Проклятый Девятью

      Следующее утро для Гайдара началось с головной боли. Разочаровывающе знакомое ощущение для каждого, кто не особо умеет контролировать свою дозу алкоголя. Ну, хорошо еще, что не проснулся в обнимку с козой или чего похуже не приключилось… Хотя откуда вот эти ястребиные перья в комнате? Ничего ведь не приключилось?.. Не, тело целое и в остальном практически здоровое. Здорово, кстати, что в игре есть эффект похмелья… Полное погружение, иммерсивность, ага… Только вот зубную пасту в Скайриме еще не придумали. Когда Гайдар как-то спросил об этом Дженассу в пути, та ответила что-то вроде «а соль с углем тебе чем не угодили?». Или так, или терпи привкус кошачьей мочи во рту до самого завтрака. Жесть!       Так, а что, собственно, по событиям прошлой ночи? Он все помнит, провалов больше нету, как с тем ублюдком Сэмом было? Кажется, память тоже в порядке. Почти… За это спасибо Дженассе. А Хаген? Тайну довакина не разболтал, и слава Девяти! Те норды, с которыми «культурно отдыхали», вроде бы нормальные мужики, но этот их расизм, фанатичность и революционный дух добавляли дискомфорта. Почему-то у тестера было ощущение, что он ходит по тонкому люду, чуть что не так, «против шерсти» и не по понятиям этого их «боевого братства» скажет, так сразу же весь кредит доверия его как аколита Пути Голоса нивелируется, и эти мужланы прирежут, как свинью, чтобы на утро даже не вспомнить, что такой был. Глаза «братков» бури излучали опасность, а их высокопарные слова не сильно вязались с практическими повадками. Они любили проливать кровь, делали это легко и непринужденно. В их системе координат братья бури имели индульгенцию на любое зверство. Как же, они ведь служат Скайриму и некоей своей «высшей цели»! И почему в новой итерации с этим ничего не сделали, а наоборот, кажется, даже сгустили краски?.. Тестера из двадцать второго века преследовала аналогия из увиденного в некоем кино, как если бы вдруг интеллигент до мозга костей оказался в толпе агрессивных байкеров под наркотой. И если ты не Харли и фамилия твоя не Дэвидсон, то ты в любом случае в опасности. Каким-то чудным чудом Гайдар попал в волну и хоть и выпивший не допустил ни одной ошибки, не наступил ни на чью мозоль. Удача? Божье провидение? Все может быть в этой реальности…       Только они продрали зенки, как постучался вежливый гридень и сказал, что после завтрака Ульфрик Буревестник хочет видеть троицу путешественников. Вот так так! Сам ярл Виндхельма, надо же! Какая честь! Скромно позавтракали на скорую руку (тот гридень и девка-служанка тем не менее им ассистировали, будто они какие важные господа… или они присматривали за ними?) и отправились в тронный зал. Дженасса только мимикой могла передать: «не ляпни ничего, дуракин!»       В отличие от Вайтранского, ставшего для Гайдара после выступления там и всех приключений каким-то родным и близким, уютным, этот, очевидно, должен был подавлять суровым величием. С первоначальной задачей зал справлялся отлично. Несколько стражей у входов-выходов, Ульфрик на невысоком, но выделяющемся массивном троне (странно, по старой игре вроде бы не замечалось за ним тяге к помпезности, это точно нововведения), Галмар подле него, как и один из тех вельмож, кто выпивал с ним вчера. Пока шли к трону, ярл и его правая рука вели диалог, начатый, очевидно, задолго до прихода гостей; вельможа же в основном поддакивал, лишь иногда вставляя едкие реплики. Кажется, вчера во время попойки они снизошли до знакомства с приключенцами, но Гайдар его имя позабыл.       — Балгруф не даст нам прямого ответа … — ворчливым тоном твердил, наверное, по второму или третьему кругу Галмар.       Ульфрик, так же не торопясь, будто в сотый раз, парировал:       — Он норд, он сделает все правильно…       И тут пять копеек вставил вельможа:       — Хм, что ж так долго не отвечает? Наш человек жив-здоров, говорит Вунферт, но не возвращается уж который день. Где это видано, чтобы гонца с топором так долго заставляли ждать? За все века, пока существует эта нордская традиция, я такого не упомню.       — Что ж твой колдун не свяжется с гонцом напрямую? За что мы его только держим при дворе? — возмутился Галмар.       Дворянин отвечал ровным тоном:       — Вунферт не «мой», а нашего повелителя слуга. Тем не менее, ты прав, Галмар. Я киловяза напрямую спросил и заставил-таки связаться с Роганом. Тот поведал, что ярл… вроде как болен. В постели почивает непробудным сном, как принцесса какая из сказок, и принять решение не может.       Ульфрик на сравнение с принцессой только громко «крякнул», оценив шутку юмора.       — Чушь! — воскликнул Галмар, услыхав такую новую вводную. — Это всё козни той проклятой данмерки…       В это время троица во главе с Гайдарам оказалась достаточно близко, чтобы ее уж стало некультурно игнорировать. Спор прекратился. Правитель внимательно посмотрел на довакина. Догадывался ли, кто перед ним? Вот сейчас и узнают.       — Полно, Галмар. Отложим этот разговор. Твой давешний знакомый пожаловал. Представь нас, как полагается.       — Перед тобой Ульфрик Буревестник, ярл Виндхельма, последний честный правитель Скайрима и его будущий верховный король! — Галмар, вопреки опасениям, не стал рассыпаться в эпитетах, хотя и не удержался от лести.       — Это Гайдар, — о чудо! Норд правильно артикулировал его имя! — послушник старцев Хротгара, путешественник и бард. А с ним его спутники: телохранительница Джанасса и проводник-селянин Хаген.       Ага, вот какую «табель о рангах» Гайдар смог под градусом сформулировать. Минус один маленький пробел в памяти. Темная эльфийка даже не пикнула, хотя ее имя как раз исковеркали. Она вообще держится тише воды, ниже травы. Умная. С братьями бури так и надо, если ты данмер и не хочешь продолжить разговор на языке клинков.       Тут вельможа культурно кашлянул. Галмар, будто только о нем вспомнил, продолжил ритуал знакомства:       — Ах да, Хаймрика, тана Виндхельма и советника ярла ты уже видал.       Тан и советник? Вот как? Гайдар такого не помнил по старой игре. А тот второй, молодой… Фри? Тоже тан?       — Честь для меня, — склонил голову приключенец.       Дженасса изобразила некий намек (хотя точнее сказать уж пародию) на книксен, Хаген же согнулся в поклоне до пояса. Хорошо, что лбом в пол не ударился, с его-то привычкой чинопочитания. Да уж, та еще у них компашка! Хорошо, что хоть молчат, не выдают своих противоречивых чувств.       Когда раскланялись, ярл спросил в лоб:       — Галмар говорит, ты обучался у седобородых… Это так?       Да уж, прямолинейные северяне, сразу быка за рога. Да и смысл жеманничать? Он ведь никто и звать его никак.       — Так, господин ярл.       — Ты закончил обучение?       Чуйка Гайдара в кои-то веки проснулась вовремя и дала сформулировать правильный ответ:       — Идущий путем Голоса учится всю жизнь…       Лицо Ульфрика несколько секунд оставалось неизменным, а глаза — холодными. Галмар насторожился. Потом ярл вдруг широко улыбнулся.       — Ответ, достойный ученика Арнгейра! Будто вновь услышал эти его брюзжащие нотки…       Остальные тоже сразу потеплели, хотя и до этого вроде бы не были нарочито отчужденными. Фух, первую негласную проверку Гайдар прошел.       — Мне сказали, ты овладел не одним криком уже, так?       — Эм-м, да.       — Ты выглядишь молодо… Сколько же зим ты провел на Высоком Хротгаре?       Засада! Надо отвечать расплывчато.       — Время в обители Седобородых течет не так заметно, как здесь, среди мирской суеты… Мне уж не вспомнить. Я был совсем юнцом, как попал к ним.       Ульфрик нахмурился.       — Что же привело тебя в обитель?       Действительно, что? Гайдар никак не мог сформировать в голове картинку, как здесь все происходит, являются ли Седобородые чем-то вроде затворнического ордена, околорелигиозной организацией, чем-то вроде шаолиньского монастыря? Приходят ли к ним все еще люди? И если да, то зачем? Насколько суровый у них отбор? Опять импровизация!       — Война, господин ярл.       — М-м-м? — брови правителя взлетели вверх, вопрошая.       — Помню только, что мы с родителями куда-то или от кого-то бежали. Они меня оставили перед дверьми обители, а их самих я больше не видел…       — Вот как… — ярл покивал своим мыслям, погладил подбородок.       — Еще одна семья, разрушенная проклятыми эльфами! Проклятой войной! — Галмар был резким и категоричным в суждениях, как всегда. — Этот славный малый стал бы отличным пополнением для наших рядов! У нас так много сирот со схожей судьбой, точнее, даже в разы хуже. Ты бы слышал, какие песни он исполняет! Отлично подходят, чтобы боевой дух поднимать. Эх, жаль, у него крепко в голове засела эта их хрень старческая…       — Путь Голоса — не «хрень», Галмар! Сколько раз я тебе говорил, чтобы ты не…       — Да, Ульфрик, прости. Это я так, для красного словца…       Смешно было наблюдать выражение искреннего смущения на лице этого рубаки. Ульфрика он, по ходу, боготворил; все, что относилось к достижением и качествам предводителя, было для него священными атрибутами божества, а значит, и Путь Голоса, хоть он любого воинственного норда выводит из себя своими постулатами. А еще применение ту’ума наверняка много жизней спасло рядовым братьям бури, когда ярл выносил криком ворота городов и крепостей, как об этом в народе бают.       Тут у Гайдара внезапно будто молния в голове сверкнула. Стой! Он ведь по идее, по лору, в одной повозке с Ульфриком был, когда их в Хелген везли… вот те события, честно сказать, как-то смазались от шока и новизны первого погружения в обновленный вирт. Но было же… он помнит это лицо в деталях, помнит, что был у пленного лидера бунтовщиков кляп во рту… Даэдра! Ярл его не признал! Эти все долбанные метаморфозы с телом, магия Валенвуда, смерть и воскрешение… А если бы признал… как бы тогда сложился их разговор? А может, стоит прямо сейчас выложить карты на стол? Непонятно только, как они воспримут ложь… Наверное, плохо. Честность в почете у фанатиков. Черт, да он сам себе заруинил отношения с фракцией ББшников… В принципе, хрен бы с ними, но все-таки нельзя так тупить, едрён-батон! Захотелось даже застонать в голос. Ну, что поделать, будем держаться новой легенды. Как же так у него память отняло, откуда у него это чувство, эти догадки, что и как лучше сказать братьям бури в сложившейся ситуации? Это обратная сторона действия «Провидения», с которым он то и дело сталкивается? Будто ведет его кто-то… Подсказки эти вспомнить, что у него в первую неделю то и дело «всплывали» в мозгу… Ох, ему бы сесть да разложить по полочкам, что с ним вообще происходит, где брать ответы на туеву хучу вопросов…       — Что закручинился, Гайдар? Галмар и вправду не со зла, он просто такой человек. Все в лицо говорит, не смотря на ранги. Потому и остается подле меня так долго. Верные, честные и преданные люди всегда были и будут в почете во дворце Виндхельма.       Ярл неправильно истолковал мимику Гайдара. Ну, оно и к лучшему.       — Э, пустое, — Гайдар махнул рукой, мол, проехали.       — Что ж, я рад, что есть у седобородых новые способные ученики. Я всегда рад помочь своим бывшим наставникам, а значит, помогу и тебе.       Гайдар впервые посмотрел прямо в глаза правителю.       — Мне рассказали, что было на дороге. Ваши слова про имперцев подтвердились. Так что ваша троица оказала услугу Виндхельму, вовремя остановив грабителей, не дав им уйти с добычей. Так что я вдвойне обязан вам.       Вот как! Отличненько!       — Не хотите ввязываться в войну, мы это понимаем, — подхватил тан. — Как воин ты, парень, весьма посредственный, всякому видно. Война — дело настоящих мужчин.       Чево, блин? Это он его так завуалированно оскорбил?       — Мы дадим вам недостающую лошадь и припасы, по территории нашего холда вас будут сопровождать пара наших воинов, для надежности, — добавил Галмар в конце, увидав, как сверкнула глазищами Дженасса. — Вы — всегда желанные гости в землях Виндхельма.       — Со своей стороны надеюсь, не откажешься задержаться до вечера и выступить у нас со своими песнями? Ты ведь еще и бард, так? — молвил Ульфрик, внимательно присматриваясь к реакции гостя.       — Э-эм. Ну, спасибо тебе, ярл. Не особо рассчитывали на горячее гостеприимство в столь морозных краях, — Гайдар улыбнулся, подчеркивая каламбур. Он старался быть дипломатичным. Воинов «сопровождения» им, по сути, навязывают, для пущего контроля. Но даренному коню он весьма рад, а то по деньгам у них все еще не особо густо. — С радостью погостим. Таверны здешние мне Хаген расписывал, как добротные и комфортные. Коль есть у вас хороший инструмент, то и спою, отчего же не выступить в тронном зале с такой славной акустикой.       — О, ты заметил? — Ульфрик будто обрадовался, что с «официальной» частью диалога, расспросами и витавшей тенью недоверия покончено. Можно просто поболтать. — Мой отец начинал тут ремонт, да не закончил, сам понимаешь…       Дальше поболтали про музыку, инструменты, которые хотел бы Гайдар, детали выступления. После военного совета у Ульфрика намечался «небольшой» пир. Ага. Военный совет? Ульфрик собрался в скорости с кем-то открыто воевать? Блин, а выходит, Гайдар оказался в самом центре истории гражданской войны. Эта корона, как ему помнится, станет катализатором активных действий. От простых стычек вооруженных отрядов к захвату крепостей и позиций, экспансия в проимперские холды и присоединение всех, кто до сих пор не определился, на чьей он стороне. И первый в этом списке — Вайтран. Бляха… Чо там Айрилет? Надо бы быстрей вырулить к ней с этим долбанным флаконом…       В конце диалога вошел какой-то чел (может, управитель местный, как Авениччи?) с тамгой «гостя Виндхельма», грамотой на лошадь и еще парочкой мелочей. Потом троицу отпустили на все четыре, до вечера.       Покинув стены дворца, Дженасса наконец-то вздохнула свободно.       — Что, тебя тоже фанатики напрягают? — поинтересовался Гайдар.       — «Напрягают» — не совсем то слово, — Дженасса подергала плечами, будто стряхивая с себя неприятный груз. — Однако, к твоей чести, ты и вправду владеешь языком.       –?       — В смысле не стушевался перед ярлом и его цепными псами. Так «запел», что всех провел вокруг пальца.       — Ну, «охранку» нам выделили, я думаю, не совсем для охраны. Или даже совсем не для нее.       — Это неудивительно. Было бы странно, если бы не дали никакого сопровождения. Северяне не кажутся мне хорошими следопытами для тайной слежки. А так двух зайцев убивают.       — Одна, кстати, весьма хороша именно в слежке… — задумчиво протянул Гайдар.       — Ах, та рыжая? — Дженасса даже зубом цыкнула. Видно, нордская воительница и в ней вызвала антипатию.       — А то! Бестия будто против нас зуб имеет. Что странно. Впервые ее вижу.       — Мне казалось, это из-за меня.       — В смысле?       — Ну, я же данмерка, — Дженасса даже плечами пожала, будто Гайдар не понимает самоочевидной вещи.       — Ах, ну да, ну да, — Гайдар и вправду не понимал, насколько тут глубокие корни у расизма.       Для русского человека все эти приколы с «цветными» не то чтобы совсем были далекими и непонятными. Всяких «чурок» и в Рашке не приветствовали, были на то причины исторические (половцы, Золотая Орда, бесконечные войны на Кавказе), но вот той дряни с рабством негров, апартеидом и прочей лабуды он никогда не понимал. А авторы Скайрима писали такие сюжеты с себя, что называется, так что вопреки фэнтезийному колориту чувствовалась тут типичная америкосовская «повесточка», будь она проклята. Оскомину набила и в реальности. А тут еще и в виртуальности думай про это. Фу, противно!       — В общем, насрать. Наше дело маленькое: стырить ценную магическую игрушку — и в Вайтран.       — Так что, какие действия, командир? — к Дженассе с каждым метром, что их разделял с дворцом, будто жизнь возвращалась, заодно с ироничностью в словах и поведении. Странное дело. Не похоже на ее характер. Может, есть у наемницы что-то личное, что вызывает неприязнь к Виндхельму и обитателям местного дворца ярла?       Их спутник-селянин тоже поглядел на него с интересом.       — Хаген, ты у нас типа за проводника? Вот и отрабатывай легенду!       — В смысле?       — Дуй в таверну, забей нам местечко, чтобы не разориться. Узнай, как там наши лошади и тюки с добром, что мы… кхм, экспроприировали у бандитов.       — Чего? — умного слова сермяжник не понял.       — Багаж наш, добро проверь, вот что.       Управитель им сказал, что кони их в целости в конюшне за чертой города, аж на другом берегу залива.       — А, это я могу.       — Мы же с Дженассой на рынок. Поглядим на местную торговлю, может, скинем мелочь какую и приглядим себе что нужное. Да и лавка алхимика того должна быть рядом. На торжище и встретимся, значит. Ищи тоже алхимика, найдёмся.       На том разбежались.       Вопреки заснеженности и мрачному величию исполинской каменной кладки, было у Виндхельма некое свое очарование. Архитектура тут была в основном каменная, крыши или с черепицей, или вовсе каменные. Тут драконы особо не разгуляются, пожары не поустраивают в случае чего. Посмотреть, в общем, было на что. Об оригинальной планировке города в ванильной игре напоминали только основные направления: около ворот — самый большой постоялый двор, направо — путь к докам и кварталу «серых», налево — мастеровые и рынок. Особенно Гайдара высадило то, что тут есть улицы с названиями и таблички на стенах домов! «Кузнечная», «Студёная», «Разбитого щита», улица «Кровельщиков», «Кожевников», длинная Ткацкая, проулки «Пивоварный», «Ювелирный», Площадь Храмов (тут всем Девяти, что ли, отгрохали? Да нет, вроде не так много) и так далее. По сравнению с оригиналом чертовски огромный город. В каждой улице минимум десять домов и еще кучи хозяйственных построек. Город жил своей жизнью, люди спешили по делам, а возле рынка так вообще — настоящая толкучка. Гайдар в эпоху супермаркетов, электронных магазинов и быстрой доставки по вакуумным трубкам чего угодно абсолютно отвык видеть такое в реальности. Их с Дженассой быстро поглотил и закружил в своем тысяченогом и тысячеруком нутре людской поток. Они кружили около получаса, рассматривая товары и «скидывая мелочь», которую носили в сумках. Было тут, опять же, куча всего. Даже мыло!       — А что, и банька тут есть? — поинтересовался у торговки.       — А как не быть! По Студеной вниз, не доходя до Храмовой площади надо свернуть в проулок. Там по запахам учуете. И попаритесь, и прачка там тоже.       У Гайдара загорелись глаза — дары цивилизации, ёпрст! Уж что в приключениях в средневековом мире утомляет, так это грязь, пот и прочие дорожные запахи да неурядицы. «Режим выживания» со всеми условностями был в этой итерации Скайрима включен по умолчанию. Только и того, что Гайдар в туалет не ходил. Узнали, пошли дальше.       …В определенный момент, Дженасса внезапно вскрикнула:       — Ах ты ж!       — Чего? — обернулся Гайдар.       — Кошелек! — и наемница резко свернула, расталкивая людей локтями, в какой-то проулок.       Хм. Классический уж по всем приключенческим историям сюжет с карманной кражей на рынке… У кого ж рука поднялась что-то стырить у грозной наемницы? Гайдар припустил за данмеркой. Оказалось, ребенок. Хрень! Кажись, девчонка. Быстрая, ловкая. Даже у прирожденной убийцы возникли проблемы с преследованием в толпе. Странно, он не припомнит такого явления в оригинальной игре. Их прямо «радуют» необычными скриптами и сложными ситуациями. Как же ты вырос, Скайрим, во всех смыслах…       Как вырвались из толпы, что возмущенно реагировала на применение локтей и такой-то матери со стороны Дженассы, быстро догнали. Какой-то мужик, несший доски, якобы случайно неуклюже уронил их под ноги Дженассы, но не на ту напали. Гайдар же, следовавший по пятам за ней, был готов к паркуру, еще и обматюкать успел потенциального сообщника воришки. Прямо почувствовал себя в Матушке-России на секунду, эдакий Казанский вокзал. Эх, ностальжи… Наемница схватила пацана за шкирку, сил хватило поднять одной рукой в воздух. И да, это был пацан, просто с длинными волосами.       — Отпусти, серая! Больно же! — низкорослый малек лет двенадцати отчаянно мотылял ногами в воздухе.       — Ты мне язык прикуси! Ишь, «серая»! Кошелек украденный гони, пока руки не оторвала и к жопе не пришила! — Дженасса была грозной и сердитой. Хотя видно, что не ожидала, что дело придется иметь с ребенком. Взрослому бы уже оторвала все, что торчит, даже не раздумывая. В Скайриме самосуд вроде даже никто и не запрещал.       — Все нормально или стражу позвать? — спросила некая сердобольная старушка с кошелкой зелени и овощей в руках.       Других прохожих в проулке не нашлось. Малец был близок к успеху, знал пути отхода. В конце переулка была маленькая щель в каменной кладке, куда только ребенок и пролезет. Но не повезло, не фартонуло — нарвался на Дженассу.       — Все окей, мы разберемся, — успокоил Гайдар миролюбиво.       — Вы ж мальца калечить не собираетесь? — не унималась старушка.       — Нет, что вы! Мы же не такие… Да, Дженни?       Данмерка не зашипела кошкой, как бывало, когда он ее имя сокращал, но глазами стрельнула так, что Гайдар испугался за целостность своих торчащих органов и частей тела.       — Само собой. Кошелек только вернем, да и отпустим. Оборванец, видать, оголодал, потому и сделал глупость.       — Это хорошо, что вы такие добрые люди. А то я вот с подругой приют думаю организовать для таких, как в Рифтене, поговаривают, имеется. А то гридни у Ульфрика лютые, сколько таких без кистей рук по улицам нынче с голоду помирают… — даэдровой бабке, видать, не с кем поговорить, прицепилась.       — Ах ты лисий сын, кусаешься! — Дженасса занялась рукоприкладством сначала по юной мордашке, а потом по старинке — по заднице.       «Блин, осуждаю», — подумал Гайдар. Больно хлесткими и даже на вид болезненными шлепками наградила воришку данмерка.       — Это верно, от легких тумаков таким одна польза. Вот мне подруга рассказывала, Грела из Рифтена таких в строгости держит…       — Да помоги уже, хорош с бабкой трепаться! — рыкнула на тестера Дженасса. — А то прибью его и правда.       Малец брыкался отчаянно, так что Гайдар быстро пошарил по складкам одежды, пока наемница сковала руки пацана захватом. Вот и кошелек.       — Прошу, простите! Оставьте хоть пару монет, что ж вы за нелюди такие! — взмолился вдруг провинившийся патлатый окаянник.       Гайдар наконец-то смог рассмотреть мальчика. Наверняка в нем есть бретонская кровь, смазливый чертенок, напоминал ему младшего из братьев Хенсонов, когда музбанда только появилась больше ста лет назад.       — Фига ты наглый! Ты прощения просишь или украденное оставить хочешь? — изумился Гайдар.       — Да что ж с вас, убудет? Кошель вон какой тяжелый. Нам бы на месяц тех монет хватило. Вам жалко две монетки, что ли? Для голодного ребенка?       «Нам»?       Дженасса, тоже не зная как и реагировать, рассмеялась.       — Видал? Во шустрые воры в Виндхельме! Ты еще и виноват будешь, что тебя обокрали.       Гайдар смешок подхватил, обескураженно развел руками в ответ.       — И что с таким «голодающим» прикажешь делать? — Дженасса опять сделала отсылку на его тогдашний пассаж, что раз Довакин, то и принимай решения, кому жить, а кому руки-ноги-голову можно рубить.       — На землю поставь для начала. А то у тебя хват такой, что задушишь и вправду.       Бабка все еще стояла в стороне, и не думая идти по своим делам. А может, она из тех, кому как раз до всего есть дело. Гайдар такой типаж ненавидел… Хорошо, что ситуацию понимает, даже то, что пострадавшая — данмерка, ее не наводит на плохие мысли. Может, парнишка уже попадался на краже?       Дженасса перестала отыгрывать терминатора и послушно поставила пацана на заснеженную мостовую. Тот и не подумал удирать, зырит на них жалобно. Реально ждет, что они ему денег дадут? Наглость для такого, не «второе счастье», а единственное, по ходу.       — Ты откуда такой чудной? — спросил Гайдар.       — Я не чудной. Я обычный, — заявил малец, без страха глядя в глаза. — Я местный сирота, беспризорник.       — А звать как? — уточнил Гайдар.       — Фатиг.       Странное имя, не похоже на нордское.       — Вот как? Прям сирота? — не поверила наемница. Одежда на парнишке была обычной, не сильно грязной.       — Родители померли на войне. Прям как у Софи. Вот только она девочка. Ей хорошо подают иногда.       — Софи? — все еще стоя поодаль поинтересовалась чуткая бабка. — Девочка, что цветами торгует? Дык ей не подает никто! Она цветы те сама руками из-под снега достает и продает! А ты окаянник, попался прямо на горячем!       — Да ладно вам. Вы ж понимаете, что никому не сдались те цветы. Просто ее жалко, потому и подкармливают, — высказал мальчик внезапно весьма по-взрослому. — А я типа «взрослый лоб», мальчик, должен работать. Да только работу мне никто не дает. Вот и ищу сам…       — И другой, кроме кражи, не нашел? — осуждающе сказала Дженасса.       — А что прикажете, раком вставать перед «братьями» и клиентами, что возле купален ошиваются?       Гайдар просто поперхнулся от такого. Шо за нахер? Это тут детская проституция в ходу, что ли? Что за ебучая дыра этот Виндхельм? Выглядит цивилизованно, но творится тут полный пиздец, выходит, раз дети знают о таком… да что там знают, рассматривают как вариант выживания!       Бабка тоже перехрестилась. Жест, который Гайдар уже тут видел, знал, что это в честь сострадательной Мары, но все равно он вызывал когнитивный диссонанс, будто в православной России оказался.       — Воу! Ты это… Что, реально у вас тут такое имеется?       Пацан скривился, будто потроха селедки унюхал.       — А вам что, дяденька, охота попробовать? — еще и подбоченился эдак по-девчачьи, сделал глазки.       Гайдара будто кипятком изнутри ошпарили, так стало гадко, мерзко и… и… Слов цензурных не найти! Сука, блядь, ебанный Ульфрик, развел тут, уебок, хуй знает что! Хотя о чем это он? Какой Ульфрик? «Какого хуя?!» — вопрос к взрослым дядям из реальности. Разработчики игры совсем берега попутали???       — Тьфу на тебя! Дурак, что ли!.. — Гайдар даже сплюнул.       Вот уж не ожидал он такого. Средневековый реализм? Ебать их в три погибели! Они реально такое реализовали? И насколько далеко зашли? За шторкой без возможности подглянуть или еще больше зашкварились? Во время оно, сто лет назад, читал он на форумах, умельцы наклёпали всяких модов, в частности, позволявших сношать все, что ворушится: коз, коров, других зверей, и даже детишек. Табуированная клубничка лежала не в общем доступе, но то, что до такого вообще додумались, вызывало гадливое ощущение. Ну, а в реальном средневековье и не такая дичь творилась… Но это ж не оправдывает… А тот памятный разбойник, что встретил его в самом начале пути, что-то там баял, что в эту игру даже несовершеннолетние могут играть, только с фильтрами контента какими-то. Как так? Ладно, нафиг, это все тонкий лёд, о таком и думать не стоит.       — Так, малец, ты нам харош на жалость давить. Видим, что хорошо одет, да и от ветра не падаешь, — внесла нотку здравого скепсиса Дженасса, посгибав в локте руку, которой минуту назад держала патлатого вора.       А что? Может, паренек их подъебывает и вправду? Хочет шокировать такими загонами и развести на бабки? Фух, это был бы лучший из вариантов… Черный юмор на уровне легендарного «Южного парка». Но все же юмор, а не…       — Ничего я не давлю. Все как есть, выкладываю. Одежду мне как раз Софи и помогает штопать. А я ей приношу орехи в меду, коль удается украсть. Ну, или купить на украденное, — будничный тон, с которым вьюнный уголовник все это выкладывал, поражал в этой ситуации больше всего.       — Так ты у нас успешный вор? На деликатесы хватает? Кто ж тебя щипать учил? — спросила внимательная Дженасса.       У нее что-то на уме? Или почему она Шерлока из себя ставит?       — Отвечай честно. Может, тогда и дадим несколько монет, — поощрил парня Гайдар.       Ему пришло в голову, что урка может быть неплохим информатором, поведать, что и как в Виндхельме. Уличная шпана всегда знает входы и выходы.       — Да никто особо…       Дженасса не снимала руку с плеча воришки, предотвращая попытки улизнуть. Потормошила, второй потрясла кошельком.       — Так ты хочешь сегодня остаться голодным?       — Ну-у… — парень сглотнул. — Есть один тип. Дядя Квен.       — «Дядя Квен»? Ты ж сказал, что сирота?       — Не мой дядя. Я его так называю. Его так все мальчишки называют, — парень шмыгнул носом. — Вот только, думаю, ему не понравится, что я про него рассказал незнакомцам.       — И где же обитает этот твой «дядя»? — глаза Дженассы недобро сощурились.       Кажется, кое-то сегодня не досчитается все же конечностей…       — Да у него своего дома в Виндхельме нету. Он «вольный хищник», так он всегда говорит. А отирается с ребятами возле купален тоже. Там и комнаты можно снимать, в случае чего.       Ага, в месте чистоты телесной самое злачное кодло из грязных подонков. Как типично!       — С ребятами?       — У него уже трое пацанов наших, с Пивоварного и Угольного типа «работают». Они помладше будут, не как я… они могут в дома пролезать и тырить, что плохо лежит. Дядя Квен говорит, что и где, а они в форточки лазяют…       — А ты, значит, не с ними?       — Я невнимательный, следы оставляю, расту быстро… Меня учить не стали, — с какой-то жалостью сказал парень.       Ну да, быть домушником лучше, чем пытать счастья на улице. По всем «АУЕшным» понятиям «форточники» всегда котировались лучше, чем «щипачи».       — Так ты за «науку» делишься доходом с этим «дядей»? — уточнил Гайдар.       — Раньше да. Больше нет. Я сам по себе. У них там совсем плохие дела творятся… — протянул мальчик уныло.       — Наведаемся к «дяде Квену»? Все равно скупаться хотели, — вопросила Дженасса наполовину утвердительно. Кажется, как она ни отыгрывала суровую, лицемерную и кровожадную наемницу, но детей и ей жалко.       Влезать в терки с местным криминалом Гайдару не хотелось от слова «совсем». Но пропустить мимо ушей такие слухи и потенциальную эксплуатацию детей тоже было выше его сил. Он хоть и не палладина отыгрывает, но это ж, бляха, зашквар! Уёбков надо наказать по самое небалуйся!       — Еще бы. Покажешь нам, где точно обитает ваш «атаман»? Дадим десять монет.       — Золотых? — тут же оживился парнишка.       Ох ты ж, бизнесмен юный! А начинал с «пары монеток».       — Медных, — осадила Дженасса.       — Тьфу! Да за кого вы меня держите? Это ж на раз покушать… Не знаю, что вы задумали, но информация такая должна дорого стоить.       Раз покушать? Тут или цены космические, или кушать он привык весьма хорошо. Ну да ладно, растущий организм…       — Серебряных. Полновесных серебряных, — утвердительно сказал Гайдар, глядя на наемницу.       — С твой добычи, — ультимативно ответила на это Дженасса.       — Ладно, но деньги вперед! — нахально заявил пацан.       Гайдару живо вспомнился один «турецкоподданный» махинатор.       — Деньги на месте будут. Как мы «дядю» этого увидим. Вдруг его там нет, а ты нам или лапшу на уши вешаешь, или он перебрался куда еще?       — Эх-х, лапши бы сейчас… — мальчик крепко задумался. Расклад был ему не по нраву, но кушать хотелось уже сейчас. — Мара с вами, пойдемте…       Ух, какие «взрослые» речи и повадки…       — А у нас есть план, а, Дженасса? — спросил Гайдар, когда уж выдвинулись.       — План у меня всегда есть. В этом мы с Айрилет очень похожи… — данмерка ему невинно так улыбнулась.       Ну-ну, будем надеяться…       Бабка, которая все это время изучала выцветшую вывеску на первом этаже какой-то то ли лавки, то ли забегаловки, по окончанию разговора поковыляла куда-то в другую сторону. И чего уши грела все это время, спрашивается? Вот карга, блин! Вряд ли с бандитами заодно, но напрягает она…       По Пивоварной (Гайдар только облизнулся на запахи), через Студёную, да на Угольную. Тут и были купальни. По рассказу Фатига, за входным залом наблюдали, подчиненные «дяди Квена» появлялись только перед теми, кто пройдет визуальную проверку. Но иногда в предобеденный час атаман урок любил посудачить с хозяйкой заведения на виду у всех, будто обычный клиент. В холле было не особо светло, редкие свечи и лампады наталкивали на мысль то ли о казино, то ли как раз о публичном доме. Мальчик зашел внутрь, но дальше стушевался, вся его дерзость куда-то улетучилась.       — Ты чего? — спросил Гайдар.       — Видишь его? — хищно оглядываясь, спросила Дженасса.       — Я уж три недели как не мылся с тех пор, как похолодало… — промямлил мальчуган. Вот как! Неожиданный поворот. Ну, если на еду улова щипача не всегда хватает, то да, купальни — роскошь.       — Ты нам не заливай! Где «дядя» твой обретается? — зашипела наемница, пока к ним «плыла» (в ее представлении) плавной грациозной походкой дородная тётка, очевидно, заведовавшая тут сервисом.       — Приветствую. Я Мария, хозяйка. Господа уважаемые, помыться, попариться, ополоснуться? Сами, с нашей прислугой или с… мальчиком? — тётка почти и не запнулась на этом месте, будто это обыденность.       Мысль, что это их ребенок, никому бы и в голову не пришла. Малец — платиновый блондин, Дженасса же черная, данмерка к тому же, а Гайдар и вовсе, кажется, наполовину босмер, наполовину сиродилец, если приглядываться. Вывод один: Фатига приняли за несовершеннолетнего проститута.       У Гайдара задергался глаз от переполнявших эмоций, так что Дженасса взяла бразды правления в свои руки:       — Хорошо помыться. Все сами сделаем. Надо только, чтобы запасная бадья с водой, мыло пахнущее, масло с биштахом для меня, с омелой для мальчиков. И алхимическое средство против вшей не помешает, а то у моего спутника проблемы с магией.       Даэдра! А Гайдар уж и забыл про эту неприятность! Надо и Хагена сюда обязательно отправить, а то опять подхватит эту мерзость от него!       — Сей же час! Четвертый зал готовят, скоро освободится, — мадама вручила им бирку. — Одежду постирать желаете?       — Само собой! — возопил Гайдар, остервенело пытаясь почесаться между лопаток. Стоило вспомнить про паразитов, как все тело зачесалось.       Им указали на лавки, куда скинуть одежду, вешалки для доспехов, и где посидеть, ожидая. Дама отошла давать распоряжения, а урка сделал большие глаза и прошептал:       — Мы что, вместе пойдем?       — Ну, я могу сделать магическую перегородку. Вы ничего не увидите, — пожала плечами Дженасса.       — А он меня? — воришка выразительно кивнул на Гайдара.       — Ты дебил или с первого раза не понял? Мне эта тема омерзительна, так что смотреть на тебя никто не будет, златовласка, — фыркнул Гайдар.       Он тоже был не в восторге. Хотя бывал он в немецких банях, где прочно прижилась традиция мыться прямо семьями: мужчины, женщины, их дети — все в куче. И никто вроде бы не считал их рассадником педофилов или что-то вроде того. Ну, другая культура, чего уж.       — Да знаем мы вас таких, чистюль… — ядовито проворчал малолетний щипач. — Поначалу все отнекиваются…       — Завалил хлебало! — не выдержал Гайдар. — Откроешь только когда увидишь атамана урок, «дядю» этого. Понял?       Оба воззрились на в меру флегматичного обычно приключенца удивленно, но Гайдар был как никогда серьёзен. Тема с ориентацией и постельными предпочтениями после Америки у него вообще больной стала, а тут еще ему и любовь к мальчикам закидывают.       Мылись и вправду в основном молча, только иногда Гайдар позволял себе покряхтывать от наслаждения, отскребая пятки, ермоля* спину при помощи специальной щетки с ручкой, ермолки. Дженасса же поставила реально непрозрачный барьер, что характерно, практически не издавала за ним никаких звуков, будто и не купалась вовсе. Гайдар поинтересовался, можно ли в бою такие преграды делать, а если да, то насколько большие? Оказалось, можно. Вот только непрозрачны они были в обе стороны (ну, слава Девяти! Не то чтобы Гайдар переживал, что данмерка будет пялиться, она вроде бы ясно дала понять, что все фантазии про них в постели можно похоронить поглубже), так что использовать надо с умом. А размер небольшой, где-то три на три метра — её максимум, по крайней мере. У Гайдара прям фантазия разыгралась, как это можно использовать в бою. В ванильном Скайриме до такого, опять же, не додумались. Пацан поначалу мялся, жался, но потом понял, что засады ждать от Гайдара не стоит. Хотя за мылом старался не нагибаться.       Освежились знатно. Появилось ощущение легкости, будто хорошо отдохнул, выспался. Без консольных команд сложно понять, выражается ли это в каком-то баффе в смысле игровой механики, но Гайдару было на это плевать, ему и так кайф. Даже Дженасса подобрела. Теперь по крайней мере ее лицо выражало не готовность убивать всех, кто ей не понравится, а просто сосредоточенность большой дикой кошки, которая будто бы спокойна, ленива и вальяжна, но вот пробежи рядом лань, и она станет обедом.       Вышли в другой зал. На них было только нижнее белье и полотенца. Заказали по пиву. Его тут варить умели. Гайдар еще никогда не получал такого удовольствия от банальных вещей — бани, «крафтового» (ибо Скайрим и не знал заводов с фабриками) пива и приятной компании. Наверное, потому, что в реальном мире никогда не делал кроссы по пятьдесят кэмэ, не обивался от огромных пауков, медведей, бандитов, не говоря уж о драконах, не вымазывался по самые брови в чужой крови, не рисковал головой, как какой-то адреналиновый маньяк. Благодаря контрастам жизнь играла воистину «новыми красками».       — Фух! Жизнь хороша! — выдохнул после трех огромных глотков пива.       Дженасса лишь иронично вздернула бровь, мол, и не говори. Они засели в зале, где разливали напитки и можно было посидеть после водных процедур, ожидая, пока белье, отданное прачкам, подсушат. В этом процессе не чурались магии, пояснила Дженасса, так что ждать не особо долго. Фатигу заказали какую-то штуку вроде кваса. Тот скривился, но пил, на халяву ведь и уксус сладкий. Народу было не густо. Компания из трех нордов в углу. Все как на подбор угрюмые бородачи. Или помалкивают, или выдают что-то незначительное про погоду, снег, урожай и все в таком духе. Один имел синие татухи. Явление в Скайриме относительно редкое вроде бы (тут куда популярней шрамирование), потому Гайдар на него иногда поглядывал исподтишка. В основном изображены птицы какие-то и нечто вроде звезды-компаса, цепи и морская волна внизу. Моряк, что ли? Двое данмеров сидели как можно дальше от нордов, в противоположном углу. Они едва слышно разговаривали, уминая соленую рыбку, заказанную к пиву. Была еще целая семья нордов. Точнее, мать была бретонкой (ее ляхи так и сверкали белизной из-под полотенца, как и все тело), а отец — норд. Но не типичный грозный варвар, а сухонький поджарый дядька, будто сошедший с постера в «Men’s Health» семидесятых годов двадцатого века: усатый, но без бороды, руки и грудь волосатые, как у обезьяны какой-то. И двое детишек, мальчик и девочка. Лет по десять-одиннадцать, насколько Гайдар мог судить. Те весело щебетали, обсуждая какие-то игрушки, которые им подарил папа.       …Блаженный отдых не мог длиться вечно. Что-то (либо кто-то) обязательно все испортит. Отправившись за очередной порцией пиваса или что он там пил, отец семейства внезапно остановился неподалеку от их столика и достаточно громко, чтобы услышали все в зале, сказал:       — Что, браток, не греет тебя твоя баба, что ты по сторонам зыркаешь?       — Я не «его баба». Лучше иди к семье, норд, — Дженасса отвечала спокойно. Слишком спокойно. Не раз увидев её в действии, Гайдар внутренне сжался. Бляха, что щас будет… ну зачем ему было лезть сюда с ценными замечаниями?       Тот глянул на данмерку презрительно:       — Да мне насрать, серая, будь ты хоть последняя портовая шлюха. Ик!.. — мужичок некультурно рыгнул. — Сидите вместе, а парень на сторону глядит. Никак наш Квирн ему приглянулся? Хэх, а я еще слыхал, что данмерки горячие в постели, как эта их самая Червонная Гора…       — Ринар, что ты там к людям пристаешь? Давай допивай, нам к тетке пора. Дети уже ждут не дождутся опробовать игрушки! — это его жена.       Слава всем богам! Мужик сразу переключился. Дженасса же только желваками поиграла, сжимая свою кружку. Она помнила, где находится. В Виндхельме, мать его так!       — Ох, любовь моя, ты же знаешь, я же только ради тебя и живу. И деток наших. Все будет, все сделаем, — «батя», немного шатаясь, направился к своему семейству. Брякнул кружки на стол и, никого не стесняясь, засосал жену в шею.       Бр-р-р, Гайдару стало неловко, он отвернулся. Фух, гроза миновала, кажись.       — Слушай, может не будем тут, как дурни, сидеть, дожидаться… кхгм, нашего «дядю»… а то ведь даже оружие вон аж где, в десяти саженях на стойке, — понизив тон, полушепотом пробормотал Гайдар.       — А кто говорит, что я тут собиралась устраивать резню? — Дженасса вновь поиграла бровями. — Мы сначала во всем убедимся.       — Так может просветишь насчет своего плана? — Гайдар упер локти в стол, наклонил голову, приготовившись слушать. Тайные планы не стоит выбалтывать в полную громкость.       Фатиг же только молча ёрзал на стуле, поглядывая на обоих. Ему как раз было максимально некомфортно тут находится, наверное. Только наемница начала излагать что-то про магические маячки, как лицо их урки-попрошайки изменилось. Он побледнел, как полотно. За их спиной послышался новый голос. Незнакомец здоровался с той компанией из трех нордов.       — Это он? — сразу догадался Гайдар.       — Он, — севшим голосом подтвердил воришка.       — Что теперь? — тестер перевел глаза на Дженассу.       Та сидела по отношению ко входу в пол-оборота, видела говорившего прекрасно. Ее лицо тоже изменилось.       — Ох, Азура, помилуй! Я его знаю…       — Да ну? — Гайдар реально сильно удивился.       — Он наемник. Из тех, что в пасть к Молагу Балу полезут, если прикажут. Отчаянный рубака, человек чести! Лет двадцать назад мы вместе в походе одном были. Даэдра! — данмерка даже тихонько ударила кулаком по столешнице, пересаживаясь так, чтобы повернуться спиной к своей цели.       Двадцать лет по меркам такого мира, как Тамриэль и, в частности, Скайрим — это вечность. Тут слоган «live fast, die young» был наполнен совершенно новыми оттенками смысла. В тринадцать ты уже воин, в двадцать наверняка уже с семьей и кучей спиногрызов, а в тридцать ты — дряхлый старик. Так что наемник, которого она знала двадцать лет назад, скорей всего, совсем другой человек. Кому нужны опасные походы, если золото можно заработать, покрывая банду шпаны, торгуя сексуальными услугами либо еще какой дрянью? Темная эльфийка проживет еще сто лет и даже не сильно постареет, у нее совсем другая картина мира. Так что тот, кого она запомнила, как «человека чести», может оказаться полнейшим ублюдком, если поддался, если житуха его сломала. Впрочем, судя по гамме эмоций, что отображались сейчас на лице Дженассы, она это тоже осознавала. Экая драма!       «Дядя Квен» пошел к стойке, где сидела местная матрона, управительница. На сидевшую в тени троицу не обратил особого внимания. Дженасса сказала:       — Быстро, не привлекая внимания, двигаем к двери. Я поставила маячки. В подземную часть нам не попасть все равно, так что надо убираться.       «Подземную часть?» Что за нафиг? Дженасса ему вообще ничего не рассказывает!» — подумал Гайдар.       И данмерка первой подала пример: женственно покачивая бедрами, отправилась к выходу. Возле гардероба и стоек с оружием создалась небольшая толкучка. Заходила компания из пяти человек, мужчины и женщины. Те трое угрюмых нордов тоже собирались уходить. А тут и они с Дженассой. Благо, полностью одетыми они себя почувствовали куда уютней. Внезапно один из троицы бородачей выдал, стоя на расстоянии вытянутой руки от данмерки:       — Знатный клинок.       — Спасибо, — сухо промямлила Дженасса, всем своим видом показывая, как стремится на выход. На ремешки ножен она не обращала внимания.       — Только что ж ты его носишь, как кукла дурная? — внезапно добавил норд.       У Гайдара вновь засосало под ложечкой. Не понос, так золотуха!       Только он хотел как-то вмешаться, дорогу ему заступил тот давешний «морячок».       — Постой, друг, что вы бежите из этого благословенного заведения, будто тут чума или пожар? Вы ведь и половины не испробовали, что тут могут предложить.       — Э? — как малолетний дебил из японского мультика, вопросил Гайдар.       — Я так понял, что ты на меня поглядывал? Я — Квирн. Понравился я тебе? — татуированный поиграл мышцами голого торса.       — Э-э? — Гайдар совсем опешил. Что происходит?       — Хм. Амулет Мары ты не носишь… Но если понравился, то… сам знаешь. Жизнь в Скайриме суровая. Ты бы просто подошел да сказал, что на душе. Мы народ простой, мы все понимаем, — и верзила неожиданно улыбнулся эдак заискивающе, сконфуженно.       Гайдар покраснел до корней волос. Блядь! Он ожидал, что к нему придерутся за намеки на гомосексуальность, которые транслировал тот отец семейства, дебил. В его реальности обладатель наколок мог оказаться как хипстером из начала двадцать первого века, что с помощью нанотехнологий все еще пытается молодиться, так и отсидевшим срок в русской тюрьме, ну, или моряком, байкером, рокером, тату-мастером, нужное подчеркнуть. В любом случае нарваться на неприятности с таким в маза-Рашке легче легкого, если как-то намекнешь, что он пидор. А тут… Настоящий голубок, причем не из агрессивных даже, кажется. Или это все игра какая-то?       — Я… Э-э-э, в общем, ничего такого. Я, в принципе, иду уже. Пора мне, звиняйте, если что…       Гайдар развернулся и уперся носом в накачанную грудную мышцу самого крупного из тройки нордов. Ёпта! Какой гигант. Когда сидел, то вроде еще нормально, а в ногах высоченный какой! Он только мог бессильно наблюдать, как Фатиг улепетывает со всех ног, не дождавшись их, ему-то к оружейной стойке подходить не надо было. Взгляд у него при том был извиняющийся. Приключенец поднял голову, чтобы глянуть в лицо верзиле.       — Что ж ты? Наш друг с тобой вежливо, а ты дерзишь, спиной поворачиваешься? — от баса этого дядьки сердце у Гайдара ушло в пятки.       Реально огромный норд! Сложите вместе Шварца в его лучшие годы, Дольфа Лундгрена с его пропорциями и айрискими чертами, добавьте еще сантиметров двадцать росту, получите этого Голиафа.       Он легонько толкнул приключенца всем корпусом, тот непроизвольно сделал пару шагов назад, чтобы прямо-таки упасть в объятия татуированного. Оный прошептал Гайдару на ухо, смыкая руки в некоем подобии захвата:       — Так что? Пойдем внутрь? Тут есть комнаты для развлечений… особого рода…       Гайдару показалось, что он заснул, разморенный теплом ванны, и теперь ему снится страшный сон. Истинный кошмар. Что это за хуйня, бляха? Так вообще бывает? Он никогда не становился объектом откровенных домоганий. Пипец, неужто женщины тоже себя так паршиво чувствуют?!       Из груди уже было готово вырваться нечто вроде «пошел ты нахуй, пидор голимый, или прибью к ебаной матери!», но Гайдар опасался сорваться на фальцет… И тут внезапно увидел глаза Дженассы. Она ему всячески семафорила… ЧТО??! «Соглашайся»? Очумела?! Он прочитал по губам: «План изменился. Мы попадем внутрь, где все происходит».       Тут уж Гайдар крепко задумался, а нужно им это все? Справедливость, правосудие… зачем вообще они ввязались в это дело?       Перед глазами быстро сгустился, а потом развеялся некий туман. Что за странные дела происходят? В это время с тем третьим бугаем данмерка уже весело обсуждала всякие типы мечей, заточек и прочие оружейные премудрости. Тот оказался кузнецом, замечание про неверный хват и способ ношения меча было обоснованным. Гайдара татуированный отпустил, сохраняя, впрочем, игривое выражение лица. Ему что-то говорили, Гайдар лишь вяло кивал. Тестер ожидал, что сейчас будет сцена из фильма про тюрячку, где ты или запетушишься и отсосешь главному бугаю, либо тебя отпиздят до полусмерти и потом «опустят» уже всей толпой. Вместо этого их реально приглашают. Норды-джентльмены, блин. Оксюморон. Приглашают остаться и поглядеть, какие такие экстра-увеселения есть в этой купальне! Грубо, с мужицким юморком, с сальными намеками, но к ним не относятся, как к жертвам, врагам или еще что-то такое. Ебучий разрыв шаблона! Гайдар держал руку на эфесе меча. В голове гудело и свистело от выброса адреналина. Он растерялся и не знал, как реагировать. Очко сжалось до нанорадиуса, сердце стучало, горло сдавил спазм (что опасно, ведь Крик для него — оружие последнего шанса).       Тестер огляделся вокруг. Народ не воспринимал происходящее, как что-то из ряда вон выходящее. Никто не хмурился, свои клинки не трогал. Все приходили сюда веселиться и расслабляться, а не искать мордобоя или поножовщины. Вон женщина на эту сцену «ухаживаний» смотрит с эдакой улыбкой, не осуждая, а предвкушая развитие событий… Яойщица средневековая, что ли? Он хотел что-то сказать, но вместо этого закашлялся. Морячок тут же подсуетился и подал ему миниатюрную флягу. Гайдар, стараясь не думать, что там может быть, сёрбнул. Брэнди? Не очень крепкий, ароматный.       — Может, лучше воды? — этот Голиаф проявляет заботу.       Гайдар только головой помотал. Ну что за ебанный пиздец! Что происходит, в конце концов?! Почему он так дезориентирован? Дженасса подошла и похлопала его между лопаток.       — Пойдем, меллонамин. Ребята местные так старались нам понравится, что аж перестарались в твоем случае. Но я думаю, нужно дать им шанс, — и Дженасса хлопнула его на этот раз пониже спины.       Гайдар был готов к чему угодно, но тут будто небосвод ему на голову с грохотом упал. Ее голос был пронизан эдакими низкими нотками. Кто такие слышал в исполнении женщины, тот понимает, что это значит. На него сейчас смотрела эдакая Гал Гадот, и взгляд ее излучал обещание… и желание… Не-не-не-не-не! Что она творит?       В результате Гайдар, аки полный баран, позволил ей и тому морячку себя вести под белы рученьки. Какая-то лестница вниз. Ну, ясно, все злодейские логова или под землей, или в пентхаузах. Пока Гайдар пытался прийти в себя, татуированный что-то ему увлеченно вещал на ухо. Он не слушал и не слышал. Однако внезапно у него в голове четко раздался голос Дженассы:       «Тут магическая сигнализация такая, что по-тихому никак не пройти, я все это время изучала систему безопасности, пока вы там беззаботно отмокали и плескались. Внутрь только с завсегдатаями можно попасть, по приглашению. Никаких амулетов, либо того, что можно незаметно стырить. Только татуировки, и этот упырь, что хочет тебе в жопу присунуть, как раз такой завсегдатай. Так что нам нужно было с ними пройти, никак иначе. Сейчас сами все увидим и поймем, что делать дальше. Ты только не рыпайся и не выдавай своих гомофобных настроений свыше того, что ты уже сделал. Пусть думают, что ты невинный новичок, «bi-curious», понял?»       Иностранное слово почему-то вызвало какой-то переворот в кишках, непонятный спазм. Чужеродное, выбивается из кода этой «Матрицы»/Скайрима. Параноидальное чувство, что вокруг подстава, засада и западло, скакнуло под самое горло. Гайдар почувствовал себя вдруг Трумэном в шоу Трумэна. Как никогда до этого, ему захотелось домой, в тесную, но уютную квартирку с кондиционером, холодильником, вакуумной доставкой, мягкой мебелью, кучей электроники и «умным домом», который всегда приветствовал его приятным уверенным голосом, похожим на первого Джарвиса из КВМ… А вместо этого он идет в темнейший «данжн» к отпетым пидарасам. БЛЯЯААА!!!       А голос в голове (телепатия?! Дженасса ей владеет и молчала?) продолжал:       «Мне пришлось тебе слегка разум затуманить — повезло, что сработало, — чтобы ты не заруинил все наши потуги еще на старте, так что не пугайся своей безвольности, сейчас должно немножко легче стать. Но ты продолжай играть свою роль, понял?»       Бля! Не может быть! Бля-сука! Дженасса! Что за день ебучих сюрпризов??! Подстава!       Тем временем они пришли. Внизу двери не было, только какая-то занавеска, расписанная странными рунами. Морячок коснулся их рукой, и занавеска разъехалась, открыв эдакий грот. Тут стоял дым коромыслом. Ну, или пар. Атмосфера была очень теплой. Все стали раздеваться. Морячок пытался за ним ухаживать. Гайдар в который раз пожалел, что не выглядит отпугивающе, устрашающе, что оставил себе свое обычное телосложение. Он — смазливый метис по здешним меркам, наверное.       «Мне сегодня ночью, пока вы с Хагеном дрыхли, письмецо от Айрилет пришло. Ястреб, зачарованный от подслушивания, принес, прикинь? Сама немного в шоке. Подруга, как обычно, опустила все проблемные моменты, что у нас были в прошлом, сразу перешла к главному… — голос в голове замялся, будто хотел поплямкать губами или еще как-то выразить недовольство. — …наша миссия по поиску Флакона дополняется разведкой. Нужно выяснить все, что сможем, про преступную сеть новой Гильдии, связи с эльфами, похищения людей и работорговлю. Мы и шагу по рынку не сделали, как Провидение, не иначе, нам сразу же и послало ниточку. Я тебе ничего рассказать не успела. Не во дворце же Ульфрика, где у стен уши есть, и не при Хагене. Так что звиняй за внезапность».       «Звиняй за внезапность?» Дженасса… Айрилет! Суки данмерские! Я вас, бляха, ненавижу!       А дальше голос умолк, стало не до того. Они увидели, что же тут внизу было. Ебанный стыд! Дайте пакетик для блевоты! А была… вялотекущая оргия. Несколько сцен, где люди совокуплялись, ложи для вуайеристов, диваны с балдахинами, где все вповалку друг с дружкой. Мужчины с мужчинами, женщины с женщинами, люди с нелюдями… и даже зверьми! Вон там мужик овцу сношает, там девка легла под здоровенного пса…       «Блять… не могу! Выпустите меня из этого кошмара!» — думал Гайдар. Его окутал дурман неких пахучих трав, запахи всяческих испражнений. А в уши проникли звуки. Тихая музыка. Но ее заглушали стоны, хрипы, охи-ахи, хлюпание, чмоканье и шлепанье голых тел, ртов, задниц, гениталий… Ы-ы-ы! Что ж такое?! Почему так мерзко? В вирт-игре «Девственницы Фирдауса» он и не такое видел, только без гомосятины.       Их хотели усадить за какой-то столик, но Дженасса заартачилась. «Хочу увидеть все сцены!» — сказала она. И норды повелись. Данмеры ведь слыли теми еще извращугами в сексуальном плане. Еще один зал, и вот оно, пик извращенных наслаждений. Описывать это — бумага не стерпит. Но самое главное, что они увидели, там были дети. Настоящие мальчики и девочки. И с ними действительно делали… всякое.              У Гайдара упала планка. Внезапно, но неудержимо. Что там за контроль разума использовала Дженасса? — похуй! Силе ту’ума, которая рвалась у него из самого сердца, ничего не могло противостоять.       ФУС!!! — звучит внутри. Его мышцы превращаются в канаты, тело гудит от напряжения и преизбытка мощи. Забавно со стороны выглядело, наверное. Киноделы прошлого сотворили весьма любопытную картину про чувака, у которого внутри обитало много личностей**. Одна из них любила именовать себя «Зверь». Актер, который сыграл того человека, был весьма талантлив. А сцена преображения из обычного мужика, не сильно спортивного даже, в эдакого Халка со вздутыми венами и совершенно сумасшедшими глазами — это просто нечто! При этом за грани реалистичности голливудские мастера не вышли почти. Речь там была не о Халке, а о высвобождении всех гипотетических невероятных возможностей тела человека. Нечто подобное происходило сейчас с Гайдаром.       Дженасса посмотрела на него. Ее рот открылся в немом крике — звуки до Гайдара перестали доходить. В нем вибрировал ту’ум. Время замедлилось, так что Гайдар четко прочитал по губам: «Идиот! Угробишь нас! Я же сказала «только разведка!» Пусть ее. Неважно! Он кричит второе слово, все так же, горловым способом. Звук идет внутрь, наполняет его живот, волна эфемерного эха бегает туда-сюда по позвоночнику, взрываясь в голове пониманием сути движения, сути циркуляции энергии и массы. Он провернул этот фокус на Хротгаре практически бессознательно, в критический момент, теперь повторит.       РО!!! — он видит реакцию тел всех вокруг. Эти норды хотят его ударить, схватить, скрутить, обезвредить. Они не готовы. Они запаздывают. Гайдар откуда-то знает, предвидит, что «буст» сверхъестественной скорости восприятия не продлится вечно. Он как пришел неведомо откуда (Кинарет? Ее «дыхание»?), так и улетучится через мгновение, так что действовать надо быстро. Сколько тут утонувших в извращенных удовольствиях, а сколько охраны, настоящих противников? Много. Но считать будем потом.       Время вернуло свою скорость бега. Гайдар же тем не менее для обычных людей превратился в смазанное пятно. Удар в пах «морячку», что хотел его приобнять. Теперь уж никому никогда ничего не вставит, падаль! Рукой, что сжата в стиле Тигра (а ведь он не знает стиль Тигра!), по горлу «Голиафу», коленом же в солнечное сплетение, ибо такому одного удара не хватит, чтобы упал. Еще не коснулась пола первая капля крови, что под напором хлещет из горла гиганта, а Гайдар уже у нового противника. За его спиной Дженасса со страшными проклятиями бьет своим мечом в ножнах по башке третьему из гостеприимной троицы. Новый враг вытягивает меч из ножен, но кулак Гайдара оказывается быстрее. Хрусь! Нос и лицо проваливаются внутрь черепа. Моментальная смерть.       Спасибо за меч! Несемся навстречу двоим уже с трофейным клинком. Невероятно быстрый росчерк клинка, как в фильме «Затойчи», кувырок через голову мимо застывших на месте воинов. Под действием гравитации их тела разваливаются на половинки. Одного расхреначило по поясу, другого вдоль хребта. Дряной меч! Сломался! В крестце застрял. Но Гайдар не останавливается. Пока Дженасса занялась парочкой каких-то магов, кидая в них чем-то огненным и сокращая расстояние, чтобы ударить клинком, озверевший тестер уже сделал подкат, схватил ножницами ног еще одного здоровяка с булавой. Полежи, а цацку отдай! Колени одного, второго, третьего охранника разлетаются вдребезги. С жутким воем они падают на землю. Если не берсерки, не маги, то и не встанут уже до конца боя, но одному Гайдар походя успевает вдарить пяткой в висок, для надежности. Ага, а маги у них имеются. Огненная стрела попала ему четко между лопаток. Сука! Боль!!! Не сработал камень Атронаха! Но стрела не файербол, он только еще больше от этого звереет и ревет. Такого даже вервольфы бы испугались. Что происходит с телом Гайдара? Насколько хватит непонятного буста от ту’ума, направленного внутрь? Пока не кончился, вперед! Мощный пинок отправляет массивный стол с кальянами, стоявшими на нем, в полет. Мерзко воняющие кальяны, бутылки с выпивкой, все разлетается, не поспевая за диском столешницы. Он летит прямо на магов. Их двое. Один бьет сильной молнией, но тракторию это не меняет. Второй кастует оберег. Стол врезается в него. Но масса снаряда слишком велика, худощавых мужичков опрокидывает.       Только спустя долгие секунды до окружающих совокупляющихся скотов (и это слово относится к людям, а не несчастным животным) доходит, что что-то пошло не так. Все больше охраны выбегает откуда-то. Дженасса упокоила двоих магов, вырубила одного из тех нордов, фехтует с тремя новыми противниками. Гайдар бежит навстречу сразу четверым бронированным охранникам. Ну, булава самое то против этих жестянок. Бам! Шлем вдавило внутрь, деформируя череп. Труп. Ура! Булава не застряла. Подножка, перекат мимо еще одного, удар снизу-вверх. Четвертый теперь без нижней челюсти. Гайдар бодается, как лошадь, используя всю мощь самой сильной мышцы в человеческом организме — ягодичной. Вот вам, пидоры! Улетел нахрен, даром что в доспехах весит полтора центнера. Удар этого, что поднялся после подножки, парируем, звенит метал, дребезжат все кости в теле, но цель достигнута, воин опешил, его ведет силой собственного удара и инерцией, а теперь в затылок шипованным набалдашником булавы. Бам! Еще одна бездыханная тушка.       Кровавый туман перед глазами начинает опадать. Гайдар видит, как Дженасса проявляет чудеса ловкости, ее противники тоже падают один за другим. Она просто превосходная мечница! Если уж ее клинок покинул ножны, то противник точно не жилец. Кажется, охранников в латах больше не осталось. Однако что это? Среди клиентов этого заведения немало высоких эльфов, проклятых педофилов! Но вот беда: они через одного хорошие маги. В Дженассу летят ледяные сосульки, молнии, файерболы хлопают, как шумовые гранаты. Наемница ушла в глухую защиту. Кастует оберег и эту свою непрозрачную стену, но файерболы бьют по площади, не скроешься. Сколько их, колдунов? Трое внизу, один прибежал из второго зала. Он применяет нечто вяжущее. Протуберанцы силы сверкают в полумраке подземелья. Так не пойдет! Дженассу задавят числом. Лови булаву, пидор! Маг был голым, его член стоял, болтаясь со стороны в сторону, роняя капли спермы, когда он делал пассы руками. Наслаждался собой, небось? Чвак! Ненавистный эльф нелепо взбрыкнул ногами, когда в голову прилетела пудовая чушка из стали с шипованным набалдашником. Хорошая булава, тяжелая.       Без нее и без силы, что уходит, как вода сквозь песок, как одолеть оставшихся? Можно дважды применить этот буст? Вряд ли. Подхватим меч одного из павших охранников. Не катана, но годится для хвата двумя руками. Ага, один маг обернулся, шваркнул молнией прямо в лицо. Ох, мать! Гайдар ослеп от вспышки, но ткнул мечом наугад и попал. А вот хуй тебе! Не попала молния. Точнее, камень Атронаха отрабатывает свое. Заклинание безвредными искрами стекло с невидимой защитной пленки, как с гуся вода. Другой применяет «Искры». Становится горячо, ведь это магия не импульсная, а «постоянная», много проникает, достает до тела, но урон слишком слаб. Пусть почти выдохся буст силы, но Гайдар сейчас все же покруче обычного человека, а боль нивелирует адреналиновый шторм. Получай! Его фирменный удар — и башка с плеч. Остался один, но он боится «отпускать» Дженассу, долбя ее оберег бесконечной ветвистой молнией; корона молний помельче окутала всю область, где стоит данмерка. Вокруг много бронзовых светильников, валяются трупы в латах. По ним бегают искры, и в воздухе витают огоньки святого Эльма. Вот эльф-маг освобождает одну руку, призывает… что это? Микротиранозавр? Жуткая тварь на двух ногах, две сажени в холке, с большой широкой пастью и несколькими мелкими рогами на уродливой голове появляется между Гайдаром и колдуном.       В это время кричат шлюхи и рабыни (на многих были какие-то кандалы, только изредка выглядевшие утонченно и бутафорски, БДСМ тут практиковали жесткий, до настоящей крови), плачут дети, подвергшиеся надругательству, вопят сластолюбцы не-эльфы, которые просто попали под раздачу. Они все виновны, раз оказались тут. Гореть им в аду (ну, или мерзнуть в Хладной Гавани)! Но их суматоха вносит хаос, что хорошо. Парочка голых людей с мечами и кинжалами все оглядываются, не понимая, кто с кем сражается, на кого нападать. Люди, меры, даже каджиты тут есть. На половине присутствовавших тут — похожая синяя татуировка, как у того норда. Другие — гости? Не ушли, увидев, что тут творят, значит, сами виноваты! Все они бегут от огня Дженассы (по ходу, она применила свой расовый талант, и он еще не угас) и молний последнего колдуна наверх к той занавеске, но она надежней, чем иная каменная плита, преграждает им путь.       Призванная хищная тварь была быстрой и внушала страх, возможно, даже владела магией (эти рога ее светились), но Гайдар не дал ей и шанса. Вновь используя мебель в качестве снаряда, отвлек, а потом мощным рубящим ударом почти снес голову, но меч снова застрял. Да что ж такое с клинками! Реальная физика мира не позволяла творить красивые финты и связки. Клинок увязал в плоти, застревал в хребте. Гайдар постоянно забывал о том, что хоть он и в фентези-мире, но многие игровые условности тут не работают. Реализм! Хардкор!       Дженасса перекатами и кувырками убралась из горячей точки, заставляя мага преследовать себя, открыть спину Гайдару. Но этот ублюдок вновь скастовал призыв! Откуда у него столько маны? Из портала-сферы (или точнее веретена) вывалился гуманоид. Он напоминал того рогатого ситха из приквелов «Звездных Войн». Морда в цветных татухах, глаза страшнющие, демонические. В руках жутких очертаний меч, напоминающий тот, что у Айрилет. Гайдар быстренько подобрал другой меч и скрестил с ним клинки.       И тут произошло то, чего никто не ожидал. Даэдра вдруг остановился, отпрянул и сказал мрачным демоническим тембром:       — Опаньки! Стопэ-стопэ! А я тебя знаю!       Гайдар округлил галаза и запыханно пробормотал:       — Да ну? Откуда?       — Ты ведь Гайдар! Бард! Так ведь?       У Гайдара, как живая, встала перед глазами картинка «вьетнамского флэшбека» с той попойки с Сэмом Гевеном: этот урод (ну, по человеческим меркам) или кто-то на него похожий как две капли воды — Гайдар в демонах не шарил — играет на некоем подобии саксофона, в то время как несколько козлоголовых чертей наяривают на гитарах, которым магия (а что еще?) придает рычащие нотки, как у электрогитар. Никаких деталей контекста. Просто картинка: они играют вместе на одной сцене, причем Гайдар натянул на голову некие то ли бусы, то ли хрен пойми какую деталь женской одежды, чтобы имитировать длинный рокерский хаер. В то время как козлиным мордам хватает шерсти, чтобы ею трусить, как хаером. И трусят они самозабвенно, исполняя, кажись «Pain» «Shut Your Mouth». На припеве это весело — «завали ебло!» и трусишь хаером. Фух, флэшбек отпустил. Даэдра же обрадовался:       — Ну, точно ты, братюня! Классно мы с тобой отожгли тогда! Что ты тут делаешь? Эльфов мочишь? — не дожидаясь ответа, продолжил: — Давай помогу, ненавижу высокопарных ублюдков.       И даэдра — невероятно! Невозможно! Противоречит всем законам магии! — ослушался приказа призвавшего его, прям как был, с разворота, будто балет танцует, закрутился в смертносный вихрь и за секунду развалил оберег эльфийского колдуна. Последними словами остроухого были: «Ка-а-ак?!», потом вихрь-даэдра нашинковал его на восемь частей, мясных обрубков, ровно, будто салями в супермаркете. Хлюп-хлюп — с мокрым звуком они упали на гранит подземелья.       Дженасса и все, кто еще обращал на битву внимание, уронили челюсти.       Вихрь же на том не остановился и стал шинковать всех, в ком есть доля крови меров. Пиздец! Будто комбайн с гигантскими лопастями прошелся по человеческой толпе — кровища, внутренности, части тел брызнули во все стороны. Пиздец! Пиз-дец на-хуй! Да что за ебанина?!!       — Стой-стой, данмеров не трожь, Дженассу не вали! — закричал Гайдар, наконец обретя дар речи.       Вихрь остановился, вновь принимая очертания демона.       — А? Что? Не валить? Ну, как хочешь…       Даэдра прыгнул, как настоящий ситх, преодолевая метров двадцать между собой и Гайдаром. Мягко приземлился. Вальяжной походкой приблизился, слизывая кровь с жуткого клинка.       — Слу-ушай, а ты не… — тут его красно-оранжевые глаза округлились. — Кишки Боэтии! Всего минута призыв… Слабый какой колдун был. Ты это, Повелителю обязательно…       Что там про Повелителя, неясно. Вспышка магического веретена поглотила демона прежде, чем он закончил мысль.       Гайдар тихо, со всхлипом, выдохнул. Всякие силы его оставили. Так у него часто бывает после перенапряжения. Но вроде хоть в обморок не падает. Просто вот по стеночке этой вот сползет… Фу-у-ух.       Капли крови стекали по лицу. Кусочек ливера или кишок медленно сполз за шиворот. Гайдара начало рвать. Он опять покрыт кровью и дерьмом по самые брови.       Дженасса и того не лучше, с осунувшимся от магического истощения лицом тоже медленно подходила к нему, пытаясь привести в божеский вид свой клинок, зазубрившийся в битве, и отряхивая кусочки внутренностей с одежды.       — А ведь только из бани… — задумчиво произнесла данмерка.       — С лёгким паром! — ответил Гайдар и стал тихонько хихикать, с каждой секундой набирая все больше воздуха в легкие, выдавая смехуечки погромче. Это уже истерическое. — С лёгким паром, блядь!