перепонки Тони и побаливали до сих пор от пронзительного крика, что на него обрушился. В процессе всего ора он оставался невозмутим и с выдержкой монаха до самого конца выслушал эмоциональную речь в свой «развратный стариковский» (серьёзно, Мэй?!) адрес. Их шаткий мир с этой женщиной мог рухнуть в любой момент, и Старку приходилось маневрировать с осторожностью сапёра. Однако, придерживая на задворках расчётливую мысль: если дело примет совсем паршивый оборот, он даст соразмерный жёсткий отпор в ответ и заберёт Питера себе. Пожалуй, случись так, не нашлось бы никого, кто смог бы ему в этом помешать. Даже закон о соулмейтах оказался бы на его стороне, а не законного опекуна. И самая эгоистичная часть Тони именно так и желала поступить, не дожидаясь критической точки, заполучить парня в своё единоличное распоряжение. Но он себя одергивал и сдерживал, помня, для Паучка важна последняя оставшаяся семья, а, значит, это важно и самому Старку… — Просто я немного разочарована, — осторожно начала подбирать слова Мэй. — Питер, ты не рассказал мне, что у вас всё изменилось, а уговор был держать меня в курсе развития ваших с Тони отношений. На последнем слове женщина поморщилась, и Старк даже мысленно не упрекал её в неприязни. На самом деле, Мэй достаточно терпелива, раз смогла смириться с тем, что у племянника соулмейтом оказалась не миловидная девица, а мужик в солидном возрасте и со скандальной репутацией… Ну, что тут сказать? Знал бы Старк наперед, кто однажды ему достанется в соулмейты (и что вообще достанется), возможно, и жил бы по-другому. Не паинькой, конечно, но более сдержанно, чтобы сейчас не приходилось краснеть за всю ту хрень, что творил по молодости. Увы, метки появились не сразу. Их не было до Таноса, и они не спешили появляться после. Но полгода назад в самый обыденный день их зависания в мастерской Тони, на руках обоих вдруг появился одинаковый узор. Питер был счастлив, Мэй в ужасе, а сам Старк просто потерялся между двумя этими состояниями одновременно. Тупил он пару недель и, закрывшись ото всех, переваривал случившееся в одиночестве. Питер Паркер его соулмейт? Серьёзно? Вселенная решила расщедриться на крышесносный подарок, когда сам Старк давным давно перестал ждать свою половинку, не веря, во-первых, что она существует, во-вторых, что он её заслуживает. Подобное счастье всегда казалось чем-то доступным лишь другим. Когда же оно свалилось на него, Тони откровенно струхнул. Боясь радоваться, словно суеверный дурак, он ожидал, стоит только поверить в благоволящую ему судьбу, как всё мигом окажется ошибкой. И светлый паренёк упорхнёт от него к другому, менее нагрешившему субъекту. Но мираж не рассеялся, и это была реальность, в которой Тони Старк и Питер Паркер действительно являлись соулмейтами. Счастье возможно, только руку протяни… Когда Тони выполз из своей изоляции, последовал разбор полётов с семьёй Паркеров. Питер всё так же светился от счастья, а вот Мэй словно с цепи сорвалась, пытаясь защитить своего племянника от Старка, будто тот являлся самым отъявленным мерзавцем и извращенцем. Но Тони отнёсся к этому с пониманием. Пускай соулмейты частое явление в их мире, но вокруг него и по сей день витало слишком много надуманной ерунды. Единение душ не обязано вытекать во что-то более чувственное, чем та же дружба. Люди сами решали, что им с этим делать или не делать. Не все поголовно вступали в любовную связь или брак, особенно соулмейты одного пола, и Тони заверил Мэй, что ничего не изменилось для них с Питером, ведь их отношения и так близкие и доверительные. Старк — наставник и друг. На этом всё. Пускай он не был честен до конца, умалчивая о тяге к Питеру и своём вечном желании быть рядом круглосуточно, но Мэй успокоилась, и это ли не самое главное? Тони не учёл лишь одну деталь. Самого Питера. У Паучка оказались свои мысли и желания насчёт соулмейта. Почувствовав слабину Старка, он вцепился в эту трещину и довел до такого состояния, что миллиардер, гений и далее по списку сдался. Он любил упёртого мальчишку и не мог ему противостоять. Пришлось идти и каяться во всех грехах Мэй. Предсказуемо, в тот вечер его выгнали из этой квартиры, обозвав не самыми приятными словами. Но Питер упрям, как бронепоезд, если чего-то хотел, так что через пару дней Мэй остыла, и они обсудили всё уже более спокойно. Женщина пообещала принять ситуацию, но потребовала от Старка дать чуть ли не клятву на крови, что до совершеннолетия Питера он к нему и пальцем не прикоснётся в том самом смысле. На том и порешили. Иногда Старк позволял себе обнимать Питера, ласково массировать его шею, касаться волос, но не больше. Однако и тут Пит решил своевольничать, провоцируя на большее. Как итог, неделю назад они поцеловались… — Прости, что не рассказал, — смущённо прошептал Питер, избегая смотреть тёте в глаза. — Но это… — Личное? — помогла ему Мэй. — Да. Но тебе на самом деле не из-за чего переживать. Мистер Старк никогда не причинит мне вреда. Даже если бы мы не были соулмейтами, я верил бы ему больше, чем всем остальным. Понимаешь? — Милый, — вздохнула Мэй обречённо и умолкла на какое-то время. — И всё-таки ты несовершеннолетний. Тони даже посочувствовал ей. Мэй держала оборону с последним хлипким аргументом и тянула время, будто ожидая от Старка огромного провала. Мол, если отвадить от «клубнички» известного своим непостоянством ловеласа, тот обязательно сорвётся и лажанёт. Что ж, это карма не иначе, раз его судили по прошлым поступкам… — Осталось всего ничего, — надулся Питер. — Я знаю. Но до тех пор нам нужно установить правила. Что скажешь, Старк? Тони широко улыбнулся, хоть сейчас на рекламный транспарант: — Обожаю правила. Женщина закатила глаза. — Притворюсь, что поверила. Несмотря на всю твою ветреность, я знаю, мой племянник тебе дорог. Тони мигом стал серьёзным. Неужели хоть это она готова признать? Пускай не верит в его любовь, но уже что-то, да? — Питер в приоритете, — без всякой бравады твёрдо произнёс он. — Всегда. Паучок завис после его слов, и, будь они одни, Тони обязательно с нежностью растормошил бы мальчишку. Но сейчас он, не отрываясь, поддерживал зрительное сражение с Мэй. — Хорошо, — наконец сказала она. — Но всё же я хочу убедиться, что мы поняли друг друга. Боже. Настала очередь Старка закатывать глаза. — Никакого секса, я понял, Мэй, — отчеканил Тони, расставляя все точки там где нужно. Радуясь при этом, что у Паркеров дома нет карманного детектора лжи. Мэй строго кивнула, а вот оживший Питер на его последнюю фразу издал невнятный вопль и с красным лицом унёсся в свою комнату. — Очень зрело, милый! — добродушно прокричала Мэй ему вслед, чем заслужила ещё и хлопок дверью. Она перевела смеющийся взгляд на Тони: — Будешь десерт, Старк? — Если там есть финики или что-то похожее на них, то я вынужден отказаться. Тони ухмыльнулся. Пускай это и мелочный акт мести за Паучка, но весьма приятный.