Я — Драко Люциус Малфой

      20 октября.       Время как-то незаметно проходит. Уроки, уроки, всё время уроки. У меня уже получается много заклинаний. Профессор Флитвик доволен моими успехами. Наш декан, профессор Снейп, тоже. Считает, у меня определённо неплохо получается варить зелья. Не зря я занялся этим делом ещё дома. Правда, после того, как я чуть не спалил поместье, отец наложил на зельеварню какое-то запирающее заклинание. Думаю, сейчас бы я уже справился с этой дверью.       Уверен, отец бы мной гордился. Если бы не эта заноза Грейнджер. Продолжает ведь всё время лезть впереди всех. К слову говоря, она так и не ходит на полёты. Хотя в Большом зале больше не читает. По крайней мере, руководство к метле.       Иногда мне кажется, что она на меня смотрит. Просто, ну, не знаю. Я-то даже и не думаю смотреть в её сторону! Сдалась она мне. Но кажется, когда случайно смотрю на их стол, замечаю её взгляд. А она тут же отворачивается, делает вид, что занята своей тарелкой или дёргает без конца свои растрёпанные кудри.       Ладно. Всё равно никто не узнает! Я всё-таки пару раз пытался за ней проследить, издалека. Она так и ходит на стадион. Уже может оседлать метлу и даже пролететь круг над полем. Если бы не я, так бы и ревела каждый день, я уверен.       Хочу узнать, как ей это удалось. Поблагодарила. Наверное, пригодился мой совет. Но нельзя. Мне нельзя с ней разговаривать. Слизеринцы не дружат с гриффиндорцами — это закон. Так было, ещё когда мой отец учился. Гриффиндор — сборище полукровок. Среди них даже маглы есть. Я слышал, Финниган из семьи маглов. Грейнджер не сказала, полукровка она или нет. Наверняка полукровка. Не может чистокровная волшебница так плохо обращаться с метлой.       25 октября.       Я всё-таки не удержался. Наверное, любопытство оказалось сильнее. Я пошёл сегодня на стадион. Это было такое дикое чувство. Страх? Малфой не может бояться. Не должен. Если бы отец узнал, стал бы презирать меня. Но это был страх. Знаю, что с гриффиндорцами разговаривать нельзя, но я говорил с Грейнджер.       Она обрадовалась, когда меня увидела. Она была в воздухе, мне показалось, что это так здорово. Опустившись на землю, сказала:       — Привет, Драко. Решил проведать мою метлу?       Это было забавно.       — Да. А то мало ли, вдруг ты её избиваешь? — ухмыльнулся я.       Грейнджер засмеялась. Она классно смеётся, так весело.       — Неплохо получается, — улыбалась она.       — Чего тогда на уроки не ходишь?       — Знаешь, я подумала, научусь получше, потом буду ходить, — она вдруг опустила глаза. — Ты был прав. Главное было поверить, по-настоящему, что я — волшебница. Пусть в моей семье и не было волшебников.       У меня было такое чувство, как будто внутри что-то провалилось.       — То есть, как не было? — тихо спросил я.       — Я маглорождённая. Мои родители не смогли найти никаких волшебных корней в нашем роду…       — Так. Вот сейчас помолчи.       Она смотрела так озадаченно, почти испуганно. А я не мог понять, что чувствую. Отец всегда говорил, что эти маглорождённые — грязнокровки — неполноценные волшебники. Их вообще нельзя волшебниками называть. Они — ничтожества. Я не понимаю. Грейнджер так много знает, у неё высшие оценки, даже летать уже смогла. Отец не велел общаться с такими, как она. Я вдруг почувствовал, что в глазах защипало.       — Значит, ты не полукровка?       Она отрицательно помотала головой.       — Слизеринцы поэтому не дружат с гриффиндорцами, из-за маглорождённых? — с волнением спросила она.       Почему-то стало так неприятно. Хотелось не отвечать, просто уйти, но одновременно хотелось ещё поговорить, хотя бы немного.       — Это идеологические разногласия. Мой отец так говорит.       Она задумчиво опустила глаза.       — Если бы ты сразу знал, что я маглорождённая… не стал бы подходить ко мне, верно?       Её глаза блестели от слёз. Уже стемнело, но этот блеск было очень хорошо видно.       Мне нечего было сказать. Ведь, если бы я сразу знал, и не посмотрел бы в её сторону. Это запрещено. Чистокровные не должны этого делать. Только такие жалкие предатели крови, как Уизли, могут с такими общаться.       Она тряхнула головой, откидывая кудри назад.       — Думаю, тебе лучше уйти, Драко.       — Почему? — я старался быть спокойным, уверенным, даже ухмыльнулся. — Это вообще-то моё дело, где мне быть.       — А твои друзья с факультета не будут над тобой смеяться, что ты дружишь с гриффиндоркой? — в её голосе было что-то странное. Моя мама так говорит со мной. Заботливо. — Со мной и мои сокурсники не дружат. Разве что Невилл…       — Лонгботтом? — я почувствовал приступ тошноты. — Как с этим рохлей вообще можно общаться? Он же просто ничтожество!       — Не надо о нём так говорить. Он добрый, скромный, — с укором сказала она.       Что-то как будто вспыхнуло внутри.       — Странная ты, Грейнджер.       Это всё, на что меня хватило. Хотелось ей столько «хорошего» наговорить про её гриффиндорцев. Львы облезлые! Но почему-то не стал. Не хотелось ругаться. И я подумал, никто ведь не видит, что я с ней общаюсь, почему бы и нет? Отец, конечно, предупреждал, чтобы я с такими не церемонился, но мне кажется, она другая.       Потом Грейнджер рассказала, что узнала новое заклинание, которое на третьем курсе проходят, Акцио, и показала, как это делать. Это было круто! С помощью этого заклинания можно найти любую вещь!       Так долго болтали, что не заметили, как прошло время. Часы на башне стали бить восемь. Мы понеслись к замку. Главные двери были закрыты. Честное слово, стало не по себе, и так уже замёрз, а тут ещё и это. Нельзя выходить из замка после шести вечера. За это могут из школы исключить! Хорошо, что моё заклинание Алохомора сработало. Грейнджер была так рада, что запрыгала на месте. Мы прошмыгнули на лестницу, и я отправился в подземелья, а она в башню.       Договорились завтра встретиться на стадионе. Возьму с собой метлу, Грейнджер уже хочет погоняться. Самоуверенная! Неужели думает, что сможет меня обогнать? Я же видел, как она на метле держится, качается, словно марионетка на ниточке. Ну, сама напросилась!       Не хотел об этом писать. Вдруг прочитает кто-нибудь? Нужно найти заклинание, чтобы запирать дневник. Это не для посторонних глаз.       27 октября.       Не помню, чтобы за всё время пребывания в Хогвартсе, хоть раз так круто проводил время. На уроках, конечно, бывает интересно, на тех же полётах, заклинаниях и зельеварении. Но почему-то летать над стадионом с Грейнджер было чем-то особенным.       Она каждый раз боится, что метла её не послушается. Долго молчит, смотрит на неё, губы кусает, потом сжимает их крепко-крепко, вытягивает руку и говорит: «Гермиона, спокойно». Это так смешно! А перед тем, как сказать «вверх», зажмуривается. Когда метла запрыгивает в её руку, радуется, как маленькая.       Потом мы взлетели. С ней это совсем иначе. Никто из моих друзей никогда меня не переспорит, не обгонит, не возразит. Я знаю — все боятся моего отца. Но не она. Ей всё равно, кто мой отец, кто мои друзья, кто я сам. Малфой — для Грейнджер моя фамилия ничего не значит. Она просто хотела победить! Эта мелкая, неуверенно сидящая на метле девчонка боролась так, как никто не стал бы, разве что этот выскочка Поттер.       Грейнджер поднялась слишком высоко. Для неё. Я вдруг понял, что боюсь за неё, что она упадёт, тогда нам очень сильно достанется. И я ей уступил. Мы неслись над полем, я видел перед собой её развевающиеся кудри. Когда она оборачивалась, её улыбка была такой сияющей, а глаза горели, как фонари. Она чуть не врезалась в трибуну. Потом у неё соскользнула рука. У меня чуть сердце не остановилось. Крикнул ей: «Хватит на сегодня!» Обогнал. Намного обогнал, чтобы Грейнджер поняла, что рано ей ещё участвовать в гонках.       Думал будет ныть, расстроится. Но нет. Она посмеялась и заявила, что всё равно когда-нибудь меня обгонит. Ну, посмотрим!       Но мне с каждым разом становится всё страшнее, когда мы возвращаемся в замок. Я хотел бы дружить с ней, но ведь она с Гриффиндора, она — грязнокровка. Почему жизнь так несправедлива? Если мои друзья узнают, осмелятся посмеяться? Может и нет, но за спиной будут шептаться, отец узнает, и это будет полный провал. Какое же это поганое положение.       Не знаю, чем она так важна для меня. Да, она везде суёт свой нос, во всём всегда первая. Но она же умная, столько знает, конечно, ей не хочется молчать. Я сам такой же. Удивляюсь, как мы вообще находим общий язык. Грег и Винс только и могут, что ржать и издеваться, даже друг над другом. Поговорить с ними не о чем. Хоть слушают, и на том, спасибо.       Грейнджер как фонтан, если начинает говорить — не остановишь, но и послушать может. Она так внимательно слушала мой рассказ о квиддиче. Готов поклясться, если она научится хорошо летать, то обязательно пойдёт в команду. Жаль будет, если бладжер попадёт ей в голову, но что поделать. Это будет интересно. Я-то точно попытаюсь в следующем году. Буду тренироваться и посмотрим, кто будет лучшим ловцом Хогвартса!