Я — Драко Люциус Малфой

      9 декабря.       Оказалось, что пользоваться моей самодельной «мантией-невидимкой» тоже не так просто. Никогда не знаешь, когда она понадобится и смогу ли я ею вообще воспользоваться. Простыню с собой таскать полнейшая глупость — не такая уже это маленькая и незаметная вещь. А если использовать уменьшающие и восстанавливающие чары, всё равно это слишком приметно.       Как я оплошал вчера! Вечером во дворе подкрался к Грейнджер, пока она читала, и тихонько подсунул ей записку. Она улыбнулась и шепнула:       — Где ты?       Я прислонился плечом к её плечу, а она придвинулась ближе.       — Как странно, — смущённо улыбалась она. — Не видеть тебя, но чувствовать.       — Если бы было поменьше народа… — прошептал я.       — Так ты можешь подкрадываться к любой девочке, Малфой! — усмехнулась Грейнджер. — Откуда мне знать…       — Как и мне! — прошептал я. — Ты не отвечаешь на вопросы прямо!       — Я всё ещё жду, — закатив глаза, ответила она, — ни Рон, ни Гарри…       — А Кармайкл?       — Малфой, прекрати! Это тебе ни одна не откажет!       — Мне никто не нужен, — выпалил я, чувствуя, как сердце падает вниз, — есть лишь одна… избранная — маглорождённая…       Я видел, как сияли её глаза, как она волновалась, и мне так хотелось признаться прямо в тот момент, но вдруг…       — Гарри! — со страхом выдохнула она, и я отстранился.       Поттер появился из-за арки. Вечно взлохмаченный и растерянный. Что с ним такое? Как больной. И когда он спросил: «Гермиона, ты в порядке?» — меня смех разобрал, еле сдержался, а она вдруг изменилась в лице — столько сочувствия к этому неудачнику, аж тошнит.       — Я, да. Всё хорошо, Гарри.       — Мне просто показалось… извини, я наверное с ума уже схожу, — растерянно усмехнулся он, — показалось, что ты сама с собой разговариваешь.       — Тебе не показалось, Гарри. Это ужасно глупо, — она с такой теплотой и сожалением говорила с ним, что стало не по себе, даже хреново, — я и правда, когда задумаюсь, иногда говорю сама с собой, разве не замечал?       — «Гермиона, спокойно! Соберись!» — процитировал её Поттер, и они засмеялись.       Я вдруг понял, что испытываю очень странные чувства. С одной стороны, я рад, что у неё есть друг, которого не нужно скрывать, с которым ей легко, он понимает её, а она его, хоть это и грустно. Но с другой, если он пригласит её на бал, мне точно захочется отрастить ему рога, а потом оторвать башку и повесить её в гостиной Слизерина.       — Знаешь, — вдруг произнёс он. — Я всё думаю об этом задании. Такое ощущение, что ни Седрик, ни Крам его до сих пор не разгадали, тебе не кажется? Или это только у меня такой вид, как будто…       — Гарри, не выдумывай! — закатила она глаза. — У тебя нормальный вид!       «Врёт и не краснеет», — усмехнулся я про себя.       — Как думаешь, — начал Поттер, — может, имеет смысл спросить у Седрика? Возможно, он уже разгадал подсказку? Я же рассказал ему о драконах…       Грейнджер громко закашлялась, а у меня глаза на лоб полезли от таких новостей.       — Гарри, идём в замок, что-то я замёрзла.       Она тут же засунула свою книгу в сумку, а записку в карман мантии, и, схватив его за рукав, потащила Поттера в замок. Сколько секретов хранит эта кудрявая голова, представить даже боюсь! Но это вполне логично, неужели директора и деканы не подскажут своим ученикам, как пройти эти убийственные задания? Я понял так, что в яйце подсказка к следующему заданию, но Поттер точно её ещё не разгадал. Подсказка-загадка — какая милая подлость.       Но речь не об этом. Хреново было то, что было дальше. Я назначил ей свидание. Ночью. Почему нет? Она может воспользоваться своими дезиллюминационными чарами, я своей простынёй, и мы проскользнём где угодно! Но не тут-то было.       Когда я в два часа ночи вышел из подземелий, меня по-настоящему трясло от волнения, мы уже столько времени не виделись толком, думал с ума сойду от нетерпения. Я уже шёл по коридору первого этажа, чтобы попасть на Астрономическую башню, когда в ушах вдруг раздался странный звук — какой-то вой, как будто меня окружил десяток привидений. Стало так страшно! Я замер и хотел уже бежать обратно, когда в коридоре появился профессор Снейп.       Он был в чёрной мантии, перевязанной поясом, волосы взлохмачены, очевидно, он выскочил из постели и был жутко зол. Я прижался к стене.       — Кто здесь? — направив в сторону коридора волшебную палочку, недовольно произнёс он. — Предлагаю сдаться добровольно, если не хотите последствий!       Да как я мог сдаться? Это шутка? Чтобы декан узнал, что я шляюсь по ночам? Представляю, сколько котлов он меня заставит выдраить собственными руками. Я попытался смыться по-тихому, но не тут-то было.       — Предлагаю… последний… раз! — сурово пригрозил он, а я уже продвигался назад к подземельям. — Я предупредил. Гоменум Ревелио!       Моя простыня тут же стала видимой. Декан уставился на меня гневным взглядом.       — Мистер Малфой. Почему я нисколько не удивлён.       — Я могу идти, сэр? — приподняв подбородок, внаглую спросил я, надеясь, что профессор не сообразит о причинах моей ночной прогулки. Я был готов поклясться, что услышал шаги на лестнице. Сердце чуть не вылетело, когда Снейп подозрительно прищурился. Только бы Грейнджер не попалась, это было бы всё! Тогда я громко заговорил, чтобы было далеко слышно: — Я просто гуляю, сэр. Не спится.       — Отлично, — без эмоций ответил он. — Уж поверьте, ваша прогулка не останется безнаказанной. Или вы думаете, что школа, в которой, кроме студентов, находится ещё несколько десятков гостей, плохо защищена?       — Я думаю, сэр…       — Это был риторический вопрос! — чуть повысил он голос. — А как вы будете отрабатывать свою провинность, я объявлю завтра во время урока, чтобы некоторым неповадно было. Отправляйтесь спать немедленно.       — Да, сэр! — раздражённо ответил я. Вот гад, не мог наказание сразу придумать? Решил получить удовольствие на уроке. Класс!       Я не мог уснуть. Всё думал, хоть бы он Грейнджер не поймал. Вот я идиот! Ну как я мог предположить, что коридоры защищены какими-то чарами? Раньше такого не было. Гости? Ну да! Гости важны — их надо защищать! Свои студенты что? Так — просто дети! Хрень какая-то. Плевать! Главное, что сегодня на уроке я места себе не находил. Как ни взгляну на Грейнджер, так хоть реви — сонная, замученная, как будто тоже всю ночь не спала. Еле дождался колокола. Уже расслабился, думал, миновало наказание — ожидал, что на весь класс объявит. Но нет. Все стали собираться, но тут всё-таки, как гром среди ясного неба, голос декана:       — Мистер Малфой, мисс Грейнджер, задержитесь.       Грейнджер вся покраснела, прикусила нижнюю губу так, что она побелела. Блин! Он её всё-таки поймал… Как же было хреново! На нас таращились все — Гриффиндор и Слизерин. Всем было любопытно. Чересчур любопытно. Ничего ужаснее не испытывал в своей жизни.       Класс опустел. Мы стояли у своих парт, а Снейп, словно удав, гипнотизировал взглядом то её, то меня. Грейнджер гордо приподняла подбородок, но в глаза ему не смотрела, я же наоборот буравил профессора взглядом. Хотелось просто его испепелить. Он вдруг взмахнул палочкой — дверь класса захлопнулась. Снейп произнёс запирающее заклинание. Стало как-то полегче — никто не услышит, но с другой стороны, даже страшнее.       — Знать не хочу, что происходит между вами, — с некоторой брезгливостью начал Снейп, и Грейнджер тут же возмущённо вздохнула, очевидно, собираясь возразить. — Молчите! — тут же прервал её профессор.       — Сэр, это необходимо объяснить! — настойчиво заговорил я.       — Ещё слово, и вы очень пожалеете, мистер Малфой, — спокойно ответил он. Я решил, что лучше и правда заткнуться. — Ваша провинность не так страшна, как ваша недальновидность. Два самых успешных студента четвёртого курса, а ведёте себя, как глупые первогодки. Ваши встречи ни к чему хорошему не приведут. Вам следует прекратить…       — Извините, профессор, но вы неправильно поняли! — торопливо и возмущённо заговорила она. — Я же уже объясняла — сбежал мой жмыр, я его искала…       — Вы можете рассказывать эти сказки своей бабушке, мисс, — ядовито усмехнулся Снейп. — Итак. Мне совершенно безразлично, как вы будете объясняться со своими сокурсниками. Ежедневно, в течение двух недель, после уроков вы будете мыть котлы. Полагаю, мистер Малфой, вы ещё помните, как это делается. Для вас, мисс Грейнджер, это не будет чем-то сногсшибательно незнакомым. Ваша провинность очень серьёзна! И не потому, что вы, нарушили комендантский час, нет. Вы крайне неблагоразумны — это основная причина. Ваша… связь…       — Нет у меня с ней никакой связи! — злобно сквозь зубы прорычал я, хоть и понимал, что это бесполезно, но попытаться стоило. Грейнджер шумно выдохнула.       — Конечно, — ухмыльнулся профессор. — Котлы будут ждать вас обоих завтра после уроков. И только попробуйте не явиться. Убирайтесь.       Мы с Грейнджер переглянулись. В её взгляде читалось отчаяние. Он нас подставил ещё хуже, чем мы подставили себя сами. Снейп привлёк к нам внимание! Зачем?! Чтобы мы стали ещё дальше? Чтобы совсем больше не виделись, не общались, не дышали даже в сторону друг друга? Чего он добивался?       Я схватил свою сумку и вылетел из класса. Её шаги раздавались позади. Мы выскочили в коридор, а кругом толпились сокурсники, им было так любопытно, что на меня налетели тут же, причём девчонки:       — Тебя что, наказали? За что? — воскликнула Дафна. — А Грейнджер? Почему вместе?       — Да! — вторила Булстроуд. — Это как-то странно.       И тут за спиной раздался визгливый голос Грейнджер:       — Не смей больше приближаться к моему коту, ты понял?       Я резко обернулся и прорычал:       — Держи его на привязи, если не хочешь, чтобы он сдох!       Она широко распахнула глаза. Её лицо заполыхало.       — Ах вот чего ты хотел?! Хотел убить Живоглота?! Да… как ты смеешь?! — прокричала она.       Я ринулся в её сторону. Грейнджер выхватила свою палочку. Все вокруг ахнули, Поттер и Уизли уже подбежали и были готовы её защищать, но я всё равно уткнулся грудью в её деревяшку.       — Твой жмыр достал! — процедил я сквозь зубы. — Хочешь, чтобы он был жив — держи его подальше от подземелий, ясно?!       — Малфой, отойди! — прохрипел Уизли. В его глазах было столько гнева. Да он за неё убить готов! Это стало настолько ясно, что я вспыхнул ещё большей злостью. Он что, влюблён в неё?       — Иначе, что? — ухмыльнулся я. — Побежишь жаловаться мамочке?       Внезапный удар в плечо удивил. Серьёзно. Это было странно. Не то чтобы больно. Но в меня как будто что-то вселилось, и я кинулся на Уизли, хватая его за горло. Он размахнулся и засветил мне кулаком прямо в челюсть. Не знал, что так вообще можно, дуэль какая-то другая. Тогда я тоже размахнулся и треснул ему в нос. Раздался хруст, а пальцы жутко заболели. Из его носа потекла кровь. Я никогда в жизни не дрался. Хотелось треснуть ему ещё. Но тут меня резко схватили за шиворот и потащили.       — Месяц, мистер Малфой, — спокойно продекламировал Снейп. — Уизли, Грейнджер, немедленно к своему декану.       Он втащил меня в класс и тут же выпустил.       — Браво, — бесстрастно вымолвил он.       «Браво?» — это всё?       Да. Это было всё. Снейп велел всем разойтись и пошёл вместе с гриффиндорцами жаловаться на них Макгонагалл.       Грейнджер всё-таки очень сообразительная. Чересчур. Но как же мне понравилось вломить этому придурку! Челюсть теперь жутко болит, тварина рыжая. Но зато… блин, как же это круто! Больно, но круто. Бладжер всё равно бьёт сильнее, чем кулак Уизли. Пусть только даст мне повод — ещё наваляю! На мою девчонку заришься? Хрен тебе, а не бал. Да я его покалечу, если посмеет её пригласить!       Но теперь я жду завтрашнего дня. Только теперь осознал, как здорово всё получается. Я буду видеть её каждый день — две недели! Это же просто подарок! Интересно, он нарочно это сделал или просто протупил? Тупой Снейп? Не вяжется. Неужели помочь решил? Понял, что мы не можем общаться, вот и прячемся ночами. Зачем тогда была та лекция? Для отвода глаз? Нет. Он предупреждал, чтобы мы были осторожнее. Профессор прав. Тысячу раз прав. Но он решил нам не мешать. Мыть котлы так унизительно. Да и плевать, главное, что она будет рядом.       12 декабря.       Только из-за неё день может быть таким странным, волнительным. Я ждал окончания уроков с нетерпением, как будто мытьё котлов — самое любимое занятие в моей жизни. Это настолько смешно. На каждом уроке старался хоть на несколько секунд взглянуть на неё, понять, что она чувствует. Она была очень напряжена. Всё время хмурилась. Поттер и Уизли после той драки смотрят на меня, как на тролля — ждут нападения. И хорошо. Нехрен расслабляться! Турнир турниром, жизнь — другое дело.       Я шёл в класс зельеварения с трепетом, даже руки дрожали. Не верилось, что смогу остаться с ней… почти наедине. Вряд ли Снейп это допустил бы. Но в тот момент было всё равно, главное, что она будет рядом.       Стол был завален котлами. Я и не знал, что их так много вообще в принципе, как будто для каждого курса свой набор. Это было впечатляюще! Я даже невольно застонал от этого зрелища.       — Вижу, вы в восторге, мистер Малфой, — одним уголком губ ухмыльнулся профессор, сидящий за столом.       Я снял мантию, джемпер и галстук. Закатал рукава рубашки — не впервой. Тут в класс вошла Грейнджер.       — Добрый день, профессор, — выпалила она. Её щёки горели, глаз не поднимала. Положила свою сумку, сняла мантию. Бросила взгляд на кучу котлов на столе, плотно стиснула губы.       — Разденься, Грейнджер, — усмехнулся я.       Она уставилась на меня испуганно-возмущённым взглядом.       Я засмеялся.       — Запаришься, уж поверь.       — Ещё чего! — сквозь зубы процедила она и достала палочку.       — В чём дело? — возник Снейп. — Неужели вы думаете, мисс Грейнджер, что будет просто?! Уберите вашу палочку. Тряпки в руки — и вперёд.       Она удивлённо разинула рот и снова взглянула на кучу.       — Очевидно, леди, вы ещё не пачкали ручки, — ухмыльнулся я.       — Отвали, Малфой! — проворчала она и закатала рукава джемпера вместе с рубашкой.       Я подошёл к столу и взял тот котёл, что криво лежал, норовя скатиться со стола. Вздохнул, что ещё делать, налил в него тёплой воды и начал оттирать, хорошо, что зелье оказалось нелипкое, хуже нет, когда попадается котёл с какой-нибудь вязкой хренью. Грейнджер какое-то время в раздумьях стояла перед этой горой.       — Вам нужно особое приглашение, мисс Грейнджер? — язвительно уточнил Снейп.       И она молча взяла первый попавшийся котёл и тряпку, лежавшую рядом.       — Сэр, а у вас есть средства для мытья посуды? — довольно дерзко спросила она, на что Снейп ехидно скривился.       — Нет. Магловские средства оставляют после себя следы, как и мыло. Для зелий это губительно, уж вы-то должны знать об этом.       — Да, сэр, — разочарованно ответила она и окунула руку в котёл.       Это было похоже на соревнование. Я понял это только через некоторое время, когда заметил, что она выбирает котлы попроще, как и я. На её столе чистых было на два больше, и я вдруг почувствовал, что это несправедливо. Сразу урвал два самых маленьких и справился в считанные минуты, она это заметила, тоже схватила маленький, но тут же сморщилась. Очевидно в нём оказалось что-то очень неприятное. Я ехидно усмехнулся, а она бросила на меня сердитый взгляд. Но что-то было в этом взгляде. Она будто повеселела. Молчание, царившее в классе, шорох наших тряпок и скрип пера Снейпа. Это была какая-то особая музыка. Я смотрел на неё, она на меня. Плевать, что при этом мы, как два дурака, оттирали котлы, стремясь перегнать друг друга.       Где-то через полчаса в класс заглянул Поттер. Грейнджер взглянула на него, потом кивнула на кучу на столе.       — Желаете присоединиться, мистер Поттер? — ехидно спросил Снейп.       — Нет, сэр, — выпалил тот и исчез.       Контролирует! Везде суёт свой нос, очкарик недоделанный.       Ей было жарко. Кудри вокруг лица стали завиваться ещё мельче, на лбу выступили капельки испарины. Она отдувалась и шёпотом ворчала что-то себе под нос.       Я чуть наклонился над столом, на котором стало гораздо меньше котлов, и с улыбкой прошептал:       — Сними кофточку, Грейнджер.       Она бросила на меня строгий взгляд и со звоном поставила котёл, который оттирала, на стол. Агрессивно дунула на кудряшку, сползшую ей на глаза. Её щёки горели. Какая же она была красивая! Её глаза просто пронзают насквозь — это ни с чем не сравнимый кайф!       И дальше, я готов поклясться, было самое чудное зрелище, что я видел. Её тоненькие пальчики стали медленно расстёгивать пуговицы. Мне кажется, что каждое движение отпечаталось в памяти, я даже считал эти пуговицы. Одна. Две. Три. Четыре. Пять. Она медленно и аккуратно стянула её с плеч и с облегчением вздохнула. Ослабила свой гриффиндорский галстук. Мне хотелось продолжения. Чувствовал, как в груди замирало от того, что представлялось, как эти пальчики расстёгивают пуговички рубашки. Как из-под неё показывается кружево лифчика.       Тупость. Но мне так этого хотелось, просто до дрожи. С таким трудом отгонял от себя эти соблазнительные мысли. Галстук оказался лежащим поверх её вещей, и она снова взялась за тряпку.       Почти два часа! Два часа словно рабы на галерах! Снейп безразлично занимался своими делами, пока мы потели, как кони на бегах. Он что-то писал, несколько раз прошёл по классу, оглядел нашу работу, снова возвращался за свой стол. Было так обидно, что мы даже поговорить не можем. Неужели вот так будет две недели? Досада под конец просто убивала. Оставалось ещё три котла, когда Снейп вдруг резко поднялся и вышел из класса в подсобное помещение, прикрыв за собой дверь.       Нужно было срочно воспользоваться ситуацией.       — Извини, — зашептал я, — не хотел тебя подставить.       — Не извиняйся, — тоже шёпотом произнесла она, — я не могла не пойти, мы оба виноваты.       — Снейп всё равно в курсе. Ещё с прошлого года, когда… лечил меня. Он догадался.       Она замерла и смотрела на меня с ужасом.       — То есть… как? — выдохнула она.       — Неважно! Он помогает нам, понимаешь?       — Помогает?! — почти прокричала Грейнджер, многозначительно кивая на гору моих чистых котлов. — Ничего себе помощь!       — А что, по-твоему, может дать нам возможность официально находиться рядом?       — Да ничего! — выпалила она и продолжила тереть свой котёл. — За это время можно было столько всего прочесть, изучить, сделать уроки в конце концов.       — А я не против, — усмехнулся я. — Особенно, если ты каждый день будешь…       — Что? — она гневно взглянула на меня.       — Будешь такой, — улыбнулся я, бросая взгляд на расстёгнутую верхнюю пуговицу её рубашки.       Грейнджер возмущённо выдохнула и зарделась.       — Извращенец!       — А что я сделал?! — со смехом воскликнул я.       — Я видела, как ты на меня смотрел! — прищурилась она.       — Тебе показалось! — улыбался я.       Тут дверь подсобки открылась, мы, естественно, притихли и погрузились в работу. Снейп проследовал к своему столу. Но было так весело и классно, что удалось с ней поболтать. Я до сих пор в восторге!       Вскоре работа была закончена. Грейнджер быстро собралась, рявкнула: «До свидания», и исчезла. Мне кажется, завтра у меня отвалятся руки. Но это совершенно неважно. Впереди две недели свиданий с Грейнджер, совершенно законных. Я счастлив, как болван.       И всё же… Ужасно настораживает тот факт, что Снейп в курсе моих с ней отношений. Наших отношений. Он ведь понял, что это взаимно, уверен, что понял. Зачем ему нам помогать? Это странно, даже подозрительно. Но я всё равно благодарен.       Хочу, чтобы она мне приснилась. Хочу снова увидеть, как она расстёгивает пуговицы. Это навязчивая идея. Ничего поделать не могу.