The Art of Love / Искусство любить

Прошло больше недели с тех пор, как леди Росс навестила Тома с дочерью. Художник работал с энтузиазмом, и молодая женщина была взволнована тем, как выходит её портрет, и даже обещала рекомендовать его всем своим друзьям. Билл всегда был рядом с Томом, он делал всё, что мог, чтобы помочь ему в работе. Во второй половине дня, когда они оставались одни, художник показывал ему, как подготовить холст и кисти, и учил его названиям различных инструментов и цветов. Сейчас как раз был один из таких моментов. — Но когда же я научусь рисовать, Томи? — Пожаловался молодой человек. — Когда будешь готов, малыш. — А почему не сейчас? — Будь терпеливым, любовь моя. Искусство подобно королеве. Сначала ты должен научиться служить ему, и тогда оно, возможно, ответит тебе взаимностью, — сказал Том, крепко прижимая к себе своего возлюбленного на старом диване. — Жаль, что я не могу понять тебя, когда ты так говоришь, Том… — Человек, который научил меня рисовать, был очень знаменит, когда я попросил его научить меня 10 лет назад. Это было единственное, что я хотел сделать в своей жизни, я ушёл из дома, даже не закончив школу. Мои родители не разговаривали со мной до тех пор, пока несколько месяцев спустя они не поняли, как я нуждался в этом. Я был из бедной семьи, мне приходилось работать. Этот человек поселил меня в своём доме и позволил мне работать на него. Он учил меня, как натягивать холст и готовить инструменты, но месяцами не позволял рисовать. Однажды, когда его не было, я попробовал это сделать. Я правда не хотел ослушаться его, но моё сердце хотело этого… Я чувствовал, что цвета приглашают меня, у меня было так много миров в моей голове, и я хотел нарисовать их. Когда он вернулся, то избил меня. — И ты просто позволил ему? — Запротестовал Билл, чувствуя себя очень сердитым из-за того, что кто-то мог так поступить с его Томом. — Я не мог ему сопротивляться, я уважал его… Потом он спросил меня, сделал бы я это снова, и я сказал «да»… Меня не волновало наказание, пока я мог рисовать. Он позволил мне привести себя в порядок и через некоторое время позвал меня к себе. «Теперь ты готов» сказал он и начал учить меня. Жаль, что ты не можешь с ним встретиться. — Что с ним случилось? — Бедняга… Он покончил с собой. Билл видел, что его любимый начинает волноваться. Он сел Тому на колени и, свернувшись клубочком в уже знакомом объятии, нежно поцеловал своего возлюбленного, вызвав слабую улыбку на лице художника. — Значит, я получу взбучку, если попытаюсь рисовать, когда тебя не будет? — Спросил Билл с самым милым выражением лица и искоркой в глазах, которая заставила Тома подумать, что он больше не сможет жить, не видя этого. — Нет… Я могу забыть о наказании, если получу что-нибудь вкусненькое на ужин и несколько твоих поцелуев. И кстати, что сегодня в меню? — Жареная курица и картофельный суп, — радостно объявил Билл и встал. Теперь у Тома был более высокий доход, и они могли позволить себе более здоровое питание. Молодой человек никогда не ел много, когда они не могли позволить себе сытную еду, он всегда больше заботился о Томе, но художнику это не нравилось, и когда он понял, что Билл ест недостаточно, то начал сам подавать еду своему любимому и следить, чтобы тот не вышел из-за стола голодным. Однако теперь у них появилось ещё немного денег, которых едва хватало, чтобы покрыть долги Тома, но всё же они могли лучше содержать себя и надеялись, что смогут время от времени откладывать какие-то накопления. — Замечательно, кроха. Но сначала я попробую тебя. Билл усмехнулся, когда его снова собственнически страстно заключил в объятия Том. Губы целовали каждый оголённый участок его тела, его тонкая рука обвилась вокруг шеи Тома, и он принимал каждый поцелуй всеми клеточками кожи, радуясь прикосновению своего любимого. Старший мужчина не мог сдержаться, его Билл был таким милым и невинным, но всё ещё таким притягательным созданием. Большие руки Тома ласкали алебастровую кожу рук Билла, прежде чем белая рубашка упала на пол, и молодой человек остался полуобнаженным под нежным прикосновением, которое, однако, становилось все более неистовым и страстным. Том почувствовал сильное давление, ему всё больше хотелось схватить своего парня и затащить его в их общую постель, но он знал, что для Билла всё было не так просто. Но молодой человек понимал, что чувствует его возлюбленный. Он и правда заставлял его ждать неделями, что было не так уж много, но Билл боялся, что для человека с его репутацией это покажется слишком долгим периодом времени, и становился всё более очевидным тот факт, что Тому нужно заняться любовью со своим любимым, как бы он ни старался скрыть это. Биллу не хотелось признаваться, но он был напуган. Если бы Том решил порвать с ним, у него не осталось бы никого и ничего. Может быть, стоило дать ему то, что он хотел. И вот почему он поддавался каждому прикосновению Тома своим красивым татуированным телом. Не то чтобы Биллу это не нравилось. Его телу это нравилось, он хотел большего, но разум кричал «нет». И поскольку он не был настолько опытен, его дрожь выдавала его действительные чувства. Том вздохнул, оставив своего возлюбленного и сел с ним рядом на диване. — Том… Ты можешь взять меня, я не против… Я знаю, что тебе не всё равно, — сказал Билл извиняющимся тоном, но он видел, что его парню не понравилось то, что он услышал, и он опустил голову, почти чувствуя стыд. — Малыш… Я уже говорил, что подожду тебя. Если я иногда становлюсь более напористым, это не потому, что я не уважаю твоих желаний, я действительно не собираюсь торопить тебя в том, чего ты не хочешь делать. Не проси меня и не позволяй мне делать то, что тебе не нравится. Билл, у меня сердце разрывается от того, как ты к себе относишься… Том осторожно притянул молодого человека к себе. Билл плакал, и он не мог этого вынести. Все эти годы он знал, что ничего не стоит, он пришёл к убеждению, что это истина, и теперь кто-то по правде говорил ему, что он заслуживает хорошего отношения и счастья. Том помог ему надеть рубашку и крепко прижал к себе, тихо шепча ему что-то, пока тот не успокоился. — Я не хотел, чтобы ты плакал… Но ты должен понять, любимый, если бы вместо меня был кто-то другой, он мог бы воспользоваться тем, что ты боишься, как бы он тебя не бросил. Тебе бы это понравилось, кроха? — Нет… Но я верю тебе, Том, я действительно верю… — Мне очень приятно это слышать, Билл. Но твоё тело принадлежит только тебе, и никто, кроме тебя, не должен решать, что ты будешь с ним делать и когда. Хорошо, мой ангел? — Да, Томи… Спасибо. Художник улыбнулся. Ариадна так гордилась бы им. Он действительно находил радость в заботе о Билле. Он мечтал о том дне, когда его возлюбленный станет уверенным в себе молодым человеком и поймёт, чего он стоит. Том гладил его светлые волосы, когда вспомнил, что ещё не рассказал Биллу. — Сегодня мы ожидаем потенциального нового клиента. Я думаю, ты её знаешь, она приехала из Дублина. — Ч-что? Она обязательно узнает меня, все там знают обо мне… Мне нужно уйти. — Теперь ты живёшь здесь, и никто не будет указывать мне, кому можно жить в моей квартире. Не бойся. Билла затрясло, когда он услышал стук в дверь. Он даже не хотел открывать, но собрался с духом и маленькими неуверенными шагами направился туда. Внутри он почувствовал что-то тяжёлое, как будто его разум не хотел, чтобы дверь открылась. Но это была работа Тома, и ему нужно было это сделать. Тонкие пальцы коснулись дверной ручки. Когда Билл увидел женщину на пороге, он выглядел так, словно увидел привидение. — Уильям?! У Билла закружилась голова, и он прислонился к стене, чтобы не упасть. Что она здесь делает? Спустя столько лет… — М-мама? Только тогда Том взглянул на леди. Она была красивой женщиной со светлыми волосами, как и Билл. Её лицо выглядело сердитым, было определённо неловко встретиться с сыном после стольких лет и снова застать его с другим мужчиной. — Так вот как ты теперь живёшь, Билл? Я слышала, что этот Леверсон живёт со своим мальчиком, но решила, что это всего лишь неприятный слух о талантливом человеке. А теперь я вижу тебя здесь, одетого в это тряпьё. Разве так тебя растили? Там, в Ирландии, у тебя было всё, о чём только можно мечтать! — Мама… Пожалуйста, — воскликнул молодой человек, и слёзы потекли по его светлым щекам. Как она могла так говорить? Она не видела его уже много лет. Неужели она совсем не любит его? Том знал, что должен вмешаться и защитить своего возлюбленного, и вскоре Билл почувствовал сильные руки на своих плечах. — Я думаю, вы должны гордиться своим сыном. Он прошёл через многое, но его душа так же добра и невинна. Когда у меня не было ни надежды, ни желания жить дальше, я встретил его, и он спас меня. У меня разрывается сердце оттого, что он не понимает своей ценности. Но, пожалуйста, посмотрите, какой он замечательный человек… Он заслуживает всей вашей любви. — Томи… — Билл не мог держать язык за зубами, глядя на Тома с такой любовью, но его мать, казалось, совершенно не одобряла этих отношений. — Так как насчёт того, чтобы вы обняли своего сына, а я нарисовал ваш портрет? Я подам чай и ненадолго уйду, чтобы вы могли поговорить с Биллом, — произнёс Том. У него не было намерения общаться с этой женщиной, но он знал, что его любимый хотел бы исправить отношения с родителями. — Билл знает, что ему нужно сделать, если он хочет поговорить со мной или вернуться домой. И я бы попросила вас держаться подальше от наших семейных дел. А теперь скажи, Уильям, ты останешься с этим человеком или вернёшься домой со мной и наконец согласишься жениться на хорошей девушке и завести семью? — Я бы с удовольствием вернулся домой, мама… Но я не поеду без Тома. — Он что, важнее твоей семьи? — Он принимает меня таким, какой я есть. И всё же я рад снова встретиться с тобой, мама. — Ну, а я не очень. И твой отец, конечно, не обрадуется, узнав, что ты зарабатываешь на жизнь через постель. — Довольно! Мне очень жаль, но мне придётся попросить вас быть с ним любезной или покинуть мой дом, — вмешался Том, увидев, как плохо Биллу стало от этих слов. Женщина бросила на сына такой горький взгляд, что молодой человек опустил глаза в пол, чувствуя себя униженным. Том был более терпелив, чем когда-либо. Тем не менее, он схватил Билла в охапку и поцеловал его со всей страстью своего сердца, заставив женщину уйти в шоке. — Отпусти меня, Том… — Прошептал Билл, увидев, что мать ушла. — Почему, малыш? — Просто пусти… — Воскликнул молодой человек. Том не мог понять, в чём дело. Он посмотрел в янтарные глаза, но Билл был слишком зол и печален, чтобы объяснять. Он вырвался из рук Тома и пошёл на кухню. Здесь он прятался, когда обижался или сердился на него, и художник знал, что должен дать Биллу некоторое время, прежде чем тот попытается заговорить с ним снова.