Проклятый Девятью

      Что было бы, не окажись Баран на месте событий и не умертви одного из глав наемников? Да кто его знает! История не терпит сослагательного наклонения. Когда Айрилет получила улики, то смогла раскрутить цепочку дальше. У бандита были деньги и записка, в которой имелось описание лиц, которых «нужно обязательно убрать», а самое важное – на бумагах стояла буква «Л» вместо нормальной подписи. Очень тупой промах со стороны организаторов этого побоища. Что она значит? «Лотос»? Нет, такие помешанные на конспирации ублюдки подобных ошибок не допускают. Да и не очень подходит. А что если это первая буква имени? Кто же скрывается за ней? Аракано и его группа – были там люди по имени на букву «Л»? Нет. Эол, Карнистир, Румил, ненавистная мерзкая сука Ниванаэль… Не то. Может, это дело рук юстициаров? Ну, кого не перебили. Там парочка солдат всего. Они просто пешки, да и не выглядят на благородных, имеющих привычку оставлять подпись… А может, кто-то из личного окружения также покойного Маладета? Арма выдала имя – Лембиэнн. Что ж, это то, с чем можно работать.       Несчастного педика нашли бухим в зюзю. Окатили водой и под улюлюканье свидетелей-нордов утащили в подземелье – отведать отрезвляющего и бодрящего чайку гостеприимного мастера Кига, а то он уже без работы засиделся-заскучал. Не прошло и двух часов, как эльф «запел» тоненьким фальцетом, выдавая такую информацию, что у Айрилет волосы дыбом встали. Оказывается, хозяин его, Маладет, был не простым торговым представителем, а самым настоящим Четвертым эмиссаром Талмора в Скайриме. Тайным. У данмерки и руки задрожали, и лицо задергалось, когда она поняла, как же просчиталась в оценке этого сластолюбивого ублюдка. Увы, но никакие пытки не могли вытянуть из подстилки высокого начальства то, чего такой сошке знать не полагалось. Ни планы Маладета, ни его корреспонденция, ни связи с другими мерами и людьми – ничего из этого эльф не мог им поведать. События последних дней тоже тонули в тумане – вот главное разочарование. Алкоголь тому виной? Мастер Киг применил все свои знания, в его чашку окунулись и волк, и медведь, и змей, но самая утонченная пытка лишь помогла бедняжке Лембиэнну отключиться.       – Леди Айрилет…       – Не называй меня так, какая я, нафиг, леди…       – В смысле госпожа херсир… Не знает малец ничего. Я это как божий день вижу… У него эта, как ее, атаксия… нет, амнезия. Тут чаи не помогут.       – Я понимаю.       – Может, не будем тогда муравья использовать? Против такого средства у воспаленного разума только одно средство – окунуться в царство Шеогората, не выдержит он.       – Ну, если даже змея твоя не помогла, то муравей – последнее средство, так?       Тут Арма, что тоже присутствовала при процессе (нечего за бумажками сидеть, путь увидит и подноготную работы хускарлов, – решила Айрилет), спросила:       – Странно, муравей совсем не выглядит опасным. Почему это он – последнее средство? На том скоте, по вине которого погиб мой любимый, вы использовали бабочку, «самую слабую» фигуру. Чем муравей лучше?       – Эх, молодежь… – только и пробурчал мастер Киг на это.       Поняв, что ответа не дождется, Арма выступила с предложением:       – Может, сделаем перерыв? Мне кажется, госпожа, вы просто задаете неправильные вопросы. Даже под этим чаем и с этими «печеньками» эльф поет, как миленький. Может, лучше проработать, что именно мы хотим узнать? Тогда он останется жив и сможет поведать много другой второстепенной информации, окажется хоть чем-то полезным.       Айрилет пощипала мочку уха. Был у нее такой жест-паразит, когда она крепко задумывалась над какой-то задачкой.       – А ты права. Не недооценивай молодежь, мастер Киг! Вот за такими светлыми головами – будущее! – с мрачной иронией произнесла хускарл.       Арма стоически перенесла вид пыток, куда более жестких, чем что-либо, что девушка могла видеть до этого.       – Да как скажете, миле… в смысле, госпожа херсир, – ответил тот, ставя на плиту чайник. Самый обычный чай пыточных дел мастер тоже употреблял весьма охотно. Внутрь своего собственного организма. Главное – чашки не перепутать.       Во время вынужденного перерыва Айрилет решила обойти узников, что сейчас томились в застенках. Арме на этот раз присутствовать не разрешила. Эта информация слишком важна.       – Хронгар.       – Айрилет.       После сухого приветствия данмерка сразу перешла к главному вопросу, который ее мучал:       – Ты имеешь отношение к покушению на Балгруфа?       Побитый воин не дождался другого лечения, кроме как затянуть рану на спине. Опухшими губами он старался артикулировать нормально, но получаюсь шепеляво и свистяще, будто он подтрунивает, переигрывает вопросы оппонентки:       – Имею ли я отношение к покушению на брата? Хороший вопрос, хускарл, ты как всегда на высоте. Именно этим стоит поинтересоваться после покушения на меня, его младшего брата.       Айрилет проигнорировала этот пассаж:       – Да или нет?       – Дерьмо мамонта, Айрилет! Конечно же нет!       Айрилет походила кругами по камере. Скорее демонстрируя свою власть, что она никуда не спешит, что Хронгар теперь у нее под колпаком, чем от нервов. Хотя нервы тоже были ни к даэдра. Потом она остановилась и посмотрела в глаза человеку, которого знала с младых ногтей, как и Балгруфа.       – Странно, а вот твой наемник, Гайдар, рассказал мне другую историю. Якобы ты в сговоре с некими старейшинами нанял Темное Братство, чтобы убрать Старшего с престола.       Хронгар такого не ожидал и немножко дернулся. Айрилет считала все с языка тела узника, но терпеливо ждала вербального ответа.       – Он не мой наемник, я ему не платил.       – То есть это «да», твое признание?       – Ты умеешь манипулировать фактами. Если тебе будет это угодно, то так всем и расскажут, когда мою голову выставят на пике ко всеобщему обозрению… – вяло прошептал воевода.       – Ты удивишься, но я сейчас весьма ограничена в полномочиях. Тан Аксель нынче собрал «суд танов». Пока не принято решение, что с тобой делать, он в табеле рангов у нордов по вашей древней традиции повыше какого-то херсира, к тому же данмерки.       Хронгар позволил себе улыбку, что из-за разбитого лица казалась издевательской ухмылкой.       – Надо же как! Всесильная хускарл, а ныне херсир страдает, что что-то идет не по ее воле. Со времен Джоссера не было никого, кто отбирал бы у тебя самую ценную игрушку – безраздельную власть в Вайтране. Моим братом ты помыкала, как хотела…       Айрилет стремительно приблизилась к закованному в цепи, но вместо пощечины или чего-то такого просто громко хлопнула в ладоши, будто призывая ораву малышей вести себя прилично. Так она делала, когда дети Балгруфа были совсем маленькими и много капризничали. «Тетю Айрилет» побаивались, так что моментально слушались.       – Не ерничал бы ты, младшенький, сам понимаешь, не в твоих это интересах. Аксель – справедливый и суровый судья. Если будут улики, то рука у него не дрогнет. Не даром он уже десять лет главный судья в Вайтране. А улики пока что против тебя.       – И какие же есть улики? Где же мой «наёмник»?       – Сам знаешь, небось. У тебя есть уши в городе, я в курсе про них.       – Ты меня переоцениваешь. Я же тупой вояка – не забыла? Я оружие в руках…       – Фу, прекрати это твое рычание. Не перед кем играть.       Хронгар просто молча смотрел на Айрилет, пока та первой не прервала молчание.       – Я не верю, что ты виновен. Что ты что-то смог спланировать за моей спиной. Что ты вообще хотел узурпировать трон брата. Не потому, что я такая мудрая, увы… Я просто знаю, что ты не стал бы.       – Ого! Признаешь ошибки?       Айрилет игнорировала пассаж.       – Моей мудрости и чутья не хватило даже на то, чтобы распознать в Маладете Четвертого эмиссара талмора, так что да, признаю.       И снова Хронгар дернулся, а Айрилет считала язык его тела. Ее чело нахмурилось.       – Что ж, твоя правда. На каждого мудреца найдется хитрость, а любую хитрость нивелирует правда. Так было в той детской настольной игре, в которую мы с тобой и Балгруфом играли, помнишь? – впервые за многие годы кто-либо осмелился напомнить Айрилет о том, как все было до смерти жены Балгруфа…       – Правда – необычайно могущественная штука. Но с ней одна беда: она всплывает наружу тогда, когда уже поздно что-либо менять, – парировала данмерка, сверкая своими дивными очами.       – Намекаешь на то, что суд будет быстрым и скоротечным, по законам военного времени?       – Сам же в курсе про войско Ульфрика. Они уже, небось, выдвинулись из Виндхельма. Наконец-то Хронгару надоело играть в словеса, и он произнес, глядя прямо в глаза херсира:       – Упираться смысла не вижу. Ты все верно рассудила, Айрилет. Яʹ не планировал ничего за твоей спиной. Главный аспид – это Вигнар.       Айрилет лишь кивнула своим мыслям на этом моменте. Недооценила.       – …что печальней, с ним Ловар и большая часть кузнецов и прочих мастеровых. Одна лишь Авениччи, по понятным причинам, не с ними теперь… Помнишь ведь тот скандал с Авениччи-младшей из-за закупок щитов и вооружения для легионеров?       Хускарл хмуро кивнула.       – Это и было последней каплей, что склонило на сторону Серых Грив большую часть тех, кто колебался. Ладно бы просто заказ, но мечи эти направлены против наших братьев в гражданской войне…       Данмерка досадливо цыкнула зубом. Какая мелочь и вдруг – «последняя капля»! Но влияние даэдра кроется в деталях, как говорил один мудрец.       – А потом драконы, вся эта история… А Балгруф, наш мудрый Балгруф не нашел ничего лучше, как самому призвать в наш город проклятых эльфов…       – Что «проклятых», это уж точно… – пробормотала Айрилет тихонько, но Хронгар услышал.       – В этот момент Вигнар связался с Темным Братством. Устранение ярла – это тебе не убийство простого купца-конкурента. Они запросили много. Я был на том тайном собрании и пытался их отговорить…       – Вот как? Ты к ним на собрания ходил вместо того, чтобы все рассказать брату? – в голосе Айрилет прорезались шипящие нотки.       – Мне дали понять, что, если все выгорит – меня сделают полноправным правителем, а детей Балгруфа не тронут. Я ведь заработал себе репутацию ярого талосопоклонника, м-да… В противном случае их бы тоже приговорили. Меня шантажировали ими, Айрилет!       – Ой, какой бедненький Хронгар! А когда тебя сделали воеводой, ты даже ухом не повел!       – А как иначе? Если бы я начал…       – Заткнись! Скажи лучше, как они могли бы эту угрозу реализовать? Дети ярла под неусыпным присмотром самых лучших (из тех, кто вообще остался) хускарлов!        – Предатели всегда найдутся… Вспомни хотя бы Джоссера…       – Да твою ж то мать, Хронгар! Имя говори!       Хронгар пожевал губами, потом будто выплюнул:       – Гудрёд.       – Что-о-о??? – глаза Айрилет полезли из орбит. – Да он же чуть ли не с пеленок с ними нянчится! Да как так-то???       – А еще он при дворе хранитель архивов, главный по истории, если не считать Фаренгара. Но тот на драконах своих стал повернутым, так что можно и не считать. Как думаешь, как много времени должно пройти между прочтением всех этих хроник о величии нордских королей в былые времена и зарождением идеи, что ярл, который «с потрохами продался данмерской суке», не достоин править?       – Да сука! Сука же ты! – Айрилет не смогла себя сдерживать.       Теперь она плевалась и рычала, будто раненый зверь. Ей и вправду было больно. Гудрёд, надежный, незаменимый Гудрёд… Змей, пригретый на груди, который вообще ничем себя не выдал, даже малейшим движением лица. Наоборот всегда помогал и был полезным. А с другой стороны факт в том, что он среди прочих проверял музыкантов на том вечере, и барабанщик выпустил смертельный заряд в Балгруфа… Как она не подумала об этом раньше?       Потом херсира пробило на хи-хи. Но истерику быстро подавила железная воля властительницы.       – «Данмерская сука», говоришь? – темная эльфийка облизнула губы. – Вырежу всех к даэдровой матери! Они мне этой «сукой» за глаза успели уже насолить, толкая ярла на всякую дичь, зато «согласно нордским традициям, в которых данмерка ничего не смыслит», а теперь, значит, настоящие заговоры плетут?!       – Вот из-за этого твоего нрава и непримиримости мы и растеряли множество союзников, Айрилет… – печально промолвил Хронгар.       – Союзников? Да эти дебилы вообще не понимают, с чем имеют дело! Они не понимают, к чему Талмор вскоре всех нас вынудит! Крутили бы хвосты быкам на своих фермах! Так нет же, «знатный род», чуть ли не сыны сынов Исграмора! Кретины!       Хронгар переждал бурю. Айрилет нужно было покричать, чтобы не таить все внутри. Такое поведение только к срывам и приводит – это Хронгар знал не понаслышке, сам ведь берсеркер.       – Ты только сейчас дров не наломай. Помни про Ульфрика. Нельзя сейчас рубить головы. Кто тогда город оборонит?       Вместо ответа на эту реплику Айрилет внезапно остановилась, как вкопанная:       – Гудрёд, говоришь? А подтверждение ты хоть раз видел? Он тоже приходил на ваши тайные собрания? Где их, кстати, проводили?       – Он и не мог, он же постоянно во дворце, безвылазно, без выходных и перерывов… В разных местах, в подвалах таверн, чаще всего.       – Мне с ним надо будет поговорить. У меня просто в голове не укладывается, что он может предать, не такой уж сильный мотив у него… Может, тебе лапши на уши навешали, маленький братец?       Хронгар даже не стал отрицать.       – Может, все и так. Но только не он твоя проблема…       – Да всё – моя проблема! Вообще всё в этом городе! Как вы до сих пор не поняли, тупоголовые вы расисты, что я жизнь положу за Балгруфа и Вайтран?!! Все я вам не такая, блядь! – Айрилет чуть не плакала. Опять. Вот только Хронгар предыдущей истерики не видел и не осознавал, до чего сильно Айрилет «расклеилась» из-за стресса (и – чего даже сама Айрилет также не осознавала – из-за проклятия Аракано). Зрелище на воеводу повлияло сильно. – Ты осознаешь, что Серые Гривы оставшиеся теперь запросто сами Ульфрику ворота откроют?       Хронгар побледнел, хоть это было тяжело после того, как повисишь на цепях с опущенной головой.       – Даэдра!       – Чем ты вообще думаешь? Ты весьма туп все-таки как для заговорщика! – пробурчала Айрилет.       Хронгар вновь согласно кивнул. События риксдага перевернули для него все с ног на голову. Он потерял контроль над ситуацией. Окончательно.       – Так, давай выкладывай остальное. Все-все, что только знаешь! Явки-пароли, имена! ВСЁ! – Айрилет достала самописец. – А первым делом, почему Темное Братство бездействует? Они не попытались добить Балгруфа, вместо этого какие-то наёмники эльфов обнаружились. Что ты вообще об их участии знаешь?       И Хронгар выложил: что заговорщики откуда-то знали еще и про план эльфов поработить волю Балгруфа с помощью хитромудрого яда и лекарства от него. Это еще один мотив провернуть свой собственный заговор до того, как это станет возможным. Вроде бы это информация Темного Братства, но он не уверен. Рассказал про то, как сам связался с общиной талосопоклонников и стал использовать их в своих интересах, чтобы усмирить бунтующих против ярла вайтранцев. Мол, уж веру и Талоса они эльфам никогда не отдадут. Ага – а тут и договор с юстициарами… Рассказал, что эффективно придуриваться ему помогал друг Баран, который вообще-то в Тайном отделе в Легионе служил. Тут уж Айрилет опять зашипела – проворонила такого кадра! Единственно, о чем умолчал, о том, что знает о пророчестве, кто и что такое на самом деле Довакин. Это и не было темой их разговора…       Спустя полчаса Айрилет резюмировала:       – Роль двойного и тройного агента все-таки не для твоих мозгов! Зря ты ко мне не пришел с этими всеми штуками…       – И как бы ты отреагировала, обвини я Гудрёда? Он же твоя правая и левая рука во всем, что касается дворцовых дел.       – После Джоссера я на любой сигнал реагирую со всей серьезностью…       – Вот и реагируй, а то «я не верю…».       – Будь спокоен, прореагирую. Эту ночь все еще запомнят…       – А мне не скажешь, как будешь решать проблему? Надеюсь, не кровавой баней?       – А зачем тебе? – на словах «кровавая баня» Айрилет поморщилась. Ниванаэль вспомнила. – Сиди в тюрьме, жди своего часа.       – Честность в одну сторону? Опять, Айрилет?       – Твою мать! Хронгар, не крути яйца, у меня их нет! Некогда мне с тобой цацкаться, а помочь ты ничем не поможешь! Побег я тебе устраивать не собираюсь.       – У меня Баран где-то на воле, он сможет помочь, если ты позволишь…       – Даэдра! А ведь точно! Он уже здорово помог… Ну-ка, дай мне что-то, чтобы он поверил, что мы теперь заодно! – и Айрилет требовательно протянула руку, будто закованный реально мог дать ей некий физический предмет.       – А мы на одной стороне, Айрилет?       – В смысле?       – Ты не понимаешь, что вся канитель из-за того завязалась, что ты никогда никому не раскрывала своих планов. Ты манипулировала всеми нашими торговцами, нашими партнерами вслепую. Даже своим собственным людям всего плана никогда не раскрываешь. А это, знаешь ли, надоедает – быть марионеткой в чужих руках. Тебя нормально только Фаренгар и может терпеть, да еще твои хускарлы, гвардейцы.       Айрилет не то, чтобы переживала откровение, но все же слова Хронгара ее проняли. Конспирация конспирацией, но у нее действительно проблемы с доверием. Не в последнюю очередь из-за случая с Джоссером, конечно, однако вообще это стало настоящей патологией… М-да… обычно ее планы работали именно потому, что про них никто не знал, и удар для врага был неожиданным. Но вот с такой игрой в слепую и союзников можно всех растерять… Даэдра! Она подумает об этом позже. Сейчас нужно быстро и немедля решать вопрос с Гудрёдом и прочими ублюдками-заговорщиками. Потом обработать Акселя, чтобы не натворил бед со своим «судом танов». И только потом будет время подумать о нападении Ульфрика, которое вообще-то тоже совсем не такая далекая перспектива, как ей хотелось бы.       Когда Хронгар сказал ей кодовую фразу, известную только Братьям Талоса, Айрилет вприпрыжку умчалась «спасать день», как всегда. Брат ярла тяжко вздохнул. Ему бы пережить следующее утро, а там можно составлять планы на будущее.

***

      Эйла и Хрофт обнялись при встрече.       – Как ты, старый волк?       – Нормально, живой, как видишь.       Соратница отстранилась и посмотрела прямо в глаза своим пугающим взором хищницы.       – Что произошло той ночью? Где ты был?       – Я почуял магический взор. Наверное, ихний маг сел мне на хвост. Пришлось немножко поколдовать, чтобы оторваться.       – Ты меня своими шаманствами прямо пугаешь иногда. Но если это помогает, то и пусть… – Эйла не осуждала.       Собственно, кроме Предвестника и самого Хрофта, она лучше всех разбиралась в магии тотемов и прочих штуках, которые у простых смертных способны вызвать смертный ужас.       – Оторвался. Посидел в пещере, вас не дождался, пришлось тащить Хеймскра и остальных в часовню Милосердной Мары. Там вроде как безопасно.       – Хороший вариант, молодец.       – А что с нашим планом? Я так понимаю, все псу под хвост?       – Айрилет выручила. Эта миссия – наше прикрытие от эльфов, а следы данмерка, сам знаешь, заметать умеет.       – Против магика альтмерского не помогли ее умения.       – Ну, на то и нам голова дадена. Сами будем выкручиваться.       Тут Хрофт внезапно принюхался.       – Ты никак клинком серебряным недавно получила? До сих пор кровит?       – Да. По пути случилась стычка с ребятками из Серебряной Руки.       – Вот как?       – Да. Только они никак не рассчитывали, что вместо легкой добычи получат целый отряд наемников.       – И что, Неустрашимые действительно так хороши?       – Точно не плохи для обычных людей. И достаточно безбашенны, чтобы за нас с братцами-кроликами вступиться, нам даже обращаться не пришлось, чтобы этих «охотничков» всех в капусту покрошить. – Вопросов не задавали?       – Оно им не надо. Айрилет их вроде хорошо мотивировала. Поглядывали косо, но кто не слышал баек про нордских воительниц?       – Да уж, только байками и спасаемся каждый раз, когда некие ротозеи не то заприметят… – Хрофт почесал бороду.       – Ну, а я ляпнула, что немножко ведьма, так вообще вопросы про сверхъестественную ловкость и силу сами собой пропали.       – Понятно. А откуда тут отряд Руки, знаешь?       – Да вот и узнала, бегая на разведку под луной… – на этой фразе Эйла сильно понизила голос, чтобы наемники, буде охота подслушивать, все же ничего не поняли. – Как мы и предполагали, у них тут крупная база. После миссии можно будет знатно попировать.       – А с чего вообще активность такая?       – Да вот, дневничок нашла у одного из их мечников. Они ищут обломок Вутрад.       – Что??! – после жеста Эйлы Соратник моментально сбавил тон, но все равно прошептал с восклицательной интонацией: – Ого! Откуда у них постоянно больше данных, чем у нас?       – Они книжки больше любят, чем секиры, – иронически протянула Эйла.       – Ну, не скажи, Кодлак и Скьор тоже читаки те еще. Слышала ведь, что Кодлак свою долю с большого дела всю потратил на то, чтобы ученого какого-то из Сиродила выписать, чтобы нам помог в поисках?       – Не только слышала, но и знаю, что он скоро приедет. Если у Руки все в порядке с разведкой, то и они про визит знают.       – Ох, начинается заруба… И что ж они никак от нас не отстанут… Хорошо еще с Дозорными они дела не имеют, а то если б еще братчики Стендарровы против нас ополчились, то пиши-пропало… – Хрофт по-стариковски покряхтел, изображая опасение и тревогу.       – Пф-ф-ф, Хрофт, не смеши. Тебе ли горевать? Ты у нас всегда только рад поточить клыки о кости носящих серебряные мечи.       – Ну, совесть-то и у меня есть. Не люблю напрасно душегубствовать. Кодлак вон как за свою душу переживает, грезит Совнгардом.       – Не мы войнушку эту начали…       – Но хорошо бы ее закончить. Чем больше мы сражаемся, тем больше потерь несем.       – Ты о чем? Когда в последний раз мы теряли кого из круга?       – Ну, ты молодая, а я помню…       – Ах, ты о делах давно минувших дней опять? Ну, забудь. Я и Скьор даже вдвоем дадим просраться этим утыркам, хоть бы и сотню мечей они собрали. А сейчас с нами в походе еще и близнецы и ты сам…       – Ладно. И правда, чего я с байками старинными… – Хрофт потупился, признавая лидерство Эйлы. – Ты верховодишь, так что решай, что и когда будем делать…       – Миссия с артефактом айлейдов на первом месте. Я протупила, мне и ошибку исправлять, вину перед Айрилет надо загладить. Да и Вайтрану эта штука хорошую службу сослужит против драконов. К тому же до полной луны еще четыре дня. Хорошо бы в полной силе на вражин выдвинуться.       – Ладно, понятно. Тогда пойдем? Вижу, добры молодцы нас уже дожидаются.       Эйла молча кивнула, и двое соратников спустились по склону холма к отряду. Все уже стреножили лошадей. К счастью, запасная для Хрофта тоже имелась. Ветерана Соратников коротко представили. Братья-близнецы были рады его видеть, остальные лишь пожали плечами – подкрепление всегда хорошо. Горы уже в нескольких милях пути. А там и памятная по разведке пещера. Работа предстоит сложная, маг Бодуэн сказал, что в магическом плане от этого места фонит некромантией. А это значит, что секиры и серебро будут в куда большей цене, чем грубая сила. Так что небольшой патруль Серебряной Руки, с которым расправился отряд из Вайтрана, и трофейные мечи из драгоценного металла придутся очень и очень кстати.

***

      Сноп искр в темноте показался вспышкой сверхновой. «Чирк!» – загорелся первый факел. Один сказал, что лучше обойтись пока без магии, вдруг тут мертвяки неупокоенные, они почуют такое дело за версту. Это он из опыта разграбления гробниц усвоил крепко-накрепко. Гайдар возражать не стал, хотя по игре столетней давности помнил, что практически все склепы в Скайриме очень даже обитаемы, так что битвы не избежать. Товарищи подходили к первопроходцу, зажигали и свои лучины да факелы. Впереди шел сам Ормарр, второй Вигдис, следом смельчак Фрис, а потом уж все остальные, при чем Гайдар с Хагеном держались в хвосте, а замыкать доверили Дженассе. Горловина темной пещеры лежала перед ними, поднимая в душе чувство опасности. Спускаться вниз, в обиталище тьмы и мертвецов, всегда страшно, даже если занимаешься этим полжизни, – поговаривал Ормарр.       – Начали! Строй держите и помалкивайте. Под землей звуки разносятся далеко, – дал последние наставления лидер отряда.       Выдвинулись. Лед сковал камни на многие десятки метров пещеры, он скрипел под подошвами обуви, а свет факелов отражался и порождал причудливые тени. Очень быстро стало ясно, что из-за Хагена и Гайдара, которые не годились в скрытники от слова совсем, особого смысла в тихом перемещении нет. Так что стали потихоньку разговаривать.       – Я про эту пещеру много слышал. В основном тут тролли гнездятся, но в последнее время вроде бы они избегают соседства с тем, что внизу. У тебя на карте она значится как Безымянная, но в Виндхельме ее называют Забытая, – нарушая тишину, начал шепотом рассказывать маг. – И есть от чего, наверное. Ни разу я не слыхал, чтобы кто-то сюда сунулся за добычей. Тут уж все разграбили сотни лет назад, так в нашем сообществе считают. Что уж такого знает этот твой Нурелион, чего не знаем мы…       Гайдар лишь промычал нечто невразумительное. Он вообще удивлялся, как так наемники взяли и согласились на его предложение. Не иначе, его прокачанное Красноречие приносит свои плоды. Ну, и шарм барда.       Преодолев первые десять метров вниз над уровнем моря, Один почуял неладное.       – Тролль!       Гайдар вспомнил, до чего это лютая зверюга в оригинальной игре. На первых уровнях и без снаряги одиночку просто порвет. Однако у них целый отряд, да еще и маг. Они не раз уже встретили обглоданные остовы животных, а при входе вообще целая телега была с остатками пожитков какого-то крестьянина.       Раздался рев. Гориллоподобная зверюга показалась из-за поворота пещеры. Метра два с половиной, руки длинные, когтистые и даже на вид очень опасные.       Один метнул маленький файербол, что тварь знатно шокировало. Огонь они не любят, это всяк знает. Фрис и Ормарр с секирами наголо рванулись в бой. Бригс прикрывал из лука, Вигдис – из арбалета с огненными болтами. У ребят реально большой опыт. Огонь остановил бешеную регенерацию зверя, а секиры отчекрыжили ему одну лапу, раздробили колено, а потом Фрис нанес финальный удар по затылку – Ормарр чуть ли не реверанс сделал, давая доступ к цели. Он с троллем просто игрался, ведь точно знал, когда и куда наносить свои удары, чтобы быть максимально эффективным.       – Отличный удар! – прокомментировала рыжуха.       – Спасибо, – Фрис сиял от счастья.       Похвала от профессионалов всегда приятна, это да, но парень, кажется, просто не осознавал, что группа томбрайдеров устроила для него сафари… Даже Гайдар это понял, не говоря уж про Дженассу. За время пути Фрис с наемниками только и заливался, что про приключения, да про идею для своей новой баллады. Спелись, короче.       Что ж, тролль был всего один, они навалились гурьбой, а бешенную регенерацию законтрили огнем. Гайдар даже и не взмахнул клинком ни разу, стоял позади, чтобы не толпиться перед монстром. Однако, не успели они порадоваться, как на шум прилетели гости.       – Скампово отродье! – воскликнул Один и сделал знак товарищам.       Те его поняли и тут же перестроили порядок, сменили оружие. Гайдар такого не видел ни разу в ванильном варианте игры. Вигдис достала нечто вроде кусаригамы: кривой клинок на древке, цепь с грузиком. Нордка и «кривые мечи»?! Грузик она подожгла от факела. Очевидно, он имел алхимическую начинку, ведь огонь был ярким. Бригс достал две опять же кривые (редгарду простительно) сабли, которые тоже вспыхнули огнем, это было похоже на фокус, который показывала Дженасса, только вот огонь был обычным, не магическим, а скорее алхимическим. У Ормарра нашелся меч-фламберг. Он его не крепил на виду, а достал из походной сумки.       Упомянутый гость – ледяное привидение. Да не одно, а два… Нет, три ледяных привидения! Убить такое считается достойным подвигом. Насколько Гайдар помнил, братья бури, чтобы, так сказать, подтвердить квалификацию своих новобранцев, посылали их на какой-то остров, где в изобилии водились эти твари. Убьешь такое чудище – значит, достоин вступить в их ряды. А чудище было необычайно подвижным, как самый настоящий китайский дракон, только в миниатюре. В длину около двух метров, имелись рудиментарные лапки, голову обрамляло эдакое «жабо» из костяных (ледяных?) наростов. Пасть, как у щуки, зубы мелкие, но очень острые. Размер морды, как у большой собаки. Цветом мистическое создание было как самый обычный грязный лед. А может, и на самом деле оно представляло собой оживший лед? Сабли, фламберг, пылающая шишка кусуригамы – все это наносило повышенный урон. Главное – попасть. Но даже с таким оружием и имея достаточно пространства, это было сложной задачей. К тому же мини-дракончики не лезли на рожон, атаковали внезапно, под неожиданными углами. В первую же минуту скоротечной схватки фламберг, издавая жуткое «вжух!» при каждом взмахе, отрубил треть хвоста одному монстру. Но тварь это особо не смутило, так она, кажется, даже стала еще маневренней. Сабли Бригса мелькали с бешеной скоростью, привлекая внимание и в то же время держа летающих гадов на расстоянии. Два ледяных привидения постоянно агрились на Снежка, в то время как подранок почему-то задался целью прикончить рыжуху. Но та с кусуригамой справлялась очень здорово, то увеличивая дистанцию поражения до трех с лишним метров, а то накручивая цепь на руку или ногу, иногда даже орудуя серпом. Размашистый фламберг то и дело чиркал по стенам, высекая снопы искр, размеры пещеры мешали вертеть бесконечные восьмерки и остальным участникам отряда. Но тут свое слово сказал маг: жахнул чем-то, что напоминало огненный череп. Этот проджектайл был по-своему живым, самонаводящимся. Как ни дергался ледяной дракончик, но челюсти необычного магического снаряда сомкнулись на его плоти. Жахнуло тихо, но эффективно, температура была знатная. Большая кучка то ли снега, то ли магической пыльцы – вот и всё, что осталось от ледяного привидения.       Сразу стало легче. Но тут одно из оставшихся привидений рвануло к Дженассе. Та тоже не церемонилась – жахнула файерболом. Маломощным, но в узкой пещере это было все равно, что гранату подорвать. Хорошо, что без осколков. Летающая мразь издала отвратительный звук – то ли рык, то ли… сложно даже описать этот звук. Слышали, как с крыши каскадом срываются сосульки? Добавьте металлического жестяного звучания, получите бледное подобие. А еще у него было нечто вроде эффекта ультразвука – кости вибрировали, в зубы отдавалось болью. После попадания магическая тварь значительно замедлилась, так что фламберг Ормарра достал монстра, поразив в голову. Враг издох, оставив еще кучку непонятной эктоплазмы. А вот третье взвилось под потолок и… вот это нечто новое! Из пасти привидение стало стрелять маленькими сосульками. Буквально пять-восемь сантиметров в длину, но очень острые, необычно увесистые и много, как из пулемета… против таких хорошо бы щит иметь. Это Гайдар понял, когда одна такая хреновина впилась в предплечье. Боль – дело пустое. А вот холод, который распространялся от раны, ему не понравился намного больше. Руку почти сразу парализовало. Не сработал камень Атронаха…       – Дурик! Чего подставляешься? – прошипела данмерка, махая мечом, отбивая сосульки.       Спустя секунду-две Дженасса положила руку на рану. Пошло тепло, и паралич отступил. Последнее чудище внезапно увеличилось в размере, его пасть, будто у зевающего бегемота, распахнулась на полметра. Подул мощный ветер, поднимая снег и колкую ледяную крошку. Они теперь и так умеют?!       – Я создам щит! – рявкнул Один, выходя в авангард, пока остальные отступали назад, в узкий перешеек пещеры.       – Фрис, арбалет! – скомандовала Вигдис.       Бард понял слету, что нужно. Однако вот обращаться с новомодным оружием тан не умел. Первый болт ударил в потолок пещеры. Бахнуло, отколовшийся камень задел привидение, что успело к тому моменту увеличиться в размерах в три раза. Гигантского червяка увесистый булыжник по холке не смутил. Натиск ледяной стихии только усилился. Бард смачно выругался, поминая всех даэдра.       – У меня маны не много, я вам не боевой маг. Стоит ли бить сейчас? Какой план, Один? – спросила Дженасса. Странно, что гордая данмерка приняла правила игры и субординацию группы.       – Долго он так не сможет, щит мой особый, специально на такой случай, так что вытянем силы, а потом вдарим все вместе.       Гайдар поражался. Какое-то вонючее ледяное привидение вдруг превращается в мини-босса. Он слышал, что и некоторые драугры умеют увеличиваться в размерах и применять ледяную магию. Этот холод парализовывал, так что в одиночку, будь ты хоть круче вареных яиц, сражаться с таким – верная кончина. То, что он увидел на Ветряном пике, тоже выходило за рамки канона. И вот новая диковинка. А еще, что характерно, и привидение, и памятные по Ветреному пику драугры обладали некоей совершенно особой аурой страха. Их холод был воистину замогильным, мистическим, они наводили жуть самим фактом своего противоестественного существования. В старой игре ледяное привидение казалось просто экзотической зверушкой, населяющей Скайрим. В новой итерации оно было настоящим чудищем, звеном некоей цепи в иерархии неживых, загробных тварей. Не нужно было копаться в файлах и архивах игры, чтобы понять, что привидение относится к «нежити», а не «животным»/«монстрам», ведь эта аура будто говорила живым: «я мертво, и я утащу тебя с собой в последнее запределье, которого вы, живые, так страшитесь!». Оно реально наводило ужас.       Около минуты гигантское привидение поливало полупрозрачный щит мага ледяными сосульками и прочей магией. Тот держался. Тогда чудище рванулось в атаку, широко раскрыв пасть. Из-за размеров маневренность уменьшилась, так что когда жахнули вместе со всех стволов (перезарядили арбалеты, плюс Хаген из лука, Гайдар тоже достал лук, Дженасса – своей магией), которые Один походя зарядил огненной магией, привидение взвыло, замотало башкой, отступило. На его шкуре (чешуе?) появились глубокие оплавленные раны. И вот тут во всей красе выступил Ормарр. Его длинный фламберг раньше казался малоэффективным, но теперь Гайдар понял, зачем он нужен. Бошку твари ударом развалило пополам, брызнула ледяная крошка, с воем гадина померла, оставив еще одну кучку эктоплазмы побольше.       – Фух! Вот это было по-настоящему жестко! – воскликнул Фрис.       Молодого еще по сути парня слегка колотило. Гайдар тоже был на адреналине, но не так, как тан или Хаген, что тихонько поскуливал от ужаса, держась позади. Невозмутимыми оставались только наемники, в том числе и Дженасса.       – Да, три к ряду – многовато будет. Хотя мы и с четырьмя уже сталкивались и, как видите, выжили, – с ноткой бахвальства сказал Ормарр.       Ну, ему действительно есть чем гордиться. Его фламберг – реально жуткая и смертоносная штука. Двоих положил он, одного – Один. Все остальные члены группы как будто на подхвате, чтобы подвести монстров под финалочку в исполнении Ормарра. Гайдар его зауважал. Он – командир, который сумел создать сплоченный отряд. А поначалу он ему ведь казался надменной сволочью, излишне жестким солдафоном-наемником. Что ж, люди раскрываются… Гайдар попросил рассмотреть кусуригаму, пока остальные лутали ценные ингредиенты. Печень тролля, его кровь задорого берут алхимики, а уж коли найдешь в эктоплазме зубы ледяного привидения, то считай, ты – богач. А тут целых три. Увы, то, что уничтожил маг своим модифицированным файерболом, оказалось пустым, тогда как остальные два принесли по два тусклосияющих клыка каждый, плюс сама эктоплазма, тоже ценная штука. Вигдис дала покрутить свою игрушку с неохотой.       – Кусуригама? Звучит странно. Я такие штуки ни у кого не видела, сама придумала. Поговаривают, убийцы Мораг Тонг что-то подобно используют, но мне пофиг, я собственными руками все смастерила.       – Сама? Как же тебе пришла в голову такая идея? – удивился Гайдар.       – Ну, признаться, не совсем сама, увидела однажды, как сельской мальчишка против саблезуба стоял, отбиваясь цепью. Какой бы тот зверь не был ловкий, но сама концепция гибкого оружия не давала хищнику приблизиться. Я тогда спасла мальца, а сама и подумала, что приделать грузик к цепи было бы отличным решением. А уж если совместить с кривым лезвием, которым удобно парировать удары или подсекать сухожилия… в общем – это плод долгих размышлений и экспериментов.       – Видно, что опыты были удачными, ты весьма ловко с ним обращаешься, –похвалил Гайдар.       – Но не так, как настоящие Мораг Тонг, – вставила свои пять ярчиков Дженасса, как бы мимоходом.       Вигдис, которая, очевидно, не без удовольствия выслушивала комплименты барда, нахмурилась.       – Вроде ты знаешь что-то о Мораг Тонг…       Дженасса на это лишь загадочно улыбнулась. Гайдару от этой улыбки стало немного жутко. Дженни все-таки порой способна удивлять. А ее прошлое – действительно сплошная загадка. Дальше оледеневший сектор пещеры перешел в обычные каменные своды. Опытный Ормарр установил, что тут обитали еще два тролля, но сейчас от них осталась только россыпь костей. А потом открылась и причина – от стены отвалился кусок породы, обнажавший вход в древнюю нордскую гробницу.       – Ну что, бывали вы тут? – спросил Гайдар.       – Мы – точно нет. Хотя от бывалых искателей сокровищ слыхал я, что на скале поверху видать нордские конструкции, наверняка где-то под землей и залы должны быть… – Ормарр почесал аккуратную бороду. – Ты сам видел и телегу, и дальше поглубже человеческие скелеты разной степени свежести – золотишко тут искали, да только вместо того нашли лишь свою погибель.       – Неужто мертвяки способны запросто двух троллей уделать? Они же такие живучие… – удивленно поинтересовался Хаген.       – Значит, способны. Хотя, конечно, я бы охотно взглянул на их эпичный бой, тут ты прав, – ответил за всех Бригс.       Стали спускаться дальше. Атмосфера древней гробницы давила на психику, скудное освещение тоже добавляло нотку в гамму мрачных впечатлений. Гайдар просто чувствовал, как мошонка сжималась по мере продвижения, как шевелятся волоски даже в тех местах, где и не подумаешь, что волосы есть. Ормарр стал вдвойне осторожен, разговорчики прекратили. Свет лучин и факелов выхватывал странные каменные конструкции, какие-то карнизы, выступы, украшения и резьбу. Потом стали появляться и большие урны. Что бы в них ни хранилось изначально, сейчас остался только прах. А вот в урнах помельче, обнаруженных уже во втором зале, нашлось и золото. Древние украшения, пекторали, браслеты, обручи. Все заметно повеселели, а Вигдис даже в шутку примерила на себя вещь, принадлежавшую мертвым предкам. За что тут же поплатилась: кости руки, торчавшей из гроба в стене, вдруг зашевелилась, сжалась в кулак.       – Да твою ж мать! – одними губами прошептал Гайдар, даже приседая от накатившего страха.       Вот не буди лихо, пока спит тихо… Дженасса выхватила оружие, Хаген стал шептать молитвы, но... К удивлению остальных Один все так же одними губами прошептал:       – Это ничего. Просто некротическая энергия гуляет. В самом скелете духа нет, а вот дальше я прямо чую целую гору новых сюрпризов.       И правда, культяпка скелета чуть подрожала, а потом пальцы разжались, издавая тихий треск сухих костей.       Фу-у-ух. На первый раз пронесло. Группа своему магу доверяла, так что на проявление активности мертвечины никто и бровью не повел, кроме Хагена, Гайдара и в некоторой степени Дженассы. Но данмерке, вероятно, просто хотелось поразмяться, а то пока что все доблестные деяния доставались томбрайдерам. А вот Гайдар с удивлением для себя обнаружил, что очень даже понимает, о чем речет Один. В скелете в стене не чувствовалось угрозы, только мрачный отголосок той силы, что он уже чувствовал (пусть бессознательно) на Ветреном пике. Хм, откуда у него такое чутье? Может, из-за того, что и он сам теперь вроде как ревенант?       А вот по пути вглубь гробницы его новообретенное чувство некротической энергии внезапно взвыло. Впереди было нечто страшное. Один запоздало крикнул:       – Драугры!       С противным звуком «Кр-хр-брыкх!» сразу несколько ниш по бокам взорвались каменной крошкой. Ловкие и подвижные фигуры, без доспехов, но замотанные, как мумии, в саваны, выскочили с кинжалам наголо. Гайдар даже вспомнил уроки Айрилет на Ветреном пике – это «драугры-призраки», любители нападать из засады. При жизни наверняка были ассасинами. Раз, два, три… шестеро!       – Таких подвижных и в таком количестве я еще не видела, – зло прорычала Вигдис, раскручивая свою огненную игрушку.       Началась заруба. Хаген раз пульнул из лука и отступил за спину Гайдару. Попадание стрелы лишь пошатнуло и слегка замедлило мертвяка. И только в момент первого удара Гайдар понял, что его оружие не светится магическим огнем.       – Один, что по огню? – рявкнул он, оглядываясь на то, как справляются со своими противниками остальные.       Оказалось, маг был занят своим врагом, но не драугром. Некая мрачная сущность, бесформенная, призрачная, нематериальная, присосалась хоботом к лицу волшебника. Бригс попытался ее отковырнуть серебряным кинжалом, но тот проходил сквозь призрачную плоть. Что за херня?? Откуда взялась?!       Поразительно ловкие, как для тупых медлительных драугров, мумии ассасинов связали боем всех остальных. Без огня победить таких было весьма проблематично, ведь не серебряное оружие не давало никакого эффекта – даже самые жуткие рубленные раны у них затягивались почти моментально. Ормарр отрубил своему противнику голову, но тот атаковал, как ни в чем не бывало, хотя его дохлую башку живые в танце клинков отбуцали ногами куда-то в угол.       – Что за даэдровщина!? Дженасса, помоги магу! – завопила Вигдис, едва увернувшись от атаки своего драугра.       Бригс с парными саблями связал боем сразу двоих, так что Дженасса подскочила к магу, активировала свой расовый талант. Ее клинок запылал, как у Айрилет, этот прием Гайдар уже видел. Удар по аморфному призрачному облаку возымел эффект – маг упал и закашлялся, свободный от пагубных чар неизвестной хренотени.       Пока волшебник приходил в себя, облако отрастило несколько тентаклей, стало атаковать Дженассу. Гайдар чувствовал, что оно – центр узла некротической энергии.       Вигдис подожгла гирьку, но алхимический огонь был не так эффективен, как магический. Сабли Бригса тоже уже пылали. Тан Фрис секирой работал, как мясник: располовинил своего драугра, отсек руки и ноги. Опытные томбрайдеры справлялись, но вот облако не давало покоя. По коридору из глубины гробницы причапал еще один драугр в рогатом шлеме. Он разинул пасть, как волк, что хотел дунуть на домик поросят, – аж древний доспех на груди затрещал. Но вместо дуновения он жутко закричал. Ответом на этот «warcry» стало жуткое шипение сотни безголосых глоток из глубины склепа. Неужто драугр-военачальник?! Мало им неведомой хрени?       Один наконец-то очухался. Из своего рюкзака достал посох.       – Ну, держись, мразь! – зло произнес он, а потом затянул какую-то магическую тарабарщину.       Перед самым моментом Вигдис сочла нужным предупредить:       – Зажмурьтесь!       Хорошо сказать, а как выполнить? Мертвый ассасин напирал на Гайдара с остервенением. Но тут Хаген удивил: сделал подсечку мертвяку. Тестер успел зажмуриться в самый последний миг. Что-то жахнуло. Даже сквозь закрытые веки сетчатку обожгло. Эдакий скайримский «экспектум патронус»? Мумии заверещали ультразвуком, раздалось шипение и треск, как от высоковольтного конденсатора. Через три секунды вспышка угасла. Сквозь слёзы Гайдар увидел, что мумии обращаются в летучий прах, похожий на пепел от сигарет. Неведомая хрень испарилась бесследно, ощущение потусторонней угрозы, однако, не развеялось. Из темного коридора раздавался шум шаркающих ног. В зал, где находилась группа искателей приключений, шла целая орда умертвий. Но Один с ругательствами опять замахал посохом – оружие каждого члена сводного отряда засияло и наполнилось магической силой.       И пошла потеха! Тут уж Гайдар со своим двуручником (хотя скорее это все-таки бастард) тоже решил развернуться на полную – залез на каменный стол (тут прямо в гробнице тризны справляли?) и стал сечь бошки, благо новые мертвяки не обладали экстраординарными способностями и вели себя, как тупые зомби. Ормарр посмотрел на такую прыть и запрыгнул на соседний. Остальные рассредоточились по залу. На каждого, кого посек саблями Бригс, было по два уложенных фламбергом и (условно) полтора – бастардом Гайдара, с которым он тренировался с Дженассой. Не катана, но даже лучше, тяжелее, чуток длиннее, самое то, если имеешь преимущество в росте. Вигдис хоть и ярилась, но крутить свою гирьку не успевала, к тому же иногда одного удара было мало, чтобы наверняка уложить. Последним по «успеваемости» были Фрис с излишне тяжелой секирой и Хаген с луком. Один же вообще отдыхал, отмахиваясь только тогда, когда мертвяки подходили на расстояние удара его посохом. Это не требовало маны, но зачарования на вещичке работали одно заглядение: черепушки драугров взрывались, как спелые дыни, в которое влупили тяжелой битой. Когда враг хорошо виден (вот он, прямо перед тобой, пытается зубами в икру ноги впиться! – н-на по зубам, тварь!), когда ты плечом к плечу с товарищами и чувствуешь их поддержку, то страх отступает. Но даже остервенело махая тяжелым мечем, Гайдар чувствовал некую странность в поведении мертвяков, жуткую неправильность самого их существования. Это чувство не сковывало, но все же заставляло внутри все сжаться. В обычных играх ведь как: все драугры/зомби/мертвяки – на одно лицо. А сейчас их группу атаковали мертвые воины прошлых эпох. У каждого – свой особенный доспех, пасть каждого оскалена по-особому, Гайдар хоть и не был дантистом или спецом по френологии, но четко видел и осознавал, что эти усохшие трупы были некогда людьми, возможно, сотни и тысячи лет назад. И вот от этого осознания становилось не по себе. Осколки личностей присутствовали в их рычании, у каждого даже наверняка имелся свой стиль боя (они даже пытались делать финты!), но Гайдар действовал на упреждение, пользуясь медлительностью неживых бойцов. А еще взгляды. Уловленные мельком, они поражали живостью (что парадоксально, ведь речь о мертвецах), разнообразием выражений. Что их объединяло, так это ненависть к живым, что пришли потревожить покой мертвых. Традиционный троп для фэнтези, но это было жутко неприятно чувствовать на себе. Вот на тебя прет двухметровый детина с цвайхандером. Пока он еще замахивается, Гайдар безжалостно сечет, черепушка откатывается прочь, из шеи вместо крови бьет сноп искорок, как из летнего костра, слышится треск костей, драугр падает. Но пока падает, пока башка в рогатом шлеме крутится в воздухе, приключенец прямо чувствует прожигающий душу насквозь взгляд… Безгубый рот не способен извергать проклятия, но он злобно шипит (чем, при отсутствии глотки?!), аура ненависти бьет по нервам… Его хотят уничтожить, лично его, лечь костьми (буквально), но уничтожить! Бляха, как же стрёмно! Но жуткая энергия в умертвиях боится света и огня, что навел Один, яростно сверкающие глазницы угасают навсегда (хочется верить); Гайдар чувствует, как постепенно тает тот жуткий источник предвечного зла, что знаком каждому человеку, способному осознавать свою конечность, смертность.       За четверть часа они порубили в труху около сотни драугров. К счастью, кроме одного Военачальника и одного Увальня (его на себя взял Ормарр в дуэте с Одином), больше сильных противников среди них не встретилось. Но тот «халк» был весьма упитан. Он появился под конец бойни и навел шороху, заставив сменить боевой порядок, ведь лидер группы был вынужден перемещаться, спотыкаясь о костяки уже поверженных. В отличии от рядовых, он был не то чтобы медленным, а меч его, хоть и был древним, но удары фламберга держал. Один, как всегда, подстраховал, так что и увальня порубили на куски.       А вот дальше началась весьма странная деятельность: маг достал из закромов некие странные то ли иглы, то ли гвозди, остальные кто специальным молоточком, кто обухом топора стали вколачивать эти иглы в ступни драугров.       – А это зачем? – поинтересовался приключенец.       – Чтобы упокоить понадежней, – пожал плечами маг, почесывая бороду.       – А что, даже после удара замагиченым оружием бывает, что встают?       – Всяко бывает. Мы уж навидались разного, – загадочно и мрачно ответил Один.       Внезапно вмешалась Вигдис:       – Я, конечно, не спец, но поговаривают, что со времен Потемы обосновалось в Скайриме некое загадочное зло, что не даёт уничтожить умертвия раз и навсегда. Вот мой дед тоже этим делом занимался, он был во многих пещерах, сказывал мне малой про то, как он с собратьями всех-всех подчистую вынесли… но приходим мы, и что видим в тех же самых подземных гробницах? Новые пачки оживших трупов!       Гайдар был удивлен, что рыжуха вообще первой рот раскрыла, да еще и обращаясь к неумехе-барду, коим он был. Видать, нордов совместный бой и правда сближает лучше даже, чем совместная попойка – уровень доверия к нему возрос.       – Раз было, что Один вроде бы всех сжег, мы спокойно возвращались, а тут… – начал было Бригс, но интересную историю грубо оборвали.       – Дерьмо Малаката! Что я вижу! – голос из верхней галереи, до которой едва доставал свет факелов, заставил всех задрать голову.       – Ого! А что я чую! Тем самым дерьмом повеяло, не смотря на мертвечину! – заорал Ормарр, таращась на новых гостей.       К удивлению Гайдара, остальные наемники на ситуацию реагировали спокойно, будто заброшенная крипта – весьма оживленное местечко и такие встречи и не в новинку.       – Ишачий выкидыш, Ормарр! Ты, что ли?       – Крыг, засранец зеленорожий! – ответил на любезность лидер наемников.       Орк (а это был самый настоящий орк) вышел на некий уступчик, чтобы с высоты более пяти метров воззриться на сводную команду томбрайдеров. Кажется, Гайдар впервые видел настоящего орка в относительной близи. Самобытные тяжелые доспехи, клыкастая морда, зеленоватый оттенок кожи. Да, это орк!       – Опять ты опоздал! Номер два, теряешь ты хватку, скоро я с братом тебя уделаю и сам буду номером два во всем Скайриме! – орк был склонен к бахвальству и говорил громко, рычащим тоном, будто всех оставшихся драугров рассчитывал разбудить.       – А, ты тут со своим дебилом-братцем? Кротгаром или как там его?       – Картгар-р! – зарычал еще один бас откуда-то из-за спины первого орка. На карнизе было мало места для двух тяжеловесов в доспехах.       Дженасса для проформы уточнила, не отрываясь от ступней очередного покойника:       – Вы друг друга знаете, проблем не будет? – она выразительно кивнула: у нововстреченных выгодная позиция. Если бы те двое засели сверху с арбалетами, то… Ормарр тоже одной мимикой продемонстрировал: орки туповаты и прямолинейны, от них засады ждать не следует, и да, он знает этого конкретного орка.       – Видишь вот этот мешок, ты, бледное подобие настоящего норда? – орк помахал тяжело звякнувшей котомкой. Внутри наверняка много золотых украшений. – Это все наше! Вам тут ловить нечего!       – Диву даюсь я, о великий и хитромудрый Крыг! Как же ты своей тушей огромной прокрался мимо неупокоенных драугров? – Ормарр продолжал диалог, будто они на рынке встретились, а не посреди гробницы с кучей живых мертвецов.       – Ха! Крыг хитрый! Я нашел другой путь…       – Эй, брат, давай не рассказывать второму про наши секреты! Ты что, не видишь, он тебя на понт берет, – подал голос второй орк из тени.       Гайдар только хмыкнул – «дебил» братец?       – А и то правда! Не твое это дело, Ормарр! Просто знай, что добычи тут нет! – орк самодовольно захохотал, закидывая сумку за плечо. Та вновь увесисто грюкнула драгметаллом.       Тем временем Один пустил яркого магического светлячка для освещения наверх. И правда: там были балконы, крытые переходы, лестницы, целый комплекс на недостигаемой (без магии левитации или альпинистского снаряжения) вышине.       Тан Фрис проговорил очевидное:       – Да там целый другой комплекс сверху. Наверное, тянется как раз от той части, что видна на недоступной высоте.       Гайдар такого в оригинальной игре не помнил, но вот поди ж ты. Безымянная пещера была куда большей локацией или даже двумя локациями. Что-то шло вниз, туда, где покоится их цель – древний алхимик Куралмил (а точнее его Белый Флакон), что-то – вверх, некий античный по местным меркам храм. И там уже побывали самодовольные орки. Эта встреча – тоже новое отхождение от канона. Что-то многовато их на квадратный день приключенца.       Ормарр огладил бороду.       – Что ж, радуйся, пока можешь, орк. Неси тяжелую сумку по горам и перевалам, как ты только забрался туда своей тушей… сегодня ты на коне…       – Еще бы! Вонючка Ормарр! Копайся дальше с мертвяками, считай монеты, пока я буду богатеть!       – Да, о мудрый сын Малаката, улов твой, видно, достоин похвалы. Вот только станет ли он вам в радость, как добыча, или же обременит душу проклятием, которое ты не знаешь, как снять… Поглядим!       И лидер сделал знак идти дальше, как только последние ступни окажутся пригвожденными.       – Вот именно! Поглядим, вонючка! – и довольный орк затопал куда-то по переходу, да так что каменные плиты скрипели, а на головы находящихся внизу посыпалась пыль.       – Погоди, брат, а что он там сказал про проклятие? – подал голос второй орк.       Ответ звучал все более глухо по мере того, как зеленокожие удалялись.       – Да басни это все, брат, что ты, Ормарра не знаешь? Он всем пыль в глаза пускает, мол, у нас маг, что разбирается в проклятиях гробниц… Да только где он теперь, а где мы?..       Один подошел к побратиму, хмыкнул.       – Проклятие, да?       – Ну, а что? Пусть зеленомордые помучаются маленько в догадках.       – А что, нету никакого проклятия? – святая простота Хаген не понял тонкой игры.       Один сделал большие глаза и прошептал зловеще:       – Как нету? А это все что, по-твоему, было? Проявление проклятия.       – Бедные орки, – Хаген побледнел, а Дженасса весело ему помахала культяпкой сраженного драугра, заставив поежиться. Данмерку вся эта сценка почему-то весьма развеселила.       На эту фразу Вигдис только злобно фыркнула.       – Да уж, бедные, нам уж который раз на пятки наступают…       – Ну, сейчас нас тут как бы и не должно было быть, так что это совпадение, – пробормотал Ормарр.       – Подумаешь, набрали древней храмовой утвари. Готов ручаться, там золота не так уж и много, – Бригс был оптимистом. – Все самое ценное прячут внизу, так что мы на правильном пути!       – Ага, внизу и неживой охраны тоже всегда побольше, – сказал наблюдательный Гайдар. Большая часть группы глянула на него уныло.       – Один, что по мане? – спросил лидер, когда внезапная пауза стала затягиваться.       – Треть осталась. Выпью зелье, да еще посох и амулеты.       – Не люблю, когда ты палку свою расчехляешь, брат, не к добру такое в походах, – пробормотал Ормарр.       – А ты, с-с, данмерка? – Вигдис, очевидно, едва сдержалась от того, чтобы назвать Дженассу «серой».       – У меня чуть больше двух третей. Вот только я талант применила, не подумав…       – Талант? А, ты про ваше данмерское шмагиченье с огнем? Было полезно, кстати, – Вигдис как будто решила реабилитироваться и возродить свой образ занозы, а то что-то размякла. Когда со странным обрядом покончили, Гайдару вдруг будто дышать стало легче, хотя про воздух в подземелье так грешно было говорить... Теперь покойники действительно стали обычными мертвецами, ощущение, что их глазницы вот-вот опять откроются, пропало.       Двинули дальше. Гайдар решил подоставать Ормарра.       – А что это было, с орками? У вас негласное соревнование?       – Да так… зеленомордые почему-то себе возомнили, что они нам соперники, часто ходят по пятам и пытаются наши заказы увести. Как тут вот оказались – ума не приложу.       – Я бы громыхание их доспехов за милю учуяла, – сказала Дженасса. – Скорей всего, правда совпадение. Они тут были раньше и уже возвращались, когда нашу разборку внизу услышали.       – Логично, – кивнул Фрис.       – А ты своими локаторами не учуял, чтобы и вверху была эта некротическая энергия? – поинтересовался рубака-Бригс.       – Локаторами? Ты такое слово знаешь? – удивился маг.       – Ну, хрен его знает, как там у вас, колдунов, это дело называется. Не говорить же мне каждый раз «твое магиченье»? – стушевался неожиданно начитанный редгард.       – Нет, вверху было чисто, ну, или почти чисто. По крайней мере драугров-командиров или увальней там точно не было.       – Повезло зеленокожим… – Вигдис только сплюнула, раздвигая занавески из паутины. Вряд ли внизу водились «милые» восьмилапые чудища, скорее, это просто куски древней пыли.       – Значит, им от проклятия не сильно и досталось? – еще раз уточнил сердобольный Хаген.       – Кто его знает, кто его знает… – опять немного иронично нагнал туману Один. Магу, видать, нравилось шпынять и разыгрывать простодушного селюка.       Дальше группа не встретила ничего особенного. По многу раз разграбленные места и тайники, ни одной монетки или камушка. И вот финальный зал, за которым странный тупик с чашей. В зале, кстати, были исключительно правильно упокоенные драугры. Видать, сюда доходили другие группы томбрайдеров, и дело свое они знали туго – никто не воскрес по-новой. Или даже те орки тут побывали? Некоторые следы наталкивали на мысль о совсем недавнем вторжении. Сам Куралмил тоже сидел-лежал на своем троне смирно. В сердце у него торчал серебряный клинок. Как тогда, на Ветреном пике. Только тамошний меч прям излучал артефактную силу, а тут – просто серебро. Очень странное отхождение от канона. Гайдар прям диву давался, что основной бой у них намного выше в системе переходов древней гробницы произошел.       Приключенец достал пузырь с жижей от эльфа-алхимика, вылил в чашу. Пришлось подождать, но все сработало по классике: заскрипело, щелкнуло, открылся тайный проход.       Вигдис одобрительно покивала:       – А наш сладкоголосый бард и его знакомый алхимик действительно что-то знают!       – Осторожно! Ловушки! – предупредила Дженасса, пока никто не сунулся дальше.       Еще отклонение от канона. В самом конце приключения внезапная опасность. Темная эльфийка принялась обезвреживать, хотя поначалу это порывался сделать Бригс. Однако в результате манипуляций редгарда щит, которым тот прикрывался, оказался утыкан множеством шипов. Они сияли зеленым, будто радиоактивные стержни. Щит пришлось бросить, а то Один скривился, прошептав одно слово:       – Проклятие! – и в этот раз он не шутил.       Гайдар только бровями пошевелил. Оказывается, это не совсем прикол для Хагена и юмора ради.       У Дженассы дело пошло споро: то и дело что-то там клацало, щелкало, данмерка облегченно шептала: «Фиг тебе!» или же гневно «Сети Мефалы!», когда что-то не получалось сразу. Подкрепление отряду Ормарра пришлось весьма к месту, что и говорить. И кажется, сам норд это признавал, относился ровно и уважительно, даже к Гайдару. В целом в коротком коридоре оказалось еще полдюжины ловушек: проклятые болты, шипы из пола, три большие циркулярные вертикальные пилы, шипастая груша, «грабли» из-под потолка и в конце еще огонь. Правда газ в хранилищах почти развеялся, так что осталась только магическая составляющая, но еще лет сто-двести назад ловушка могла поджарить сразу нескольких человек, уверила темная эльфийка.       – Путь свободен! – Дженасса сделала шутливый книксен.       – И как только почуяла… Обычно мы с Бригсом прекрасно справляемся с ловушками, – недовольно пробормотала рыжая.       – Скажи спасибо, что учуяла, иначе Один остался бы совсем без маны, исцеляя вас от последствий. Причем, думается мне, пропусти вы те циркулярные пилы, то исцелять было бы нечего.       – Жуткая штука, – сглотнул Бригс, соглашаясь.       Вигдис же лишь молча скривилась.       И вот он, тот самый легендарный в прямом смысле флакон, стоит на пьедестале, сверкает белизной. Кажется, будто он сделан из чистейшего снега. Точнее, не кажется, а так и есть.       – Красивая вещица! – присвистнула рыжая наемница.       – А что тут еще имеется? – остальные рассыпались по помещению, осматривая пыльные полки.       Кажется, сотни лет назад на них лежали какие-то алхимические ингредиенты, но сейчас остался только прах и тара: всякие плошки-баночки, что не поддавалось тлению. Хотя вот содержимое их тоже вряд ли осталось невредимым. Еще один шаг навстречу реализму. Болт тебе, а не лут, беспечный приключенец! Ловушки смертельные есть, а вот из добычи – только сам флакон.       Только Гайдар прикоснулся к Белому Флакону, как Дженасса опять алармировала:       – Сети Мефалы! Еще ловушка! Не двигайся! Не поднимай его! Отжимная пластина!       Гайдар тихо ругнулся по-русски. Зачем столько сложностей? Разрабы просто сволочи. Хотя, кажется, ценность этого артефакта возросла многократно, если он даже вплетен в основной сюжет, а значит, и защита сложнее соразмерно. Индиану Джонса приключенец смотрел и пересматривал, поэтому задачу свою понял верно – замер, как соляной столп.       – Быстро, найдите соразмерную бутылку, попробуем подобрать вес, – скомандовала данмерка.       Ормарр только удивленно вытаращился на Вигдис, кажется, она была главной по воровским аспектам в отряде, а тут ее так лихо обгоняют по всем параметрам. Та лишь зубом цыкнула – не время пипирками меряться. Тем более женщинам.       Гайдар тем временем смотрел на флакон. Под его рукой он казался воистину ледяным, холод уже до костяшек пробирал кисть руки. Видимых трещин или повреждений на нем не было. Странно. Еще одно отклонение от канона? Под действием тепла от руки Гайдара сосуд стал скользким, будто подтаял маленько.       Данмерка заправски оценила объем сосуда, уточнила, что тот пуст, посветив на него светом магической свечи, потом нашла среди алхимической утвари нечто немного полегче, добавила воды из фляги, добиваясь точного соответствия веса. Поставила колбу рядом.       Остальные при этом сначала полутали все более-менее полезное (нашлось пару свитков с заклинаниями, пара колб с практически вечным по составу содержимым и (ал)химические приблуды, которые можно продать или сдать в музей, как-никак принадлежали самому Куралмилу!).       – Ну что, на счет три? – спросила, глядя Гайдару в глаза.       – А в чем ловушка, собственно? – решил уточнить приключенец.       – Не чую. Тут скорей управляющее заклинание привязано к плите. Это что-то глобальное, что касается всей гробницы…       – Да ну? – удивилась Вигдис. – И как ты это поняла?       – Не важно! У меня опыт есть в таких делах.       – У меня его тоже хоть отбавляй! Но я вообще ничего не чую за этой плитой! – рыжая уперлась.       – Давайте без споров, а то у меня рука щас отвалится! – взмолился Гайдар. – Этот флакон будто из Хладной Гавани прибыл!       Хотел сказать «адски холодный», но сказал, что сказал.       – Ладно, на счет «три».       – Вигдис, страхуй, чтобы Флакон не упал, – скомандовал Ормарр, который внимательно наблюдал за ситуацией.       – Так точно, капитан! – рыжая была саркастична, но послушна, встала рядом, растопырила пятёрни, готовясь ловить посудину.       – Раз, два… три! – Гайдар дернул руку, Дженасса мгновенно поставила на плиту заместительный сосуд.       Белый Флакон даже каким-то чудом умудрился не выскользнуть из клешни Гайдара, которую он тут же отдернул и засунул подмышку. Все же аццкий холод!       Все замерли, прислушиваясь к малейшим шорохам. Но нет, тихо, метод Дженассы (и Индианы Джонса) сработал. Команда дружно выдохнула.       – Впервые вижу так много ловушек на самом финальном этапе, – озвучил Бригс мысль, которая уже и Гайдару приходила в голову.       – Видать, покойный алхимик очень ценил свою игрушку… – пробормотал приключенец, расстегивая свою сумку, чтобы поместить туда добычу.       – Кстати, об этом… – Вигдис провела пальцем по блестящей поверхности артефактного сосуда. – Сколько, говоришь, эльф за него отвалит?       – Дык, я ж все рассказал, и принцип дележа мы согласовали…       – Вот только добычи, сам видишь, кот наплакал, – резонно подметил снежок. – «Две трети» от горсти драгоценностей – это для нашей компании на разок в таверне погудеть… А орки, кстати, и в верхних залах, о которых мы даже не знали, все подчистили.       Ормарр лишь молча чесал бороду, глядя на сцену. У Гайдара прям ёкнуло под сердцем. Что такое? Наёмники могут показать своё нутро и кинуть их? Пойти против указа ярла… Несмотря на то, что тут как бы ажно целый тан присутствует?       Фрис, будто очнувшись от ступора, тоже подошел к пьедесталу с двумя сосудами.       – Что это вы тут за разговор вдруг решили вести? Вы забыли, что наказывал ярл?       – Ну, он наказывал за рогом Юргена идти вообще-то, а не сюда, в эту гробницу, – Вигдис с вызовом посмотрела в глаза тану.       – Дерьмо, – прошептал Гайдар, в свою очередь глядя прямо на Дженассу.       Данмерка тихонько, едва уловимо двигалась так, чтобы зайти к рыжей с фланга. Гайдар видел эту ее походку на тренировках. Ты хоть на ступни смотри, хоть повыше, а движения будто и не замечаешь до последнего момента, очень ловкий обманный финт, заготовка для смертельно опасной атаки.       – Ты бы, серая, не танцевала так, – произнес Один. – А то мне и трети маны хватит вас всех троих уложить.       Хаген, кажется, только в этот момент осознал, что происходит что-то плохое. А осознав, по обыкновению, тихонько заскулил. Гайдар наконец-то понял, кого он ему напоминает такой привычкой. Морти из сериала про Рика и Морти. Только и того, что взрослый бородатый мужик, а не мальчик. «Оh, boy!» – «Уложить»? Вы ополоумели, что ли? – Фрис и сам положил руку на эфес меча. – У нас же с вами одно дело, одна цель! Вы же служите ярлу!       – Наша цель – разбогатеть! А ярл – средство для достижения этой цели! И как мне кажется, эта волшебная баночка стоит, как весь каменный дворец виндхельмского правителя, уж больно крутая тут охрана! – это уже Бригс стал качать права.       – А ведь и правда! Сети Мефалы! Как я раньше не поняла! – Дженасса даже сделала шаг назад, ближе к Ормарру, что стоял почти что в дверях последней камеры с Белым Флаконом. Глянула на него и выпалила: – Охранная система! Ты понимаешь, что происходит?       – Проклятие! – очень просто и веско ответил тот. – Все сейчас под чарами, кроме меня и… возможно, тебя.       – Что? Ормарр? Ты чего, на их стороне? О чем ты там лепечешь? – рыжая обнажила клинок и схватила Флакон. Она едва ли не скалила зубы, словно дикий зверь, прижимая склянку к себе, как самое драгоценное сокровище. – Эта штучка наша по праву! Ведь мы сделали всю основную работу!       Теперь и до Гайдара стало доходить. Такая разительная перемена… вот только что эти прямодушные норды были им как братья, вместе пили, вместе бились, а тут вдруг такой поворот. Да, рыжуха тут самая гнилая, наверное, но даже она не стала бы себя так вести, если только она не отменная актриса и их не разыгрывали все это время… Хотя, к Молаг Балу, это у него тоже паранойя, наверное… он ведь тоже в помещении со всеми, значит, подвержен «проклятию». Оно по действию, наверное, перманентно, так что камень Атронаха его не отражает.       Дженасса и Ормарр переглянулись. У них не было десятилетий опыта совместной работы, но в решающий миг они поняли все без слов. В голову Одина полетел какой-то мелкий предмет, а Дженасса распласталась понизу в длинном финте – ефесом меча, пока не покинувшего ножны, попала прямо в пах редгарду, потом клинок все же покинул ножны, чтобы одним махом выбить оружие из рук Вигдис. Ормарр же полностью взял на себя мага: прежде, чем тот произнес нечто смертоносное из своего арсенала, в прибавку к кругляшу в лоб получил еще и в солнечное сплетение мечом в ножнах. Но и Вигдис была не лыком шита: во второй руке тут же появился кинжал, которым та попыталась пырнуть Дженассу… Стоп! Что-о? Во второй руке, в которой… Гайдар, будто в замедленной съемке, наблюдал за тем, как хрупкий флакон полетел на каменный пол.       – Сука-блядь! – заревел тестер в отчаянье.       Ох, он же славно играл в воллейбол когда-то… давай, не подведи! – щучкой прыгнул за драгоценным артефактом, игнорируя, что над головой у него с искрами скрестились клинки данмерки и чокнутой рыжухи нордки.       – Один, дебил! «Протокол проклятия»! Развей проклятие! – Ормарр схватил колдуна за барки и сильно тряс.       Гайдар не успевал. Черт! Кончиками пальцев толкнул, вот только ж это не волейбол, хрупкой вещице достаточно и расстояния в полметра. И опять его удивил Хаген. Сермяжник повторил воллейбольный пассаж Гайдара, вот только смог схватить скользкую хреновину обоими руками. Фух, слава всем… Ой, бля!       Вигдис, отражая удары Дженассы, что, кажется, входила в раж и била уже в полную силу, сильно пнула хлебороба, проклятый (в буквальном смысле) Флакон выскользнул из лопатообразных клешней и полетел в стену. Ну ёбанный рот этого казино, что за непруха!       Бам! – раздался странный гулкий звук. Нет, это не Флакон. Это Один хлопнул в ладоши. Рычащие Дженасса и Вигдис, которые скрежетали клинками, сыпля искрами, замерли, тяжело дыша. Проклятие, иллюзия или что оно там было, развеялось. Но поздно. Флакон, сильно треснутый, лежит на полу, покачивается. Его белоснежная идеальная поверхность сразу будто впитала в себя серость и грязь этого мира. Очень символично. В эту грязь он попал из-за людских страстей…       – Сука! Дебилы нахуй! – Гайдар не выбирал слов. – Флакон же целый был! Целый, понимаете?! А вы его… Да ну бля-а-а!!!       Все стояли, как вкопанные, и тяжело дышали. Даже Хаген будто стометровку пробежал, сопит на полу.       – Прости… Гайдар… Я… он был в моих руках, когда… – сермяжник поднимался на ноги, отряхивался и выглядел очень виноватым.       – Да завали уж, друг, все по пизде пошло задолго до тебя… – Гайдар в бессильном гневе стукнул рукой по пьедесталу, на котором до этого стоял Флакон.       – Сети Мефалы! – прошептала Дженасса.       Сосуд, поставленный в качестве замены, подпрыгнул, из него выплеснулась буквально капелька жидкости. Все, стоявшие в комнате, вновь быстро переглянулись.       – Да вы издеваетесь!!!       Дженасса сделала кувырок, подхватила флакон, и дёру из помещения! Гайдар за шкирку схватил тугодоходящего Хагена, Ормарр в обнимку с магом поскакал за ним, Бригс тоже в длинном прыжке покинул комнату, а замыкал Фрис, толкающий перед собой ошалелую вяло сопротивляющуюся Вигдис.       Но тут перед таном-бардом опустилась решетка с острыми зубцами внизу. Да так резко, что буквально обрубила ему руки по локоть. Норд заорал своим высоким поставленным голосом. Из тех щелей, откуда раньше шел воспламеняемый газ (и многих других внутри камеры), теперь пошел синеватый туман. Он был тяжелее воздуха. Кажется, это был не просто ядовитый газ, а разъедающая кислота. Кожа тана моментально покрылась пузырями, а его ор перешел на фальцет.       – Не дышать! – Один применил какое-то заклинание, ограничивая распространение аэрозольной кислоты.       Курва! Да быть не может! Что ж это за ловушка такая!? Это какая-то запредельная скорость срабатывания и жесткость самой задумки… Гайдар оторопело смотрел на то, как красавец-тан, голосистый бард изводится на говно, как с него слезает лоскутами кожа. Глядел и поверить не мог. Это же тупость какая-то.       – Один! Какого хуя?! Спасай его!!! – заорал на мага.       – Газ алхимический, а не магический. Я ничего не могу сделать… а магии воздуха я не знаю… Я простым оберегом по всей ширине коридора сдерживаю этот… газ, – мямлил маг.       – Да завали ебло! Он же умирает там! – Гайдар развернулся и хотел уж было крикнуть ту’ум, как получил под дых от Дженассы.       – Тихо, дурик! Развалишь оберег, газ никуда не денется, наоборот хлынет сюда и поубивает всех нас!       Гайдар со слезами упал на колени. Сука! Быть не может! Он же гребанный довакин, дракона уже почти самостоятельно завалил… А тут, ловушка какая-то…       Тан тоже упал на колени. Точнее сполз по прутьям решетки, цепляясь за завитушки культяпками двух рук, что фонтанировали кровью. Его глаза выражали непонимание и обиду. А еще дичайшую, нестерпимую муку. Его горло забулькало кровью – аэрозоль проник в рот и активно поражал слизистую. До чего жуткая смерть! Гайдар не мог на это смотреть без слез. Даже незнакомого человека было бы жалко, а тут… Тан за него вступился, они в буквальном смысле «спелись» на посиделках, он ему спину прикрывал, рассчитывая на то же и со стороны Гайдара… и вот, всего минута… тело Фриса сотрясали последние конвульсии. Все. Мёртв… Глаза лопнули и вытекли из орбит, добавляя еще один омерзительный штрих в эту кошмарную картину внезапной гибели. Синий аэрозоль уходит в щели в полу. Один устало опускает руки. Его барьер спас им жизни. Без него, даже если бы все они бежали без оглядки, по крайней мере замыкающие тоже были бы поражены, другие бы кинулись их спасать, и в результате большая часть тоже пострадала бы. Зрелище смерти товарища приморозило всех к месту, будто это им сейчас в ступни забили невидимые колья, как всего час назад или меньше того они поступили с драуграми.       – Ах ты ж скампова отрыжка! Этой штуке лучше бы реально быть бесценной, а то я щас расколочу ее нахрен! – Ормарр рванулся к Дженассе, но та остановила его одним взглядом, не проронив ни слова.       Лидер команды, атлетичный норд, тяжело дышал и смотрел в огромные красные буркалы прекрасной, но какой же страшной, когда она вот такая, как сейчас, Дженассы. Сейчас это не глаза, а именно немигающие буркалы существа, что перерубит пополам и так и не смигнет ни разу. Глаза змеи и то, наверняка, более выразительные. И Ормарр молча отступил. Вигдис же тупо смотрела на свои руки, что все еще сжимали кинжал, которым она хотела достать данмерку. Вдруг она рывком поднялась, отбрасывая короткий клинок. Ничего не сказала, только посмотрела еще раз на изуродованный кислотой труп товарища. Подобрала остальные вещи и пошла на выход. Проклятие, контроль разума, иллюзия, что бы то ни было, оно развеялось вместе со смертью Фриса окончательно.       – Как же все это тупо… – только и сказал Бригс, отправляясь вслед за подругой.       Тупо. Лучшего слова и не найти. Был человек и не стало. Пел, шутки шутил, сражался. Истинный норд. Веселый и благодушный, неглупый. Возможно, вообще лучший в их нынешней компании. Ну, может, только Хаген был более покладистого характера, чем тан. И вот так вот тупо ушел. Не геройский подвиг совершил, а тупо не успел… Ну, вернее, он Вигдис, эту тупую рыжую суку, толкал перед собой, будучи замыкающим. Вигдис, которая первая поддалась влиянию «проклятия». Проклятия гробницы, которое на самом деле существует. Хотя Гайдар думал, что это Ормарр просто прикалывается. Всезнайка и гордячка Вигдис будет жить дальше, кидать понты, косячить, подставлять других, болтать всякое лишнее, а светлая душа тан подох «ни за цапову душу»… Гайдар не понимал, какого хера происходит вообще. С этим миром. С ним. В общем и целом. Реализм? Типа, так вот и бывает в реальности, что первыми умирают лучшие? Он уже не раз думал и даже вслух говорил, куда нужно бы сходить разработчикам этой игры с таким вот реализмом… Но теперь у него цель. Не просто вернуться в настоящую действительность. Нет, он должен что-то сделать, чтобы донести этим ублюдкам, разработчикам, что это уже слишком. И в эту игру и детям опять же можно играть!       Мстить некому. Некуда выплеснуть гнев и ярость. Тупая случайность… Винить остальных членов команды? Они стали жертвами некоей древней магии, да и за собой Гайдар подметил странные мысли, вспышку гнева, негодования, недоверия. Проклятие стравило членов команды. Те, кто поставил колдовскую ловушку, были прозорливыми. Вряд ли кто пойдет за сокровищем на такую глубину один. А раз не один, то самое лучшее поссорить между собой членов команды, чтобы они поубивали друг друга. А что было бы с оставшимся одиночкой?.. Хм, быть может, это вовсе не последняя ловушка? По ходу та же мысль пришла и в голову Дженассы, потому что она внезапно командным голосом сказала:       – Смотрите в оба! Мне кажется, это не последний сюрприз. Давайте побыстрей отсюдова убираться…       Все согласно кивнули. Ормарр молча признал авторитет данмерки в вопросах древних ловушек. Его команда сплоховала, не учла всего, а ведь Дженасса предупреждала, что ловушек может быть больше, чем обычно.       Гайдар, проходя мимо тушки Куралмила, внезапно заметил на его иссохшей руке некое тусклое кольцо. Незаметно для остальных подмахнул в карман. Дурацкий, наверное, поступок. Откуда в нём эта клептомания? К счастью, ничего не произошло. Древний маг и алхимик покоился с миром, серебряный меч в его груди сдерживал «дикую» некротическую энергию, что свободно циркулировала под землей.       Без помощи мага он не сможет оценить, есть ли на нем зачарование. Но уже сам факт того, что он заметил это кольцо, только прикоснувшись к Белому Флакону, а все остальные его проигнорировали, о чем-то да говорит.       Покидали Забытую пещеру куда быстрее, чем пробирались в ее глубины. Все были подавлены. От тела тана Фриса почти ничего не осталось, а в его личных вещах кроме оружия ничего ценного вроде бы и не было. Деревянная лютня тоже превратилась в прах, кажется. Рассматривать останки никто не задерживался, обошлись и без поминального слова. И уж тем более никто из обычно загребущих наемников не позарился на любые драгоценности, которые могли уцелеть, не поддавшись коррозии от неведомой сверхмощной кислоты.       Как вышли на белый свет, Ормарр все же решил прервать тягостное молчание.       – Тан Фрис был хорошим человеком. Отличным нордом и боевым побратимом. Да примет Шор его душу!       – Он умер с клинком в руках, хоть и сражался не с тем врагом, которого можно убить, – мрачно промолвил Один. – Он достоин чертогов Шора!       Гайдару в этот момент показалось, что произносимые слова имеют ритуальную силу, потому что хоть и не было торжественности в этой обстановке, но что-то внутри вибрировало в резонансе с ними.       – Его лютня тоже с ним даже и в замогильном царстве. Кин и светлая Дибелла да сопроводят его дух! – поддержала странные поминки Вигдис. Само собой, рыжая не плакала, но лицо у нее странно скривилось.       – Его песни и шутки в нашей памяти, его слово и дело живут в наших сердцах. Его дух не достанется Обливиону! – присоединился к заочному прощанию Бригс.       Гайдар тоже подумал, что надо что-то сказать, тем более что «снежок» выжидающе на него посмотрел.       – Он мог бы стать моим другом. Отличный человек. Я его не забуду.       Кажется, это было не совсем то, что хотели услышать живые, но мертвому было все равно, наверное. А может, и нет. Во всяком случае, ничего сверхъестественного не произошло, все лишь молча кивнули и засобирались. Странно, но никаких прощальных слов от Дженассы (потому что она данмерка?) и от Хагена (потому что он «холоп», не воин?) никто не ожидал. Норды действительно суровые. Вопреки некоторому чувству недосказанности все просто двинулись дальше. Гайдар с Дженассой и Хагеном, само собой, не стали отставать. Вот только к подаренной лютне Гайдар теперь относился с неподдельным пиететом.

***

      Хемминг молился всем богам, каких знал. Они и представления не имели, что найдут здесь… Вернее этот ублюдок Урнах имел, очень даже. Он не был одним из них, из этих ночных тварей, но он служил Моди, а значит, все знал. И все равно повел их группу в самое пекло. Разведка провалилась, их раскрыли и захотели присовокупить к тем овощам внизу. До чего же страшное и мерзкое зрелище. Хемминг думал, что повидал уже все на этом свете, ведь работая на свою матушку, ему доводилось выполнять самую разную работу. Он видал, что такое сильная магия, знал, к примеру, на что способны проклятия ведьм, но вот подземелья этого Красноводного источника – это нечто запредельное… только парочка мощных артефактов, купленных Мавен за сумасшедшие деньги, смогли ему помочь спасти шкуру. Кувалда, десятеро молодцев и сам Урнах, их провожатый, остались там. Он один ушел… Да и ушел ли на самом деле? Кажется, он слышал хлопанье огромных крыльев нетопыря…       Вирго лежал на холодном полу пещеры и жадно впитывал новости с поверхности. Астральный зов его подчиненного нашел его даже здесь, в глубочайшем подземелье Скайрима. Новости не были хорошими, но вампир улыбался, скаля клыки. В этой темени маг не смог бы их увидеть. Да и без сознания он до сих пор. Хакон сильно приложился головой, когда они удирали от дракона. Вот уж тупой ему достался хозяин. Ладно, хозяин он до поры до времени. Но пока что нужно о нем заботиться. Много у него дикой магии в крови, этого не отнять, а уж такая кровь ему, Моди, и нужна. Да… Моди! Глава нового Клана. Пусть подавится своим первородством лорд Харкон и его прихвостни, замысел Моди наконец-то начал приотворяться в жизнь. И для его реализации ему как раз нужно парочку ингредиентов достать. Редкую кровь и чашу Гелиотропа. Первое уже в кармане. Второе он вот-вот заполучит. Спасибо судьбе, что свела его с Мавен. Сотрудничество с этой каргой в человечьем обличии принесет свои плоды, непременно. Моди был тем, кто продал «слух» о якобы сверхмощных ингредиентах дочери Мавен, люди Моди подтолкнули ее искать нужное под носом у «диких» вампиров, у которых волею слепой судьбы оказалось под задницей сокровище… дальше – дело техники. Дикие оставили Хемминга в живых, что и нужно. Теперь он сможет манипулировать Мавен, как сам захочет. Ведь сынок ее видел все самое мерзкое, что может живописать мамаше. Главное – диких приструнить так, чтобы они все не запороли. А лорд Харкон, как только они управятся с делами, обязательно пошлет кого-то из своих за Чашей. Многоходовочка на несколько сотен лет скоро получит развязку. Моди погрузился в медитацию. Есть еще много вопросов, которые нужно решить. В частности, нужно что-то делать с братьями Стендарра…