Я — Драко Люциус Малфой

      27 ноября.       Гойл в последнее время стал унылым, даже хмурым. Какой-то старшекурсник — он не сказал кто — пригласил Пэнси на бал, а она не отказала, сказала, что подумает. Грега это жутко задело. Хрен его знает, почему он сам её не пригласил, может не успел, но когда стал выяснять, почему Паркинсон не отказала, она ещё и сцену ему устроила, якобы, надо было быстрее думать, а ей нужна гарантия, что не останется одна, как полная идиотка, потому что «у некоторых башка туго соображает».       В итоге Грег надулся, она надулась и при том, что они отлично репетировали до этого, она ещё и меня приплела. Не думал, что окажусь в такой нелепой ситуации, но теперь с ней репетирую я, а Грег — когда с кем придётся. У меня впечатление, что она добивается его ревности, да только зря.       Я точно знал, что он не спит — ворочался, вздыхал. Благо носом не шмыгал. Был уверен, что ему нужно поговорить, но то ли он не знал с чего начать, то ли считал, что я не пойму, но я не выдержал.       — Гойл, прекрати кряхтеть, — прошипел я. — Чего ты, а?       Он затих.       — Грег!       — Всё нормально, — проворчал он.       — Нормально? Третий час ночи! Завтра зелья с утра, издеваешься?       — Ну и спи, чего ты?       — Так. Давай, выскажись и успокойся. Это Паркинсон?       — Угу.       — Не помирились?       — Нет.       — Ты её пригласил?       — Нет.       — Блин, Гойл, я не телепат! Ревнуешь, что она меня подрядила репетировать? Так я подумал, лучше уж со мной…       — Так и есть.       — Что?       — Лучше уж с тобой. Ты мой друг, я тебе доверяю.       Приятно было. Хорошо, что в этом мире мы хотя бы друг другу можем доверять. Правда, ему приходится секреты посерьёзней хранить. Но зато, он доверил мне свою девчонку, а это немаловажно.       — Слушай, Грег, может, имеет смысл с ней поговорить? Ну, пригласил её какой-то лузер. Она же не сказала — да. Она дала тебе время тоже сделать это, а ты отношения выяснять…       — Вот когда твою Грейнджер Крам пригласит, я посмотрю, как ты будешь себя чувствовать, а тем более, как себя вести.       У меня внутри всё оборвалось. Я даже дышать перестал — это ведь вполне реально. Вряд ли я буду за неё очень рад. Пусть её пригласит хоть сам… не знаю, сам Мерлин, я точно буду не в восторге. И тут Грег меня добил:       — Слушай, Драко. Пригласи, пожалуйста, Пэнси на бал. Может она и не пойдёт с тем козлом занюханным, но и я так не могу. Почему я должен…       — Грег. Ты издеваешься? — возмутился я. — Это ваш первый бал! Такой шанс бывает только раз! Ты не представляешь, что я готов отдать, лишь бы быть там… с ней.       — О том и речь, Драко, — Гойл приподнялся на локте и уставился на меня. — Ты всё равно не пригласишь Грейнджер. Знаю, что ты хотел бы, но не сделаешь. Ни за что! А Пэнси для тебя просто друг. Выручим друг друга, ну, пожалуйста! Я никому не могу доверить, девчонок у нас раз два и обчёлся. Даже если я буду без пары, хрен с ним, приглашу кого-нибудь из француженок, а то Пэнси уже решила, что только она может меня выводить. Я тоже могу! Драко, слышишь?       А я не мог ответить. Давно со мной не было такого. Наверное, с тех пор, когда Грейнджер решила со мной расстаться, тогда — на третьем курсе, когда не поверила, что поцеловала меня, что плакала из-за меня. И я с трудом глотал слёзы, пытаясь ничем себя не выдать. Я вдруг только после слов Грега осознал, что там, на этом балу я не смогу быть с ней. Что я не приглашу её на этот дурацкий праздник, не обниму за талию, не сожму в ладони её руку. Что она будет там с кем угодно — с Крамом, Кармайклом, Поттером или Уизли, — но только не со мной. Мне хотелось выть. Уткнуться мордой в подушку и заорать в голос, как я всё это ненавижу! И Грега ненавидел за то, что он прав, за то, что предлагает сделать так, как лучше для всех.       — Драко, ты уснул что ли? — повысил он голос.       Я с трудом начал дышать. Нарочно серьёзно откашлялся, боясь, что заговорю не своим голосом.       — Да, ты прав, — ответил я. — Так будет лучше. И Грейнджер к Пэнс ревновать не будет, и тебе спокойнее. Рискни пригласить эту Мариетт, если хочешь. Правда, там ещё Мстислав претендовал.       — Да пофиг, лишь бы Паркинсон не думала, что я расшаркаюсь перед ней. Гордая она. А я что, тюфяк что ли?       — Нет, Грег, ты не тюфяк. Ты прав. Так с ними и надо. Всё. Договорились. Тебе лучше?       — Да так… Лишь бы Пэнси тебе не отказала.       — Мне? — усмехнулся я. — Мне не откажет, уж поверь!       — Ладно! — вздохнул он. — Спасибо. Ты — настоящий друг.       Он ворочался ещё пару минут, потом стало тихо. Не знаю, почему, но я был за него рад. Рад, что он успокоился, что план Пэнси заставить его ревновать ко мне не сработал. Не на тех напала.       Но до чего же больно. Мы отдаляемся. Грейнджер становится какой-то недостижимой мечтой, сказкой, которой в реальности нет и не будет. И я, как сумасшедший, снова и снова прячусь за зелёными шторами, включаю свет маленького стеклянного шара и перебираю её вещи: платок, давно утративший её аромат, валентинки, жемчужная булавка, её записки и письма. Так мало и так много того, что связано с ней. Моя маленькая отважная гриффиндорка. Какая девчонка согласилась бы на такую дружбу? Она — такая гордая и сильная — готова терпеть мою слабость. Надолго ли её хватит? Смогу ли я всё это преодолеть.       Грег, дурачок. Если бы он знал, как драгоценна каждая минута, которые мы теряем день за днём, давно бы уже пригласил Пэнси, не стал бы тупить. Я бы не стал, но у меня нет выбора. Раскрой я сейчас всей школе, что люблю Грейнджер, уже завтра окажусь дома, а послезавтра в Дурмстранге или ещё где подальше, и тогда я не увижу её много лет. Эта боль ещё сильнее, чем осознание того, что Виктор не упустит свой шанс и пригласит её на бал, и есть вероятность, что она согласится. Почему она должна отказать? Потому что я — трус? Должна пощадить мои чувства? Не думаю. Она примет приглашение, кто бы её ни пригласил.       Лучше я переживу эту боль, как-нибудь переживу, только бы не потерять её совсем. Да только… не потеряю ли я её именно поэтому…       1 декабря.       Я каждый день смотрю на то, что происходит в Хогвартсе и понимаю, что такого ещё никогда не видел. Это всеобщее волнение, встревоженные взгляды девчонок. Мимо них невозможно пройти незамеченным, даже учитывая их внимание раньше, теперь оно стало каким-то болезненно напряжённым. Они все ждут. Все до единой, самые красивые и даже откровенные уродины. Смотрят на тебя с ожиданием, а ты только отводишь взгляд и делаешь вид, что не замечаешь этих готовых на тебя наброситься самок. Смешные. Мне их ужасно жаль.       Слухи о том, кто кого пригласил, распространяются со скоростью звука. Эти девчонки отличаются ото всех своими задранными носами, весёлыми глазами. Они хвастаются перед подружками и уже или не смотрят на парней вообще, или смотрят презрительно. Самых красивых, конечно, приглашают в первую очередь. В гостиной парни каждый вечер обсуждают свои успехи, о провалах предпочитают умолчать. Старшие вообще ничего с нами не обсуждают. Времени ещё полно.       Паркинсон буквально бесится. Злая стала, как Мегера. Я всё больше думаю о том, что… нафига Грегу такая женщина?! Как он будет с ней жить, общаться? Она же монстром становится, если что не по ней. Они с Гойлом друг друга игнорируют, оба мучаются, но через гордость не переступают.       Я ждал сколько мог, и Грегу говорил, чтобы он пригласил её сам, но он упёрся, как баран. А сегодня вечером я уже не смог больше ждать. Застукал Паркинсон рыдающей в туалете, где обитает местное привидение Плакса Миртл.       Дело было уже перед отбоем, когда я услышал плач. Знаю, Пэнси нарочно там спряталась, чтобы её никто не потревожил, но я не никто. Я заглянул в туалет, а она стоит, рыдает у окна.       — Ты чего? — спрашиваю.       Она резко замолчала. Быстро вытерла слёзы, стоя ко мне спиной, и бросила:       — Ничего! Уйди, Малфой.       — Он так тебя и не пригласил? — тихо спросил я.       Пэнси замотала головой, шмыгнула носом.       — Со мной пойдёшь тогда, — просто заявил я, даже не собираясь принимать возражения. И она тут же ответила:       — Хорошо.       Этот её вздох облегчения даже порадовал. Она ещё постояла немного ко мне спиной, посмотрелась в зеркало — девчонки! Медленно повернулась, смотрела мне в глаза, а потом тихо спросила:       — Разве ты не хочешь пригласить… кого-то другого?       Не буду же я ей врать, говорить, что всю жизнь мечтал пойти с ней на бал, она же не идиотка.       — Хотел бы, — спокойно ответил я, чувствуя, как горло сжимается. — Очевидно же, что это невозможно.       Она понимающе кивнула.       — Это правильно, Драко, тут не о чем и думать, — она прислонилась к раковине и скрестила руки на груди. — Ты обязан сохранять благоразумие. Ничего у тебя с ней не выйдет.       — Знаешь, — разозлился я, — не лезь не в своё дело!       — Как скажешь! — усмехнулась Пэнси. — Надеюсь лишь, что ты не забыл намерение твоего отца отправить тебя в Дурмстранг. Удивительно, что мы вообще ещё здесь, — и она загадочно закатила глаза.       — О чём это ты? — с подозрением спросил я, и сердце замерло от тревоги.       — Мать хотела перевести меня в Ильверморни в этом году, — наклоняясь ко мне, зашипела Пэнси. — После происшествий на Чемпионате Мира, отец уверен, что Тёмный Лорд скоро даст о себе знать. Он возродится, Малфой! Понимаешь, что это значит?       Азарт в её голосе пугал, а зелёные глаза загорелись непонятной кровожадностью.       — Уверена, когда Тёмный Лорд вернётся, наши родители снова станут его соратниками, а значит, и мы! Мать хотела меня спрятать — какая глупость! Благо отец не позволил, он хочет, чтобы я продолжила его дело, и я с ним согласна! Будущее — за чистокровными! За нами, понимаешь! Ты не можешь сейчас нас подвести! Не имеешь права!       — Да ты не в себе! — усмехнулся я. Поверить не мог, что Пэнси настроена так серьёзно.       — Думай что хочешь, Драко. Мои убеждения непоколебимы! Но из-за тебя приходится… сомневаться, и мне это не по душе.       — Пэнс, хватит говорить загадками! — психанул я. — Давай по делу!       Она опустила глаза, тяжело вздохнула.       — Ты любишь её — грязнокровку, — почувствовал, как вспыхнуло лицо, всё внутри, но по коже прошёл холод. — Любишь так, что любая позавидует, и скоро все догадаются, понимаешь? Вижу — ты страдаешь, как полный идиот! И всё время думаю, смогу ли я причинить ей боль, зная, как ты её любишь? Мне это не нравится, потому что ты — мой друг, а она — враг! Не перебивай! — тут же воскликнула она, когда я собирался возразить, сказать, что Грейнджер не враг нам. — Я знаю, что ты скажешь, и понимаю, что ты ничего с этим не сделаешь. Я могу пообещать тебе, прямо сейчас, что не причиню ей зла. И пойду с тобой на бал, потому что она сможет это понять.       Я только кивнул в ответ. Никогда не думал, что Пэнси способна понять меня и принять мой выбор. Так благодарен.       — Но учти! — тут же воскликнула она. — Если этот болван дозреет и прекратит тупить, я пойду с ним, и мне плевать, с кем пойдёшь ты!       Я засмеялся. Мне хотелось обнять эту невыносимую эгоистку, но я только ответил:       — Бросишь меня у алтаря? Как некрасиво, Пэнс!       — Отвали! — отмахнулась она и пошла к выходу.       Я замешкался всего на мгновение, и вдруг из унитаза вынырнуло очкастое привидение.       — Здра-а-авствуй! — неприятным голосом проверещала Миртл, а улыбка до ушей не сходила с прозрачного лица. — Я тебя помню! Ты давно не заходил! Надеюсь, я правильно поняла? Ты влюблён в маглорождённую девочку, не так ли? Ох, как это мило! — она с восторгом прижала руки к сердцу, которого давно нет.       Как же стало не по себе. Ещё не хватало, чтобы привидение разболтало мои секреты.       — Тебе показалось, — ответил я. — Моя подруга просто фантазёрка.       — О-оу! — разочарованно вздохнула она. — А я уже было надеялась, что все эти предрассудки однажды изживут сами себя. Увы! Какое разочарование!       Она завыла жутким голосом и нырнула обратно в унитаз. Я тут же рванул прочь, не хватало ещё, чтобы она вернулась.       Я думаю, что всё в моей жизни неправильно. Но есть вещи, которые всю эту неправильность компенсируют.       Моя девчонка, которая, кажется, одна во всём Хогвартсе ничего не ждёт. Она знает, что я её не приглашу на бал. Мне так больно осознавать, что разочаровываю её. Каждый день. Ведь все они ждут и надеются, не верю, что она не ждёт — как всегда серьёзная, погружённая в учёбу. Мне кажется, она становится всё холоднее и безразличней. Знаю, это моя вина. Но я всё исправлю, я уже почти освоил это дезиллюминационное заклинание. Всё это, конечно, полнейшее шарлатанство — зачаровать мантию, потом её надеть — это не то. Но заколдовать себя целиком не получается. Бесит уже! Как она это делает? Нет. Это уже слишком, я выцеплю её чего бы мне это ни стоило. Эти отношения мучат, от них столько страданий, но это то, ради чего я существую.       А друзья! Я теперь знаю точно, что у меня есть Грег и Пэнси. Знаю, что они меня не подведут. Это очень многого стоит.       4 декабря.       Времени до Святочного бала остаётся всё меньше. Я ужасно нервничал, потому что не знал ничего о Грейнджер. Я готовился несколько дней, но так и не смог применить к себе дезиллюминационное заклинание. Не понимаю, что я делаю не так.       Я приходил в совятню просто повидать её сову, как болван какой-то надеялся, что она придумала что-нибудь и спрятала где-нибудь записку. Облазал всю клетку, и под клеткой, и Минни обследовал — она была не против, чтобы я её потискал, даже глазки закрыла от удовольствия, пока я почёсывал её под ошейником. Всё бестолку. Ничего.       Потому решил рискнуть и заколдовал свою простыню — это единственный кусок ткани в котором я могу полностью скрыться. Чувствовал себя ужасно глупо. Было так страшно, вдруг меня кто-нибудь обнаружит? На что это будет похоже? Меня по-настоящему трясло. Я даже толком не обдумал, где мы сможем поговорить нормально. Это была жуткая авантюра, но я не мог больше ждать подходящего момента, потому что Грейнджер стала похожа на ледяную глыбу, словно все её чувства сожрал дементор.       Я потихоньку крался по коридору. Специально не пошёл на ужин, чтобы не оплошать с этой простынёй. Было просто потрясающе медленно идти по коридору, осторожно уворачиваясь от встречных студентов, старался следить, чтобы позади никого не было — упаси Мерлин, если бы в меня кто-нибудь врезался. Был всего один шанс из ста, что она будет одна, что я вообще смогу к ней подойти. Это было просто чудо, что она вышла из Большого зала без сопровождения — ни мелкой Уизли, ни её телохранителей. Она была задумчивая, такая грустная! Не помню, чтобы я её такой видел. Грейнджер всегда изображает из себя совершенно уверенную и занятую леди. И это, наверное, правильно. Но в тот момент, похоже, она сдалась, просто не хотела больше притворяться, и мне было так жаль!       Я просто шёл ей навстречу, а её обходили другие ученики. Она не спешила, и я в какой-то момент оказался прямо перед ней. Меня так трясло, что колени подгибались, даже внутри всё дрожало — боялся её напугать, думал, если она вдруг закричит — это будет полный провал.       Чуть посторонившись прошептал ей на ухо:       — Не оборачивайся.       Это было самое потрясающее зрелище в моей жизни. Она замерла. Её глаза с каждой секундой становились всё шире и шире, услышал, как глубоко она задышала, а потом на её лице появилась просто чудесная улыбка, такая счастливая, что мне плакать захотелось от восторга, и ком застрял в горле.       — Малфой, ты что? — прошептала она, зажимая рот ладонью. — Как ты… как ты это сделал? Дезиллюминационное заклинание? Это… это просто потрясающе!       — Тише, — шепнул я, мимо прошли девчонки с Пуффендуя. Одна из них вдруг обернулась — она охотник их команды.       — Гермиона, всё в порядке? — участливо спросила она.       Грейнджер откашлялась, вздохнула.       — Да. Я просто кое-что забыла.       Она попятилась и свернула к нише в стене. Покопалась в кармане достала записную книжку и какую-то деревянную палочку. Сделала вид, что пишет.       — Сколько у тебя времени? — прошептала она в полной уверенности, что я рядом.       — Немного. Не знаю в чём дело, но пока чары держатся очень мало.       — Возможно, ты нашёл не то заклинание.       — Слушай, я совсем не об этом хотел поговорить, — прошептал я.       — Да, конечно, прости! — простонала она, улыбка не сходила с её лица, так был счастлив это видеть. — Я просто… так растеряна! Мерлин! Не верю, что ты рядом.       Я осторожно высвободил руку из-под своей «мантии-невидимки», коснулся её пальцев, проскользнул к ладони, и она крепко сжала мою руку. Закрыла глаза с таким блаженством. Я не знаю даже, как передать тот восторг, который испытывал от её прикосновения. Так хотелось её обнять. Только хотел заговорить, как она вдруг вздохнула:       — Я слышала, ты позвал на бал Паркинсон.       — Ты поэтому такая грустная? — она замешкалась на секунду.       — Я не ожидала ничего другого. Хотя… Нет, конечно, хорошо, что это Паркинсон. Ведь вы же друзья.       Она глубоко дышала. Явно волновалась.       — Грег меня попросил её пригласить. Они поссорились.       — А они что, встречались? — удивилась Грейнджер. — Я и не замечала. Хотя, я не замечаю подобные вещи.       — Тебя кто-нибудь пригласил? — наконец не выдержал я.       Она плотно сжала губы, опустила глаза.       — Ещё много времени, — неуверенно ответила она.       — То есть, тебя никто не приглашал ещё? А этот Кармайкл?       — Драко, я не…       — Гермиона! — весёлый голос одного из близнецов Уизли как будто сотряс стены, я тут же спрятал руку под простыню. Волна жара прокатила по всему телу. Он подбежал к ней, Грейнджер приветливо улыбнулась. — Ты чего по углам прячешься? Чего пишешь?       Он бесцеремонно заглянул в её книжку, она тут же её захлопнула.       — Всего лишь новое заклинание. Решила записать, чтобы не забыть. Ты что-то хотел?       — Да-а-а! — протянул он, почёсывая затылок, и мне даже показалось, что он смутился, чего за Уизли никогда не замечал. Было жутко не по себе, даже не сразу заметил, что не дышу. — Я подумал, может ты пойдёшь со мной на бал?       Она быстро захлопала ресницами, глубоко вдохнула, наверное, если бы я не торчал тут, вряд ли бы она так испугалась.       — Ой, Джо-о-ордж, — выдохнула она. — Это так… мило, только…       — Я понял! — тут же прервал он, улыбаясь во всю рожу. — Нет так нет! Тебя кто-то уже пригласил?       — Ну, ты понимаешь… — она зарделась, опустила глаза.       — Не моё дело! — воскликнул он поднимая вверх руки. — Не отвечай. Пока!       Уизли тут же понёсся по коридору. Его догнал брат и пара девчонок.       — Кэти, пойдёшь со мной? — тут же выкрикнул Уизли.       — Серьёзно? Ты меня приглашаешь? — обрадовалась Бэлл. — Конечно!       Компания рассмеялась и направилась в сторону башни. Грейнджер с облегчением вздохнула.       — Кажется, приглашения уже были, — утвердительно произнёс я. — Как ты их отличаешь?       — Я не отличаю, — улыбнулась она. — Просто Фред уже пригласил Анджелину Джонсон.       — Так тебя пригласил Кармайкл? — с трудом сдерживая волнение, спросил я.       — Так или иначе мне придётся принять чьё-то приглашение, — тихо ответила она. — Ты же понимаешь?       — Понимаю, — шепнул я.       — Времени ещё много. Гарри и Рон ещё никого не пригласили. Подожду, может сообразят. Ты ведь был бы не против, правда?       — Поттер или Уизли? — вздохнул я. — Это было бы проще всего.       Она молчала, я тоже.       — Тебя обязательно пригласят, — чувствуя себя полным болваном, произнёс я. Как? Как я вообще мог говорить об этом? Она взглянула на меня так странно, точнее, на то место, где я был, с сожалением. — Если бы я мог…       — Знаю, что ты не можешь… — она протянула в мою сторону руку, и я осторожно взял её пальчики в свои, — знаю, если об этом станет известно, нас разлучат навсегда. Я совсем этого не хочу.       — Я так скучаю по тебе, — прошептал я. — Если бы ты знала. Куплю ещё одну сову…       — Не нужно, Драко, — вздохнула она, — это лишнее.       — Мне не хватает твоих записок, тебя не хватает.       — Я знаю, — с грустью ответила она. — Иногда мне кажется, что жизнь стала прозрачной, она будто вне меня. Я живу… только воспоминаниями. Это так больно!       Она зажмурилась, крепче сжала мои пальцы. Что-то дёрнуло внутри, какой-то порыв. Я огляделся, в коридоре видны были только спины наших сокурсников.       Я приподнял покрывало, её глаза вспыхнули ужасом, и я шагнул к ней, прижимая её к стене и скрывая нас обоих невидимой простынёй.       Её лицо было так близко, прямо передо мной, чувствовал её дыхание не подбородке.       — Времени совсем мало, — прошептал я. — Чары вот вот спадут. Прошу тебя, прости, что я не могу тебя пригласить! Прости, что из-за меня тебе приходится страдать…       Она коснулась ладошкой моей щеки, я закрыл глаза от блаженства. Как же я тоскую по её прикосновениям, по этим пальчикам, по её губам.       — Мы знали на что шли, Драко. Разве нет? Я знала, что так будет.       Я так хотел обнять её, но не мог опустить руки, прижатые к стене, стоило на секунду зазеваться и нас бы обнаружили. И вдруг Грейнджер приблизилась, прижалась к моей груди, её руки ласково проскользнули по моей спине.       Наклонился к её лицу, вдохнул аромат.       — Джордж сказал, что она была здесь, — послышался голос Поттера где-то справа.       — Прячься! — с ужасом шепнула Гермиона и оттолкнула меня.       Я скрылся, она окинула меня разочарованным взглядом, вздохнула. Я медленно попятился, отходя в коридор. Поттер и Уизли возникли позади, я с трудом протиснулся между ними.       — Гермиона, ну сколько можно ждать! — заныл Уизли. — Ты же обещала после ужина.       — Да, я помню, — выдохнула она. — У меня ведь могут быть свои дела, верно?       — Какие свои дела? — усмехнулся этот полудурок. — Опять что-то пишешь?       — Да, одно заклинание. Хочу его испытать. Оно в будущем может очень пригодиться.       — Гермиона, у нас тема — зелья!       — Ох, Рональд! Почему ты всегда такой…       Она пошла в сторону входа в башню, я пропустил их мимо, но не удержался, и когда она проходила рядом, провёл рукой по её спине. Она приподняла плечи, замолчала. Жаль не видел выражения её лица.       — Какой «такой»? — проворчал Уизли.       — Такой нелюбознательный! — вздохнув, ответила она.       Как же хорошо, что нашёлся хоть какой-то способ видеться и общаться с ней. Только я так и не понял, пригласил ли её кто-нибудь на бал. Она ждёт приглашения от своих друзей. Честно говоря, странно, что они до сих пор этого не сделали. Неужто у этих неудачников есть кто-то на примете? Главное, что она всё понимает и не обижается… я надеюсь.