you are someboby else

      Голова была тяжёлой — ни то мыслей в ней слишком много, ни то огромный поток крови в неё хлынул из-за перевозбуждения. Юноша не мог хоть немножечко приподнять её. Да и не очень-то и хотелось, ему и так хорошо было. Ни грубых и полоумных одногруппников, ни раздражающего яркого белого света, исходящего от люминесцентных ламп на высоченном потолке, ни огромных страшных стен, ни бесконечных, ведущих чёрт знает куда коридоров, а самое главное — никаких антикварных ваз, сделанных во времена правления императора Цяньлуна.       — Паркер?       В ответ Питер промычал лишь неразборчивое «ещё пять минуточек». За эти пять минут юноша не смог ещё чуть-чуть поспать. Его разум, напротив, постепенно пробуждался, и потому он понемногу начинал смущаться: почему тётя Мэй обращается к нему по фамилии? Почему у неё мужской голос? Осознание пришло, но не сразу. Как раз спустя пять минуточек.       Питер (как оказалось) всё ещё находился в университете, а не лежал уже дома в тёплой постельке, укрывшись мягким узорчатым пледом. Более того, недоумённое «Паркер» было сказано вовсе не тётей Мэй.       — Простите, пожалуйста, мистер Старк! — Мальчишка резво выпрямился и устремил виноватый взгляд на своего преподавателя по физике, сидевшего за прямоугольным полированным столом и сосредоточенно помечающего что-то ручкой в бумагах. Тони, отвлёкшись от бумаг, взглянул на мальчишку в ответ, но чуть ли не сразу опустил глаза. Он готов был поклясться, что если бы задержал на этом очаровательном мальчишке взгляд ещё на несколько секунд, то точно не смог сдержать улыбки. Шоколадные глаза Паркера походили в тот момент на щенячьи, и его это чертовски умиляло. — Мне так н...       — Да-да, неловко, — Старк оборвал студента, не дав тому даже шанса на завершение. Мужчина всем своим безразличным видом показывал, что разговор конкретно на эту тему его абсолютно не интересовал. — Не выспался?       Бархатистый голос Старка разливался по стенам опустевшего помещения и оседал где-то в самом центре сознания Питера, мешая ему думать о чём-либо другом.       — Разве это важно..?       Тони вновь поднял глаза на юношу, но на этот раз не улыбался совсем; напротив — мужчина выглядел очень серьёзным. Питер же опешил, не зная, что именно он не так сказал. Голос преподавателя зазвучал прежде, чем мальчуган начал впадать в истерию.       — Твоё состояние... — Несмотря на строгий вид, Старк говорил весьма даже мягко. Пит наблюдал за тем, как мужчина поочерёдно складывал разные бумаги в чёрный кожаный портфель. Мистер Старк был одет с иголочки, а Питеру, как он сам решил, стоило бы прекратить пялиться на своего преподавателя и мысленно боготворить его, словно видит этого дьявольски хорошо слаженного мужчину впервые. Ведь юноша бросает на него восхищённый взгляд неизвестно который раз по счёту. — Важнее, чем скучная пара по физике. Пойдём.       — Куда..?       Итак, что Питер имеет: мало того, что он остался наедине с бесподобным мистером Старком, так ещё и тот зовёт его с собой куда-то! Нет, он точно скоро откинется от сердечного приступа.       — Ради всего святого, Паркер. — Тони поморщился, будто ощутил головную боль. Хотя этот мальчуган вполне был похож на новую причину его головной боли... В хорошем смысле, разумеется. — Не задавай больше тупых вопросов.

***

      Питер честно старался успевать за своим преподавателем, который ловко и непоколебимо проходил через образовавшуюся в коридоре толпу студентов, перемещающихся по университету в поисках нужной аудитории (а кто-то — столовой; в зависимости от расставленных приоритетов). Несмотря на все свои старания, он всё же заметно отставал, потому что мистер Старк делал широкие шаги, зная, куда они идут. В отличие от растерявшегося Паркера, которого изнуряла даже не спешка, а неизвестность.       — Питер, — Тони кинул взгляд через плечо, дабы убедиться, что Паркера не затоптали в толпе, и он идёт за ним. Мальчишка не просто шёл. Мальчишка едва ли не бежал. — Когда я говорю: «не задавай больше тупых вопросов», я не имею в виду: «заткнись и ничего не говори вообще».       Юноша хотел было ответить преподавателю; даже рот открыл для этого, но за считанные секунды закрыл его обратно. Крепкие пальцы мистера Старка сначала обхватили тонкое запястье Питера, а после молодой человек смог почувствовать тепло сильной ладони, в которую его ладонь помещалась всецело. Подушечки пальцев мистера Старка ввиду частой работы с приборами не были мягкими — слегка шероховатыми, и Пит ощущал это.       Тони сплёл пальцы, а Питеру показалось, что его сердце пропустило удар. Или не показалось?       — И, пожалуйста, не отставай.       Паркер услышал своего преподавателя приглушённо, словно сидел в омуте. А меж тем в его тихом омуте черти сейчас радостно отплясывали. Мистер Старк заметно расслабился: теперь он будет уверен, что этому мальчугану не нужно нестись за ним сломя голову, пытаясь протиснуться сквозь стремящихся получить новые знания, проголодавшихся или чуть ли не умирающих от желания покурить студентов. Пит не знал, что именно ему чувствовать: с одной стороны, ему хочется как можно скорее вылезти из этой шумной и суетливой толпы; с другой, ему совсем не хочется, чтобы это волшебное мгновение, когда мистер Старк держит его за руку, заканчивалось. Смешанные ощущения так и будоражили юношу.       После того, как Тони и Питер вместе преодолели серьёзные препятствия в виде динамичного неуправляемого скопления молодых людей, длиннющих институтских коридоров и широких извилистых лестниц, они оказались снаружи. Юноша всецело вдохнул витающую в воздухе свежесть и внимал с трепетом тишину. Казалось, что все студенты находились внутри здания: на самой территории университета Пит мало кого встречал. Парочка книжных червей (или, как их ещё называли, «зубрил») расположилась на стриженом травянистом газончике. Ребята, топящие за спорт и здоровый образ жизни, заняли стоящие неподалёку турники. Паркер видел ещё кого-то поблизости, однако оставил попытки угадать, к какой социальной группе принадлежит встретившийся студент. И дело было вовсе не в том, что ему стало лень. Старк магнитом притягивал к себе всё его внимание. Словно ему было достаточно замаячить где-то на горизонте, и Питер мгновенно забывал обо всём и обо всех.       — Мистер Старк! — Тот, к кому Пит обратился, конечно, слегка испугался от внезапного звука под своим боком и столь непредсказуемого перевоплощения этого молчаливого тихого парня в громкого и резкого; однако Старк — брутальный мужчина, он того, разумеется, не покажет. Тони, до этого момента устремивший взгляд точно в цель — находящуюся через дорогу кафешку, — переключил своё внимание на Питера, который почувствовал себя пристыженным под взглядом невозмутимых и чарующих карих глаз. Громковато получилось. — Вы так и не ответили на мой вопрос. — Чуть тише добавил студент.       И вот оно: непоколебимость в глазах преподавателя вмиг испарилась, словно её там и не было. Тёмные брови домиком (Пит подметил, что этот мужчина находит ещё время и для того, чтобы так трепетно ухаживать за своим лицом; Паркер иногда не успевает зубы почистить) вопросительно и одновременно с этим сексапильно изогнулись, а карие глаза сверкнули в насмешке, в то время как остальные мускулы на его лице ничуть не дрогнули. Питер, кажется, начал жалеть о сказанном.       — О, не говори так со мной, Питти. Ты пугаешь меня своей настойчивостью.       Благо, до Питера практически сразу дошло, что это — сарказм, и что его же преподаватель просто троллит его. Ему внезапно стало интересно, насколько тупо он выглядел в этот момент.       Но, стоит отметить, «Питти» звучит довольно мило; так Паркера ещё никто не называл. И отчего-то в его едва выдерживающем происходящее сердечке вырисовалось, — причём обжигающими водонепроницаемыми красками, — желание, которое он (да и будь сам Старк осведомлён об этом, то он бы тоже так считал; Пит внезапно отогнал ужасающие его мысли: мистер Старк ни в коем случае не должен узнать!) находил довольно странным: ему отнюдь и не хотелось, чтобы кроме мистера Старка кто-то обращался к нему так. Юноше хотелось быть «Питти» лишь для него одного.       Вообще-то, Питер только что хотел обидеться на Старка за то, что тот его подкалывает, но как-то не получилось. Дурацкое (прелестное, как думалось Паркеру на самом деле) «Питти» отвлекло его. К тому же, он практически забыл о своей обиде, когда в нос ударил запах еды. В этот момент стало не до обид, ведь его желудок тут же вспомнил о тех мучениях, в которых он провёл всю первую и вторую пару.       — Почему нельзя было сразу сказать, что мы идём в кафе... — Проворчал молодой человек едва слышно, осматривая небольшое помещение, в которое привёл их Старк. То встретило их (помимо изящно и аккуратно испечённой и, без малейших сомнений, аппетитной на вкус выпечки, которую Паркер заметил на витрине первее всего) уютом и теплом.       На окнах виднелись наклеенные искусственные листья самых разных осенних оттенков. На светло-коричневую кирпичную кладку были прибиты полочки, на которых скромно стояли книги на любой вкус и горшки с разноцветными суккулентами. Мебель тут была вообще-то дубового, шоколадного и миндального цветов, но какой-то ребёнок с восторгом говорил своей маме, что тут и стулья, и диванчики, и столы — коричневые (Пит глядел на малого с недоумением и неким разочарованием: он же будущий мужчина, он должен уметь определять оттенки!) За спиной баристы на небольшой чёрной меловой доске крупным каллиграфическим почерком были выведены названия изделий и кофе и цены к ним, и вот тут-то Паркер и попал, больше не в силах продолжить оценивание интерьера и удовлетворение своего внутреннего дизайнера: стоило опустить взгляд чуть ниже, как он снова наткнулся на выпечку, что глядела на него так соблазнительно сквозь стекло. Но Питер ведь не в каком-то фанфике: в его жизни не появится ни с того ни с сего богатый и исключительный мужчина, который будет любить его и оплачивать ему всё, чего только его душа пожелает. Он, на секундочку, простой студент, у которого нет никого, кроме тёти Мэй. И денег у него тоже нет.       Пит с досадой проглядел за тем, как булку с корицей упаковали в крафтовую бумагу с маленькими незамысловатыми узорами, а позже чувство печали с небольшим запозданием сменилось на сильный шок.       — И сиропчика добавьте. Только немного, а то у него задница слипнется.       Питер на полном серьёзе пытался принять происходящее как должное. Но получалось ли? Нет. Был ли он на грани истерики? Да.       Мистер Старк купил булку с корицей и взял два кофе: один американо и один латте с небольшим количеством, как и просил мужчина, ванильного сиропа. Первый возникший в голове Паркера вопрос был таков: неужели он настолько откровенно пялился на эту чёртову булку, что мистер Старк купил именно её?       А следующий и, пожалуй, самый животрепещущий для Пита вопрос: зачем мистер Старк вообще купил Паркеру, своему не самому путёвому студенту, поесть? Он ведь не обязан был делать это!       Выходя из кафе, Питер думал о том, что ему стоит поблагодарить своего преподавателя, ведь тот, купив еду, продлил ему жизнь до конца учебного дня, да и вообще проявил щедрость по отношению к, если смотреть объективно, незнакомому юнцу. Но вместо слов благодарности изо рта (будь он неладен) вылетает совсем другое:       — Почему Вас так беспокоит тот факт, что у меня может слипнуться задница?       Почему-то суть сказанного до Паркера доходит только тогда, когда на него смотрит мистер Старк. Удивительные глаза у этого мужчины: одновременно отрезвляют и опьяняют. Такая мысль промелькнула у него всего лишь на секунду, поскольку остальную часть времени юноша думал о том, что он — невероятный кретин.       — Я... — Слова начали даваться с жутким трудом. Питер даже был рад, что он себя не видел со стороны: он ведь стал красным, как самый спелый помидор. Хоть бери и прямо сейчас режь, ей богу. — Хотел сказать Вам большое спасибо.       — Да, в целом то, что ты сказал, и то, что хотел — идентичны по смыслу, так что я так и понял.       — Сколько с меня? — Неловко уточнил Пит, сделав вид, будто не услышал этот очередной подкол мистера Старка.       — С тебя хороший сон и нормальное питание, Паркер. — Тон преподавателя впервые за всё то время, что они с Питом говорили, стал серьёзным и нетерпящим пререкательств. — Уснёшь ещё раз на моей лекции — поставлю тебе незачёт без права на пересдачу. А теперь ступай, у тебя через десять минут начнётся пара. И у тебя есть десять минут, чтобы уплести свой, как я понимаю, завтрак. Но не торопись, иначе подавишься. — Свои наставления мистер Старк завершил натянутой саркастической улыбкой. Чёрт бы побрал этого мистера Старка с его сарказмом.       И Паркера с его тупизмом. Отдаляясь от Старка (а это единственное, чего Питу сейчас хотелось больше всего; он ведь не мог находиться рядом и дальше после сказанного), юноша не мог перестать обдумывать то, что произошло несколько секунд назад. Питер назвал это «Ф.Ф.» — Фантастическое Фиаско. Изумительно. Надо ж было ляпнуть такое.