Тебя, как свод ночной, безумно я люблю, Тебя, великую молчальницу мою! Ты — урна горести; ты сердце услаждаешь, Когда насмешливо меня вдруг покидаешь, И недоступнее мне кажется в тот миг Бездонная лазурь, краса ночей моих! Я как на приступ рвусь тогда к тебе, бессильный, Ползу, как клуб червей, почуя труп могильный. Как ты, холодная, желанна мне! Поверь, — Неумолимая, как беспощадный зверь!
шарль бодлер***
хината никогда не бил комаэду, не повышал на него голос.однако комаэда был уверен, что их отношения нездоровые.
хината всегда был готов помочь и ни разу не игнорировал проблемы возлюбленного.но нагито был уверен, что его не устраивает абсолютно всё.
хината всегда заботился о комаэде и желал для него всё, чтобы видеть на чужом лице улыбку., но нагито ненавидел его, раз за разом презирая себя в нехватке смелости заявить о собственных чувствах, забивая иглы под ногти каждый раз, когда в очередной раз выдавал непритворное «я тебя люблю», приторно-сладкое, словно было какао с огромным количеством сахара. каждый раз часами ударяясь собственной головой о стену после того как позволял хинате целовать его губами, на которых оставался прохладный слой фруктового мороженого. поливая расцарапанные до мяса раны горячим маслом каждый раз, когда чувствовал удовольствие, тягучее, словно жевательные конфеты, от проведённого с хаджиме время. комаэда ненавидел сладкое, казалось что за каждым радостным, до жути сладким моментом прячется насмешка. отвратительно сладко. до омерзения сладко. просыпаясь ночью каждый раз как чувствовал чужие объятия, напоминавшие липкие леденцы, прилипающие к одежде и скидывая это на простой кошмар. вызывая рвоту, каждый раз как хаджиме готовил ему что-то тошнотворно напоминающеесладко.
до порывов рвоты из игл сладко.