Всё по новой

Дома проносились мимо, мешаясь в непонятную тёмную мазню. Серые глаза провожали каждый промелькнувший во тьме фонарь взглядом, боясь отвести взор от заляпанного окна старенького пикапа. За рулём сидел задумчивый шатен, чьё лицо иногда отражалось в окошке, позволяя пареньку хотя бы мельком увидеть того, ради кого был затеян весь этот мини-концерт. Его реакция хоть частично и была ожидаемой, но казалась сущим бредом исходя из слов, ранее сказанных Глэмом: Чес не отверг его, не отвернулся, не ушёл, наоборот — мужчина с таким восхищением смотрел на юношу, будто увидел ангела в обличии юной шлюховатой певички, что пела сладким голоском, проливая невероятной голубизны слезы. Выглядело это всё, конечно, не так прекрасно, но Чес явно не остался равнодушен, раз буквально украл Ди со сцены: весь зал, включая брата и отца «певички», видел, как этого ангелочка выносили на руках, словно наимилейшую принцессу, смущая тем самым. А пикап тем временем остановился возле потрёпанного временем трейлера, глуша мотор. Мужчина не решался произнести и слова, так и оставляя руки на руле. Мысли путались, лёгкая нервозность проглядывалась в его действиях и быстрых взглядах в сторону паренька, что предпочёл сделать вид, будто совершенно случайно уснул по дороге. Сквозь пушистые ресницы юноша осторожно наблюдал за действиями гитариста, стараясь не спалиться раньше времени. Наконец, заметив лёгкую дрожь паренька, Чес додумался вылезти из машины и, подойдя к пассажирскому переднему сидению, так осторожно, как только мог, открыл заедающую дверь, позволяя «спящему», расслабленному телу блондина упасть ему прямо в руки. Поудобнее подхватив его щуплое тело, прижимая ближе с груди, мужчина с ноги закрыл дверцу машины и направился в трейлер. Внутри стоял запах дешёвого алкоголя в перемешку с никотином — весёлые, однако, недели прошли у гитариста в полном одиночестве. Ди не мог с такого положения рассмотреть содержимое комнат, изменилось ли в них что-то, но стук стеклянных бутылок где-то внизу, где гитарист расчищал себе путь, явно свидетельствовал о том, что что-то всё-таки изменилось. Чес осторожно уложил «спящего» паренька на расстеленную кровать, сняв с того тяжеленные берцы, и наблюдая за его краткими движениями: этот ангелочек сжался в небольшой комочек, удобно устроившись на мягкой подушке, что прямо пропахла любимым запахом хвойного шампуня, никотина и чисто его запахом. Сам гитарист, судя по звукам, умостился подле кровати, положив голову на край кровати и смотря прямо в невинное заплаканное личико парня. осторожным касанием он убирает мешающиеся прядки с лица, легко улыбнувшись.  — Малыш… Знал бы ты, как я по тебе скучал… — прошептал осторожно Чес. — Без тебя здесь было так пусто… Я ведь не хотел тебя прогонять, так хорошо было с тобой… Но твой тупоголовый папаша настоял на том, чтобы я любыми способами отправил тебя скорее домой… Ди вслушивался в слова мужчины, вникая в их суть. Становилось немного грустно от ласковых слов, сказанных этим родным бархатистым голосом. Глаза начинало щипать от подступающих слёз, но парень старался держать лицо, не выдавая своей маленькой лжи.  — Я знаю, как тебе было тяжело. Хэви рассказывал мне всё, что узнавал, не зная, с кем ещё может посоветоваться. А мне ведь так, сука, больно было от рассказов о том, что в тот момент ты был где-то там, далеко, куда мне небыло более хода, где я не мог помочь тебе… — тяжёлый вздох послышался со стороны шатена, и его тёплая мозолистая рука осторожно легла на щеку юноши. — Хотя…я ведь и был причиной этих слёз?.. Прости меня, малыш… Я так облажался… Напряженное молчание повисло между ними, заставляя каждого задуматься о смысле сказанного. Невольно пара слезинок скатились из глаз паренька, что так и не решался раскрыть своего положения, поговорить, наконец, с человеком и выяснить все недомолвки. Но за него это сделал Чес:  — Ди, я знаю, что ты не спишь. Посмотри на меня. И он посмотрел. Посмотрел своими голубоватыми глазами, не сдерживая подступающих слёз, и так и смотрел, не зная, что и сказать. Мужчина внимательно осматривал его лицо, его глаза, стараясь прочитать в них намного больше, чем может сказать сейчас бедный юноша.  — Малыш… Ди… Я люблю тебя… — прошептал гитарист, не отводя взгляда от в миг переменившегося парня. Блондин нахмурился, услышав эти ранее такие желанные слова, резко встал, усевшись на кровати, и так и смотрел с горечью на мужчину.  — Чес… Я не вижу этого… Я слышу от тебя эти слова, но не могу быть уверен в том, что они — не очередная гадкая ложь. Я знаю о твоих чувствах к отцу, о вашем разговоре с ним. Наверное, после подобного могут закрасться сомнения, да? Как минимум в том, к тому ли блондину ты испытываешь чувства, — вырвалось с некой горечью в голосе из уст юноши, а слёзы всё не переставали течь.  — Но Ди, я люблю только…  — Так покажи! — перебил тут же парень, не сдержавшись. — Покажи мне эту любовь! Краткое молчание — и блондин устал ждать ответных действий со стороны гитариста. Резко встав, он направился к выходу из спальни, намереваясь уйти подальше отсюда, где его вечно вводят в заблуждение тёплыми словами. Рука тянется к ручке двери, но тут вдруг со спины юношу приобнимают, перехватывая руку. Горячее дыхание в затылок, сбитое от этой нервотрёпки, а рука на талии всё плотнее прижимает к себе, не позволяя сбежать. Тишина между ними становится неловкой от такого положения, от молчания, повисшего в воздухе. Чес, надеясь расшевелить юношу, тихонько шепчет тому на ухо:  — Ди… Помнишь ту песню? Которую я тебе играл, когда за окном был сильный ливень? Вспомни: ромашковый чай, свет догорающих свечей, гитара и тёплый плед… — воспоминания подкидывали моменты с того уютного вечера, когда они старались заставить друг друга отвлечься от невольно возникших мрачных мыслей. — Помнишь ещё слова?  — Тысячи дорог за спиной… — осторожно начал парень, боясь, что голос сорвётся.  — И ни одной домой… За-ле-чил… — немного хрипловатый голос гитариста неплохо дополнял лёгкое пение паренька, заставляя неосознанно улыбнуться такому родному дуэту.  — Раны тишиной… Замерзать в жаре, — Ди осторожно перевернулся в руках мужчины, упираясь руками тому в грудь, но так и не смея поднять взгляд.  — И до утра гореть, солнце заменять лампами, — Чес, заметив, что парень немного оживился, начал осторожно качаться из стороны в сторону, медленно ведя его по комнате. — Индикаторами, платами… Лёгкий вальс сделал этот момент таким уютным, таким желанным, а песня дополняла их, заставляя невольно позабыть обо всём, погружаясь с головой в атмосферу и напевая приятные слова дуэтом. Чистого сердца стук, Под рваный темп и грязный звук, Он никогда тебе не будет врать… Люди прячутся За тем, кем они кажутся. Я не хочу, мне нечего скрывать… Я хочу играть… Случайно оступившись, Чес падает на кровать, утянув с собой и ничего не ожидавшего Ди. Лёгкая заминка, а затем — звонкий смех, что будто колокольчиком разносится по комнате, заражая своей радостью. Парнишка сидит сверху гитариста, так и смотря на него с ясной улыбкой и не имея возможности прекратить этот смех.  — Хахах, боже, Чес, почему ты такой неуклюжий? — еле проговорил сквозь смех юноша, утирая выступившие от смеха слезинки на глазах.  — Потому что я влюблённый придурок, — выпалил мужчина, вгоняя парня в краску. — Малыш, я люблю тебя всего: от макушки твоей несносной головы до пят изящных ног. Люблю твою заумность, твои привычки грызть ручки и слушать поп-рок при любой возможности, твою ежедневную рутину с макияжем, люблю все твои иногда глупые мысли в светлой голове и ясную улыбку, когда задуманное получилось. И я безумно люблю твою индивидуальность, твой характер и твой чудесный внутренний мирок, часть которого мне удалось лицезреть… Я люблю тебя всецело, Ди Швагенвагенс, так полюбишь ли ты такого придурка и старика, как я? Парень не смог подобрать слов, так и смотря удивлёнными глазами на гитариста. Он услышал эти слова, услышал всё, что должен был, так почему он ещё медлит? Притянув руками Чеса ближе за шею, оставляя между их лицами всего пару сантиметров, юноша тихо шепчет «люблю» и утягивает его в страстный поцелуй. В него он вкладывает всю свою любовь, всю свою преданность этому человеку, прижимаясь к родному телу всё ближе Чес смело обхватывает по-девичьи тонкую талию парня руками, медленно водя по бокам, и перенимает инициативу на себя. Осторожно углубив поцелуй, чувствуя, как постанывает юноша, гитарист старается доставить как можно больше удовольствия своему малышу, лаская все его доступные сейчас эрогенные точки: запустив руки под слои концертной одежды, он проходится пальцами одной руки вдоль острых позвонков, до самого копчика, другой перебирая кудряшки на затылке. Ди уже стонет всё сильнее, чувствуя, как смыкаются сухие губы на его тонкой шее, и в нетерпении трётся промежностью об отчётливо чувствующийся бугорок в штанах мужчины. Жар приливает к паху у обоих, заставляя вздрагивать от каждого касания к вставшему члену. Чес смотрит в глаза напротив и видит в них явное возбуждение, тихонько рыкнув от этого вида. Ладонями залезая под плотно прилегающие боксеры Ди, сокрытые под плотной тканью юбки, он жарко шепчет тому на ухо:  — Малыш, ты готовил себя для меня?  — Д-да, папочка, — рвано вырывается из уст парнишки, что не может усидеть на месте. — Я всё сделал…  — Тогда, не достанешь из вон того ящика кое-что, что нам пригодится? — придерживая юношу за талию, Чес позволяет тому прогнуться назад к тумбочке, доставая оттуда смазку и презервативы. — Умница. Чес помогает парню снять мешающиеся сейчас боксеры, оставляя его в этой юбке, что так соблазнительно выглядит, контрастируя с его белоснежными бёдрами. Медленно снимая кофту с футболкой, проходясь цепочкой поцелуев по груди, мужчина изучает каждый сантиметр этого юного тела, стараясь запомнить каждый его изгиб, каждую впадинку, каждый крохотный шрамик, оставленный в побоях. Наконец, уложив парня на себя, гитарист выдавливает немного смазки из тюбика на пальцы и осторожным движением проникает ими внутрь блондина, слыша тихое шипение над ухом.  — Потерпи немного, малыш, иначе я просто разорву тебя без должной растяжки, — хрипло шепчет Чес, аккуратно растягивая вход юноши, чувствуя, что дело идёт немного легче благодаря растяжке, что сотворил этот парнишка ранее. Медленно двигая и разводя пальцы внутри, гитарист уже не чувствует сопротивление со стороны Ди, но стоило только ему задеть тот самый бугорок внутри, как стенки тут же плотно сжимают мозолистые пальцы, а сам парень громко стонет от неожиданного задевания нервов. Чес ухмыляется своим мыслям и осторожно вынимает пальцы из, как ему кажется, уже достаточно растянутого паренька. Чуть отодвинув его на себе, мужчина высвобождает из плена узких джинс собственный стоящий колом член. Неожиданно, блондин смело достаёт презерватив из яркой коробочки и умело открывает его, после осторожно натягивая партнёру, смотря прямо в его удивлённые глаза. Серые глаза затуманены пеленой похоти, что не остаётся без внимания гитариста, и тот, не медля, помогает юноше приставить головку к проходу.  — Давай, малыш, медленно и на выдохе. Если будет больно — тут же говори, я остановлюсь, — шепчет заботливо мужчина, заранее беспокоясь о состоянии любимого. Ди медленно опускается на всю длину ствола, кратко простонав в конце и давая себе отдышаться. У Чеса был не малый размер для первого раза парня, что он теперь не только видел, но и прочувствовал своим задом. Наконец, привыкнув к чувству заполненности, юноша медленно начал двигаться вверх-вниз, чувствуя приливающее наслаждение. Мужчина тяжело дышал, придерживая парня за талию на всякий случай, и рассматривал его изящные изгибы тела, понимая — это всё теперь его. Ноги Ди постепенно уставали, но чувство наслаждения накатывало с новой силой, момент разрядки чувствовался уже близко, но чего-то будто нехватало. Пересилив себя и сдерживая скорую разрядку, Чес в буквальном смысле взял всё в свои руки, обхватив бёдра паренька прямо под сладким булочками, и помог ему двигаться быстрее, чуть изменив наклон проникновения. Теперь несдержанные стоны юноши разносились по всей комнате, отражаясь от стен, жар в самом низу превратился в какой-то пожар, казалось, ещё одно мгновение — и они кончат. Не переставая движения, гитарист выцеловывал грудь, шею и ключицы паренька, слушая его звонкий голос над самым ухом, а тот, откинув голову назад, видел звёзды за закрытыми глазами от каждого касания к простате. Наконец, сделав финальные движения, Ди кончает, простонав громкое «Чес!», а за ним и сам мужчина, чувствуя, как сжались вмиг сократившиеся стенки прохода.

***

Утро встретило Ди ярким лучом зимнего солнца прямо в лицо и запахом хвои от подушки под головой. Окончательно разлепив глаза, юноша обнаружил, что лежит совершенно голый под пушистым голубым одеялом, и причём совершенно один. Тепло родного тела, что согревало его всю ночь, уже давно пропало, что немного настораживало юнца. Откинув плохие мысли, парень завернулся в одеяло и в таком состоянии кокона поплёлся босыми ногами по холодному полу в гостинную. Запах ароматных блинчиков и земляничного варенья тут же ударил в нос, стоило лишь открыть дверь из спальни. За плитой хлопотал Чес в пижаме из кофты и штанов с маленькими гитарами и в кремовом не то изначально, не то от времени фартучке. Длинные коричневые патлы были убраны в небрежный пучок, лишь бы только не лезли в глаза. Наконец, заметив краем взгляда шевеление возле двери в спальню, Чес проговорил:  — Доброе утро, Ди. Прости, я проснулся немного раньше. Было довольно холодно, поэтому я решил сделать завтрак, заодно и дом прогреть. Ты ведь не обижаешься? Иди одевайся во что-нибудь тёплое из моего шкафа и садись завтракать, соня~ Направляясь за чем-нибудь, что могло его согреть этим холодным утром, парень понимал: он отхватил себе отличного мужчину, с которым точно не пропадёт. А уж как он договорится с отцом об их отношениях — юноша подумает позже…