Dominus

      Облачко пара вылетает из-за рта Андрея. Его ладони медленно багровеют от уличного холода, начинают даже болеть, но растирая, это ощущение притупляется. Он обещает себе, что пятнадцать минут на морозе ничего ему не сделают. Достает телефон и ему становится мерзко, когда пластиковый чехол словно начинает клеиться к пальцам. — Скоро приеду, на работе чуть задержали. — Отвечает усталый голос друга на том конце провода и сразу отключается. Блондин и не спорит, на дорогах сейчас лучше не рисковать. Снежинки медленно кружатся в воздухе, садясь на волосы и даже ресницы. Огромные глыбы нетронутого снега лежат на дорожке к подъезду, только недавно протоптанные следы Макса показывают, что тут кто-то живёт. Раздумывая об отношениях соседей, он рукавом теплой кофты расчищает уголок скамейки и облокачивается коленом. Хмурится и немигающе сверлит зеленое полотно перед собой. Что будет через неделю? Или месяц? Найдут ли они еще темы, где будут конфликтовать? Он не хотел, чтобы кому-нибудь это приносило дискомфорт. Чувство вины заселилось внутри него. Это надо было предвидеть, ведь не каждый мог выдержать музыканта. Порой тот болтал и много лишнего, но был харизматичен, что за правду многие и прощали. Но что надо было сделать? Поговорить? Надо было объяснить, что вот, приехала девушка. Она не понимает таких навороченных шутех, надо бы поаккуратнее вести себя. Что внезапная музыка явно не понравится, потому что она учится и в унике слишком большая нагрузка. — Как ты это представляешь? Ты отрубаешь нам заработок, а взамен, ты будешь резвиться вместе с ней в постельке? — В голосе неформала слышится раздражение. — Я же знаю, ты не для ее прилежной учебы просишь. Парень физически ощущает, как по коже пробегает сотня табунов мурашек. Ненавидит это чувство, но он словно его заложник и вновь опускает голову все ниже. — Ты уже не мыслишь здраво, посмотри на себя. Она проела твои мозги. Почему ты вообще так быстро согласился на это, а? — Тот начинает повышать голос до крика. — Признайся! Ты просто хотел прийти и придумать какую-то глупую отговорку? — О чем ты? — Что-то поменялось, узнай почему. — Что? Скрип подъездной двери режет слух Андрея. Тот вздрагивает и прижимает ладонь тыльной стороной к лицу, прикрывая глаза. Тревожная фантазия о будущем разговоре перемешалась в его голове вместе с лихорадочным бредом. Неужели, он окончательно сходит с ума? — Андрюха здарова, как жизнь? Выглядишь очень разбитым. Поворачивается и навстречу идут двое знакомых. — Идете альбом заканчивать? — Избегает вопроса и спрашивает самое очевидное. — А, нашу звезду рока ты уже видел, он сказал? Да надеемся, что ничего неожиданного не произойдет и на следующей неделе будем праздновать. Если че, пригласим на вечеринку, ха-ха. Ладно, давай, спишемся вечером. Артур, имя того, кто помахал ему рукой на прощание, был довольно неплохим. Остальных двух Хаосит плохо помнил, потому что общения с ними еще вначале не задалось. — Меня убивает мой мозг. — Шепчет он себе, возвращая прежнее положение тела. Все мысли смешиваются в кашу и он пытается вернуть его в свои руки — подряд вспоминает, чем занимался этим днем. Проснулся, почистил зубы, поговорил с Женей… «Блять». Но вместо контроля чувствует безмерную усталость, разлившуюся по телу. Становится невыносимо дышать и ноги подкашиваются, теряя опору. Воспаленное сознание Ветренного понимает, что будет падение на спину. Закрывает глаза и готовится к адской головной боли, зная, что может пострадать в первую очередь. Остается несколько сантиметров, прежде чем чужие руки чудом его подхватывают. Слышит женский крик, но ничего не может распознать из речи. Слышит, как человек беспокойно что-то говорит и будто летает над ним в делах. Пальцы расстегивают кофту у горла, становится холоднее, но воздуха становится больше. Одна ладонь поддерживает спину, пока запрокидывает ноги на скамейку. — Спасибо… Нельзя точно сказать, сколько времени он лежит вместе с неожиданным спасителем. Они сидят на асфальте, парень смутно ощущает, что лежит на чужих ногах, чем-то накрытый, и его успокаивающе гладят по спине. Ему становится чуть легче. Андрею хочется тепла и он неосознанно жмется к чужой груди, вдыхая аромат духов. Они очень приятны, что словно чуть вяжут на губах и языке. Слышит при этом, как чужое дыхание на мгновение сбивается. Он перекатывается ближе, на бок. Его одежда задирается на бедре, но ему все равно. Он забыл, где находится и в каком беззащитном состоянии. Чужие пальцы снова возвращаются, желая ему поправить одежду, но останавливаются. Чувствует, как те начинают чуть прощупывать выпуклые шрамы и теперь останавливается его сердце. Он замирает от страха, желая не шевелится лишний раз. «Пожалуйста, остановись» — Кричит в своей голове. Тот человек поймет от чего они. Точно поймет. Эти пытки останавливаются также быстро, как и начинались. Его лоб покрывается испариной. Когда подносят бутылку, Винди чувствует, как в горло течет чай, разбавленный вместе с водой из-под крана с характерным привкусом. Во рту становится не так сухо и через пару секунд, уже приподнимается и сам держит. — Спасибо. — Картинка становится четче после протирания глаз. Ее четкий силуэт в темной одежде красиво выделяется на белоснежном фоне. Словно ангел пришел за ним. Если бы мог, то влюбился. — Спасибо… Женя? Он зажевывает последнее слово. — Все в порядке, я здесь. Ты меня очень напугал, я хотела вызывать скорую. — Она накрывает его лоб, меря температуру. — Нет, ты не болеешь. Ты знаешь, почему…? Тот качает головой в отрицании. Паттерн направляет свой взгляд в сторону. Рядом с ними стоит не бутылка, а термос, а куртка соскользнула на пол. — Я взяла тебе куртку и что-то теплое приложить для колена. Я вспомнила на выходе, что ты ее забыл. Ммм… т-ты можешь встать? — Я… попробую. Им удается добраться до квартиры за долгих двадцать минут. Немного времени уходит на то, чтобы подняться на ноги. Постоянные потемнения в глазах не сулили ничего приятного и тогда Фиалка придерживала его по пути к лифту. Дом был построен в советские времена, так что он там был, но очень тесным и практически неосвещенным. В первый раз, когда они ехали в нем вместе, Паттерн было на это наплевать. Но сейчас, когда он был готов провалиться в наваждение еще раз или съехать по стенке, это казалось очень неловким. Она специально положила его голову на свое плечо, чтоб тот не заваливался. — Может, это из-за бессонницы? Я читала, что такое может очень поспособствовать. Стресс тоже или гормональное… а если что-то артериальное… У тебя были проблемы с сердцем? — Размышляет вслух зеленоглазая, будто ничего смущающего нет, пока кабина поднимается на нужный этаж. Девушка со стороны кажется хилой, но ей удается опровергнуть это заблуждение и кое-как закинуть Коваля на спину. Их квартира не заперта, потому что пара ключей есть только у хозяина. Ее комната оказывается ближе, чем его. Диван жалобно скрипит, когда на него ложатся. Женя бережно накрывает одеялом, хочет уходить, но ее руку ловят и останавливают. — Ты же видела их? — Он говорит это очень тихо и она знает, насколько ему плохо, насколько ему тяжело даются эти слова из-за этого. Студентка подходит ближе и наклоняется, поправляя чужие волосы. В его глазах плещется искренний ужас от раскрытия тайны — это напоминает ее состояние несколько лет назад, напоминает ту же самую сцену с Лерой. И она сгоряча говорит ему то, что сама хотела тогда услышать. — Я на твоей стороне. Никому об этом не расскажу, я обещаю. А теперь спи, твоему организму нужна разрядка. Он натягивает ткань до ушей и прислоняется лбом к спинке кровати. Хочет провалиться под пол от унижения. — Я позвоню опеке, они тебя заберут и ты сможешь жить свободно. — Вот что ей сказали тогда. Женя может признаться, что хотела тогда разорвать от злости свою подругу — она узнала, в каких условиях живет с родителями, не способными контролировать дозы горячительных напитков. Паттерн не хотела уезжать, она хотела поддержки. Добрых слов. Эти места, куда высылают детей на передержку, к временным приемным семьям… отвратительны. Лучше она будет снова вытирать сопли своего отца, чем делать это неизвестному мужику. Спустя время, она сможет простить Леру, потому что та тоже была ребенком, не знающего всего на свете. Может быть, из-за этого девушке было интересно поступить на психолога. Узнать самой, что с ней не так, если сравнивать с обычным человеком из нормальной семьи. А раскрытие «всякий тайн разума» — созданная легенда для отговорок. Нарезанная курица с доски летит в сковородку и начинает покрываться корочкой. На плите рядом варится кастрюля с пакетиками риса, пока замешивается соус для мяса. Отдает карамельным ароматом и вливает его в мясо, закончив готовку блюда. Еда разделяется на две тарелки и одна тихо уносится в комнату, где спит ее сосед. На телефоне включается прохождение какой-то глубокомысленной игры про рыб. Автор видео просто о чем-то болтает, пока Женька бездумно пережевывает пищу. Ее мозг требует разгрузочного контента после тяжелых событий.       «CezoDien: Кста, ты можешь мне помочь с докладом? :( Я не успеваю к срокам…» Сейчас студентка не в духе даже общаться и смахивает уведомление, перекрывающее половину происходящего на экране.       «CezoDien: Срочно надо…» Режим беззвучности становится активированным. Иногда можно побыть настоящей «сукой», что не хочет выполнить ничьи просьбы, если они не смертельные. И когда они не написаны даже со словом «пожалуйста». Чистая тарелка летит на полку, где стоит вся остальная посуда. Фиолетоволосая достает полотенце и идет в ванную, чтобы ополоснуться. Горячая вода вначале сильно обжигают кожу, но привыкнув, становится только приятно ощущать это жгучее тепло. Густой пар заполняет все пространство. Девушка замечает, как много в ванной стоит шампуней и кондиционеров, станки для бритья, стаканчик для чистки зубов рядом с полотенцами. По этим деталям можно лучше понять хозяина, каким именно он является. Очевидно, что Андрей тщательно следит за гигиеной и за своими волосами. Здесь нет измученных «мужских» запахов, типа «неприступных гор» и «дикой мяты с болот» с глупыми названиями. Были и те, что считались «девчачьими» — вишня, шоколад и что-то цветочное. Однако, эти станки могли быть использованы не только для бритья. «Его шрамы… Насколько больно ему было?» Появляется непрошеная мысль, что стоит их спрятать в глубинах квартиры, чтоб они не были никогда никем найдены в желании изрезаться. Но это наивно считать, что это могло остановить кого-то — даже с виду безобидная скрепка неплохо могла входить под кожу. Это ощущение, на кончиках подушечек пальцев, какими выпуклыми были те шрамы, какими розовыми и глубокими. Где они были ещё? Вспоминая те пластыри на руках… — Я не буду поступать сразу, как думаю, что будет лучше. Это слишком опасно… — Пена стекает по ее ногам в сток. — Лучшее решение только погуглить и спросить, что делать у преподавателей… Паттерн была уверена, что те могли помочь с ее проблемой. Они были опытны, а она еще учиться и могла сделать все только хуже. Это самоповреждение пока не классифицировалось суицидальным, но риски... ее передергивает. Полотенце впитывает всю лишнюю влагу и оборачивается у груди, пока фен работает. Этот шум не должен был быть слышен за закрытой дверью. Она вздыхает и причесывает непослушные волосы, опрыскивая их средством. В животе неприятно колет и она с разочарованием думает, почему ей не везет в последнее время. Скоро она будет закидываться горой обезболивающих и валятся в страданиях. Бесплатная ежемесячная пытка, только из-за ее врожденного пола. Но у нее есть цели, что надо успеть выполнить. Она должна позаботиться об Андрее, к которому успела привязаться.