Восточные сказки

— Ты бедрами больше работай, — промурлыкал Ланс, наблюдая, как Уолтер под чарующую музыку востока повторяет танцевальные движения инструктора на видео.  — Не могу! — воскликнул парень, сильно зардевшись. — Я не девушка, чтобы иметь такую фигуру, — инструктор в телевизоре красиво изогнулась, плавно покачивая бедрами в такт музыке. — Мог бы не рассиживаться на диване, а помочь, — почти обиженно пробурчал Уолтер, вернувшись к экрану. Девушка уже активно танцевала под ускорившийся ритм.  — Я и помогаю, — усмехнулся Ланс, потянувшись к пульту и ставя видео на «паузу». — Кто, как не зритель, подскажет, что надо исправлять, — он встал с дивана, подошел к парню и положил ладони на его бедра. — Смотри, — начал он вдруг серьезным голосом, — в таком танце главное — задействовать бедра. Не просто слушай музыку, чувствуй ритм, — его пальцы слегка сжались, и Уолтер от чего-то подумал, что мужчине нравится лишний повод помять в своих руках его ягодицы. Это была странно неуместная, но до жути приятная мысль, и парень положил свои ладони поверх темных рук.  — Ты хоть понял, что сказал? — игриво улыбнулся Беккет, почти незаметно пригладив тыльную сторону чужих ладоней.  — Не отвлекай, — усмехнулся в ответ Ланс, при этом склонился и наградил персиковые губы мягким недолгим поцелуем. — Иначе тебе придется отложить до завтрашнего дня все свои планы, — бархатным голосом закончил мужчина и услышал в ответ короткий смешок.  — Мне ли не знать? — притворно вздохнул Уолтер, но тут же посерьезнел. — Продолжай.  — Начинай шагать одной ногой.  — Что? — не понял парень и почувствовал, как одна из рук Ланса требовательно надавила на одно бедро, давая намек, с какой стоит начинать.  — Приподнимай ногу на носок, как при шаге, но колено не сгибай, — пояснил он и одобрительно кивнул, когда Уолтер выполнил его слова. — Потом опускаешь пятку обратно. Чувствуешь? Парень кивнул, ощущая, как внутри снова нарастает азартное возбуждение, какое было, когда Джой озвучила детали масштабной миссии: кто будет в ней участвовать и роли агентов. На подготовку было дано полмесяца. И ученый радовался не только своей почти самой главной роли, но и возможности опробовать новую маскировку для Ланса. Если сыворотка не будет нуждаться в доработке, то агенту Стерлингу не придется быть частью толпы. Уже не говоря о том, что он сможет быть рядом с Уолтером и иметь возможность совсем безнаказанно надрать задницу агрессорам, коли такие найдутся.  — Вот видишь, как все просто, — похвалил мужчина, провожая взглядом каждое движение мальчишеских бедер под мелодию с вновь включенного видео. — С чувством ритма у тебя весьма неплохо, — уже задумчиво сказал он, начиная расстегивать пуговицы на своей рубашке. — Тебе все-таки придется отложить все на завтра. Последние слова были сказаны совсем тихо, и музыка, под которую отрабатывался танец, подло скрыла их от ушей Уолтера. Поэтому, когда Ланс развернул любимого к себе, тот с нескрываемым удивлением обнаружил, что белая рубашка уже была скинута на диван, а синие брюки совсем не стараются скрыть его возбуждение. Впрочем, Уолтер не возражал против такого завершения дня. Поэтому он с удовольствием обнял склонившегося любовника за шею, и жарко ответил на его поцелуй, уже не обращая внимания ни на музыку, ни на инструктора, периодически подсказывающую что-то с экрана. ***  — Ты уверен? — Ланс скептически изогнул бровь, глядя в сияющие голубые глаза. Они находились в лаборатории агентства, в том его помещении, которое предназначалось для индивидуальной работы Уолтера. Тот стоял напротив агента, держа в руках пробирку, маркированную корявой цифрой, перевалившей за сотню.  — Я смотрю, попыток было не мало, — закончил Стерлинг, слегка настороженно забирая склянку с прозрачной жидкостью.  — Да это всего лишь синтез генома, который не будет конфликтовать с твоей ДНК, немного затянулся, — объяснил ученый, радостно улыбаясь, словно это должно было снабдить мужчину успокаивающей информацией. Ланс молча перевел взгляд с пробирки на любимого. Он не сомневался, что Уолтер все сделал правильно, и эта сыворотка не причинит ему вреда. Но неумение парня выражаться нормальными словами всегда ставило его в ступор. Ученый, понявший, что снова что-то не то сказал, слегка смутился, поскольку не любил заставлять своего мужчину чувствовать себя неловко. Он рассеяно поднял руку и почесал шею, на которой красовался свежий синяк. Ланс привычно дал себе обещание не украшать кожу парня такими сильными засосами, однако уже знал, что в следующий раз снова потеряет контроль над своими действиями.  — Приподними воротник повыше, — попросил мужчина, но сам протянул руку и поправил белые края лабораторного халата, чтобы та сторона шеи, что подверглась его кусачим ласкам, была скрыта от посторонних глаз. — Как ты относишься к широкому чокеру? — немного неуверенно начал Ланс и с удивлением увидел, как расцвела улыбка на лице Уолтера.  — Рад, что ты сам об этом заговорил! — вдруг затараторил он, начиная носиться по лаборатории в нетерпеливых поисках. — Джой предложила мне использовать обычный ошейник, — скороговоркой продолжил ученый, продолжая лазить по ящикам и не замечая, как Ланс пораженно уставился на него, — но я решил, что тебе будет некомфортно в обычном ошейнике. Он же такой жесткий! Да еще и шипастый! Как вообще можно такое надевать на живое существо? — Уолтер впопыхах сунулся в шкаф, стоящий в углу и радостно воскликнул, найдя то, что искал. Стерлинг, чувствуя, что еще немного и у него точно будет шоковое состояние, поинтересовался слегка севшим голосом:  — Ты хочешь нарядить меня в ошейник и советуешься с главной H. T. U. V.?  — Вот я и сам смоделировал прочную, но мягкую ткань, чтобы ты не чувствовал себя настоящим животным, ведь тебя без ошейника вообще на званый вечер не пустят, — Уолтер, лучезарно улыбаясь, повернулся к Лансу, словно не слушал его, и держал в руках небольшую узкую коробочку.  — Животным? — чуть ли не воскликнул Стерлинг, из-за чего ученый вскинул голову, оторвав взгляд от коробочки, которую уже начал открывать. И потом только Ланс запоздало сообразил, что речь идет о его маскировке для миссии. От облегчения агент рассмеялся и похлопал подошедшего парня по плечу:  — Я уже решил, что ты нажаловался Джой о вчерашней ночи, — взгляд карих глаз снова метнулся к шее Уолтера. — Прости, я действительно себя не контролирую в постели. И порой веду себя, как дикое животное, — задумчиво добавил он.  — Ну, знаешь, если бы мне это не нравилось, я бы уже признался тебе в этом, — просто сказал парень, но в его взгляде замелькали веселые искорки.  — Приступим, — Ланс откупорил пробирку и опустошил ее одним глотком. *** Уолтер зачарованно оглядывался. Он знал, что Хамада ибн Иса аль Мансада имеет неприлично большое состояние, но то, что его дворец окружают необъятные сады, дворы для масштабного банкета и прекрасные местные красоты, привело в благоговейный восторг. Парень даже забыл, что совсем недавно при прилете и в сопровождении к месту празднества он чувствовал себя до жути неловко и неуютно. Дело было даже не в его практически голом виде, хотя красивая накидка из дорогих тканей на его бедрах почти полностью закрывала его ноги, а в том, как местные жители провожали взглядом его белокожую фигуру. Во многих темных глазах придворных читалось любопытство, в большинстве взглядов сквозила жадность, и Уолтер списал все это на бесчисленные золотые цепочки, отделанные драгоценными камнями. Парень знал, что для арабского шейха он должен выглядеть дорого, однако он совсем не одобрял того, чтобы его обвешали так плотно. Помимо браслетов и цепочек, поблескивающих в ярком свете жаркого восточного солнца и которые тихо позвякивали на ногах и руках, танцору дали несколько почти невесомых изящных подвесок, теперь украшавших его тонкую шею и грудь, расписанную хной. Рисунки были почти везде, на лице, груди, руках, ногах и даже бедрах. Художники старательно украшали кожу Уолтера не один час, используя яркие красно-оранжевые цвета. Хоть Беккет и был в окружении охраны, провожающие подарок для арабского шейха от Американского правительства в знак самых благих намерений, но ученый начал чувствовать себя в безопасности только тогда, когда выпустили опасного зверя. Черная пантера с красивой черной лоснящейся шерстью вышла из специальной перевозной клетки, медленно и с удовольствием подтягиваясь и являя окружению свою прекрасную физическую форму, когда под его шкурой бугрились мышцы, а острые впечатляющие когти играючи сделали из участка ковра на месте потягушек исполосованные тряпки. Уолтер радостно кинулся к дикой кошке и под испуганный вздох толпы обнял ее. Пантера услужливо подставила шею, на которой незаметной черной тенью сидел мягкий эластичный ошейник, позволяя человеку пристегнуть к нему тонкий крепкий поводок.  — Прости, — виновато шепнул Уолтер, чувствуя себя настоящим живодером. Пантера лишь странно оскалила свои белоснежные ужасающе большие клыки, словно усмехалась, и наскоро, будто невзначай, лизнула своим широким шершавым языком мальчишеское лицо. Толпа отреагировала восторженно, начиная что-то люлюкать и одобрительно покрикивать. Беккет позволил себе улыбнуться, словно он и правда был великим дрессировщиком, чью работу по приручению дикого животного так восхваляли придворные аль Мансада. Желтые глаза зверя обвели своим жутким хищным взглядом окружение, черные бархатные уши прижались к голове, губы сморщились, вновь показывая великолепные зубы, и кошка зарычала, не открывая пасть. Тихо, глухо, пугающе. Народ тут же с испуганными вскриками отстранился, образуя весьма приличное пространство вокруг парня. И только тогда пантера, словно разумное ревнивое существо, спрятала клыки, насмешливо фыркнула и, проследив, как Уолтер выпрямился, неловко перебирая в пальцах конец поводка, махнула длинным хвостом, встала на все свои четыре лапы и проследовала за парнем ко входу во дворец. Ланс, весь перелет просидевший в клетке, отыгрывался за свое плохое настроение на окружающих людях. Что бы ни пугало народ — само его существование или человеческая разумность в желтых глазах — Стерлинг наслаждался ситуацией и послушно шел за парнем, хотя поводок в его руках был настолько расслаблен, что порой касался каменных плит дороги. Его нос почти постоянно был в движении, улавливая сотни разнообразных запахов, непривычных, экзотических и неописуемых. Агент испытал легкое разочарование в человеческом обонянии. По той простой причине, что ему нравилось улавливать среди всего этого разнообразия запах Уолтера. Даже сейчас Ланс мог учуять разнообразные химикаты, втершиеся в каштановые волосы, легкий аромат хны, запах новой ткани и такой приятный, любимый, неповторимый запах парня. Хамаду ибн Иса аль Мансада Стерлинг ненавидел. Дело даже было не в хранении и распространении опасного оружия или закупке невинных девушек в личное пользование. Зная об этом человеке много информации, которая отправила бы Уолтера в душевный нокаут, Ланс испытал самое острое чувство ненависти в своей жизни, когда увидел, как черные глаза под кустистыми бровями сверлили парня взглядом, как следили за плавностью его движений и скрывали почти физически ощутимое желание прибрать танцора в свой гарем. И когда шейх поприветствовал Уолтера, прикоснувшись своими губами к тыльной стороне его ладони, Стерлинг оскалился, едва подавив желание загрызть этого человека. Но наживка была заглочена. Агенты были распределены во дворце и смешаны с толпой слуг и гостей. Все было готово к масштабной операции, благодаря которой преступник больше никогда не увидит ни Уолтера, ни своих рабов, ни свой дворец. И Ланс в предвкушении ждал того момента, когда увидит на смуглом лице весь спектр эмоций загнанного угол зверя. *** Пока медицинский сотрудник организации перевязывал предплечье Уолтера, Ланс нервно ходил из стороны в сторону, не замечая, как бьет хвостом себя по бокам. Нос переполнял запах крови. Ее было много в воздухе, ровно, как и запаха гари, пороха, дыма и пыли. Операция прошла не совсем по плану. Аль Мансада оказался слишком хорошо подготовлен для подобных случаев, и два агента полетели на родину в черных мешках, еще пятеро отделались травмами, которые, впрочем, жизни не угрожали. В их число входил и Уолтер, так бездумно бросившийся под рушащиеся стены и потолки за дикой кошкой, привязанной неподалеку во время концерта. Но богатый преступник был захвачен, несмотря на потери. Когда медработник закончил перевязку и, подхватив свой чемоданчик, поспешил к другим пострадавшим, Ланс, понуро пригнувшись, словно провинившийся пес, подошел к парню и опустил свою тяжелую голову тому на колени. Желтые глаза лениво прищурились, когда мальчишеские пальцы почти бездумно пригладили черную блестящую шерсть. Взгляд Уолтера был безучастным ко всему происходящему, и Ланс с тревогой подумал, не считает ли парень, что все это его вина? Беккет встрепенулся, когда услышал тихий немного рычащий мявк, и посмотрел вниз. А потом согнулся и обнял черную голову. Уолтер знал, что работа в агентстве опасна и зачастую даже угрожает жизни агентов, но увидеть, как пули, выпущенные из вражеского автомата, превращают в решето в прошлом живых людей, никак не ожидал. Или ощутить, как физически больно звенит в ушах, а земля уходит из-под ног, когда рядом раздаются взрывы. «С боевым крещением, Уолтер», — невесело подумал парень и обернулся навстречу шуму приближающегося вертолета. *** Ланс вел себя слишком навязчиво с того самого момента, когда Джой распустила их группу после выслушанного отчета. Уолтер был только рад пригладить черную спину, чувствуя, как под шерстью при каждом движении пантеры играют мышцы. После случившегося парень особенно остро нуждался в поддержке, и, пока антидот, который доходил до нужной кондиции в лаборатории агентства, был недоступен, Ланс хорошо умел отвлечь его от ненужных мыслей.  — Не ерзай, — Беккет подавил смешок, когда дикая кошка звучно фыркнула и по-собачьи отряхнулась, стоило горячей воде облить ее с головы до хвоста. Дом агента Стерлинга был воистину хорош и включал в себя не только неприлично много комнат для одного человека, шикарную ванную, но и две душевые, одна из которых, могла вместить в себя семью из семи человек так точно.  — Завтра твоя сыворотка будет готова, если верить моим подсчетам, — Уолтер зафиксировал душевую лейку в держателе, чтобы вода при включении могла обмывать их обоих, и потянулся за мочалкой. — Через шестнадцать часов, сорок шесть минут и семь секунд, если быть точным, — улыбнулся он, щедро поливая жидким мылом мокрую шерсть. Пальцы снова ощутили мощную мускулатуру под черной шкурой, и парень неловко прочистил горло, замечая, как желтые глаза самодовольно щурятся. Ученому, не обладающему таким шикарным телом, коим владел Ланс, когда был человеком, всегда нравилось его обнимать и чувствовать, как тугие канаты мышц бугрятся под кожей, натягивают ее при каждом его движении. И сейчас, старательно шеркая мыльной мочалкой по бокам урчащего зверя, Уолтер ярко вспомнил последнюю совместную ночь с Лансом перед началом миссии. К мокрой щеке прикоснулся горячий шершавый язык, и парень от неожиданности инстинктивно дернулся в сторону, поскользнулся на мыльном кафеле и растянулся по полу душевой. Больно не было, но неловкость ситуации это не отменяло, и Уолтер почувствовал, как его щеки начинают нагреваться от стыда.  — Когда-нибудь я в своих ногах запутаюсь, — смущенно рассмеялся ученый, неосознанно потирая облизанную щеку. Ланс, процокав когтями по нежно-голубой плитке, подошел к ученому и, подождав, когда тот сел, осторожно на тот раз прикоснулся своим носом к теплой щеке. Его язык снова облизал человеческую кожу, но теперь парень не отшатнулся. Он с некоторым удивлением воззрился на пантеру, чей нос старательно и с удовольствием втягивал воздух.  — Л-ланс? — Уолтер почувствовал, как сердце пустилось в пляс, и сам не заметил, как начал учащенно дышать. — Не знаю, можно ли так… Стерлинг услужливо подсказал ответ, сунувшись к мальчишеской шее. Он с восхищением услышал почти беззвучное довольное мычание парня, чего не смог бы, будь он сейчас человеком. С восторгом ощутил на своем языке яркий и неповторимый вкус любимого. И с нетерпением повалил Уолтера обратно на кафель, принявшись жарко облизывать зону шеи и плеч, пока его за холку начали ласкать человеческие пальцы. А потом недовольно зафыркал, когда ощутил вкус мыла. Беккет тихо рассмеялся и, неуклюже встав на скользкий кафель, включил воду, ощущая, как черный хвост рядом стоящей пантеры возбужденно шевелится, легонько шлепая по ногам. А потом Ланс бесцеремонно сунулся к парню между ног, от чего тот с негромким возгласом уперся в стену и согнулся пополам, запустив пальцы в мокрую шерсть, когда его плоть оказалась в горячей пасти животного.  — Оххххх, Ла-анс, — протяжно простонал Уолтер, судорожно прижав одну ладонь ко рту. Вторую он опустил на взъерошенную мокрую холку пантеры и оперся спиной о стену душевой. Чувствуя, как во рту твердеет член парня, Ланс заурчал и начал старательно обхаживать его языком. Уолтер никак не ожидал, что шершавая особенность семейства кошачьих может принести столько разнообразных приятных ощущений. И они стремительно росли, заставляя парня задыхаться и склоняться ниже к пантере, едва удерживаясь на дрожащих ногах.  — Ланс, — едва слышно прошептал Беккет, не осознавая, что грубо тянет за мокрую шерсть, — я сейчас… Убери… Ах! Стерлинг, мысленно улыбаясь своей сногшибательной человеческой улыбкой, сделал глотательное движение, стимулируя пульсирующую плоть парня еще сильнее, и тот не выдержал, согнулся почти пополам, утыкаясь носом пантере чуть пониже между лопаток. Яркое всепоглощающее удовольствие ослепило так, что Уолтер на какой-то миг позабыл, где он и что происходит. Парень медленно сполз на колени, машинально обнимая зверя и ласково гладя его по загривку. Ланс тут же обласкал его плечо кошачьим поцелуем.  — Боже, — выдохнул ученый, медленно приходя в себя и чувствуя, как прохладная мокрая шкура Ланса приятно холодит раскрасневшееся лицо. Тихо льющаяся из душевой лейки вода из-за отсутствия должного напора напрасно разбивалась о кафельный пол. Нежась в затухающей неге, парень прошелся почесывающими прикосновениями по мускулистым бокам пантеры, с постыдным интересом нырнул одной под живот и нащупал готовый к действию возбужденный орган урчащего зверя. Тут же Ланс странно дернулся, сбросив с себя парня, как пушинку, и слишком устрашающе заключил тонкую шею в тиски своих клыков. Уолтер испуганно охнул, но челюсти не сжались. Напротив, их хватка слегка ослабла, чтобы острые зубы не смогли повредить нежную человеческую кожу, а горячий язык незамедлительно облизал горло. Пантера устремилась всем своим гибким телом между ног парня, и тот, моментально все поняв, раздвинул их шире, едва помогая руками (шея все еще заключалась в страшных, но безопасных зубах) мужчине в теле дикой кошки проникнуть внутрь. Достаточное количество выделившейся смазки осуществило это легко и гладко. Бедра Ланса судорожно дернулись, из горла раздалось урчащее рычание, обдавшее кожу парня горячим дыханием. Мощные лапы обрушились по обе стороны от зафиксированной на кафеле головы любовника, когти неприятно скребанули плитку, и Уолтер, не имевший возможности привычно обнять любимого, сунул руки под лапы, положив ладони на вздымающиеся бока, сразу ощутил неугомонное биение сердца под ребрами. Ланс начинает двигаться почти сразу же, не замечая, как инстинкты этой звериной формы неуклонно берут над разумом вверх. Он слышит рваные стоны парня под собой и при каждом его своевольном движении предупреждающе страшно рычит, сжимая челюсти. Слишком слабо, чтобы клыки проткнуть кожу, но достаточно, чтобы наутро Уолтер обнаружил яркие кровоподтеки. Ланс чувствует, как содрогается мальчишеское тело, когда он жадно набрасывается на него, чувствует пальцы, пытающиеся цепляться за его мокрую шерсть в поисках опоры. Уолтер дрожит, уже не пытаясь подстраиваться под рваный ритм Ланса. Ему нравится слышать клокочущее дыхание пантеры, нравится ощущать прикосновение взъерошенной шерсти к своему телу, но все больше сводит его с ума одна особенность строения половой системы у семейства кошачьих. Множество упругих небольших шипов с каждым мощным и нетерпеливым толчком давили изнутри, массировали и заставляли чуть ли не вскрикивать от новых потрясающих и неописуемых ощущений. Уолтер готов был кричать, если бы горло не сжимали зубы Ланса, когда горячая волна оргазма изогнула его тело дрожащей дугой.  — Ланс, — прохрипел парень, пытаясь прийти в себя, но тут же тихо стонет, когда зверь снова слегка сжимает его шею и делает последние яростные движения, подслащивая затихающее наслаждение. Ланс с утробным урчанием изливается внутрь Уолтера и отпускает его шею, начиная извиняюще зализывать новые синяки. Парень тяжело дышит, и сам слышит хриплое дыхание зверя. Он бы с удовольствием полежал еще, пока расслабленное тело возвращается в норму, но мокрая кожа неприятно быстро теряет свою теплоту, из-за чего Уолтер медленно вылезает из-под довольно урчащей пантеры, чтобы встать и таки дать напор воды из душевой лейки. Пока Беккет лениво приводил себя и Ланса в порядок, он внезапно осознал, что тот так и не увидел его танец, который он так старательно заучивал для аль Мансада. Впрочем, это исправимо. Уолтер счастливо улыбнулся своим мыслям и выключил воду. Ланс ласково, словно истинный огромный кот, потерся о мальчишеские ноги и, отряхнувшись, вышел за ним из душевой комнаты.