***
Георг узнал об аресте только через пару часов. Он сразу же бросился навестить своих друзей в тюрьме. В конце концов, он был адвокатом, и Тому не помешала бы его помощь. Его жена Энн попыталась остановить его. У них было двое маленьких детей, и бедная женщина не хотела даже думать о том, что произойдёт, если её муж будет к этому причастен. Дружба с двумя осуждёнными гомосексуалами означала бы конец карьеры Георга. Она умоляла его подумать о детях, но он не слушал. — Какой пример я подам детям, если не попытаюсь остановить эту несправедливость, Энн? Обещаю, со мной всё будет в порядке, — сказал он и пошёл на встречу с Томом. Тем временем маленькая камера с крошечным окошком, в которое даже солнечный свет не мог проникнуть, стала новым домом для двух влюблённых, по крайней мере до суда. Билл молчал, когда его стригли, когда его сажали в тюрьму и унижали всяческими оскорблениями. Но когда он увидел Тома без его длинных чёрных волос и с синяком под левым глазом, все чувства, которые он подавлял, тотчас же вернулись к нему, и когда дверь была заперта, он горько заплакал. Его руки ласкали лицо Тома, он провёл пальцами по теперь уже коротким волосам, и слёзы текли по его лицу. — Тише, Билл. Это всего лишь волосы, они отрастут снова. — Это…они ударили тебя… — Я сам виноват, это я ударил охранника. — Но зачем? — Он сказал, что ты моя шлюха… — О, Том… Постарайся сдержать свои чувства, любимый. Нам не нужно ещё больше врагов в суде. — Для тебя не будет никакого суда. Я признаюсь, что ты был со мной против своей воли. — Ни за что. Я хочу разделить твою судьбу, что бы это ни было. Том обнял своего возлюбленного. Билл был таким храбрым, и Тому действительно было нужно, чтобы он был храбрым. Его глаза наполнились слезами, когда он постепенно осознал, что, возможно, это были их последние дни вместе. После суда их разлучат. — Обещай мне, Билл, что мы найдём друг друга, когда освободимся, и будем жить вместе… — Я обещаю. Если я буду жив, то буду твоим. — Если ты умрёшь, я тоже умру. Том услышал, как отпирают дверь, но не стал отпускать Билла. Офицеры явно смутились, когда увидели их. — Мистер Леверсон, вы должны последовать за мной. Есть кое-кто, кто хочет вас видеть. И вас тоже, мистер Каулитц. Билл был почти уверен, что Георг хочет видеть Тома, но не мог себе представить, кто хочет видеть его. Он был невероятно зол, когда увидел свою мать за железной решёткой. — Чего ты хочешь? — Это очевидно, Уильям. Я хочу, чтобы ты признался, что был вынужден жить с этим человеком. Ты все ещё сын сэра Каулитца, и никто не усомнится в тебе. — А когда Том сядет в тюрьму, я вернусь в Ирландию и буду жить счастливой супружеской жизнью, не испытывая никаких сожалений по отношению к любящему меня мужчине, так? — Я забочусь только о тебе, сын мой. — Я не твой сын. Я перестал быть им, когда мне было 16. И скоро я стану каторжником. Недостаточно хорош, чтобы быть твоим сыном. — Ты злишься, я знаю, но когда-нибудь ты будешь благодарен своей матери. — Ты мне не мать. Уходи. Уходя, леди Каулитц выглядела очень встревоженной. Она никак не ожидала, что Билл окажется таким упрямым. Когда она подала на них в суд, то считала, что нескольких часов в тюрьме будет достаточно, чтобы заставить её сына предать Тома. А что, если Билл действительно сядет в тюрьму? Он не выдержит тяжёлой работы, он просто погибнет. Выйдя, леди Каулитц заплакала. Теперь уже не было никакой возможности спасти Билла. Том всё ещё разговаривал с Георгом. Опытный адвокат рассказал ему всё, что было в его силах, чтобы спасти их, но Том не слушал. — Ну же, Томас. Если вы пойдёте в суд и оба признаетесь, что тебе было тяжело после того, как ты потерял жену, а он был молод и неопытен, и что вы оба сожалеете о своих поступках, это будет гораздо лучше. — Нет. Я не совершал преступления и не буду ничего скрывать. Убеди Билла спасти себя. Он не хочет меня слушать. — Будь же благоразумен… Они никогда тебя не поймут. Ты ничего не добьёшься, если будешь говорить правду. — Да, но, возможно, в будущем людям вроде меня и Билла не придётся прятаться. — Может Быть, Том. Но Билл не выживет, отправившись в тюрьму, и если ты не попытаешься спасти себя, он тоже не будет пытаться. Просто представь его на каторге, он не сможет. — Билл не согласится выйти из этого дела один… Я уже пробовал уговорить. — Итак, если мы не можем выиграть в суде, нам придётся выиграть вне суда. — Что?.. — Увидимся снова, когда всё уладится. — Не делай глупостей, Георг, я не хочу, чтобы твоя репутация пострадала! — Если законы ошибочны, мы должны всё исправить, Томас. Будь сильным. Прозвеневший звонок означал, что гостям пора уходить. Том не знал, что задумал Георг, но у него не было другого выбора, кроме как довериться ему. — Спаси ангела и её, Георг! — Закричал Том, когда его друг уходил. — Я так и сделаю. Обещаю.17. Государственное преступление
17 августа 2020 г. в 00:05
Шли дни и месяцы, и Билл с Томом были неразлучны. Их любовь расцвела, как дикий цветок, вопреки всем правилам. Ночи они проводили в объятиях друг друга, а днём работали вместе. Город гудел от сплетен, но Том начал становиться знаменитым, и все хотели, чтобы их портрет написал он. И поскольку не было никаких доказательств, что он действительно состоял в отношениях со своим юным учеником, лондонские дамы никогда не отказались бы от услуг своего любимого художника. Биллу часто приходилось принимать гостей в маленькой квартирке, а Том даже продавал свои старые работы. Но сколько бы людей ни просили его продать картину Ариадны или ангела, которая уже была закончена, Том отказывался. Он хотел сохранить их навсегда.
В один день Билл, казалось, очень загрустил. Том понял, что это, должно быть, то самое письмо, которое ему доставили сегодня утром. Письмо было от его матери, и старая леди, как всегда, просила сына оставить Тома и вернуться в Ирландию. С того самого дня, как Том поцеловал её сына у неё на глазах, леди Каулитц была полна решимости разлучить их. Но Билл оказался крепким орешком. На каждое письмо матери он отвечал, что с радостью вернётся в Ирландию, только если сможет взять с собой Тома. Однако теперь всё было по-другому.
— Малыш… Теперь жизнь для нас уже не так тяжела. Я понимаю, что ты скучаешь по родителям, но теперь я могу предложить тебе всё. Не грусти так, — сказал Том, обнимая своего возлюбленного и целуя его белую шею. Но Билл посмотрел на него обеспокоенно, как будто случилось что-то ужасное.
— Том, теперь всё иначе. Нам нужно бежать.
— О чём ты говоришь?
— Мама говорит, что Оскара Уайльда арестовали… У него отношения с другим мужчиной. Он будет осуждён, Том, и ад разверзнется для всех нас.
— Мы заляжем на дно. Никто, кроме Георга, не знает о нас, и он никому не скажет.
— Моя мать знает… Мне страшно, Том… — Воскликнул молодой человек, и тут же его охватили объятия любимого.
— Если они придут за нами, я возьму всю ответственность на себя. Я скажу, что ты просто хотел работать здесь, и я заставил тебя быть со мной.
— Нет, Том!
— Я не позволю, чтобы тебя приговорили к каторжным работам. Ты не сможешь этого вынести.
— Я могу… Я могу пройти через ад ради тебя…
Громкий стук в дверь прервал Билла.
— Во имя Её Величества Королевы, откройте! — Он никак не ожидал, что всё произойдёт так быстро.
— Не впускай их, Том!
— Я не могу, милый.
— Это всё моя вина… Если бы я только никогда не… — Заскулил Билл, но его заставили замолчать поцелуем.
— Нет, не говори этого. Я люблю тебя, и если меня осудят, я буду горд и счастлив. Когда они приведут меня в суд, я не буду прятаться. Я скажу им, как люблю тебя, и даже если они не поймут, ты будешь знать.
Билл вытер слезы, когда Том направился к входной двери. Они должны быть храбрыми. Молодой человек не понимал, что у него уже не осталось слёз, когда он увидел вошедших офицеров. Больше это не их дом.
— Мистер Леверсон, мистер Каулитц, вы арестованы.
Билл годами отрицал свою фамилию, и вот она снова здесь. Он знал, что за всем этим стоит его мать. Он знал, что от него ждут, что он позволит Тому взять на себя всю ответственность, выйдет из суда свободным и вернётся к своей семье. Но он вовсе не был готов исполнить желание матери. Он скорее согласился бы жить в тюрьме во имя любви Тома, чем вернулся к родителям, предав человека, которого любил больше всего на земле. Итак, двое мужчин последовали за офицерами, не сопротивляясь. Снаружи было ужасно много людей, и они жаждали издеваться и унижать Билла и Тома, пока их не затолкали в карету и не отвезли в тюрьму.