Ланч
4 ноября 2020 г. в 05:04
Пятый смотрит на Ваню и честно, не может оторваться от столь милого зрелища. Ваня, подложив руку под голову, тихо дремала, её веки чуть подрагивали, а губы были слегка приоткрыты.
В груди при виде этой картины разливалось тепло и Пятому хотелось прижать девушку к груди, целовать её лоб и плечи, вдыхать её, уже такой родной, запах. Почему-то в уголках глаз скопились слёзы. Он был готов разрыдаться от пережитого им волнения, маска безэмоционального киллера с треском сломалась, оголив перед собой его настоящий живой облик. Он вытирал дорожки слёз и поглаживал большим пальцем руку девушки, боясь отойти от неё, ему казалось, что если он будет рядом, она никогда не умрёт. Это было глупо, Пятый знал, что она в безопасности, что она по-своему здорова и её организму полагается отдых, но всё равно боялся. В его воспоминания навсегда теперь был врезан тот выстрел. То, как тело девушки, словно подстреленная птица, стало медленно оседать на пол, тогда он потерял дар речи, в горле застрял ком. Тогда в его мыслях что-то переключилось, он уже не помнил себя, лишь алая кровь стояла перед глазами, только мольбы были слышны. Он стремился причинить, как можно больше боли, чтобы они знали, какого это — испытывать животный страх. Он был готов вырвать им глотки голыми руками, бить их об пол и ухмыляться, и не остановился бы, даже если они умоляли их пощадить.
Он хотел забыть это, желал не чувствовать тот страх, тогда для него было уже ничего не важно. Когда он поднял тело девушки, оно показалось ему чересчур лёгким, неестественно выгнутым, мёртвым. Тогда он почти физически ощутил боль внизу живота, тугой узелок мышц завязывался всё сильнее, в а мыслях было лишь бы толко успеть добежать до больницы. У него просто не было выбора, он мог лишь бежать по мокрым мостовым, закоулкам улиц. Он боялся смотреть на тело девушки у себя в руках, боялся, что не увидит, как её грудь вздымается при глубоком вдохе, поэтому, он бежал изо всех сил. Он не мог опоздать.
Но вот она. Лежит перед ним, в его же кровати и дышит. Она живая и такая дорогая, любимая.
— Я люблю тебя, — он касается кончиком пальцев её щеки, кажется, будто бы она постарела на несколько лет, впалые щёки и мешки под глазами говорили о пережитом стрессе. Пятый уверен, что тоже не выглядит лучше её сейчас, но он всё же усилием воли перебарывает себя и встаёт с кровати. Он кое-что придумал.
На кухню он входит очень воодушевлённым, на лице проскальзывает живая улыбка, а руки уже трясутся от нетерпения. Он хочет сделать кое-что особенное для Вани. Он приготовит ужин. Для него это не в первые, он привык готовить изысканные блюда к хорошему алкоголю, но он никогда не готовил для кого-то, кроме себя. Он хотел приготовить что-нибудь особенное, что точно понравится девушке, но он не знал что именно. С минуту он стоял посреди кухни в полной растерянности. Чувство, что он не знает даже любимых блюд Вани, сминало и давило душу изнутри. «Я должен был спросить. Какой же я всё-таки кретин!», — думал про себя Пятый отмеривая помещение размеренными шагами.
Он попытался вспомнить тот самый вечер, когда провожал её до дома. Они тогда зашли в кафе и долго говорили, может быть, она упоминала своё любимое блюдо? Может и упоминала, но Пятый этого не помнит.«Как по мне — спагетти самое лучшее, что можно придумать к дополнению к белому, а если в придачу приготовить салат, получится настоящий изысканный ужин». Перед глазами встало лицо девушки, она аккуратно держит бокал меж своих тонких пальцев и смотрит прямо ему в глаза. На её лице улыбка, а сама она кажется крошечной в этом пальто.
— Вот оно, — Пятый с минуту смотрит на свои руки и мысленно в голове продумывает пошаговое приготовление этого вполне обычного блюда. — Хорошо, — всё и правда было хорошо. Пятый вдруг отчётливо понял, что всё в этом мире предельно ясно, просто и хорошо. Чтобы стать счастливым, ему теперь, похоже, хватит лишь приготовить спагетти и наблюдать за ней, когда она с аппетитом съест их. Пятый отчётливо представил себе эту милую картину: Ваня, сидит за его столом и пробует его «изысканный ужин», а потом она подойдёт к нему и нежно поцелует в лоб. Коснётся его губ мягким плавным движением и лучезарно улыбнётся. С ней Пятый становился романтиком, но его это никак не тревожило — ведь это просто любовь, просто любовь, в которой он потонул без остатка.
Он почти беззвучно скользит по полу, берёт с полок самую лучшую пасту и овощи, которые смог найти. Бережно чистит их и кладёт в отдельную прозрачную тарелку. «Надеюсь, ей понравится», — эта мысль промелькнула у него в голове и он ни на секунду не перестаёт представлять её улыбку. Он уверен, что способен прикоснуться к этой улыбке, почувствовать, как он проводит пальцами по волосам назад и аккуратно целует в уголок губ. Но не сейчас. Позже. Когда она отдохнёт, примет душ и переоденется. «Ей нужна сменная одежда», — подумал Пятый, сливая воду и ставя спагетти на медленный огонь. Вытерев руки о полотенце, он взял в руки телефон и набрал номер уже знакомого ему магазина. Он всегда заказывал в нём пиджаки, галстуки и изысканную обувь. Помимо товаров для «богачей» в нем так же были отделы с вещами более дешёвыми, но не менее качественными. Пятый видел там изящные платья, свободные рубашки и удобные женские штаны, в которых вроде бы и на улице не стыдно появиться, но и дома носить с комфортом. Пятый обычно покупал там лишь рубашки и свободные домашние брюки. Но Ване они бы не подошли, Пятый в этом уверен. Приложив телефон к уху, он уставился в поток, вспоминая примерную комплекцию Вани, чтобы ошибиться с размером одежды. После трёх гудков ему ответили и он сделал заказ на футболки разных цветов и несколько пар брюк (двое из которых были для дома, другие же для улицы). Всё это, он попросил отвезти в отель, предварительно списав необходимое количество денег с его кредитки.
— Ну вот, уже одно дело сделано, — тихо пробормотал Пятый, кладя на стол телефон и принявшись аккуратно перемешивать спагетти на сковороде. Добавив температуры, он стал аккуратно наливать томатную подливку — он всегда что-то добавлял в пасту, есть просто пасту без соуса он так и не полюбил. Спагетти приятно зашкворчали и Пятый почувствовал приятный запах томата и специй. Когда на паста была готова, он отложил сковороду в сторону и принялся за приготовление салата. Очистив от кожуры огурцы, он принялся тонко их нарезать, также аккуратно он резал и помидоры. Покрошив туда немного кинзы и лука, он принялся перемешивать салат, предварительно в меру посолив и сбрызнув оливковым маслом.
— Вроде бы всё, — Пятый принялся расставлять приборы, мыть посуду, ножи и сковороду. Это успокаивало, перед глазами всё также стоял образ Вани и он не мог сдержать улыбки.
— Пятый? — мужчина отчётливо услышал своё имя, доносившееся из его спальни. Вся его уравновешенность и спокойствие вмиг улетучились, в голове было лишь две мысли — «Ваня. Проснулась.». Он в мгновение ока очутился перед кроватью и стал всматриваться в её лицо. Сонные глаза зацепились за него, она, молча, протянула к нему свои руки. Пятый всё понял без слов.
Обвив её талию руками, он аккуратно прижал её к себе, вдыхая, ставший уже родным запах и зарываясь носом в её волосы. Она слабо обвила его шею руками и невесомо поцеловала его в висок, а потом ещё и ещё, невесомые, больше похожие на детские поцелуи покрывали шею Пятого. У последнего в груди разрывалось сердце, казалось, он готов вот-вот заплакать — так он рад снова оказаться в её объятиях, снова чувствовать её рядом и знать, что её сердце бьётся. Они просидели так достаточно долго, пока Ваня вдруг медленно не отстранилась и не посмотрела прямо в глаза Пятому. Она медленно касается холодными пальцами его скул, гладит большим пальцем его щёки. Пятый чувствует животную потребность в её поцелуе, хочет коснуться губами и зарыться в её волосы. Она будто бы знает все его мысли, тихо подаётся вперёд. Сердце в груди колотилось, как бешенное, Пятому кажется, будто бы это их первый поцелуй.
После Ваня чуть отстраняется и смотрит ему прямо в глаза. И целует его снова. На этот раз, обвивая его шею руками и зарываясь пальцами в его волосы. На её губах проскальзывает теплая улыбка, а у Пятого сердце делает тройной кульбит. Она чуть приоткрывает рот и Пятый аккуратно проник в него языком, изучая территорию. Руки покоились на талии Вани, электрический ток прошёлся по всему телу, когда он услышал тихий стон в губы. Сладко. Но не приторно. Наконец, он смог отстраниться и посмотреть ей в глаза. У неё большие зрачки и растрёпанные волосы. И он снова видит, как она улыбается, уверен, так она не улыбалась никому до него. Она мило морщит нос и целует его в уголок губ.
— Я кое-что приготовил, — тихо пробормотал Пятый, опуская глаза, почему-то сейчас эта фраза казалась неуместной и очень глупой, но когда он вновь посмотрел на девушку, она тепло улыбалась ему.
— Ты же знаешь, что я тебя люблю? — Она касается своим лбом его и пристально всматривается в его глаза. Пятый вспыхнул. Он ещё никогда и ни от кого не слышал подобных слов, в груди разливалось тёплое и нежное чувство, он знал, что слышать эти слова хочет лишь от одного человека на земле — от Вани.
— Знаю, — тихо сказал он, и аккуратно подняв девушку за подбородок, поцеловал её в лоб.
Он помог ей встать, и они вместе прошли на кухню. Увидев на столе спагетти, Ваня пришла в восторг, не удержавшись, она чмокнула Пятого в щёку. Пятый даже был готов дать себе клятву — никогда больше не мыть эта щёку.
— Пятый, это просто восхитительно! — воскликнула девушка, попробовав ланч. А Пятый просто наблюдал за ней. Похоже, жар спал, а швы не саднили. Это хорошо. Пятый был готов в любую минуту подхватить девушку на руки, если она снова ослабеет. Но этого не случилось, плохое предчувствие себя не оправдало и Пятый, наверное в первый раз в своей жизни был рад тому, что оказался не прав.
— Спасибо за такой вкусный ланч, — Ваня встала с места и подошла к Пятому. Обвив его шею руками, она мягко касается лба и почти незаметно целует в уголок губ. А у Пятого в который раз останавливается сердце от переизбытка любви.