Неизбежное

Уилл не был уверен, что не оставался бы в постели целыми днями, если бы не Энцефалит. Но по отношению к ней было бы несправедливым безжизненно сидеть дома. Поэтому жизнь продолжалась. Правда, Уилл не чувствовал себя живым. Не по-настоящему. Иногда, вынырнув из собственных мыслей, он обнаруживал, что целыми часами неподвижно сидел на диване. Без малейшей мотивации вставать, или делать что-то по дому, или есть. Он поднимал голову и видел перед собой укоризненно глядящего на него Ганнибала. Слышал его голос, спрашивающий, что это он делает. Уилл вынужден был начинать шевелиться, хотя бы чтобы заставить своё видение исчезнуть. Он до сих пор не плакал. Иногда ему казалось, что он мог бы, или должен был бы заплакать, но слёзы просто не текли. Уилл словно ждал, что кто-то вот-вот скажет ему, что всё это было каким-то колоссальным розыгрышем, всего лишь ещё одним из Ганнибаловых планов. Он словно ждал неизбежной развязки. Всё ведь должно было закончиться не так. Уилл заставил себя снова начать ездить в парк для выгула собак, чтобы хотя бы Энцефалит получала какое-то общение. Она не бегала по парку столько, как другие псы, но Уилл видел, что ей там нравилось. Иногда, видя её такой беззаботной, он чувствовал себя чуточку легче. Самую малость. Ровно настолько, чтобы жить дальше. Эта мысль пришла ему в голову как раз в один из дней, когда он привёз Энцефалит в парк. Случайно повернув голову, он заметил ту женщину. После секундной паузы он вспомнил, что её звали Люси. Она сидела на скамейке, одна, и разговаривала по телефону. Она снова была здесь со своим пудельком, но в этот раз не держала его на руках. Пёсик сидел на земле. Иногда он вставал и немножко бродил вокруг, прежде чем придвинуться поближе к своей хозяйке и прижаться к её ноге. Люси почти бездумно отпихивала его прочь. Уилл мог бы этого даже и не заметить, если бы не тот их короткий разговор. Эту вспышку раздражения в изломе её брови, недовольное подрагивание её губ. Пуделёк (его звали Чеков, точно) выжидал несколько мгновений, после чего опять придвигался и предпринимал новую попытку. Уилл вдруг сообразил, что он хромал. У него была повреждена лапка. Люси отпихнула его снова. Впрочем, это не было отпихиванием. Если присмотреться, это больше напоминало пинок. Люси сделала кышкающий жест рукой, и Чеков отдёрнулся, отступив переждать под скамейкой. И Уилл отчётливо понял, что ему нужно сделать. Он отчётливо понял, что поможет убрать удушающую тяжесть у него с груди. Это желание вскипело у него в груди так неожиданно, что на секунду ему стало трудно дышать, а его лежащие на коленях ладони сжались в кулаки. — Ты её возьмёшь? — спросил рядом с ним Ганнибал. Уилл не стал поворачиваться, но он знал, что Ганнибал окажется безукоризненно одетым, сидящим, забросив ногу на ногу, и рассматривающим скамейку с таким видом, словно беспокоился, не пострадает ли ткань его дорогущего костюма. — Мне нужно быть уверенным. — А ты ещё не уверен? Уилл медленно выдохнул и закрыл глаза. — Я сделаю это по-своему. Он почувствовал ладонь у себя на плече, и её прикосновение обжигало. — Я был бы разочарован, если бы ты сделал это как-то иначе. Уилл повёз Энцефалит домой. * * * На следующей неделе он приехал в парк для собак в тот же самый день и в то же самое время. Люси опять была здесь. Некоторое время Уилл за ней понаблюдал, оставаясь незамеченным, затем подождал, пока она возьмёт на руки Чекова и двинется к выходу, и только после этого подошёл к ним. — Ой, привет. Люси, верно? Та моргнула, на секунду застигнутая врасплох, а потом у неё на лице появилась доброжелательная улыбка. Уилл увидел, как изменилось выражение её глаз. Увидел, как она проанализировала ситуацию. — Уилл! Привет. Э-э, как ты? Уилл пожал плечами, улыбаясь и изображая смущение, опустив глаза и сунув руки в карманы. Стоящая рядом с ним Энцефалит уставилась вверх на Чекова, медленно виляя хвостом. — У меня всё хорошо. Вообще-то, я хотел узнать, в силе ли ещё то предложение выпить кофе... Было рискованно начинать вот так вот в лоб. В конце концов, прошли ведь месяцы. Но Люси не казалась Уиллу человеком, ездящим в парк для собак для того, чтобы её пёс мог поиграть в хорошей обстановке. Теперь, когда Уилл обращал внимание на мелочи, она казалась ему человеком, наведывающимся в такие вот места в поисках мужчин, которых она могла бы завлечь, прикидываясь любительницей собак. Человеком, использующим своего питомца в качестве аксессуара, в то же самое время оставляя его изголодавшимся по ласке. Человеком, на которого он мог поохотиться. Уилл внимательно наблюдал за её лицом. Люси не выглядела удивлённой — она предположила, что он мог хотеть сказать, как только он подошёл. Вместо этого она выглядела самодовольной, но быстро замаскировала это скромной улыбкой. — О! Да, в силе, если оно тебя интересует… Эм-м, а что, у тебя с твоей девушкой не сложилось? Как он и ожидал. Уилл неловко пожал плечами. — У нас всё уже было довольно шероховато, когда мы с тобой встретились. И я… э-э, я тебя здесь потом несколько раз видел, и вспомнил, как здорово было с тобой разговаривать. Люси так и расцвела от его похвалы. — О, мне тоже очень понравилось. И я бы с радостью выпила кофе, — она осмотрелась по сторонам. — Ты имел в виду прямо сейчас? Уилл засмеялся. — Ага. Сейчас было бы хорошо, сейчас — это замечательно. — Тогда я покажу дорогу. * * * — Ты, кажется, так никогда и не говорил, как зовут твою собаку. Уилл внутренне скорчился. — О. Э-э… Её зовут Энцефалит. Люси уставилась на него. Уилл видел, что она пыталась сообразить, как на это отреагировать. — Такое сложновато выговорить, — наконец ответила она, слегка хихикнув. Уилл улыбнулся. — Это своего рода... шутка для своих. Я иногда зову её Цэфи. — О, здорово. Это, думаю, я смогу осилить, — она снова хихикнула. Когда им принесли кофе, Люси наконец опустила Чекова на пол. Уилл демонстративно наклонился его погладить и заметил, как Люси напряглась, когда пуделёк заковылял к его протянутой ладони. — Ой, а что у него с лапкой? Люси засмеялась, небрежно взмахнув рукой. — Ох, этот растяпа. Он свалился с кровати. Уилл увидел своим внутренним взором, как Люси сидела с Чековым в кровати, почёсывая того за ушами. Он увидел, как зазвонил телефон и Люси взяла трубку, а потом, когда Чеков потянулся в надежде получить ещё немного редкой ласки, Уилл увидел, как Люси легкомысленно столкнула его с кровати, и услышал, как пёсик взвизгнул, неудачно приземлившись. Уилл улыбнулся. — Бедняга. Тебе лучше показать его врачу. — Ветеринар сказал, что волноваться не о чём, — слишком быстро ответила Люси. — Ну, это хорошо. Они продолжали разговаривать, пока не кончился кофе: об обыденных вещах и о «Стартреке», и всё это время Уилл улыбался и смеялся над её скучными шутками, обнаружив, что ему было почти слишком легко изображать интерес. Когда они встали, чтобы уходить, он задумчиво уставился на Люси. Та сначала сделала вид, будто ничего не заметила, а потом повернулась к Уиллу, смущённо засмеявшись. — В чём дело? — Я замечательно провёл время, — отводя глаза, ответил он. — Э-э, а ты занята на следующей неделе? В этот же день? Люси вдумчиво хмыкнула, а потом просияла. — Нет, совершенно не занята. Я обычно вожу Чекова в парк по пятницам. Уилл улыбнулся. — А ты не хочешь потом вместе поужинать? У Люси загорелись глаза и она снова засмеялась. — С удовольствием! Где? Уилл провёл ладонью по волосам. — Ну, вообще-то, я… наверное, это можно назвать «шеф-повар любитель». Так что я подумал, может, я приготовил бы для тебя ужин? Ничего вычурного, но… — он замолчал, словно от неуверенности, и, как он и рассчитывал, Люси поспешила его успокоить. — Эй, я никогда не откажусь от бесплатного ужина. Уверена, всё будет очень вкусно! Уилл просиял. — Замечательно. Слушай, бери с собой Чекова. Они с Цэфи смогут поиграть, пока мы будем есть. На мгновение Люси выглядела недовольной этой идеей, но затем кивнула, хотя её улыбка и потускнела. — Ага, было бы здорово! И я тогда смогу не беспокоиться, что оставляю Чекова одного. — Да-да, мы с Энцефалит будем рады видеть вас обоих. — Хорошо, — протянула Люси. — Так где ты живёшь? — Ну-у, вообще-то, — Уилл сделал паузу, хмурясь, — это немного в стороне от дороги. Мой дом сложновато найти, если никогда там раньше не был. Может, я за тобой заеду? — он увидел, как после этих слов она заколебалась, увидел, как она задумалась. На самом деле, это не имело значения, но он предпочёл бы, чтобы ему не пришлось потом избавляться ещё и от машины. — Если тебя это смущает, конечно… — Нет-нет, всё в порядке! Хорошо, я пришлю тебе свой адрес. — Отлично. Я тогда заеду за тобой в шесть? — Замечательно! * * * Следующую неделю Уилл занимался подготовкой. Он раздобыл табличку с другими номерными знаками, чтобы закрыть ими свои — на случай, если его машину увидят неподалёку от жилья Люси. И купил ингредиенты для ужина. Всё это время он краем глаза видел Ганнибала. Тот слегка улыбался. «Ингредиенты: 2 фунта нарезанной ломтиками говяжьей печени, 1,5 чашки молока (или сколько понадобится), ¼ чашки масла (для всех этапов рецепта), 2 крупные сладкие луковицы, нарезанные кольцами, 2 чашки универсальной муки (или сколько понадобится), Соль и перец по вкусу» * * * Уилл проснулся мгновенно, не без страха. Секунду назад он плавал в своих воспоминаниях, снах, а уже в следующую открыл глаза, уставившись в потолок. Его пульс постепенно замедлился и вернулся к нормальному. Ему потребовалось какое-то мгновение, чтобы понять, что его разбудило. Пахло какой-то готовящейся едой. Озадаченный, Уилл сел в постели, первым делом покосившись на подножье кровати, где повадилась спать Энцефалит. Той не было. Сбросив одеяло, Уилл встал и двинулся на кухню. Пройдя по коридору, он увидел стоящего к нему спиной мужчину, который переворачивал что-то на сковородке. Его идеально скроенная рубашка подчёркивала широкие плечи, а закатанные рукава демонстрировали сильные запястья. У Уилла задрожали ноги. Это не было одним из его видений. Это не было тихим голосом в глубине его сознания. Это не было улыбкой, которую Уилл видел периферийным зрением, или понимающим взглядом, сопровождающим его попытки заставить себя встать с кровати и что-нибудь сделать. Это было настоящим. Слишком настоящим. — Ганнибал? — еле громче шёпота позвал Уилл, и мужчина обернулся. — Здравствуй, Уилл. Уилл с резким выдохом сел, тяжело дыша и какое-то мгновение толком не понимая, где он. В кровати: вокруг его талии скомкалось одеяло, а в ногах лежала с любопытством на него взирающая Энцефалит. Ганнибала не было. Поёжившись, Уилл закрыл глаза и лёг обратно. * * * — Ого, ты не шутил, когда говорил, что живёшь «немного в стороне от дороги», — прокомментировала Люси, когда они подъехали к его дому. Но в её голосе не слышалось беспокойства. Уилл адресовал ей улыбку. — Ага. Я люблю, когда вокруг тихо. — Я тебя не виню… здесь очень красиво, — она с задумчивым хмыканьем осмотрелась. — Но тебе, наверное, пришлось отвалить за этот дом и участок кучу денег. Уилл уловил в её фразе скрытый вопрос. — Оно того стоило. Кто бы отказался немножко доплатить, чтобы получить такой пейзаж? — Так а кем ты работаешь? — поинтересовалась Люси. Уилла удивило, что она не спросила этого раньше. Но он был осторожен и следил за тем, чтобы не рассказывать о себе слишком много, отвлекая её разными льстящими её самолюбию расспросами. — Раньше я работал в ФБР, — тот факт, что Уилл состоял в правоохранительных органах, должен был её успокоить. И действительно, Люси улыбнулась: — Ух ты, звучит ужасно интересно! Но ты сказал «работал»? А почему ты оттуда ушёл? — Расследования стали слишком изматывающими. Я решил заняться чем-то попроще, — пожав плечами, Уилл припарковал машину и отстегнул ремень безопасности. — Могу себе… Чеков! Уилл вздрогнул, оборачиваясь к заднему сиденью, где сидел вышеупомянутый пёс. Бедняга явно был перепуган, и по медленно плывущему в их сторону запаху Уилл мог определить, что пудель описался. — Фу-у, плохой пёс, плохой! Болван! Ты же знаешь, что нельзя этого делать! От её воплей Чеков сжался, пригибая голову. Люси повернулась к Уиллу. Её лицо до сих пор было искажено от злости. — Боже, извини, пожалуйста! Я заплачу за чистку обивки. Фу-у, мне ужасно стыдно. Уилл покачал головой. — Эй, всё в порядке. Мне стоило догадаться, что этот малыш испугается поездки в незнакомой обстановке. Не переживай. — Я очень извиняюсь. Выбравшись из машины, Люси открыла заднюю дверь и вытащила Чекова — более резко, чем было необходимо. И с плохо скрываемым отвращением вытянула пёсика перед собой. Отперев входную дверь, Уилл шагнул в дом, здороваясь с подбежавшей к нему Энцефалит. — Здравствуй, девочка. Ты по мне скучала? — несколько минут он трепал её по ушам, но когда Люси опустила Чекова на пол, Энцефалит тут же подошла к пудельку. — Добро пожаловать ко мне домой. — О. Здесь… мило. Он не стал утруждать себя уборкой. За недели депрессии в комнатах скопился беспорядок, но осуждающий тон Люси Уилла не задел. Самым чистым помещением в доме была кухня — в основном потому, что Уилл там почти ни к чему не прикасался, пока не начал снова общаться с Люси. На столе лежали загодя выложенные мерные чашки, разделочная доска, нож и масло. Двинувшись на кухню, Уилл вымыл руки. — Ой, ты ещё ничего не приготовил? — спросила Люси, медленно идя за ним и окидывая всё взглядом. — Нет. Я подумал, может, ты мне поможешь. Люси встала рядом с ним, прислонившись к столешнице. — Хорошо, это звучит интересно. Уилл закрыл кран, а затем ударил её кулаком в лицо. Неловко отшатнувшись, Люси упала, с удивлённым стоном ударившись головой об пол. Отряхнув руку, Уилл наклонился, схватил Люси за запястья и потащил по коридору. Она оказалась на удивление лёгкой. Дезориентированная, Люси лишь слабо пыталась вывернуться из его хватки. Наконец Уилл добрался до ванной и закрыл за ними дверь. — Ч-что ты делаешь?? Уилл поднял её на руки и бесцеремонно бросил в ванну. Это, похоже, привело её в чувство, потому что она попыталась встать. Уилл толкнул её обратно, схватил за волосы на затылке и ударил головой об стену — один раз, а затем другой, удовлетворённо отмечая раздающийся при этом тяжёлый стук и тихие вскрики Люси. Когда он её отпустил, Люси, дрожа, осела на дно ванной. Возле её виска текла струйка крови. Уилл секунду подождал, будет ли она двигаться, а когда она не стала, потянулся к её рубашке. Когда он потащил ткань вверх, через голову Люси, у неё из глаз потекли слёзы. — П-пожалуйста, не надо. Тебе не нужно этого делать. Ты м-мне нравишься, правда. Пожалуйста, не делай этого. Уилл фыркнул. Но у него не было настроения разговаривать, поэтому он ничего не ответил, предоставив ей строить собственные догадки. Какая-то часть него чувствовала умиротворение от этих коротких актов насилия, но он не собирался их растягивать. Всхлипывая, Люси снова попыталась сопротивляться, когда Уилл добрался до её штанов. Уилл схватил её за руку, которой она пыталась его оттолкнуть, и начал отгибать указательный палец назад до тех пор, пока она не закричала. — П-перестань!.. Я сделаю всё, что ты захочешь, только не делай мне больно!.. Уилл продолжил отгибать палец, пока кость наконец не поддалась. Люси плакала и скулила, но больше не пыталась его остановить. Раздев её догола, Уилл собрал в охапку всю её одежду. — Если двинешься с места, я тебя убью, — сообщил он ей, чувствуя себя спокойнее, чем во многие-многие предыдущие недели. Люси подняла на него полные ужаса глаза, хотя теперь в них появилась и надежда на то, что, возможно, он её всё-таки не убьёт. Уилл осторожно открыл дверь ванной — благодаря скребущимся звукам с той стороны он уже знал, что собаки ждали прямо под дверью, привлечённые криками. — Извините, ребята. Я скоро закончу. Он забросил одежду Люси в стиральную машинку, добавил немного порошка и запустил стирку. После этого он отправился на кухню и взял там самый острый свой нож. Когда он вернулся в ванную, Люси не сдвинулась ни на дюйм. Уилл невольно задумался, как бы он поступил, если бы она попыталась убежать. Какой-то части него даже хотелось, чтобы она попыталась — просто чтобы немного усложнить ему задачу. Но Люси лишь лежала на дне ванной, покорно на него уставившись. По крайней мере, до тех пор, пока не увидела нож. — З-зачем это? Уилл? Уилл?? Уилл присел возле ванной, недовольно глядя на её живот. Он всё изучил и подготовился, но вживую всё это выглядело совсем иначе, чем на диаграммах. — Уилл, п-пожалуйста, ч-что ты собираешься делать с этим ножом? Т-ты меня п-пугаешь!.. Мне страшно, я… Уилл, Уилл!.. Пожалуйста, п-пожалуйста, выслушай меня, зачем ты это делаешь? Не… н-не игнорируй меня, как ты можешь… просто… ну скажи что-то, хоть что-нибудь! Вздохнув, Уилл снова схватил её за волосы. Когда он ударил её об стену, Люси закричала, лепеча что-то не совсем разборчивое. Впрочем, после ещё двух сильных ударов она затихла, а её голова, когда Уилл её отпустил, безвольно повисла. Если бы он не пытался проделать всё относительно чисто, то просто перерезал бы ей горло и дело с концом. Люси тяжело дышала. Уилл слышал её всхлипывания и видел, как она сдерживалась, чтобы не кричать. Её макияж потёк, превращая её в какую-то грустную пародию на клоуна. Когда Уилл сделал надрез, она застонала. — Н-нет, нет, нет… А-а… А-А-А-А-А! Пожалуйста, пожалуйста, перестань! Мне больно… больно... Уилл старался не резать слишком глубоко, чтобы не испортить мясо. В ране запузырилась кровь, хлынув наружу, когда он расширил надрез. Стоны Люси превратились в аханье и прерывистые вдохи. Её руки подёргивались вдоль тела. Несколько раз она их поднимала, пытаясь Уилла остановить, но после ударов по голове она была слишком слабой. * * * На поиски печени у Уилла ушло больше времени, чем он ожидал, но когда ему это удалось, его губы сложились в искреннюю улыбку. Было странным снова улыбаться по-настоящему, а не притворяясь. — Похоже, если не о своей собаке, то хотя бы о себе ты заботилась. Люси издала булькающий хрип. Открыв в ванной кран, Уилл промыл печень от крови, глядя, как красная жидкость стекает в слив. «Аккуратно промойте ломтики печени под холодной водой и уложите в среднего размера миску. Налейте достаточно молока, чтобы покрыть печень. Отставьте миску и займитесь луком (ориентируйтесь на то, сколько у вас времени — лично я люблю вымачивать печень один или два часа). Это ОЧЕНЬ важный шаг, чтобы избавить печень от горечи. В большой сковороде растопите на среднем огне две столовые ложки масла. Всыпьте разделённый на кольца лук и обжаривайте в масле до мягкости. Затем выньте лук и растопите в сковороде оставшееся масло. Смешайте муку с перцем и солью, и насыпьте в блюдце или на тарелку. Слейте с печени молоко и обваляйте ломтики печени в мучной смеси. Когда масло расплавится, прибавьте огонь до средне-сильного и выложьте запанированную печень на сковороду. Готовьте до приятной коричневой корочки снизу. Переверните и обжарьте другую сторону до подрумянивания. Добавьте лук и убавьте огонь до среднего. Готовьте ещё немного — по вкусу. Наша семья любит, чтобы печень оставалась чуть розовой при разрезе. Приятного аппетита!» Уилл ещё раз перечитал найденный рецепт, аккуратно выкладывая ломтики печени на сковородку. Звук, с которым мясо зашипело, показался ему успокаивающим. Он сервировал свой ужин с бокалом самого дорогого вина, которое только смог найти, и сперва поднёс бокал к носу, чтобы вдохнуть сладкий аромат. Когда Уилл сделал глоток вина, у него защипало в глазах. Он откусил первый кусочек печени, а потом отложил вилку и заплакал. * * * — Ганнибал? — Здравствуй, Уилл. Уилл открыл было глаза, но тут же снова закрыл. Этот сон он ненавидел больше всего. Ненавидел то, как он его обнадёживал. Слёзы просто не прекращались с того самого момента за ужином из печени Люси. Теперь, когда Уилл преодолел стену, заставлявшую его глаза оставаться сухими, он никак не мог обрести покой. Он потёр лицо ладонью и сделал глубокий вдох. Когда у него получилось немного успокоиться, он сел и свистнул, чтобы привлечь внимание собак. Энцефалит с Чековым дружно подняли головы. Встав, Уилл позвал их слезть с кровати. Теперь можно было уже не надеяться отучить их там валяться. Чеков вёл себя сдержанно и выказывал классические признаки жертвы жестокого обращения. Но Уилл был терпелив, и время, уходившее у него на то, чтобы заработать доверие пёсика, помогало ему отвлечься от мыслей о других вещах. Прошла всего неделя, но он до сих пор ничего не слышал об исчезновении Люси. По какой-то непонятной причине он особенно не беспокоился, что его могут найти. Он всё проделал осторожно и ни у кого не было причин его подозревать. Его удивило, сколько всего он впоследствии не чувствовал. Никакого раскаяния или сожаления. Только всё то же лёгкое удовлетворение и небольшую досаду из-за того, что не смог её преобразить и показать. Но зато у него снова была полная морозилка. Одевшись, он повёл Энцефалит и Чекова на длинную прогулку (как вошло у них в привычку). По возвращении их ждал совместный завтрак, потом Уилл собирался попробовать немного поработать, может, выбрался бы в магазин купить пару вещей и взять напрокат какой-то фильм, после чего вернулся бы домой, чтобы начать готовить ужин. Он не знал, когда снова позволит себе поохотиться. Но в этом была определённая прелесть — в ожидании. В гадании, когда кто-нибудь заметит. На улице было солнечно и ясно, поэтому, несмотря на прохладу, Уилл решил, что обойдётся только свитером. — Хорошая сегодня погода, — сказал он вслух, и собаки радостно понеслись вперёд. Они успели крепко сдружиться. При взгляде на них у Уилла слегка приподнялись уголки губ. Этого было достаточно. Должно было быть. * * * Они не слишком далеко отошли, когда Уилл заметил нечто странное. Припаркованную между деревьев машину. Вчера её тут не было, в этом он не сомневался. И не было совершенно никаких причин здесь останавливаться, разве что у кого-то закончилось топливо. Сделав крюк, Уилл подбежал к машине поближе и нахмурился, обдумывая возможные варианты. Быстрый взгляд внутрь показал, что в машине никого не было. Как не было и совершенно никаких признаков того, что кто-то находился в ней раньше. Помрачнев, Уилл выпрямился. Он подозвал свистом Энцефалит (а вместе с ней и Чекова, который всюду увязывался хвостиком). — Вперёд, ребята. Сегодня мы пойдём домой пораньше. Единственным мало-мальски интересным объектом в округе был его дом. Уилл рысцой побежал к дому, мысленно прикидывая, насколько близко от входной двери лежали предметы, которые лучше всего подходили в качестве оружия. Когда они добрались до дома, он сперва заглянул в окна, чувствуя себя параноиком, но желая убедиться, что внутри никого нет. Первое окно никого не выявило. Проверка второго оказалась чуть более плодотворной. Поначалу Уилл ошарашенно уставился внутрь, а затем отшатнулся, споткнувшись об Энцефалит и упав на землю. Несколько долгих секунд он там и оставался, после чего вскочил и помчался ко входной двери. Бесцеремонно её распахнув, Уилл понёсся на кухню. Там как ни в чём не бывало стоял Ганнибал Лектер с небрежно закатанными рукавами и жарил панкейки. При виде Уилла он с лёгким удивлением поднял голову, но затем просто улыбнулся. — Здравствуй, Уилл. Это было слишком настоящим. Мотая головой, Уилл рухнул на колени. — Нет... — он ведь не спал. Это не было одной из его иллюзий, но он же не спал. Он проснулся, он бодрствовал и полностью осознавал происходящее. У него перед глазами всё поплыло, сердце гулко загрохотало в груди, а голова закружилась. — Нет, я же... Я проснулся. Я не сплю. Нет… — Уилл. Уилл не поднимал головы, надеясь, что этот плод его воображения исчезнет. Но тот не исчез, наоборот, Уилл услышал, что он приблизился. Затем увидел, как он опустился на колени. А затем Уилл его почувствовал. Уилл почувствовал, как ладонь этого фальшивого Ганнибала легла к нему на плечо, и это совершенно не походило на его сны или мысленные сцены. Эта ладонь была тёплой и тяжёлой, и у Уилла перехватило дыхание. — Уилл, мне очень жаль, что я не мог связаться с тобой раньше, — другая ладонь опустилась на второе плечо, и Ганнибал мягко сжал Уилла за плечи. — Уилл. Мне нужно, чтобы ты дышал. Глубоко, всей грудью. Вдох — выдох. Вот так. Едва отдавая себе отчёт в собственных действиях, Уилл послушно выполнял эти команды, продолжая широко распахнутыми глазами смотреть в пол. Собаки с любопытством начали обнюхивать Ганнибала. «Предатели», — подумал Уилл, сжимая руки в кулаки. — Уилл. Посмотри на меня, пожалуйста. Не злись на меня. Я должен был сделать всё, чтобы в ФБР поверили, что я мёртв. — Это не по-настоящему, — сказал себе Уилл, пытаясь вбить эту мысль в свой мозг. Это происходило не по-настоящему. — Проснись. Проснись, — это же не мог снова быть энцефалит, правда? Уилл не замечал никакой потери времени… никаких галлюцинаций — ну, кроме обычных. Мда-а уж, он действительно был псих на всю голову. Уилл вдруг почувствовал ладонь у себя на лице. Ганнибал приподнял пальцами его подбородок, и он не смог заставить себя вывернуться. Ему пришлось на Ганнибала посмотреть. Тот выглядел другим. Уилл ожидал увидеть Ганнибала, которого видел в БГБДДП, или Ганнибала из прежних времён, но этот отличался от них обоих. Слегка загоревший. С чуть более длинными волосами, чем Уилл у него когда-либо видел, причём они не были приглажены назад. И его одежда — в дворце памяти Уилла такой не было. Светло-голубая рубашка и жилет гораздо более тёмного оттенка того же цвета, увитый бледно-жёлтыми узорами. Под взглядом Уилла губы Ганнибала сложились в улыбку. — Уилл. — Это… это и впрямь ты? Ганнибал провёл по его щеке большим пальцем, и Уилл понял, что плачет. Но его этот факт даже не заботил. Только не тогда, когда Ганнибал стоял прямо перед ним, живой, дышащий. Живой. Ганнибал был жив. Уиллу это не снилось. — Я. Принести тебе воды? Уилл уставился на него. — И это всё? Ты исчезаешь на целые месяцы — и это всё? Я думал, что ты умер, Ганнибал! — злость испарилась из его голоса сразу же, как только он это произнёс, и Уилл, вздохнув, уткнулся лбом Ганнибалу в плечо. Тот его обнял. От него пахло чем-то лёгким и свежим. Уилл вздрогнул, и у него округлились глаза, когда он понял, что они друг друга касались. Он касался Ганнибала, он мог чувствовать тепло его тела и его дыхание. Уилл тут же обнял Ганнибала в ответ, не желая упускать ни единого момента теперь, когда он убедился, что всё это происходило по-настоящему. А если нет — он не хотел этого знать. — Всё, что я сделал, было необходимым, — после паузы мягко сказал Ганнибал. Уилл чувствовал шевеление его губ возле своей макушки. — Было истинной агонией позволить тебе поверить, что я умер, но это было необходимо, Уилл. Уилл сделал дрожащий выдох, не желая так быстро прощать, но находя это чертовски сложной задачей, учитывая, что возвращение Ганнибала было для него самым лучшим подарком, о котором он только мог мечтать. — А Чийо знала? — Нет, — ответил Ганнибал, и у Уилла слегка ослабло ощущение стянутости в груди. — Никто не знал, кроме агента, которая помогла мне с моими планами. — Агент? — Клариса Старлинг. Уилл смутно припомнил это имя. — А ты уверен, что она тебя не предаст? — Я готов поставить на это свою жизнь. Уилл сморщил нос, а потом расхохотался. Он хохотал и трясся, и крепко сжимал Ганнибала в объятиях, потому что боялся, что тот исчезнет, если его отпустить. Затем Ганнибал тоже засмеялся, и это был самый прекрасный звук, который Уилл когда-либо слышал. Ганнибалов смех — не по телефону или в воспоминаниях. Настоящий, раздающийся совсем рядом, колышущий Уиллу волосы потоками воздуха. Хохот Уилла снова перешёл в слёзы, и Ганнибала, похоже, полностью устраивало обнимать его до тех пор, пока всё не закончится. Они оба сидели на полу, словно дети, в то время как собаки разбрелись по дому, устав от того, что их игнорировали. Через некоторое время Уилл наконец перестал трястись. Заставив себя отодвинуться, он зашарил взглядом по лицу Ганнибала. — К сожалению, Уилл, боюсь, что мне придётся начать готовить завтрак заново. Уилл фыркнул, вытирая щёки ладонью. — Мне снился про это сон. Будто я проснулся и вышел из комнаты, а ты стоял у меня на кухне и готовил завтрак, словно всегда здесь жил. Ганнибал выглядел довольным. — Значит, я превратил твои сны в реальность. Уилл попытался сдержаться, но всё равно слегка улыбнулся. — Ты… — Я? — Я так по тебе скучал. Глаза Ганнибала приобрели мягкое выражение. На мгновение он наклонился ещё ближе, но затем встал и протянул Уиллу руку. — Я тоже по тебе скучал. Ну, идём. Расскажешь мне свои новости, пока я закончу завтрак? Уилл уставился на его ладонь: на ладонь, которую он так часто видел в своих снах, за которую ему так хотелось взяться. Осторожно сомкнув вокруг неё пальцы, Уилл смотрел на их соединённые руки в течение всего времени, пока вставал. — Я позволил себе взять из твоих запасов немного мяса, чтобы сделать сосиски, — сообщил Ганнибал, заходя обратно на кухню. Когда он забрал руку, Уилл почувствовал болезненный укол потери. — Я не возражаю. — И я не смог не заметить обилия субпродуктов. Не ожидал от тебя. Уилл поднял голову, оценив знающий взгляд Ганнибала и прозвучавший в его голосе вопрос. И пожал плечами, чуть улыбнувшись. — Я решил попробовать рыбалку немного другого рода. Не знай Уилл Ганнибала так досконально, он мог бы пропустить его еле заметную реакцию на свои слова, хоть Ганнибал и начал как ни в чём не бывало жарить новые панкейки. Прошло столько времени, но их связь ни капли не ослабла — она ощущалась всё такой же яркой и свежей. — О? И что ты поймал? Подойдя к столешнице, Уилл встал рядом с Ганнибалом, наблюдая за тем, как тот работал. Затем, сделав глубокий вдох, пробежался взглядом по его кистям и запястьям. У Ганнибала был здоровый вид: кажется, он слегка похудел или, может, набрал немного мышц, хотя это было малозаметным изменением. — Её звали Люси. Ганнибал чуть наклонил голову. Уилл дал ему немного помучиться ожиданием, прежде чем продолжить. — Я встретил её в парке для собак. Она жестоко обращалась со своим псом. Чеков — вон тот — раньше принадлежал ей, — Уилл махнул рукой в сторону пуделя, свернувшегося калачиком в собачьей корзинке, в которой он предпочитал лежать в течение дня (но не ночи, разумеется — это было бы непрактичным). У Ганнибала слегка приподнялись уголки губ. — Значит, вот это — дорогая Энцефалит. Уилл тихонько засмеялся, припомнив их первый разговор о ней. — Ага. Они оба довольно тихие, если сравнивать с другими моими собаками. Это казалось нереальным. Меньше получаса назад он считал Ганнибала мёртвым, а теперь они беседовали о его собаках. Уиллу казалось, что он должен был сказать что-то ещё, что-то, что он обязан был Ганнибалу сообщить. Что-то, о чём он жалел, что не сказал этого раньше... — Я тебя люблю! — намного громче необходимого выпалил он, и тут же ошеломлённо распахнул глаза. Ганнибал застыл. Запоздало сообразив что сказал, Уилл мысленно ужаснулся тому, что попросту выкрикнул своё признание во время разговора о Чекове и Энцефалит. Наверное, существовали гораздо лучшие способы это сделать. Не то чтобы Уилл мог придумать хоть один. Боги, такие вещи просто не были его сильной стороной. Ганнибал закрыл глаза, и Уилл заметил, как у него по щеке скатилась капелька влаги. — Ты что, плачешь? Ганнибал наконец повернулся к нему, и Уилл не знал, веселиться ему, или прийти в ещё больший ужас, или чувствовать невыразимую нежность. — Ганнибал… — Прошу прощения, я не ожидал, что обычные слова столь сильно на меня повлияют, — Ганнибал не стал вытирать лицо, и Уиллу остро захотелось сделать это за него. Но он не стал — его руки продолжали нервно подрагивать вдоль туловища. — Но ты же и так это уже знал… правда? Ганнибал смерил его красноречивым взглядом, и на секунду Уиллу пришлось отвести глаза. Впрочем, он тут же возобновил их зрительный контакт, всё ещё немного опасаясь, что Ганнибал исчезнет, если он отвернётся. — Я тоже тебя люблю, Уилл. Все панкейки в итоге подгорели, но это был самый лучший завтрак за всю жизнь Уилла. * * * Тем же вечером после ужина они сидели на крыльце (ну, то есть Уилл сидел, а Ганнибал стоял рядом; наверное, чтобы не запачкать свои брюки) с бокалами вина. Когда Ганнибал закрыл глаза, наслаждаясь ароматом вина, Уилл подумал, что рискует снова начать плакать. — Можешь подождать до завтра с тем, чтобы упаковать вещи, — почти рассеянно сообщил Ганнибал, глядя на опускающееся за деревья солнце. Уиллу потребовалось какое-то мгновение, чтобы обработать его слова. — Упаковать вещи? — Да, — подтвердил Ганнибал, делая глоток вина. — Я приготовил для нас место, — он вдруг замолчал и повернулся, чтобы посмотреть Уиллу в глаза. Уилл впервые сообразил, что он на Ганнибала глазел (причём делал это весь день). Ну, по крайней мере, Ганнибал, похоже, не возражал. — Ты же ко мне присоединишься, когда я отсюда уеду? Уилл еле удержался от смеха. — Ты действительно считаешь, что тебе нужно об этом спрашивать? — Нет. Наверное, не нужно. — А что насчёт Цэфи с Чековым? — Я готовился к заметно большему количеству собак. Две будут простой задачей. Уилл улыбнулся. Какое-то время они сидели в тишине, и Уилл наконец счёл безопасным отвести взгляд, чтобы посмотреть на закат. Поднеся бокал к губам, он прикрыл глаза. — Уилл. Если бы ты выяснил, — заговорил Ганнибал, снова переключая его внимание на себя, — что Люси всё-таки не была жестокой хозяйкой. Ты бы пожалел о своих действиях? Уилл задумался. Впрочем, он знал, что рано или поздно этот вопрос прозвучал бы, так что ему не пришлось слишком долго размышлять над ответом. — Нет, — он хотел это сделать. Он этим наслаждался. Когда он ударил Люси, то совершенно не думал о том, как она обижала Чекова. Только о том, каково будет, когда его кулак соприкоснётся с её лицом. Ганнибал ничего не ответил, но Уилл видел, что он доволен. — У тебя тут есть гостевая спальня, — заметил Ганнибал, когда они вернулись обратно в дом. Уилл заколебался с ответом. — Есть. Ганнибал улыбнулся. — Тогда я заночую там. Спокойной ночи, Уилл. — Спокойной ночи, — глядя ему вслед, Уилл не мог избавиться от чувства, что упустил очередную возможность. * * * Уилл проснулся мгновенно, не без страха. Секунду назад он чувствовал приятное тепло, а уже в следующую открыл глаза, уставившись в потолок своего уже скоро «бывшего» дома. У него на лице постепенно появилась улыбка. Он сразу понял, что его разбудило. Практически выпрыгнув из кровати, Уилл рассмеялся над самим собой, делая глубокие вдохи и медленные выдохи. Ему всё это действительно не приснилось. Ганнибал был жив. Ганнибал был жив и стоял сейчас у Уилла на кухне, готовя им обоим завтрак. А немного позже Уилл упакует вещи, и Ганнибал увезёт его куда-то, где их никто не найдёт. Было абсурдно надеяться на подобного рода «и жили они долго и счастливо», но Уилл всё равно надеялся. Уилл чувствовал себя легко, легче, чем когда-либо помнил. Возможно, они действительно были главными героями какого-то нелепого романа, викторианского или какого угодно другого. Им это вполне подходило. Единственное отличие заключалось в том, что в их романе будет гораздо больше крови. Уилл вышел из спальни и побрёл на кухню, где обнаружил выжидающих Энцефалит и Чекова. Рассеянно опустив руку, Ганнибал скормив сперва первой, а затем второму какое-то мясо, так что Уилл не мог винить собак за то, что они столпились вокруг Ганнибала. У Уилла немного защемило сердце, а на лице появилась тёплая улыбка. Он подошёл ближе, и Ганнибал обернулся. — Доброе утро, Уилл. Уилл улыбнулся шире и поцеловал его в уголок рта. — Утро. Раздался стук чего-то упавшего. Моргнув, Уилл шагнул назад, косясь на оброненную Ганнибалом лопаточку, которую собаки тут же поспешили облизать дочиста. — Э-э… я… — он снова перевёл взгляд на Ганнибала, который, приподняв брови, смотрел на него широко распахнутыми глазами. Кажется, Уилл ещё никогда не видел его настолько застигнутым врасплох. И это его выражение лица не исчезало, не сменялось самодовольной улыбкой или привычным безразличием. Время словно замерло, пока они смотрели друг на друга. Уилл сглотнул, и Ганнибал разорвал их зрительный контакт, опустив взгляд на его губы. У Уилла в животе вспыхнуло тепло, и он пересёк разделяющее их расстояние, чтобы поцеловать Ганнибала с жадностью, удивившей его самого. Ганнибал попятился, так что Уилл приобнял его за спину, чтобы подтащить поближе, а затем всосал его нижнюю губу и укусил, больно. Чеков залаял. А потом Уилл почувствовал на себе ладони Ганнибала. Одна легла к нему на загривок, чтобы быстро опуститься между лопаток, а вторая сначала скользнула в волосы, а потом сместилась на талию, как будто Ганнибал не мог определиться, что трогать. Ганнибалов язык попросил его впустить, так что Уилл тут же приоткрыл губы, застонав, когда тот скользнул внутрь. У Ганнибала был привкус зубной пасты. Какой-то частичке Уилла отчаянно хотелось почувствовать нажим его зубов. Ударившись спиной о край столешницы, Уилл распахнул затуманенные глаза. Ганнибал целовал его так, словно в его губах крылся ответ на вопрос о смысле жизни, и Уилл отвечал ему с не меньшим отчаянием, комкая его рубашку с такой силой, что подозревал, что потом его отчитают за помятую ткань. Тяжело дыша, Уилл отстранился глотнуть воздуха, и рот Ганнибала переместился на его шею. Их тела находились так близко, что Уиллу пришлось выгнуться назад. Край столешницы продолжал больно впиваться ему в спину, но ему было на это совершенно наплевать. Когда Ганнибал присосался к его шее, а затем укусил, пытаясь каким-то образом оказаться ещё ближе, Уилл издал весьма недостойный звук и подёргал его сзади за рубашку. Ганнибал отодвинулся, и Уилл взгромоздился на столешницу, тут же снова потянув Ганнибала к себе. Они снова слились в поцелуе, приспосабливаясь к новому углу, из-за которого Уилл теперь сделался выше. Тяжело сопя, Уилл атаковал рот Ганнибала, скользя языком по краям его зубов. Ладони Ганнибала обосновались у него на пояснице, притягивая его ещё крепче. Ещё, ещё крепче — и когда Уилл прижался пахом к животу Ганнибала, то вдруг сообразил, что однозначно и болезненно возбуждён. Эта поза заставила его раздвинуть ноги, так что он сжал коленями бока Ганнибала, дрожа от прикосновений этих сильных ловких рук, блуждающих по его спине и бёдрам. Уилл неосознанно качнул бёдрами вперёд, теснее прижимаясь к непоколебимой стене, которой являлся Ганнибал, и получившиеся фрикции заставили его застонать. Он повторил своё движение, и у него поджались пальцы на ногах, а член запульсировал. И тут Ганнибал отстранился. Уилл обвил его ногами за талию, привлекая обратно, зарываясь лицом в его шею и тяжело дыша. Затем снова в него толкнулся, закусив губу от пронзившей его вспышки удовольствия. — Уилл, — выдохнул Ганнибал, и его голос звучал так, словно он совсем утратил над собой контроль. Уилл проглотил новый стон, почти не сомневаясь, что сможет кончить уже только от этого. Ганнибал протянул руки к его ступням, и Уилла прошила дрожь. — Уилл, отпусти меня. — Боги, я пытаюсь, — ахнул Уилл, и услышал, как у Ганнибала замерло дыхание. Ганнибал положил ладонь ему на спину, подцепив пальцем край рубашки и слегка задев кожу, но Уилл выгнулся так, словно получил электрический разряд, широко распахнув глаза от ощущения подступающего оргазма. Он не припоминал за собой такой чувствительности. — Ох чёрт. Ганнибал вывернулся из его хватки, и Уилла слишком плохо слушались мышцы, чтобы притянуть его обратно, так что он лишь тяжело задышал, вцепляясь в край столешницы. Подняв голову, он посмотрел на Ганнибала и тут же сглотнул от выражения его глаз. Рубашка Ганнибала была измятой, губы — красными и припухшими от поцелуев. И у него тоже стоял. Уилл никогда раньше Ганнибала таким не видел (разве что в своих фантазиях), так что теперь только и мог, что глазеть на него, приоткрыв рот и пульсируя от желания. — Ганнибал, — выдавил он, и это прозвучало чертовски похоже на всхлип. Отвернувшись, Ганнибал подошёл к плите и выключил газ. — Я бы предпочёл не сжигать твой дом дотла, — он явно старался, чтобы его голос звучал собранно, но у него не совсем получалось. Сглотнув, Уилл сделал глубокий вдох и слез со столешницы. — Извини. — Если не ошибаюсь, у тебя есть спальня, в которой мы могли бы продолжить в более комфортабельных услови… Уилл схватил Ганнибала за запястье прежде, чем тот успел договорить, и потащил обратно туда, откуда только что пришёл. И захлопнул за ними дверь, заметив приближающихся собак. Ганнибал выглядел позабавленным. Прижав его к двери, Уилл сцеловал улыбку с его лица. Затем скользнул ладонями к его брюкам, выругавшись, когда нащупал ремень. — Уилл, вон там, совсем рядом, стоит вполне хорошая кровать… Уилл снова его поцеловал, решив, что вообще-то ему не обязательно видеть ремень, чтобы расстегнуть. Ему понадобилось несколько попыток, но в итоге ему это удалось. К тому времени, как он закончил, ладони Ганнибала уже шарили по его телу. Бросив ремень на пол, Уилл переключился на пуговицу, но остановился, услышав тихий звук. Этот звук издал Ганнибал. Уиллу вдруг отчаянно захотелось услышать его ещё раз, но громче и дольше, ему захотелось заставить Ганнибала кричать, захотелось снести к чертям этот тщательный самоконтроль, которым Ганнибал так славился. Вместо того, чтобы расстегнуть пуговицу, он погладил эрекцию Ганнибала прямо сквозь брюки и почувствовал, как того прошила дрожь. Ганнибал накрыл его губы своими, а когда Уилл начал сжимать и массировать его член, полностью отстранился и откинул голову, прижимаясь к двери. Уилл распахнул глаза, чтобы видеть его лицо, и тут же прикипел взглядом к пустоте его открытого рта. Он столько об этом мгновении фантазировал, что едва ли помнил, что это был его первый раз с мужчиной. Единственное, на чём он мог сосредоточиться — перед ним стоял Ганнибал. — М-м-мф… Уилл, — выдохнул Ганнибал, и Уилл ринулся снова его поцеловать, снова попробовать его губы на вкус. Ему нужно было больше. Ему нужен был контакт с кожей. Отодвинувшись, он стащил с себя рубашку, уже скучая по теплу Ганнибалового тела. Позволив рубашке упасть на пол, Уилл снова посмотрел на Ганнибала, и опять застыл под его взглядом. Боги, он был прекрасен. Глаза Ганнибала метнулись вниз, и в следующую секунду он опустился на колени. У Уилла перехватило дыхание, а мышцы бёдер напряглись, когда он представил себе, что тот мог сделать из такого положения этим ртом. А потом Ганнибал поднял с пола его рубашку и принялся аккуратно её складывать. Уилл ошарашенно уставился на него, затем закрыл лицо ладонью и расхохотался. — Тебе стоит получше обращаться со своей одеждой, Уилл, — сообщил Ганнибал, всё ещё тяжело дыша. — И с моей тоже. Подняв с пола ремень, Ганнибал встал и понёс одежду к маленькому стулу в углу спальни. Уилл смотрел ему вслед, чувствуя невероятное, глупое умиление. Пройдя к кровати, Уилл снял носки, наблюдая за тем, как Ганнибал старательно расстегнул, а затем отработанными движениями сложил свой жилет, после чего проделал то же самое со своей рубашкой. Правда, стоило признать, что Уилла больше интересовала открывающаяся его взгляду кожа, чем одежда. Почему-то он не ожидал, что у Ганнибала окажется волосатая грудь. — Твои носки, — потребовал Ганнибал, и Уилл бросил их в его направлении. Ганнибал без труда их поймал. — Твои боксёры. Сглотнув, Уилл встал и стащил с себя трусы. Произошедшая интерлюдия ничуть не убавила его возбуждения, так что его член гордо вскинулся к животу, как только оказался освобождённым от ткани. Уилл швырнул свои боксёры, и Ганнибал поймал их не глядя. После чего сложил и добавил к стопке одежды. Улёгшись на кровать, Уилл закусил губу в нетерпеливом ожидании, пока Ганнибал к нему присоединится. Тот снял брюки — и, разумеется, у него оказалось шёлковое нижнее бельё. Уилл даже не пытался не таращиться, когда соскользнуло и оно. Он часто видел Ганнибала в своих снах и фантазировал, как тот может выглядеть, но всё это безнадёжно меркло по сравнению с реальностью. Ганнибал был возбуждён не слабее Уилла — и тем не менее, каким-то образом мог стоять там и спокойно складывать их одежду в аккуратную стопочку, устроив на самый верх носки. Когда Ганнибал нагнулся снять собственные носки, взгляд Уилла спустился на его зад, и ему пришлось сжать основание члена, тяжело дыша от новой волны жара. А потом Ганнибал наконец-то подошёл к кровати. Его глаза изучили Уилла, который полулежал и поглаживал свой член, и Уилл дёрнул бёдрами. — Чёрт подери, Ганнибал, я не такой терпеливый, как ты. Почти улыбнувшись, Ганнибал плавно опустился на колени и заскользил ладонями по бёдрам Уилла. Те снова непроизвольно вскинулись вверх, а ступни на секунду оторвались от кровати. Уилл задышал ещё чаще. — Охереть. — Не нужно быть таким вульгарным. Прежде чем Уилл успел засмеяться, Ганнибал подался вперёд, и Уилл почувствовал на себе его дыхание, отчего у него самого из лёгких исчез весь воздух. А потом язык Ганнибала горячим широким мазком прошёлся по его головке, и Уилл застонал, убирая руку, чтобы обеспечить лучший доступ ко всему своему телу. Ганнибал повторил своё движение, и у Уилла отказали локти, вынудив его полностью плюхнуться на кровать. Сперва он уставился в потолок, а потом зажмурился и закрыл лицо ладонью. — Боже мой! О боже мой… а-а-ах… Он был так близко. Уже сейчас. У него напряглись бёдра, и Ганнибал успокаивающе их погладил, хотя результат получился каким угодно, только не успокаивающим. Рот Ганнибала, его рот, этот рот накрыл головку, и Уилл глухо застонал, заскребя пальцами в попытке схватиться за одеяло. И опять застонал, потому что губы Ганнибала замерли сразу за головкой. Член Уилла отчаянно запульсировал, а бёдра вскинулись в попытке заставить Ганнибала взять его в рот глубже. Но Ганнибал так и не продвинулся вперёд, зато начал сосать — и до Уилла вдруг дошло, что он воплощал в жизнь единственную фантазию, которой Уилл с ним за всё это время поделился. Уилл почувствовал себя ужасно влюблённым и ужасно возбуждённым одновременно. У него напрягся живот, приоткрылся рот и поджались пальцы на ногах. — Ган… Га-ан-н… чёрт, Ганнибал, я сейчас… тебе лучше… а-а-х-х, с-стоп, я сейчас кончу. С-стоп, подожди. Ганнибал послушался, но Уилл невольно заскулил, прерывисто дыша, когда надвигающийся оргазм отступил. Сев, он обнаружил Ганнибала облизывающим губы, и чуть было не сорвался снова. — Я тебя хочу, Ганнибал. Всего тебя целиком. Ты себе даже не представляешь, как сильно. Прошло столько времени с тех пор, как у Уилла возникало желание хотя бы помастурбировать, а теперь Ганнибал был здесь, и прикасался к нему, отсасывал ему… Уилл знал, что долго не продержится, но он хотел. Ганнибал задумчиво посмотрел на него. — Должен признаться, я иначе представлял себе консуммацию нашей любви в самый первый раз. Но я никогда не смогу тебе отказать, Уилл, — поднявшись, он заполз на кровать, и Уилл опрокинул его на спину, на какое-то мгновение радуясь уже одной только возможности смотреть ему в лицо. — А как ты себе это представлял? Взгляд Ганнибала затуманился, словно он искал нужное воспоминание. — Там были свечи. Фыркнув, Уилл наклонился его поцеловать. Когда он отодвинулся, грудь Ганнибала тяжело вздымалась. — Как ты хочешь продолжить, Уилл? — Я… — Уилл не знал. Ганнибал, похоже, это сообразил, потому что он тоже сел, легко вздохнув. — Я бы хотел медленно тебя подготовить, Уилл, продемонстрировать тебе удовольствия секса с мужчиной, заставить тебя кричать… Но, боюсь, сейчас у меня не хватит терпения, необходимого, чтобы не причинить тебе боль. Но у меня есть нужный опыт, чтобы принять тебя. От его слов у Уилла потеплело внутри, и он, сглотнув, сделал дрожащий выдох. — В следующий раз, значит. Ганнибал закрыл глаза, принимая его обещание. — В следующий раз. У тебя есть какой-то лубрикант? Встав, Уилл достал из тумбочки маленькую бутылочку, до сих пор сравнительно полную. — Предпочтёшь, чтобы я растянул себя сам или ты хочешь сделать это лично? Я растягивал себя вчера вечером, во время душа, так что это не должно занять много времени. Уилла прошила дрожь. — Ты думал обо мне? — О ком же ещё? Какое-то мгновение Уилл мысленно оплакивал потерянную возможность, которую действительно упустил, а потом придвинулся ближе к Ганнибалу. — Я хочу сделать это сам. — Что ж, хорошо, — Ганнибал слегка улыбнулся. И лёг на спину, подняв колени. Уилл лишь надеялся, что продержится достаточно долго, чтобы он успел получить хоть какие-то приятные ощущения. — Так нормально? — Да, да. Уилл подполз ещё ближе, открывая бутылочку с лубрикантом. У него тряслись руки. — Уилл. Ты нервничаешь? — Эм-м, немного. Больше от возбуждения. Ганнибал улыбнулся шире, и посмотрел на него с таким обожанием, что Уилл не смог не наклониться и не поцеловать его ещё раз. Пылко. — Уилл, — выдохнул Ганнибал, когда он отстранился. — Я терпеливый человек, но не настолько терпеливый. Начинай, пожалуйста. Уилл издал тихий смешок, но не замедлил послушаться. Опустив ладонь, он не удержался от соблазна и по пути к анусу взял член Ганнибала в руку и быстро погладил. Ганнибал приподнял бёдра ему навстречу и сделал вдох... Уиллу пришлось зажмуриться, дожидаясь, пока пройдёт сотрясающая его дрожь. Прижав ко входу Ганнибала палец и мягко им массируя, Уилл снова взглянул Ганнибалу в лицо. Там не было ни малейших следов беспокойства или какого-либо напряжения, и Уилл (не впервые) позавидовал его выдержке. Втянув воздух, он погрузил палец внутрь. Ганнибал был совершенно расслаблен. Уилл гадал, нужно ли ему начинать искать простату прямо сейчас, или немного выждать — ему стоило просмотреть побольше порно, чтобы подготовиться к этому моменту. Когда он пытался смотреть гей-порно, оно его особенно не заводило, но с другой стороны, гетеро-порно его тоже не заводило, так что, наверное, ему не стоило удивляться. Прикусив губу, Уилл скользнул пальцем глубже и начал двигать им туда и обратно, продолжая следить за лицом Ганнибала. — Эм-м, так нормально? — У тебя отлично получается, Уилл. Продолжай, пожалуйста. Уилл кивнул, делая глубокий выдох. Затем он осторожно добавил к первому пальцу ещё один. Теперь дело пошло туже, но Ганнибал даже глазом не моргнул. — Подвигай пальцами, делая ножницеобразные движения. Тебе нужно убедиться, что я буду для тебя готов. Уилл последовал этому указанию, отстранённо гадая, как в исполнении Ганнибала прозвучало бы слово «член». — Хорошо. Теперь… — Ганнибал вдруг замолчал, и Уилл замер, беспокоясь, что сделал что-то не так. По выражению лица Ганнибала, впрочем, стало очевидно, что Уилл, наоборот, сделал что-то так. Ганнибал закрыл глаза, а его рот распахнулся в слабом «О». Мышцы его лица полностью расслабились. Завороженно на него уставившись, Уилл снова пошевелил пальцами, пытаясь повторить своё движение, вызвавшее такую реакцию. У него получилось, и Ганнибал приоткрыл рот сильнее, издав тихий звук, который заставил Уилла отчаянно желать услышать больше. Согнув пальцы, он продолжил массировать маленькую точку, на которую случайно наткнулся, отмечая, как Ганнибал начал медленно рассыпаться на части, даже не пытаясь себя сдерживать, позволяя себе полностью потеряться в предоставляемом Уиллом удовольствии. Наклонившись, Уилл поцеловал его в острую скулу. — Я тебя люблю, — пробормотал он. Веки Ганнибала распахнулись, и в его тёмном взгляде начала собираться влага. У Уилла дрогнули губы. — Ты будешь плакать каждый раз, когда я это говорю? — Есть такая вероятность, — после паузы ответил Ганнибал. Затем он переместил ладони с одеяла к Уиллу на бока, вызвав у того волну дрожи вдоль позвоночника. — Уилл. Пожалуйста, добавь ещё один палец. Уилл послушался, чувствуя в желудке тугие кольца предвкушения. Его собственный член прижимался к животу, требуя внимания, а тело напряглось от усилий сдерживаться и не начать себя ласкать. Он еле успел толкнуться в Ганнибала тремя пальцами, как тот подвинулся, хмуря брови. — Уилл, достаточно. — Ты у… — Да. У тебя есть презервативы? Уилл заторопился найти хоть один, вдруг в полной мере осознав, что он вот-вот трахнет Ганнибала. И, святые угодники, он не собирался такой мелочи, как отсутствие презервативов, позволить этому помешать. Чёрт, да Уилл готов был поехать за презервативами в магазин прямо сейчас, если понадобится. К счастью, ему удалось найти презерватив (Уилл практически не сомневался, что получил его вместе с почтой в качестве какой-то промо-акции), и он вернулся обратно в спальню, надевая его в рекордно короткое время. — Смажь себя, — проинструктировал Ганнибал, по-прежнему лёжа с широко раздвинутыми ногами. Уилл, не мешкая, тут же вылил себе на пальцы ещё лубриканта и потянулся к своей изныващей эрекции. Он погладил себя по всей длине, застонав от удовольствия от этого прикосновения после того, как столько сдерживался. И, не удержавшись, повторил своё движение. Ему потребовались некоторые усилия, чтобы, тяжело дыша, прекратить, напомнив себе, что его ждали гораздо более приятные вещи. Ему предстояло трахнуть Ганнибала. Охренеть. Уилл подполз к Ганнибалу, и у него перехватило дыхание от вида этого человека, которого он любил, смотревшего на него так, словно Уилл был единственным, кто имел значение во всём мире. Придвинувшись, Уилл снова его поцеловал и, дрожа, пристроил член возле его входа. Ганнибал накрыл его щёку ладонью. — Займись со мной любовью, — пробормотал он, и Уилл, не выдержав, засмеялся. — Ты просто ужасно приторный. — Нет ничего ужасного в том, чтобы признать, что тебе нравится приторность. Улыбнувшись, Уилл опять встретился с ним взглядом и тихо вздохнул. — Сейчас я займусь с тобой любовью. — Это хорошо, а то я уже начал уставать ждать. Уилл снова рассмеялся. Но ему трудно было продолжать улыбаться, когда он начал погружаться в жар Ганнибалового тела, до сих пор такого тесного, что Уилл едва мог дышать. Он уткнулся лицом Ганнибалу в шею, и тот тут же обвил его руками, слегка поглаживая по спине вверх-вниз. Уилла колотила дрожь, когда он вошёл полностью, прерывисто дыша Ганнибалу в шею и стараясь не двигаться, чтобы дать тому время привыкнуть. И Ганнибал ему совсем не помогал, опустив ладони ниже, Уиллу на зад. Уилл прикусил губу, а затем издал придушенный звук, когда Ганнибал потянул его к себе, вжимая и лишая любой возможности не толкнуться бёдрами вперёд, видя звёзды. — Ганнибал, боги, я же так… — Уилл, не нужно со мной настолько осторожничать. Наоборот, я бы предпочёл, чтобы ты не осторожничал. Ага, значит, Ганнибал любил пожёстче. Эта мысль веселила, но Уилл не мог найти в себе силы засмеяться — только не тогда, когда ему разрешили начать двигаться. Его бёдра пришли в движение, а рот приоткрылся, обдавая кожу Ганнибала дыханием, пока Уилл в него вколачивался. Ганнибал издал глухой звук, и Уилл отстранился, чтобы скользнуть обратно единым плавным движением, начиная набирать скорость. А потом он изменил угол, совсем немного, и Ганнибал застонал, крепко сжимая его своими стенками. Уилл поспешил повторить своё движение, уже чувствуя быстрое приближение оргазма. Схватив Ганнибала за плечи, он воспользовался своей позицией, чтобы теснее прижимать его к себе, даже сам того не осознавая. — Ох чёрт, — выдохнул Уилл. Жар Ганнибалового тела, которое буквально втягивало его в себя, пульсируя вокруг, сводил его с ума. — Ох, Ганнибал, я сейчас!.. Ганнибал, я… ты ещё?.. — Уилл, — простонал Ганнибал, и Уилл так резко качнул бёдрами, что Ганнибал издал неконтролируемый просящий всхлип. Отчего Уиллу лишь захотелось трахать его ещё сильнее. — Уилл, — снова попытался Ганнибал. — Я не смогу тебя понять, если ты не будешь говоришь полными предложениями, — его слова прерывались судорожными вздохами в такт толчкам Уилла. Ну разумеется, Ганнибал мог связно изъясняться даже в такой момент. Засопев, Уилл ускорил свои движения и слегка приподнялся, чтобы схватить Ганнибала за член. Звук, который Ганнибал при этом издал, был почти симфонией, и Уилл поддержал его собственным стоном. — Дорогой мой Уилл, — выдохнул Ганнибал, запуская пальцы ему в волосы. — Мой хороший, чудесный, драгоценный мальчик. У Уилла закатились глаза, и он кончил. * * * Год спустя Беделия напряжённо смотрела в сторону кухни. Ей было трудно удерживать своё дыхание ровным. Она очень мало что чувствовала в своём нынешнем состоянии, но сообразила, что великолепно оформленный кусок мяса, лежащий перед ней на обеденном столе, являлся её собственной ногой. Ганнибал всё-таки не умер. И, что совсем не удивляло, с ним был Уилл. Медленно, стараясь не издать ни звука, она взяла со своей тарелки вилку и осторожно спрятала у себя на коленях. ~Fin~