Красное и белое

      — Боже, Пятый, почему ты так неаккуратен, ты мог умереть если бы он задел твою селезёнку, — доктор азиатской наружности, медленно забинтовывал рану киллера, поминутно причитая. Из-за яркого света, исходящего от энергосберегающих ламп, (которые использовались почти во всех «элитных» больницах этого города) приходилось жмуриться, это жутко бесило номера «Пять».       — Бен, хватит причитать, мне сейчас не до твоих нотаций, и хватит называть меня «Пятый» – бесит, — гримаса боли постепенно сходила с лица парня, после анестезии он всегда был на нервах, но сегодня день был особенно паршивым.       — А что я могу с собой поделать, моих советов ты не слушаешь, что мне ещё остаётся. Кроме того, Клаус снова подсел. Я пытаюсь его переубедить, но всё без толку, он скучает по своему парню. — Молодой врач потёр лоб и кажется, он был уже очень далеко, не в палате с жёлтыми шторами и белым кафелем. Нет, где-то там, где у его пациентов не умирают любовники на войне, а один из лучших (единственных) друзей чуть не умер от потери крови в собственной машине.       — Слушай, ты ведь можешь брать отпуск? Тебе ведь могут выделить хотя бы пару дней на реабилитацию. Хоть день, пожалуйста, твой организм может просто не выдержать, — выйдя из минутного оцепенения, он с надеждой посмотрел на друга, — мы могли бы сходить в музей или пойти на концерт классической музыки, в эту пятницу. Пожалуйста, тебе нужно хотя бы ненадолго отвлечься от всех этих убийств.       Пятый надменно посмотрел на врача, тот выглядел очень встревоженным, правой рукой он держался за полы своего, как всегда, идеально выглаженного халата, а второй приглаживал волосы. Парень понимал, что заставляет волноваться друга, но что он мог поделать? Убить двенадцать членов совета директоров и встать на пост Kill-агентства? (Разумеется, он не будет этого делать, хотя эта идея звучит заманчиво). С другой стороны, заказ по убийству скрипачки можно отложить, а отдых ему и вправду не помешает (это он понял сегодня утром, когда выпил шестой стаканчик кофе, не почувствовав привычной бодрости).       — Я думаю, поход на концерт классической музыки будет в самый раз, смогу хотя бы там часок другой поспать, — увидев счастливую улыбку друга, Пятый, кажется, сам приободрился, с каждой минутой идея с небольшим отдыхом казалась ему всё более выигрышной.       «Смогу отдохнуть от всей этой заварухи и этого Говнюка-Куратора», — думал Пятый, выходя из реабилитационного центра, условившись с Беном встретиться завтра, ровно в шесть часов вечера.       Машина, стоявшая у входа, не вписывалась в интерьер потрёпанных временем машин. Наверняка ими владели работники этой самой больницы либо молодые супруги, не имевшие возможности купить нормальную машину, так как строили свою семейную жизнь «без помощи со стороны». В любом случае эти машины стоили не больше двадцати тысяч долларов, плюс налог.       — Привет, Долорес, как себя чувствуешь? Надеюсь, тебя не разглядывали слишком уж пристально, — погладив машину по капоту, Пятый не спеша сел в машину и вставив ключ в замок зажигания, он стал ждать щелчка, знаменующего о том, что двигатель нагрелся и можно было спокойно ехать не волнуясь о том, что там может что-то заклинить, — знаешь, думаю это очень глупо, желать смерти своей девушке, она ведь не виновата в том, что она его больше не любит. Может, он просто больной? Что думаешь Долорес? — похлопав машину по панели приборов, Пятый аккуратно вошёл в поворот и направился в центр. Спустя час, парень-в-шортиках, припарковался возле роскошного 30-ти этажного небоскрёба. В стёклах отражался свет заходящего солнца. Здесь, кажется, был совсем другой мир, все люди тут ходили в деловых пиджаках и брюках, нет и намёка на бедность, серьёзные разговоры, дорогой кофе, тёмные очки в золотой оправе. Воздух здесь тоже казался другим, вдохнув через нос и почувствовав запах бензина, Пятый вошёл через главный вход, предварительно предоставив охраннику свои ключи. Это был не отель, но требовалось удостоверение, так как могли пробраться воры и тогда владельцам квартир на верхних этажах придётся несладко.       Поднявшись на верхний этаж, Пятый медленно прошёлся до своей квартиры и, повернув ключ два раза против часовой стрелки, бесшумно зашёл в квартиру. Идеальная чистота, минимум декора, минимум красок. Эта квартира не нуждалась в украшениях, огромное стекло, заменяющее одну из стен — это первое, что бросалось при входе, полностью прозрачное, оно пропускало максимум света. Пятый по этому поводу не сильно переживал, чаще всего он приезжал слишком поздно, чтобы застать палящие лучи солнца, но не сегодня. Зашторив «окно» пурпурными шторами, парень сел на диван, покрытый натуральной кожей и где-то минут пять, просто смотрел в стену, раздумывая над тем, приготовить ли ужин самому или заказать доставкой. Выбор всё же пал на «домашнее приготовление». Приняв душ, парень снова обвязал вокруг себя бинты, только более тугим кольцом и надев домашнюю, растянутую футболку сливового цвета и просторные бежевые штаны, направился на кухню. Просторное помещение в серых тонах, белый круглый стол у стены, Smart Refrigerator, холодильник последней модели, встроенный в стену рядом со входом. На панели с обозначением температуры показывалось -17 ℃. Пройдя мимо миниатюрного столика и направившись к мини-бару, Пятый достал бокал для вина и, захватив пачку макарон, направился к электрической плите.       Включив плиту и налив в кастрюлю воды, парень высыпал добрую половину коробки и стал медленно размешивать макароны против часовой стрелки, немного оттопырив мизинец и придерживая ручку кастрюли. Спустя несколько минут, после кипения, он добавил щепотку соли и стал медленно сливать воду, следя за тем, чтобы ни одна макаронина не упала за бортик кастрюли. Поставив сковородку на плиту, он, подождал, пока она полностью нагреется и высыпал на гладкую поверхность макароны. Приятно зашипев, они ровным слоем легли на сковороду, удобно давая себя переворачивать. Подождав немного, Пятый вылил прямо на шипящую поверхность почти всю банку томатной пасты (в холодильнике лежала почти новая банка, Пятый не помнил, когда он мог её купить, но определённо благодарен самому себе) и начал быстро перемешивать содержимое сковородки, что бы сохранить вкус и не позволить макаронам сгореть. Перемешав их ещё раз, он выключил плиту и, положив макароны на тарелку, с пурпурной оправой, приступил к трапезе.       Ел он мало и решив, что просто съесть обычную пасту слишком уж скучно, достал красное вино средней плотности и наполнив стоящий рядом бокал (про который кажется, до этого момента он совсем позабыл) до краёв, отпил. Приятная сладость заполнила собой все мысли, аромат, исходивший от чуть прохладного вина — дурманил, заставлял забыть обо всём и просто наслаждаться моментом. Вино прекрасно сочеталось с ужином, который приготовил Пятый, он был доволен собой и своим выбором, облизнув губы, он отпил ещё, не забывая про ужин.       — Пожалуй, сегодня был не самый плохой день, по крайней мере, с селезёнкой этот наркоторговец промахнулся, уже удача, — в квартире было так тихо, что Пятому показалось, что он услышал собственное эхо. Последние лучи солнца освещали кухню, оранжевые блики, отражённые от кухонного окна, освещали каждую щель, просторная кухня, кажется, стала ещё больше. Пить вино в таком освещении казалось очень романтичным, может оно и было так, однако Пятый предпочитал наслаждаться восхитительным красным вином, нежели любоваться солнечными лучами. Весь вечер он провёл в уборке и так идеально чистой квартиры, закончив за час, он решил почитать об «объекте наблюдения». Пятый не мог сказать, что девушка, смотрящая на него со случайных фотографий, сделанных наверняка без её согласия, а если и по согласию, то очень уж грустный был у неё вид, была модельной внешности, нет, скорее наоборот. Девушки её возраста стремятся акцентировать свою красоту и скрыть свои недостатки. (Ваня же на фото выглядела слишком повседневно, слишком обычно, слишком родной?) Парень удивился собственной мысли о девушке.       «Как можно назвать человека родным, лишь взглянув на его фотографии», — думал он, ложась в постель и накрываясь с головой. Образ хрупкой, спокойной девушки не выходил у Пятого из головы, такие добрые и спокойные глаза заполонили его подсознание, заснуть из-за которых у Пятого получилось лишь через несколько часов и то, лишь чутким беспокойным сном.       Следующий день Пятого начался с 5 часов утра и чашки собственноручно приготовленного кофе и звонка.       Набрав знакомый номер, он, раздвинув шторы, начал пристально всматриваться в пробуждающийся после ночного сна город. Редкие машины сонно ехали по пустынным улицам, восходящее солнце слепило глаза, но Пятому было не до того. Держа в руках чёрную чашку, над которой повис ароматный запах, парень считал гудки.       — Алло, Куратор? Я хочу взять временный отпуск… Что? Нет, не на месяц, буквально на день, да я знаю, что есть заказ… Знаю, что цена выгодная, но мне нужен отдых. Конечно… Да, я приступлю к работе завтра с утра… Разумеется, ни в какую отставку я не собираюсь, с таким доходом грех жаловаться… Конечно, да, да, до свидания. — Отключив мобильник и допив свой утренний кофе, Пятый начал собираться, он планировал прогуляться перед вечерним концертом.       Открыв шкаф, он надел первый пиджак, попавшийся ему на глаза. На этот раз он был тёмно-синего цвета (как и брюки, шедшие с ним в одном комплекте), под него он выбрал белую рубашку с бронзовыми пуговицами. Волосы он пригладил миндальным лосьоном, а на ноги надел классические чёрные туфли. На левой же руке у него красовались миниатюрные швейцарские часы, сделанные точно под заказ его запястья.       Выйдя из квартиры, он размеренным шагом направился к лифту. Нажав один раз на кнопку вызова, и пригладив волосы, парень запустил руки в карманы и начал ждать. Вдруг он услышал цоканье дорогих каблуков (других каблуков просто не могло быть в этом роскошном здании) и, повернувшись в сторону незнакомки, направил свой изучающий взгляд на персону в элегантном красном платье, подчёркивающим её достоинства.       Цокнув языком, леди встала рядом с Пятым, даже мельком не посмотрев на парня. Кажется, её не смущал тот факт, что он откровенно пялился на её грудь. Сам Пятый не сказал бы, что смотрит именно потому что ему хотелось, скорее, он хотел вывести девушку из её равновесия, но похоже с треском провалился, потому что девушка посмотрела на него взглядом, который словно говорил: «Даже не думай, я слишком хороша для тебя», — это не на шутку взбесило Пятого, казалось, он прямо сейчас готов задушить её, забыв про лифт и сегодняшний концерт.       «Дзинь» сигнализировал о том, что приехал лифт, спасший девушку от удушения, а Пятого от потери 20-ти тысяч долларов в суде.       Выходя из здания, он краем глаза заметил, как девушка садилась в лимузин, а вокруг неё была толпа, кажется, это была какая-то знаменитость, пожалуй, но Пятому было глубоко плевать. Весь день он бродил по городу, несколько раз по пути брюнет покупал ещё стаканчики кофе. Он ходил по паркам, в которых было мало людей, по улочкам, которые, кажется, никто до него не видел. Ему нравились звуки города, но совершенно не нравились люди. Он понимал, что люди добавляют смысл в этот мир, хотя если бы случился апокалипсис, он бы не очень расстроился их исчезновению. Скорее наоборот, был бы рад не видеть эти недовольные лица, вечно куда-то спешащих студентов и орущих детей, всё это нагоняет тоску. В свои двадцать пять лет он понимал, что состариться в одиночестве, никто не захочет видеть своим супругом киллера-садиста, в какой-то степени он был даже сам себе противен, однако не стремился никому открываться. Он всегда был один, и знал, что это его среда, его привычный мир, его выбор. В раздумьях прошёл весь его день, и он чуть не забыл, что к шести должен быть около здания классической музыки имени ***.       Если бы не Долорес, Пятый бы точно опоздал, благо его крошка никогда не подводила. Приехав, даже на пять минут раньше, парень вышел из машины, припарковав её на VIP месте и посмотрев на часы, стал дожидаться Бена. Тот появился спустя несколько минут и с улыбкой до ушей, и чуть не под руку с Пятым они вошли в просторное здание, с расписанными потолками и позолотой на каждом диковинном зверьке стоящим у входа. Люди здесь были одеты в дорогие, роскошные наряды, девушки блистали разнообразием красок, мужчины дополняли их красоту толстыми кошельками.       Вдруг Пятый заметил знакомую персону в красном платье и большими формами. Сначала парню показалось, что она пытается кого-то задушить, но, когда та отошла, он понял, что она обнимает девушку, в белом пиджаке, та похоже тоже была рада видеть знакомую.       — Как такое может быть, — проговорил Пятый одними губами.       — Эй, что такое, куда ты смотришь, чувак? — Бен, только что сдавший куртку в гардероб, подбежал к другу и вопросительно на него уставился, теребя край своего пиджака. Он редко посещал подобные мероприятия, поэтому не знал, как себя вести, но ради друга, он был готов даже умереть, лишь бы тот, наконец-то мог нормально отдохнул (и пусть только один день).       — Да нет, всё в нормально, пойдём занимать места, — Пятый быстро отвёл взгляд и потянул Бена за собой в зал, тот незамедлительно последовал за товарищем.             Сомнений не было, такие кроткие глаза могли быть только у одной девушки, у Вани Харгривз.