Скованный

Питер Петтигрю. Гарри изо всех сил старался удержать в себе содержимое своего желудка, вместе с ужасом и шоком его захлестнуло желание аппарировать прямо с места. Он не мог оторвать взгляда от изуродованного лица мужчины, от его искусанных губ, которые снова раскрылись в крике. Его крик никак не проявился, лишь на барьере с заглушающими чарами пошла едва заметная рябь. Набор из подвесных тарелок и стеклянной посуды на полке над головой Петтигрю тихо позвякивал от вибрации в воздухе, добавляя жестокое чувство иронии всему происходящему. — Неужели он?.. — прохрипел Гарри, не закончив вопроса, проследив глазами слезы, бегущие по пухлым щекам Петтигрю. Потому что, конечно же, Петтигрю был здесь все это время, скованный цепями с заглушающим заклятием всего в нескольких метрах от Гарри, который пил чай с Пожирателями Смерти… Гарри подавил истерический смех, сжав палочку в руке, и замер в ожидании. Он всегда ненавидел Хвоста за предательство его родителей и служение Волдеморту, за то, что подставил Сириуса, и его объявили виновным. Он причинил крестному столько боли и страданий. Но видеть его в таком состоянии… Улыбка Волдеморта стала еще более дикой, его губы окрасились в красный от вина. Без всяких предупреждений он убрал заклинание тишины с Петтигрю. Раздался пронзительный крик, и как только Петтигрю осознал это, его вопли превратились в мольбы, прерываемые рыданиями. — Пожалуйста… пожалуйста не надо… — Круцио, — сказал Волдеморт с удовольствием низким мелодичным голосом. Тело Петтигрю изогнулось, корчась под безжалостной командой в течение нескольких секунд, прежде чем упасть у стены совершенно неподвижно. Все Пожиратели за столом начали ерзать на своих местах, выхватив палочки из рукавов в нетерпеливом ожидании. Энергия в комнате была практически осязаемой, гудящей от возбуждения, предвкушения и жажды крови. — Время десерта, — пропела Беллатрикс, прежде чем разразиться тихим хихиканьем, и высокий темноволосый мужчина — Рудольфус Лестрейндж, как смог опознать его Гарри — свирепо ухмыльнулся ей в ответ. По другую сторону от Лестрейнджа Барти Крауч-младший с ухмылкой тихо бормотал на ухо Регулусу, обсуждая заклинания, которые он тренировал в последнее время. И Снейп — он был как всегда тих, глядя на Петтигрю с таким смятением, которое могло посоперничать с беспокойством Гарри. Должно быть странно видеть здесь своего однокурсника из Хогвартса — подумал Гарри — даже если это тот, кого он ненавидит. Но затем его взгляд вернулся к Волдеморту, и его предыдущие мысли были забыты. Волдеморт сложил руки вместе, оперевшись локтями о стол перед собой, прежде чем положить подбородок на костяшки пальцев. Все его внимание было приковано к дрожащей свернувшейся клубочком фигуре Петтигрю, и стол между ними не представлял никакой помехи. — Давай сыграем в игру, — Темный Лорд обратился к своей жертве. — Ты остаешься в живых до тех пор, пока говоришь. В тот момент, когда ты замолкнешь, ты окажешься во власти моих Пожирателей Смерти. Пожиратели разразились тихими смешками, Петтигрю продолжал молчать. — И, Хвост, — произнес Волдеморт, и когда блондин вздрогнул от своего прозвища, Гарри увидел, как в глазах первого мелькнуло злое удовлетворение. Он явно использовал Легилименцию. — Давай посмотрим, насколько ты крыса на самом деле. И потом он провел своей тисовой палочкой длинную линию в воздухе, и Петтигрю заскользил по полу следом, пока не оказался в центре стола. Он лежал на спине, грудь тяжело вздымалась, цепи на запястьях снова появились, приковывая его руки и ноги к четырем ножкам обеденного стола, пока он не вытянулся на поверхности. Будто бы чудовищное распятие, как жертвенное подношение богам. Пожиратели зубоскалили, некоторые из них насмешливо водили палочками по его коже и разорванной одежде. И хотя они не оставляли после себя никаких следов, их намерения и желание причинить боль были как никогда ясны. Волдеморт снова упирался подбородком о свои сложенные руки, его глаза лениво блуждали по открывшемуся зрелищу. Петтигрю скулил и выражал протест, бормоча что-то невнятное, но это прекратилось в то мгновение, когда Темный Лорд открыл рот. — Есть ли что-нибудь, что ты хотел бы мне рассказать? — практически прошипел он, хотя слова были определенно на английском. Тишина. А затем. — Н-нет… — Нет? — изумленно спросил Волдеморт. — Хммм… Белла. — Круцио, — протянула Беллатрикс. И теперь Петтигрю корчился под ее заклинанием, его тело мучительно дергалось, и даже когда он начал умолять, просить, сдаваясь, она не остановилась, пока ее хозяин не поднял руку. — Хорошо, Белла, — выдохнул Волдеморт с похвалой, и Беллатрикс еще долго гордо красовалась после того, как он снова обратил свое внимание на Петтигрю. Его глаза потемнели от безжалостного нетерпения. — Кто тебя сюда послал? Твой драгоценный Орден? — выплюнул он, в его голос вернулся яд вместе с непредсказуемым словно ртуть вспыльчивым нравом, и Петтигрю откинулся обратно на стол. — С-сэр… — Петтигрю пытался тянуть время несмотря ни на что, но было уже слишком поздно, потому что Волдеморт произнес другое имя, и пухлый мужчина с водянистыми глазами погрузился в море пыток. Его вопли становились все громче и громче, пока он не сломался, крича. — ДА! ДА, они послали меня! Они ПОСЛАЛИ МЕНЯ! Триумф блеснул в глазах Волдеморта, когда он подал знал Рудольфусу прекратить, кратко прокомментировав недостаточность силы заклинания. С чудовищной уверенностью Гарри осознал, что он обходит вокруг стола, вызывая каждого Пожирателя Смерти одного за другим в порядке их иерархии. Волдеморт ободряюще махнул рукой.  — Ну, не останавливайся на этом. Продолжай — как дела у Ордена в последнее время? — Н-не очень хорошо! — произнес, заикаясь, Петтигрю, а потом заговорил, по-настоящему заговорил. — На самом деле ужасно. Они расслабились, стали заводить семьи — они думают, что реальная угроза миновала, потому что ваших атак уже какое-то время не было, понимаете? А сейчас… Пока светловолосый мужчина продолжал болтать, Гарри понял, что Петтигрю был из тех людей, которые могут много говорить, не сообщая ничего конкретного, он тянул время. Тихо издав смешок, Гарри недоверчиво осознал, что это был его способ защитить своих друзей. — Заводить семьи? — переспросил Волдеморт, словно сама идея смутила его. — Да! — воскликнул Петтигрю. — Алиса Лонгботтом — она беременна, как и Лили Поттер, если уж на то пошло… Снейп тихо выругался. У Гарри с шумом перехватило дыхание, и на долю секунды он мог поклясться, что глаза Волдеморта метнулись в его сторону. Рот Волдеморта скривился, и хотя эта информация не могла иметь никакого значения лично для него, он спросил: — Лили Поттер беременна? С каких пор? И затем Петтигрю замолчал, в его глазах появилась неуверенность, потому что Поттеры были его друзьями, и Волдеморт проявлял интерес, а это никогда не было хорошим знаком… — Барти. В этот раз, когда Петтигрю извивался, скованный цепями, его рубашка полностью порвалась, обнажив шрамы, которые продолжали кровоточить и те, которые уже зажили. Когда Гарри скользнул взглядом по столу, он заметил странные голодные выражения лиц у близнецов Кэрроу, Долохова, Каркарова… не просто кровожадные, а какие-то варварски плотоядные. Долохов протянул руку и ущипнул Петтигрю за обнаженную кожу на талии, низко загоготав, когда его действия вызвали пронзительный визг между криками от пыток. Даже после того, как Барти прекратил свое заклинание, другие Пожиратели, шутя, начали трогать Петтигрю, смеясь между собой, и все это под внимательным бесстрастным взглядом своего Лорда. Дикари. Гарри неловко отвел взгляд, в груди чувствовалась тяжесть, глазами он начал искать что-то безопасное и нашел глаза Регулуса. Они холодно блеснули в ответ, просто воплощение равнодушия, но Гарри мог поклясться, на дне его глаз была все та же уязвимость, которую он видел ранее. «Не делай этого» — умолял он Регулуса глазами. Потому что Регулус был следующим в очереди, и Гарри не хотел, чтобы этот человек, его единственный, блять, друг здесь, брат его крестного отца, бездумно пытал кого-то… Но Волдеморт уже назвал его имя, и Регулус отвернулся от Гарри и сделал именно это. И тогда в Гарри что-то сломалось. Он втянул воздух быстро, с болью, с возрастающим осознанием того, насколько он одинок. Он не хотел смотреть на это, не хотел больше здесь оставаться. Но затем Петтигрю прохрипел это слово: «Ноябрь» — а затем несвязно забормотал практически невменяемым тоном, будто помешанный: — Роза — если девочка, Гарри — если мальчик… Пытка прекратилась, и допрос начался снова. Волдеморт склонил голову набок. — Августовский ребенок, — практически промурлыкал он, как будто ни к кому конкретно не обращаясь. Но то, как он искоса взглянул на Гарри, говорило само за себя. — Вообще-то в июле, — пробормотал Гарри и тут же заткнулся, потому что он уже сказал слишком много, а эти слова напомнили ему об одном конкретном пророчестве, и, блять, Гарри только сейчас вспомнил о пророчестве. И как только Волдеморт услышит о пророчестве, он точно будет обречен… Пожиратели возобновили пытки над Петтигрю, а Волдеморт продолжил небрежно критиковать технику его последователей. Но теперь все, о чем мог думать Гарри, это его приближающаяся очередь пытать Петтигрю и его неминуемая гибель, угрожающая ему из-за тех подробностей, что раскрыл Петтигрю, которые каким-то образом помогут разоблачить его. Пока Каркаров продолжал насылать на Петтигрю иллюзорный огонь, вызывая у него крики, Волдеморт не обращал внимания на всю эту сцену. — Северус, разве ты не посещал Хогвартс вместе с Петтигрю? — …Да, — медленно произнес Снейп, прежде чем продолжить. — Питер Петтигрю, — выдохнул он, — Посредственность во всех отношениях. Он постоянно находился в тени своих лучших друзей — Джеймса Поттера и Сириуса Блэка, — он ядовито выплюнул их имена, все больше распаляясь.- Которых он практически боготворил, и вероятно до сих пор поклоняется им как никчемный… Снейп оборвал себя. Затем одарив Петтигрю последним равнодушным взглядом, он повернулся лицом к Темному Лорду. — Он бесполезен. В ответ Волдеморт одним движением пальца прекратил пытку Петтигрю и обратился к нему еще раз. — В самом деле, Петтигрю, до сих пор ты был совершенно бесполезен. Но я уверен, что в будущем ты еще пригодишься, — заметил Волдеморт, поигрывая палочкой между пальцами. — Передай Ордену от меня привет. Глаза Петтигрю широко распахнулись, полные надежды и недоверия, на его губах появилась уродливая гримаса улыбки. — Вы меня отпускаете? — Разумеется только после того, как ты поклянешься мне в верности. Слабая уродливая улыбка Петтигрю исчезла. — М-мой Лорд… — А чего ты ожидал, Петтигрю? Ты был таким никчемным мальчишкой. Либо я отпущу тебя с клятвой верности Темному Лорду, либо, — глаза Волдеморта опасно потемнели. — после нескольких дней пыток я оставлю тебе Черную Метку, чтобы ты мог показать ее своим друзьям. Питер резко вдохнул, храня молчание. — …Тогда, конечно, твои друзья встретят тебя с распростертыми объятиями. В конце концов они поймут, что тебя вынудили принять Черную Метку. Голос Волдеморта упал до низкого завораживающего тона, звуча устрашающе, как будто дьявол, нашептывающий, сидя на плече. — Но будут ли они относиться к тебе так, как раньше? И вообще, кто ты такой для них? Волдеморт искоса взглянул на Снейпа, его тон стал задумчивым. — Посредственный… я подозреваю, ты слышал это слово всю свою жизнь. Будет ли у них какое-то дело до тебя, если они увидят тебя снова — если они увидят твою Черную Метку? Петтигрю громко всхлипнул, когда Темный Лорд наклонился вперед, не отрывая кулака от подбородка, его голос стал ласковым и еще более безжалостным. — …или они просто откажутся от тебя? Гарри беспомощно наблюдал, как Волдеморт одними словами сломал Петтигрю, доведя его до слез, чего так и не смогли добиться даже самые беспощадные Пожиратели Смерти. Он вытащил на поверхность скрытые Петтигрю сведения, только чтобы манипулировать ими, как будто они были его собственными игрушками, пока они не заплясали под дудку Темного Лорда. Голос Петтигрю был слишком слаб, чтобы издать хоть какой-нибудь звук. Он просто вздрогнул уже без слез, когда еще один всхлип сотряс его тело. В один момент Волдеморт вскочил на ноги, навис над Петтигрю… над всеми ними, даже когда Гарри и остальные Пожиратели встали по очереди. Он был невероятно высокий, его присутствие подавляло. — Кому может понадобиться такой человек как ты, который просто сдался и принял пытки вместо того, чтобы дать отпор? — нараспев произнес Волдеморт. — У меня… не было выбора, — тихо выдохнул Петтигрю, вытянув шею вверх, в этот раз быстро отреагировав, и слабо потряс запястьями. — Я скован цепями. Волдеморт тихо посмеялся и покачал головой в притворном разочаровании, прежде чем склонился над неподвижным телом Петтигрю на столе. — Мелкая крыса, — весело протянул он, прошипев последнее слово с нежностью. — Даже если бы ты был свободен от цепей и вооружен волшебной палочкой, ты все равно бы был парализован от страха как и сейчас. Темный Лорд взмахнул палочкой и освободил Петтигрю от цепей, наклонился ближе и положил ладонь на стол. Как и следовало ожидать, светловолосый мужчина только сильнее прижался к столу, словно пытаясь провалиться в него. — Твои оковы, — прошептал Волдеморт. — они здесь, — кончиками своих бледных пальцев он дотронулся до центра лба Петтигрю. — Только в твоей голове. Темный Лорд отодвинулся назад. — Всего одна мелочь — поклянись в верности мне и можешь возвращаться к своим друзьям. «Ты в любом случае потеряешь своих друзей» — хотел крикнуть Гарри. Не делай этого. И тогда Петтигрю несмотря на все то, через что он прошел, нашел в себе гриффиндорскую храбрость, чтобы открыть свои водянистые голубые глаза и прямо посмотреть на Темного Лорда, сесть на стол к нему лицом. Не увиливая и не прикрываясь бесполезными красивыми словами. — Я не буду клясться в верности. Я не предам своих друзей. У Гарри отвисла челюсть, его глаза до невозможности расширились. Пожиратели Смерти замолчали впервые, с тех пор как Петтигрю появился здесь. Волдеморт уставился на истекающего кровью светловолосого мужчину перед ним, на его лице ясно читалось неверие. Затем внезапно он разразился приступом высокого леденящего душу смеха, такого жуткого — так напоминающего смех из ночных кошмаров Гарри — но это было ничем иным как реальностью. Через несколько секунд смех резко оборвался, Волдеморт откинулся на спинку стула, его взгляд был непроницаемым как никогда. Когда они все сели по местам, Пожиратели Смерти были полны напряжения и настороженности — сохраняя тишину как никогда. И в этот момент — переменчивое настроение, непредсказуемый вспыльчивый характер — Гарри стало ясно, насколько нестабильным был Волдеморт. Дело было в его крестражах, которые как-то на него воздействовали. Должно быть недавно он создал еще один крестраж, подумалось Гарри. Но эта нестабильность никак не мешала Волдеморту. Безумие только подчеркнуло его ум, а расчетливый блеск в глазах стал ярче. Это только усилило ощущение его непредсказуемости, сделав его еще более опасным, чем когда-либо. И, конечно же, без всякого предупреждения… — Твоя очередь, Адриан. Наколдуй Круциатус. Гарри втянул в себя воздух, его плечи были подняты, а мысли в голове метались. — Мой Лорд… — он опустил взгляд, скрывая дрожь беспокойства и свое нежелание. — Раньше мне никогда не удавалось успешно наколдовать Непростительное. Волдеморт насмешливо изогнул бровь, сидя на своем троне во главе стола. — Тогда тебе придется во что бы то ни стало научиться сейчас, если ты желаешь служить своему Лорду должным образом. Гарри застыл, уставившись на Темного Лорда. Он метнул взгляд на Пожирателей Смерти, которые глядели на него со злобными улыбками и пренебрежительными ухмылками, все в равной степени желающие его провала. И если это случится, все будет потеряно. — …Давай, Адриан, — в голосе Волдеморта прорезались нетерпеливые нотки, испытывать которые Гарри не имел желания, но… Что ты делаешь? Голос закричал в голове Гарри, когда он дотронулся до палочки в рукаве. Как далеко ты зашел в своем обмане, притворяясь Пожирателем Смерти? Гарри пытался убедить себя не чувствовать, не думать слишком много. Он просто должен сделать это, проявить себя перед Волдемортом в этот раз, чтобы, отправившись на задание, он смог найти Орден… Как далеко ты готов зайти? Какой частью своих моральных принципов — какой частью себя — ты готов пожертвовать? — Мой… мой Лорд? — прохрипел Гарри в последний раз, скорее умоляя, чем спрашивая. Он должен это сделать. У него нет выбора. Гарри вынужден пытать Петтигрю, чтобы спасти всех… — Сейчас же! — требовательно прошипел Волдеморт. Гарри тут же направил палочку на Петтигрю и подумал о том, когда в последний раз накладывал Круциатус, вспомнив ликующий вскрик Беллатрикс в момент смерти Сириуса. — Круцио, — произнес он холодно, погрузившись в воспоминания, живо нахлынувшие на него, будто преследуя. Сейчас этот поток воспоминаний разом затопил его: Беллатрикс убивает Фреда, близнецы Кэрроу убивают Ремуса и ох… столько ебаных смертей, которые он не смог предотвратить… — КРУЦИО! — закричал он с ненавистью к каждому, кто служил делу Темного Лорда, но особенно испытывая ненависть к самому себе. Избранный, Гарри безрадостно рассмеялся, тот, кто не сумел спасти так много жизней. — Круцио, — произнес он монотонным бесстрастным голосом, будто бы чужим. Сначала от заклинаний Круциатус, насланных Гарри, Петтигрю дернулся всего лишь раз, другой. Но теперь он действительно начал кричать, и как только это произошло, Гарри моргнул, стряхнув воспоминания о прошлом. В шоке Гарри прервал заклинание, заставляя себя вглядеться в черты лица мужчины перед ним. Маленькие водянистые голубые глаза на заплаканном пухлом лице. Его маленькие губы нервно шевелились, неразборчиво произнося бессмыслицу, умоляя, но когда Гарри придвинулся ближе, он как будто услышал эти слова, вылетающие из его рта… «Гарри, Джеймс не хотел бы, чтобы меня убили…» — Аргх! — рыкнул Гарри и отшатнулся, зажмурив глаза, отдернув руку и согнувшись пополам. Воспоминание ударило с такой же силой как Круцио, которое он только что наколдовал. Желчь подступила к горлу, которое быстро начало сжиматься. На него обрушился весь удар того, что он только что сделал, что сейчас произошло, все это поразило его. Сердце Гарри бешено колотилось, когда эмоции и воспоминания, которые он так долго пытался подавить — даже не с момента попадания в прошлое, а уже очень давно — затопили его. Барьер был прорван. Я не могу это сделать. Я НЕ МОГУ — что я вообще ДЕЛАЮ?.. — Лорд Волдеморт, — слабо прошептал Гарри, повторяя свои ранее сказанные слова, за неимением сказать что-то еще, его плечи поникли, в голове стоял гул. Он повернулся лицом к длинному обеденному столу, заметив мимолетную вспышку разочарования вместе с расчетом в прищуренных глазах Темного Лорда, прежде чем его мысли снова оказались в другом месте. Он едва ли слышал насмешки других Пожирателей Смерти, хихиканье Беллатрикс и выкрик Снейпа: «Я знал это, он!..». Их насмешки были ничем по сравнению с теми ужасами, которые преследовали Гарри в воспоминаниях, в его кошмарах — предсмертные крики его близких — сейчас они вырвались на поверхность. Потому что теперь он был на другой стороне, он был причиной этих криков, и ничто не могло оправдать того, что Гарри делал. Он едва заметил, что другие Пожиратели были отпущены из столовой, оставив Гарри наедине с неуравновешенным психопатом и непредсказуемым предателем, потому что он был потерян, так потерян… И вдруг неожиданно теплая рука с длинными пальцами обхватила руку Гарри, направляя его движения. — Кру… цио, — послышался тихий шепот на ухо Гарри, похожий на любовную ласку. Тело Питера вновь начало извиваться, принимая самые непостижимые положения, сильнее чем когда-либо и на этот раз особенно неудержимо. Это зрелище привело Гарри в чувство, заставив бороться в попытке остановить заклинание. Но рука, обхватившая его сзади за талию, удержала Гарри на месте. — Не дергайся, Гарри Поттер, — прошипел голос на парселтанге, суровей и решительнее чем раньше, прежде чем обратиться к светловолосому мужчине на столе. — Питер Петтигрю. Этот человек из будущего. И внезапно глаза Гарри резко распахнулись. Он вырвался из странных объятий и с вызовом повернулся лицом к Волдеморту. — Не прикасайся ко мне, — прошипел Гарри, случайно перейдя на парселтанг. Несмотря на то что реальность показывала обратное, он видел только красные глаза, плоский змеиный нос и мили парализующе бледной кожи… как у больной змеи-альбиноса. Но на мгновение прикосновение этого чудовища сделало его похожим на человека. Его прикосновение было успокаивающим, и Гарри больше никогда не хотел совершать эту ошибку вновь, не желая думать так о Волдеморте… Волдеморт даже не посмотрел на Гарри. Петтигрю наоборот уставился на Гарри в оцепенении с таким испугом и страхом, будто завороженный. — Из будущего? — переспросил Петтигрю, широко раскрыв глаза. Гарри сухо сглотнул. — Да. Взгляни на него, Питер. Посмотри на него, — замешательство Петтигрю росло по мере того, как Волдеморт продолжал. — Видишь, что станет с твоими драгоценными друзьями, доказательство, что они отвернутся от тебя. Глаза Волдеморта ярко горели, безумно, с ликованием. — Посмотри на Гарри Джеймса Поттера. И внезапно смятение Гарри переросло в ужас, когда он осознал истинные намерения Волдеморта. О нет. Нет, нет, нет… — Питер, — сказал Гарри настойчиво с мольбой, пытаясь предотвратить неизбежное. Он покачал головой, как будто желая сказать, что это все не взаправду и Гарри не был… он не был… Но было уже слишком поздно. С ужасом, свернувшимся в животе, он поймал момент, когда в голове у Петтигрю щелкнуло, момент, когда он понял, кем Гарри мог быть… кем он должен быть. Роза — если девочка, Гарри — если мальчик… — Нет! — не веря, ахнул Петтигрю, но его взгляд был мертвым, как будто он уже был сломлен. — Гарри… Поттер? — грубо прохрипел Петтигрю, но на этот раз его тон звучал отнюдь не вопросительно, а со смирением. Гарри только беспомощно смотрел на него, не в силах отрицать правду о том, кто он такой. Без предупреждения Петтигрю издал вопль полный боли и обиды. Потому что теперь он был совершенно разбит, полностью сломлен. Этот вводящий в заблуждение намек на грядущее будущее — увидеть сына его лучшего друга, который пытал его ради Волдеморта — это стало его последней каплей, даже если он не мог понять, как это случилось и почему. Волдеморт рассмеялся, когда Петтигрю упал на колени, полностью раздавленный, поклявшийся в своей вечной преданности. Он торжествующе улыбнулся, когда Гарри упал на колени рядом с ним, ошеломленный от последствий своих действий, принимая Черную Метку на свою руку. Регулус говорил ему, что это будет жечь как огонь, но боли совсем не было. Теперь ничто не могло причинить ему боль, Гарри больше ничего не чувствовал.

. . .

Гарри все еще был в оцепенении, когда вернулся к себе в комнату. Тедди почувствовал что что-то не так, как всегда наблюдательный. Он спокойно повиновался, когда Гарри укрыл его одеялом, пробежав пальцами по волосам крестника, пока мальчик не уснул. Как только Тедди захрапел тихо и по-детски, Гарри почувствовал как эмоции, нахлынув, возвратились к нему — ласковые и теплые. Он наклонился и поцеловал Тедди в лоб, едва улыбнувшись, прежде чем подняться с кровати. Только тогда он позволил себе еще раз закатать рукав. На нем самом это смотрелось не так завораживающе как на Регулусе, заключил Гарри, проследив пальцем темный корпус змеи, выползающей из черепа, кожа на его руке все еще была раздраженной. Затем раздался тихий стук в дверь, и Гарри замер. Он не хотел двигаться, чтобы встретиться лицом к лицу со своим будущим в качестве Пожирателя Смерти. — Адриан, — раздался усталый приглушенный голос. — Пожалуйста. Гарри бросил на кровать заклинание тишины, прежде чем медленно направился к двери и открыл ее. Регулус стоял за дверью, его серые глаза были уставшими и налились кровью, темные кудри вились, падая беспорядочно на лоб. Его подбородок был покрыт щетиной, отчего что-то в груди Гарри странно дрогнуло, но затем его глаза встретились с глазами Регулуса, и все нахлынуло на него вновь. — Привет, — вежливо отстраненно поздоровался Гарри, и этого было достаточно, чтобы серые глаза ярко сверкнули гневом. — Адриан, — предупредил Регулус. — Не надо… не будь таким… — Каким например? — Гарри дернул бровь. — Отчужденным? Ничего не понимающим? Ублюдком, пытающим невинного? Регулус стиснул зубы. Он потянулся через порог к запястью Гарри, но он отдернул руку. — Не прикасайся ко мне, — рявкнул Гарри практически с таким же количеством яда в голосе, как тогда с Волдемортом, от его тона Регулус отшатнулся. Они молча смотрели друг на друга, каждый удерживал взгляд другого, прежде чем Гарри прекратил это, устремив взгляд вниз, внезапно отказываясь смотреть куда-либо еще. — Ты действительно Пожиратель Смерти, — прошептал Гарри, в его голосе звучали неверие пополам с ужасом. Лицо Регулуса дернулось в сторону как от пощечины. — С твоей стороны было глупо думать иначе, — мрачно прошептал в ответ высокий мужчина, злобно скривив губы. Гарри упрямо покачал головой, отказываясь смотреть Регулусу в глаза. — Ты думаешь, — прорычал Регулус, внезапно схватив его за руку и заставив Гарри взглянуть на него. — Ты думаешь, у меня был выбор? — КОНЕЧНО, У ТЕБЯ БЫЛ ВЫБОР! — заорал на него Гарри безрассудно, бездумно, оттолкнув его от входа в свою комнату. — ТЫ НИЧЕГО НЕ ЗНАЕШЬ! — Регулус взревел в ответ. — НИЧЕГО из того, чем я пожертвовал. Сколько всего я… Он замолчал, не желая поддаваться еще одному моменту уязвимости. Но Гарри знал, прекрасно знал обо всем, чем Регулус пожертвовал и пожертвует в будущем — любовью к брату, собственной свободой воли. Своей жизнью. В этот момент с этим огнем в глазах, который так редко там появлялся, Регулус так сильно походил на Сириуса. И все же в нем было что-то совсем иное, особенное, в его ярости было что-то сдержанное, разумное и самоотверженное, что позволило Гарри увидеть его как отдельную личность. Он шагнул вперед, схватив Регулуса за плечо. — Я знаю, Регулус, — и мне жаль — имел в виду Гарри, и он знал, что Регулус понял его. — У меня тоже не было выбора, — признался он. Выражение глаз Регулуса вновь стало печальным. — Он заставил тебя… неужели ты?.. В ответ Гарри просто убрал руку с плеча Регулуса и закатал рукав своей мантии. — Мне пришлось это сделать, чтобы доказать, что я достоин, — он насмешливо выплюнул последнее слово и одернул рукав, внутри снова поднялась ненависть к самому себе. — Я был последней ебаной соломинкой для жертвы, прежде чем он окончательно не сломался. Регулус поймал его за руку и притянул Гарри к себе, склонившись с серьезным выражением лица. — Гарри. Если не ты, это сделал бы кто-нибудь другой. Гарри посмотрел на Регулуса, желая поверить ему… Но нет. Это был именно Гарри, и только он мог сломить Питера так сильно, что он дал клятву Темному Лорду. Регулус не имел ни малейшего понятия, даже не подозревал о том знании, которое сломило Петтигрю — что именно знание о том, что его пытал сын его лучшего друга из будущего. Именно это заставило Питера окончательно сломаться… — Адриан, — сказал Регулус, встряхнув его. Но теперь мозг Гарри лихорадочно работал, в его воображении разыгрывались невероятные теории, и даже когда он пытался сдержать их, доказательства становились все яснее и яснее. Разыскивая крестражи с Гермионой и Роном, Гарри узнал, что Р.А.Б. — это Регулус — человек, который заменил медальон Темного Лорда своим собственным, совершив тем самым свой последний акт неповиновения. Тогда он не придал этому значения. Но сейчас он считал Регулуса одним из своих близких друзей, и в глубине души он постоянно задавался вопросом, что могло заставить Регулуса предать Волдеморта… Во время Финальной Битвы Нарцисса Блэк солгала Лорду Волдеморту ради Гарри, объявив его мертвым, когда на самом деле он был жив. Конечно, в основном это было ради ее сына, но… Но все же. Все же. Гарри отступил на несколько шагов, прислонившись к стене. Он всегда предполагал, что путешествие во времени привело к появлению измененной альтернативной вселенной, которая отделилась от первоначальной вселенной и стала полностью самостоятельной. Но что если все, что сделал Гарри в этой временной линии — дружба, которую он завязал, люди, которых он пытал… Что если все его детство и прошлое были затронуты этим? «Волдеморт выбрал мальчика, который, по его мнению, представлял для него наибольшую опасность» — сказал Дамблдор. «И обрати внимание на это, Гарри. Он выбрал не чистокровного волшебника, а полукровку, как он сам». Гарри зажал рот руками, глаза за стеклами очков расширились. Херня. Волдеморт выбрал Гарри вместо Невилла не только из-за его статуса полукровки. «Он увидел самого себя в тебе задолго до того, как увидел тебя…» Волдеморт выбрал Гарри, потому что знал его уже взрослым. Потому что он заглянул в разум Гарри… узнал о его способностях к парселтангу… почувствовал непосредственную связь между ними с того момента, когда приподнял лицо Гарри за подбородок, встретившись с ним взглядом в подземелье Блэковского поместья. — Адриан, — повторил еще раз Регулус, и на этот раз Гарри повернулся к нему, его сердце гулко колотилось в груди, когда он открыл рот.