В твоей голове.

Читайте под песню Adele - Skyfall Арсений оглаживает мягкие волосы парня, лежащего на его коленях, и не может понять за что. За что ему все происходящее, за что судьба подарила ему Антона, и за что он чувствует себя так, как не должен. Это все казалось злой шуткой. Ужасной, мерзкой шуткой, в финале которой кто-то страдает, а кто-то дико смеётся происходящему, упиваясь собственной забаве. Но жизнь, кто бы что не говорил, не приписывает себя к разряду театра. В ней нет искусных актеров, ты не играешь свою роль, а все вокруг – не декорация, которую можно сменить или разрушить. Жизнь – наказание. И какой бы счастливой она не казалась, она всегда приносит только плохое. И Арсений видел это «плохое». Видел в состоянии дорогого для него человека, видел в себе, когда не мог удержать гнев. Он слишком хорошо всматривался в отражение действительности и не мог осознать, что все, что у него есть – ничто. Поэт еле слышно дышал в чужие колени, кончиками пальцев цепляясь за складки брюк, в надежде, что это поможет ему удержать то, что есть сейчас. Парень не понимал того, что происходит. Не понимал почему без одного единственного человека, коих в его жизни было тысячи, не может жить. И он не имел ввиду потребность, он имел ввиду реальную жизнь. С появлением Арсения мир стал разрушаться, заменяя себя одним единственным человеком – самим фотографом. Все, что он видел раньше – работа, друзья, будущее – все уместилось в одной единственной душе, без которой исчезало все. Он уже больше двух недель не общался с Димой. Звонил ему, а позже обнаружил, что весь диалог, который он вел – он вел с самим собой. Он ничего не знал о своих коллегах, о родителях, с которыми так же не общался больше месяца, не знал ничего. Только Арсения. Который буквально заполнил собой все пространство. В какой-то момент он даже думал уйти. Прекратить все это, вернуть на круги своя, когда Попов съехал. Но в тот же день ощутил себя пустым. И не потому что вся вселенная остановилась без него, нет, потому что он лежал в пустой комнате, ощущая, что вокруг ничего не было. Ни его кровати, ни тумбочки, ни часов на ней. Кофе почему-то потерял вкус, а сквозь окно виднелись лишь серые стены. Так и сходят с ума, да? Вот именно так, когда выбирают себе объект спасения, сосредотачивая на нем жизнь. У кого-то это искусство, у кого-то – голос в голове, а у него – Арсений. Он уже не был уверен даже в нем. В его существовании, в том, что все, что происходит – действительно происходит. От мысли, что это все – одна сплошная иллюзия становилось страшно. Но он же сейчас чувствует его, верно..? Чувствует жесткую ткань под подушечками пальцев, чувствует руки на своей голове, лениво перебирающую светлые пряди. Он слышит дыхание рядом и ощущает его присутствие. Он знает, что Арсений есть. - Арс? – шепчет он в пустоту, и тут же чувствует, как рука останавливает свои движения. - Да? – слышится в ответ, и поэт выдыхает. Здесь. Даже если просто кажется, все равно здесь. - Это конец, веришь? – спрашивает не рассчитывая на положительный ответ. Хватает того, что Шаст знает. - Что ты имеешь ввиду? – взволнованно шепчет Арсений, и парень молчит. Не поднимается с его колен, не одергивает руку, когда широкая ладонь ложится на его запястье. - Что это конец, - повторяет тот. Он спокоен, как никогда спокоен, несмотря на шквал эмоций и разрушающих мыслей внутри. Снаружи он безразличен. Потому что это всё. – Я не чувствую больше ничего. Я никак и ничто. - Что это значит, Тош? – сглатывает Попов, а Антон просто размеренно дышит, вглядываясь в стену напротив. - Я ничто. И все вокруг тоже ничто. Оно не имеет материи, не имеет значения и смысла. - И я тоже не имею смысла? – едва шепчет брюнет, отворачиваясь в сторону. Ему не хочется этого слышать. Не хочется слушать, потому что он не верит в это. Он знает, что все будет хорошо. Знает, что они справятся. - Не справимся, - словно читает мысли зеленоглазый и поднимает голову с колен. – Я не справлюсь, Арс. Никогда. Антон встает и направляется в сторону выхода. Просто натягивает куртку, не поднимая глаз на мужчину, просто обувает заношенные кроссовки и просто обхватывает дверную ручку. И не двигается. Словно понимает, что там- его ничего не ждет. Никто не ждет. Руки слегка потряхивает, и он переводит взгляд на них. И видит лишь ряд колец, которыми увешаны пальцы. - Арс, - зовет он, и ждет. Но ответа не следует. Брюнет стоит, молча вглядываясь в уходящего парня, голубыми радужками крича ему остановиться. И Антон это видит. Медленно, словно в замедленной съемке стягивает с указательного пальца кольцо и оборачивается. Хочется взорваться, убежать, забыть всё, что было и просто вернуть все на круги своя. Но так, как было уже не будет. – Дай руку. - Нет, Шаст, - почти на умоляющих интонациях проговаривает Арсений, понимая что происходит. – Нет, пожалуйста.. Зеленоглазый легко цепляет чужие пальцы, и перехватив второй рукой безымянный палец, тягуче надевает на него серебряное кольцо, обрамленное черным металлом. Он хочет, что бы тот его помнил. Хотя бы так. Что бы не забывал то, что он чувствовал и до сих пор чувствует по отношению к нему. Просто хочет хоть где-то быть. Существовать, стать чем-то материальным. - На память, - шепчет Шастун, отпуская руку, но его крепко хватают за предплечье. – Арс.. - Нет, слышишь? Не вздумай, - сквозь зубы шипит Арсений, от отчаяния сжав челюсть так сильно, что голоса почти не слышно. – Все окей будет, слышишь? Не так как раньше. - Я уже твое раньше, - отвечает еле дыша блондин, и Попов в прострации отпускает его руку, не понимая как вообще все может так происходить. – А ты мое всегда. После этих слов парень проворачивает ручку двери, оставив мужчину одного. И просто идет. Вниз, лестница, проем, еще проем, разбитая бутылка, проем, выход. Так просто и невыносимо сложно одновременно. Железная дверь, за которой скорее всего ничего нет. Ничего и никого. Кнопка домофона с мерзким звуком отворяется, и парень выходит. ____________________________________________________________________________ Яркий свет, неестественно белый, словно ненастоящий. Он ловит себя на мысли, что должна быть ночь, однако на улице слишком ярко. - Антон Андреевич? – взволнованный голос слышится словно издалека, и он теряется, не находя источника звука. – Подождите, я позову врача! Сознание отказывается принимать то, что происходит, но он открывает глаза и видит больничную палату. Пустые стены, монотонный звук аппаратов, какие-то трубки в его животе. Все сливается в одно большое «что за?» и он в непонимании приподнимает голову. Тело в момент пронзает острая боль, и Шаст падает обратно. Всматривается в собственные руки, по-прежнему увитые кольцами, и видит на указательном пальце то самое кольцо. Что вообще происх.. - Антон, вы меня слышите? – слышится грубый мужской голос, и Шастун поднимает глаза на взрослого мужчину, которого видит впервые. – Не паникуйте, вы только что вышли из комы, в которой пробыли больше двух месяцев после аварии. Сейчас январь 2021 года, что вы можете вспомнить? - Арса, - шепчет Антон. И не узнает собственного голоса. Тот будто исчез. Просто испарился. - Так, сейчас мы проверим ваше состоянии, а потом проведем опрос, - проговаривает врач, осознавая то, что сейчас парень не сможет разговаривать. – Валерия, записывайте.. Мужчина начинает говорить какие-то неясные термины, а Антон все еще находится где-то на переферии. Кома? Два месяца? О чем они вообще? Он отчетливо помнил аварию 2020-го, но после нее он быстро оправился, даже успел съездить к родителям в Воронеж, что бы убедить их, что все хорошо. Потом снова вернулся в Петербург, встретил Арсения… Арсений. Парень резко выдыхает, не понимая как это возможно. Это шутка какая-то? Снова его больное сознание? - Ваше состояние более чем удовлетворительное, - констатирует врач, и Шаст выходит из транса, поднимая на него глаза. – Как только вы сможете разговаривать, мы все обсудим. - Я могу, - еле прочистив горло выдает блондин, на что мужчина, прекрасно понимая, что тот не выдерживает неведения, согласно кивает. - Где Арс? Что случилось? - Что же, давайте по порядку, ладно? Больше двух месяцев назад вы попали в аварию вместе со своим знакомым, с ним все хорошо, однако вам повезло не так сильно. Мощный удар о лобовое стекло спровоцировал кровоизлияние под черепную коробку, в следствии чего была проведена операция, после которой вы долго не отходили от наркоза. Показатели стали ухудшаться, а гематома слишком медленно проходила, поэтому консилиум вынес решение ввести вас в искусственную кому, - рассказывал врач, а Антон непонимающе хлопал ресницами. – Ваши родители приехали уже на следующий день после аварии, поэтому, оформив документы, вы были погружены в автономное состояние. Вывод из искусственной комы спустя две недели спровоцировал настоящую, независимую от врачебных вмешательств, поэтому вас подключили к аппарату жизнеобеспечения. Все это время вы периодически приходили в сознание, но каждый раз что-то несвязно проговаривали про вещи, которых не было. Вероятно, во время комы вы видели некую собственную реальность, из которой возвращались сюда. Там вы могли ощущать это как психоделические припадки или признаки шизофрении, вроде голосов, частой потери сознания, галлюцинаций. Но на деле, это все было более реально чем то, что вы видели. - То есть все, что я проживал в той..реальности, было сном? – потерянно проговаривает Антон, на что доктор согласно кивает. - Если вы не против, позже мы хотели бы уточнить что конкретно вы видели и ощущали, так как процесс комы не изучен до конца. Ваш рассказ очень помог бы в исследованиях, - проговорив это, мужчина встал со стула, похлопывая парня по плечу. – Вы боец. Ваши родные за дверью, я могу их пригласить. - Да, - быстро отвечает парень, осознавая, что один всего этого не выдержит. – Да, пожалуйста. Врач удаляется и спустя время в дверях появляется его заплаканная мама, держащая отца под руку. Что-то говоря медсестре, женщина резко выдохнув подплывает к нему, опуская руку на светлые пряди. - Тоша… - пораженно шепчет она, а Антон льнет к ее руке, как к спасательному кругу. Следующие двое суток проходят за вечными разговорами и посещениями.Это хоть как-то помогает отвлечься от размышлений, в которые парень все еще отказывается верить. Родители не отходят от него ни на минуту, звонки на телефон поступают с такой частотой, будто он медийная личность, а медсестры то и дело указывают на него пальцем, поражаясь тому, что он выжил. В один из дней к нему приходит Дима, таща за собой малышку-Савину, которая тут же радостно запрыгивает на кровать. - Тося! – звонко кричит она, и Шастун улыбается. Да, такое точно не могло быть сном. – Как ты? - Я хорошо, солнце, ты как? - Я лучше всех! - Антох,- проговаривает Позов, протягивая другу руку, и тот незамедлительно её жмет. – Я знал, что ты сможешь. - Спасибо, - искренне произносит Антон. Он не решается спросить. Не может. Но так нуждается в этом, что слова сами слетают с языка. – Поз, ты помнишь про… про Арса? - Про кого? – непонимающе спрашивает Дима, и Антон убеждается в том, что всё происходящее реально. Арсения не существовало. Он был в его голове. - Ни про кого, Димк, я еще отхожу, - выдавливает улыбку Шаст, а внутри мосты сгорают. К вечеру он остается один. В огромной палате с потушенным светом. Остается только он и его мысли. Мысли о том, что Арсения не существовало, что всё, что происходило с ним с моментах их встречи – лишь сон. Его страшный сон, который теперь преследует его до конца. Парень берет телефон в руки. Вводит контакт Арсения в записной книжке, и, конечно, не обнаруживает его. Открывает сообщения и не видит переписки. Заходит в инстраграмм и не наблюдает его в подписчиках. Голова разрывается, а мысли лишь о том, что этого не может быть. Вся его жизнь, весь его мир и вся любовь его скудного сердца, которая вмещала в себя лишь одного человека – пропала, оставляя за собой пустоту. И ничего больше. «Я никак и ничто» - вспоминает он, и осознает, что именно так он себя сейчас и чувствует. Он не чувствует ничего. Ни страха, ни боли, лишь пустоту внутри, окутывающую его всецело. Как это вообще? Тот, кого ты нежно любил просто исчез. Не существовал. - Не справился, - шепчет сам себе и понимает, что потерял все.. Не справился. И это действительно конец. Но когда-нибудь, сквозь столетья, Когда город сравняют с землей, Я рискну целовать твои плечи, Наслаждаясь, что рядом с тобой. Не рискнёт. Больше никогда. Потому что риск – это материальная плата за ощущения. А он не чувствует. Осознание все еще не примиряется в нем, и он откладывает телефон, плотно зажмурившись. «Не было. И нет. И не будет.» С этой мыслью он проваливается в сон, крепко сжав в руке кольцо с указательного.