***
— Отец? — в тронном зале господствовал зябкий холод, но выражение лица Седьмого принца оставалось невозмутимым с той лёгкой тенью насмешки, которую мог бы заметить только самый проницательный наблюдатель. Он стоял прямо напротив трона, где император сосредоточенно разбирал свитки на своём столе. — Тебе уже доложили о моём приказе относительно ситуации на границе? — бросил он, не отрываясь от работы. — Вы собираетесь дать нашей армии время посредством брачного контракта между Ли Вэйян и действующим правителем каганата, — вопрос прозвучал как утверждение, но губы принца стали чуть тоньше. — Именно. И я хочу, чтобы ты сопровождал свадебный паланкин до границы между Лю Сун и Великой Вэй, — Тоба Тао, наконец, поднял голову от десятков иероглифических текстов на пергаменте и смерил сына внимательным взглядом. — На границе должно быть объявлено перемирие, и я поручаю тебе проследить за тем, чтобы и с договором, и с госпожой Аньпин ничего не случилось. — Как прикажете, — Тоба Юй опустился на колени, маскируя смятение за тёмным ресницами. Уже в своём дворце, пытаясь привести разум в порядок, он так яростно переставлял стеклянные камни для вэйци по доске, что те опасно звенели, грозившись разбиться в острую мелкую крошку. Эта война сейчас совершенно некстати, но брак Ли Вэйян, служивший средством спасения, стал куда большей преградой его собственным целям. Конечно, у семьи Ли есть и признанная красавица Чанлэ, за которой стоит влиятельнейшая в Пине семья Чиюнь, но авторитет куда более хрупкая вещь, чем острый ум проницательной девушки, а таким качеством в полной мере обладает только Ли Вэйян. Внезапно его взгляд упал на длинный свиток, запачканный несколькими каплями крови, на углу его стола. Принц медленно развернул его, и его губы тронула лёгкая усмешка. — Чэнань! Слуга тут же появился перед ним, почтительно поклонившись. — Что Вам угодно, Выше Высочество? — Найди генерала ЧиюньНань и сообщи ему, что я хочу его видеть сегодня вечером. К ужину слуга торжественно доложил о прибытии генерала. Чиюнь Нань свободно вошёл в главный зал, встретив принца Нань-Ань спокойным, чуть высокомерным выражением лица. Генерал обладал высокой, статной фигурой, что выгодно выделяло его среди других воинов, как и дерзкое пренебрежение к моде местной аристократии. Его волосы были напорядок короче, чем у других мужчин, обрамлённые у лица двумя тонкими косами, из которых выбивались тонкие непослушные прядки, а в ушах он носил железные серьги — колечки. Стоило бы заметить, что генерал мог бы быть привлекательным для противоположного пола, если бы не отталкивающая аура безжалостной жесткости, исходившая от него. К своим двадцати шести годам Чиюнь Нань успел не только получить титул генерала армии его величества, но и выиграть ряд крупных сражений, что в совокупности с заслугами его предков стало для семьи Чиюнь ключом к почти неограниченному влиянию и авторитету, выше которых был только приказ самого императора. Однако ранняя слава шла бок о бок с удивительной и порой опасной амбициозностью молодого человека, сформировавшей в нём презрительность к окружающим. Каждый человек мог стать для него союзником, врагом или куском серой массы в зависимости от его способности приносить пользу в карьере генерала. И вот этот факт объяснял крайнюю подозрительность погибшего от его руки губернатора Ма. Перечисляя его преступления, он недвусмысленно намекал в отчёте о восстании, которое в скором времени собирается возглавить ЧиюньНань. — Ваше Высочество. — Располагайтесь, генерал, — Тоба Юй властным жестом указал на убранное шелком место за небольшим столом, уставленным фруктами и различными закусками. — Не хотите выпить? У меня прекрасное вино прошлогоднего урожая. — Я бы предпочёл сразу перейти к делу, — Чиюнь Нань гипнотизировал принца пронизывающим взглядом, устраиваясь на подушках напротив. Тоба Юй мягко улыбнулся, доставая с полки позади себя свиток. — Именно Ваши, к сожалению, не получившие должной огласки дела — причина, по которой вы сейчас здесь. Он передал пергамент генералу, наблюдая, как его лицо покрывается пятнами, а самоуверенность сходит с него, словно восковая маска под огнём. — Ченань, — негромко позвал Тоба Юй, не сводя взгляд с собеседника. — Кажется, теперь генерал готов выпить со мной. Пряча ухмылку, слуга принёс изящный сосуд из слоновой кости и аккуратно разлил прозрачную, душистую жидкость в маленькие, тяжёлые чжунцы. — Я никогда не недооценивал Вас, Ваше Высочество. Откуда у Вас этот отчёт? — Чиюнь Наньтщательно скрывал дрожь в голосе, однако этот жест не остался незамеченным для принца. Если бы сейчас на его месте был его племянник, благородный Тоба Цзюнь, или глуповатый брат Тоба Хань, генералу не составило бы труда обвести их вокруг пальца и избавиться от единственной улики своих преступлений, но вот Седьмой принц Нань-Ань был, пожалуй, единственным человеком, не считая императора, которого ЧиюньНань действительно опасался. — А разве это имеет значение? — Тоба Юй склонил голову набок. — Важнее то, что Вы готовы предложить мне за то, чтобы этот документ остался у меня, а не попал к моему отцу. — Вам нужна поддержка семьи Чиюнь, не так ли? Вы метите на место наследного принца, но не имеете преимущества по праву рождения, а потому Вам необходимы влиятельные союзники. Тоба Юй поморщился: — Я отношусь с большим уважением к Вашей семье, но я буду иметь преимущество в любом случае. Однако в дальнейшем и Вам будет необходим союз с правящим монархом и мне надёжные друзья среди аристократов. — Но тогда и у меня будет просьба к Вам, — генерал наклонился вперёд, заглядывая в глаза принца. — Вам известно, что дочь министра Ли, Вэйян, на самом деле принцесса павшего Северного Лян? — Правда? — уголки губ принца приподнялись, маскируя веселье. — Если Вы поможете мне избавиться от неё, то семья Чиюнь будет служить Вам верой и правдой. — с этими словами Чиюнь Нань залпом выпил содержимое рюмки, придерживая её ладонью. — Почему… — задумчиво произнёс принц, покручивая в руке бокал. — Вы её так ненавидите? — Она причинила вред моим родным. Чёрные глаза прожгли его проницательностью. — Всем Вашим родным или только Вашей матушке? Генерал прищурился: — Что Вы имеете в виду? — Чиюнь Нань… — принц вздохнул, положив твёрдую ладонь на плечо генерала. — Не стоит ставить какие-то мелкие обиды выше возможности потерять Вашу карьеру и влияние, учитывая, что Вы так легко можете всё это приумножить, если выберете правильную сторону. Неужели Вы боитесь маленькой девочки? Он поднялся и прошёлся вдоль балкона, наблюдая за золотистым морем маленьких рыбок в пруду, которые дрались насмерть за крошки корма. Генерал встал вслед за ним. — Не боюсь, но я дал обещание своей тёте, а это значит, что Ли Вэйян теперь стоит и на моём пути. — Я могу гарантировать, что Ли Вэйян не станет препятствием для Вашей семьи, — Тоба Юй повернулся к собеседнику, и в его глазах дружелюбие сменилось холодной темнотой. — Но генерал… и Вам не стоит забывать, что у Вас не осталось выбора. Какое-то время мужчины молча буравили друг друга взглядом, и, наконец, Чиюнь Нань покорно отступил. — Я понял Вас. Что я должен делать? — Завтра свадебная процессия с госпожой Аньпин в статусе принцессы отправляется в Лю Сун. Я не верю, что намерения каганата столь благородны, что перемирие действительно будет заключено, поэтому Ваш отряд был бы весьма кстати. Но даже… — принц усмехнулся. — Если оно и произойдёт, мне всё равно понадобится Ваша помощь. — Вы хотите украсть принцессу? — Именно. Но только после заключения перемирия. И никто из армии Вэй не должен быть в этом замешан, Вы меня понимаете? — Да, — генерал скрипнул зубами, но спорить не стал. — Можете быть свободны. Когда Чиюнь Нань ушёл, Тоба Юй снова вернулся к созерцанию рыб. Ему нравилось смотреть, как одни соперничают друг с другом в открытую, а другие смиренно ждут окончания боя, чтобы забрать себе лакомый кусочек прямо из-под носа победителя. Принц усмехнулся самому себе и покинул балкон.***
— Вэйян, возьми ещё вот это, — седьмая наложница вручила дочери уже пятую по счёту коробочку с украшениями, и та мягко обняла её дрожащие ладони своими. — Пусть они и не такие роскошные, как у первой госпожи, но я очень дорожу ими, потому что их мне когда-то подарил твой отец. Я так надеюсь, что они хоть как-то помогут тебе там, вдали от дома. — Мама, всё будет хорошо, пожалуйста, берегите себя и не волнуйтесь слишком сильно. — Вэйян, — зелёные глаза наполнились слезами. — Я совершенно бесполезна… Если тебя там и вправду… — она вздрогнула, и девушка сильнее сжала её руки, чтобы успокоить. — Почему я не могу поехать вместо тебя? — Потому что моя матушка слишком красива для такой поездки — её обязательно украдёт по дороге какой-нибудь отчаянно влюблённый иностранный принц! — Ох, девочка моя… — седьмая наложница тихо засмеялась, вытирая дрожащей ладонью слёзы, и на сердце у Вэйян немного полегчало. — Кузина! Миндэ буквально влетел в маленькую комнату, всколыхнув аккуратно сложенные у входа перламутровые шелка. — Миндэ, — Что-то светлое зажглось в душе Вэйян при виде юноши. — Я так рада видеть тебя! — Я не позволю тебе туда поехать, — решительно заявил Миндэ. — У меня почти нет права голоса в этом доме, но я смогу перехватить тебя по дороге. Он заговорчески улыбнулся, сжав руки названной сестры. Но Вэйян резко выдернула свои ладони, с тревогой глядя на юношу. — Миндэ, о чём ты говоришь! Прошу тебя, не ввязывайся в это! — Не волнуйся за меня, — Миндэ мягко дотронулся до её плеча, пытаясь успокоить. — У меня есть надёжные друзья. Просто поверь мне, хорошо? Я не могу позволить моей любимой сестре погибнуть из-за прихоти какого-то генерала. Вэйян поёжилась при упоминании Чиюнь Наня. — Это не просто его прихоть, Миндэ, это приказ императора. Неужели ты не понимаешь?.. — Ли Вэйян! Все присутствующие обернулись на резкий голос императорского слуги, стоящего во главе вооружённого отряда. — Тебе пора отправиться в императорский дворец для приготовления к поездке. — Хорошо, — Вэйян в последний раз обняла плачущую приёмную мать и строго посмотрела на Миндэ, пытаясь вложить в этот взгляд всю силу своего убеждения, но тот только ободряюще улыбнулся ей в ответ. — Жди меня, Вэйян. С этими словами он стремительно покинул покои, чуть не задев высокую шляпу императорского подданного. Вэйян со вздохом направилась к выходу, но Седьмая наложница остановила её: — Вэйян, — её серьёзное, обеспокоенное лицо исказила боль. — Я уже потеряла одну дочь. Я не могу потерять ещё и тебя. Пообещай мне сделать всё возможное, чтоб позаботиться о себе. — Обещаю. Вэйян понимала, насколько призрачна эта надежда, но это всё, что она могла сделать для успокоения своей матери.