РеалРПГ. Галактика любит тебя

В хрипе связок в горле комом теснится крик Но настала пора, и тут уж кричи – не кричи…

Меж тем, пока Артем устраивал бойню монстрам, волны атакующих кузнечиков прошли мимо. Воздух очистился, шуршания ползущих по земле полчищ больше не было слышно. Лишь изредка он замечал переползающих тварей где-то в стороне. Видимо это были кузнечики-инвалиды с поврежденными прыжковыми лапами. Они отстали от общей волны и теперь пешком догоняли ускакавших к лесу. Оттуда доносился многоголосый вой и визг. Монстры нагнали отступавших и теперь пировали. Постепенно Артем пришел в себя, продышался и прокашлялся. Осмысленным взглядом осмотрелся вокруг. Он был в круге заваленном трупами кузнечиков, диаметром около 7 метров. Вся земля была забрызгана желто-зелеными внутренностями. Некоторые кузнечики еще вяло шевелились, пытались неуверенно ползти на подрагивающих конечностях. Рядом с Артемом, под шевелящимся ковром кузнечиков, угадывался полусъеденный труп пухляка, который когда-то предлагал ему объединиться. Там кузнечики были более активны, они обгрызали человеческие останки. Поверхностные ткани были уже сожраны и теперь окровавленные монстры копошились внутри грудной клетки. От съеденной человеческой плоти их раздутые брюшки приобрели розовато-красный цвет. Твари отяжелели и с трудом передвигались. Но главная достопримечательность ждала Артема в самом центре круга. Там, рядом с какой-то коричневой, блестящей как стекло кучей, одиноко стоял Мимя. Чебурак прижал руками к лицу свои огромные уши, тем самым закрыв себе возможность видеть окружающий его ужас. Он стоял как-то обреченно-неподвижно, будто отгородившись своими ушами от происходящего вокруг и что-то сам себе тихонечко шептал. Мол: я никого не вижу – никого не слышу, а значит и меня никто не увидит и не услышит. Он почти не пострадал в бою – лишь кое-где на мехе виднелись желто-зеленые пятна и потертости. Посреди этого поля боя, заваленного трупами и пирующими на них монстрами, он выглядел совершенно чужеродно: милый, пушистый, розовый. Компенсация для расстроенных нервов. - Мимя… живой, – прохрипел Артем и не узнал своего голоса. - Папа? – Мимя приоткрыл один глаз, отведя ухо – Папа? Это ты? - Да, Мимя, да. Что, не узнал? Да, помотала твоего папку жизнь. Вот такая она, злая сука-судьба. Мимя счастливо засмеялся и хотел подбежать к Артему, но оглянувшись на коричневую кучу, вдруг засмущался – стал стыдливо прятать глазки. - А я – всё! Всё сделал. Покакал. - В смысле – покакал? – Парень с подозрением глянул на коричневую кучу. Она была огромной - больше половины роста Мими – конусовидная, глянцево-сверкающая. Над ней поднимался коричневый парок. Только сейчас Артем понял, что резкая вонь тухлых яиц, которая выедала ему глаза, исходила вовсе не от дохлых кузнечиков, а именно от этой кучи. - Да ну нах, не может быть. – Парень с подозрением глянул на своего питомца, тот скромно потупил глазки и елозил лапкой по земле. – Да как оно всё в тебе могло уместиться? Тут же два тебя, если по весу. - Так я же существо мифическое, необыкновенное. – Мимя начал оправдываться, – во мне скрывается много талантов. - В тебе скрывается много говна, а не талантов. Поверить не могу: в таком милом розовом чебураке - и столько говна. Да еще такого вонючего. У меня глаза выедает. Да ты оглянись – от этой вони монстры дохнут. Это же химическое оружие массового поражения. Дефолиант. Его миазмов даже демоны из-за края Галактики не выдерживают. Им дурно становится. – Он указал на вяло трепыхающихся на земле монстров. - Мимя, я все понял, ты – мифический засранец. Вся твоя мифическая сила – в говне. Уму непостижимо: как это всё в тебе поместилось? Откуда? - Не знаю, я с этим внутри родился. Кстати, это ты меня создал, со всеми какашками внутри. Я и не знал о них, пока не испугался. Так что – это ты виноват. Вот! Артем уже достаточно восстановился, чтобы смочь подняться на ноги. Он подошел к чебураку, по пути раздавив ногами пару отравленных вялых кузнечиков. Вблизи вонь была невероятно сильной – обонятельные рецепторы в носу уже не воспринимали запах, а просто болели, на глазах навернулись слезы. В голове усилился гул, закончившийся громким «дзиннь» - будто лопнула натянутая струна. Вонь вдруг исчезла. Он вообще перестал ощущать запахи. Его внимание привлекло красное мигание в правом углу поля зрения – там, на голове схематической фигурки человека мигал красный нос и красная же надпись гласила: «Повреждение органа обоняния более 50%, полное прекращение функций». - Мимя, ты мне этой вонью нюх выжег. Это просто песец какой-то. – Парень обратил внимание на другие данные интерфейса. Прежде всего, фигурка человека была раскрашена в различные оттенки красного. Цифры повреждений ясно давали понять, что он прошел по краю: правая рука - 17% (частичная потеря подвижности), левая – 13%, то есть на грани поломки. Правая нога – 14% - еще пара царапин и передвигаться придется только ползком, левая нога – 8% - терпимо, можно ей и дальше топтать тварей. Туловище – 24% (частичная потеря подвижности) - самые серьезные повреждения он получил на спине и заднице. То-то он с таким трудом разгибался. Да и в процессе дыхания торс активно участвует – вот почему он постоянно задыхается. На голове: глаза – 8%, Уши – 2%, рот – 23%, нос - 56% (полная потеря чувствительности), а через секунду, мигнув – 57%. Артем торопливо отошел от кучи экскрементов. То, что он не чувствует вони - не означает, что она на него не действует. В левом углу все было еще более печально: шкала здоровья была пуста на 80%, а шкала выносливости на 2/3 и медленно восстанавливалась. И лишь по центру поля зрения светилась вдохновляющая надпись «очки опыта +168». Артем удовлетворенно выдохнул: всё-таки он смог дать этим тварям эпическое сражение и даже выжил. Собой можно было гордиться. Тем более на фоне «успехов» его коллег по цеху пухляков. *** На опушке леса во всю шла бойня – катастрофа «человеческого войска» оказалась эпического масштаба. По всей видимости, основная масса пухляков решила укрыться в лесу в надежде, что кроны деревьев прикроют их от самых опасных атак сверху. Кузнечики были малоподвижны на земле, среди деревьев затоптать их не представляло большого труда. Так что план отступления в лес был вполне разумным – шансы на победу были велики. Одного они не учли – лес не входил в локацию «луговые кузнечики». Отсюда Артему было плохо видно, но, кажется, между косогором и лесом присутствовал какой-то прозрачный силовой барьер препятствующий проходу. Отступающие пухляки внезапно наткнулись на него. Задние напирали на передних, впечатывая их в невидимую преграду. Началась давка, свалка, которая только росла по мере подхода отставших. Им некуда было деваться: или лезь в общую кучу или принимай бой в одиночку с накатывающими волнами насекомых. Подавляющее большинство выбрало бегство. Стадное чувство гнало их к людям. Так при нападении волков овцы в отаре сбиваются в единую плотную массу и овцы, оказавшиеся с краю – в ужасе запрыгивают на тех, что в середине, образуя порой по 3-4 этажа из тел. То же произошло и здесь. Обладание разумом не помогло людям, инстинкт самосохранения оказался сильней. Отстающие лезли по телам крайних, топтали и калечили нижних. На них забирались следующие и, к подходу насекомых, образовалась гора из переплетенных и сдавленных тел, местами в 3 человеческих роста. Когда нет порядка и организации, когда каждый сам за себя, а выхода нет и спасения не предвидится – всё оборачивается кошмарным концом. В человеческую гору ударил вал из кузнечиков и начал жрать. Единый вопль боли качнул воздух и гора будто взорвалась. Атакованные пухляки в попытках сорвать облепивших их тварей, дергаясь скатывались по горе вниз, давя и чужих и своих. Пытались бежать, не глядя куда. А сверху на них падали всё новые волны насекомых, в конце концов, покрыв всё многослойным зеленым ковром. Нижние пухляки – сдавленные, не способные даже пошевелиться, заливаемые кровью верхних, слышащие лишь треск хитиновых тел, чавканье и крики пожираемых заживо – выли, безумели от ужаса. Неизвестно сколько человек погибло от атаки насекомых, а сколько было передавлено своими же товарищами. Но никак не меньше половины. Отдельные одиночки, оказавшиеся у края, пытались убежать от качающейся красно-зеленой кучи, отмахивались от атакующих монстров, катались по земле, сдирая облепивших их тварей. Но, в конце концов, неизбежно проигрывали. Обессилев, замирали, покрытые зеленым ковром из кузнечиков. Спастись не удалось ни одному. Артем стоял замерев, не в силах отвести взгляд от картины бездарной гибели «человеческой армии». Люди не смогли самоорганизоваться и проиграли заведомо слабейшему противнику. Ведь что такое эти кузнечики? – Тьфу - меньше кошки! Если бы каждый убил хотя бы по 5 монстров – они бы победили. Но… там где масса идет на массу, армия на армию – победу обеспечивает взаимодействие, единство. Люди действовали каждый сам за себя, искали личного спасения. Кузнечики же, все как один, тупо пёрли вперед. И этого оказалось достаточно – люди проиграли бой. Кузнечики сожрали людей – звучит дико, абсурдно, но факт. Артем понял, что ему еще предстоит хорошо обдумать всё произошедшее. И сделать выводы. Иначе, через месяц, вторгшиеся демоны их всех просто сожрут. *** - Папа, Миме нужна бумажка. Артем оглянулся на чебурака – тот, зажмурившись от удовольствия, грыз еще живого кузнечика. Тельце уже полностью исчезло во рту, наружу торчала только конвульсивно подергивающаяся задняя лапка акриды. Треугольные акульи зубы с треском раскрошили хитин и довольный Мимя втянул в рот очередную порцию: «Ням-ням. Кузнечик. Вкусно!» Артем раньше как-то не обращал внимания на строение зубов питомца. Новый хищный оскал стал для него неприятным сюрпризом. Это заставляло задуматься: сначала – экскременты, от которых демоны в обморок падают, теперь вот акульи зубы. Что дальше? Во что превратится его милая зверушка, когда подрастет? - Мимя, выплюнь каку – оно наверняка заразное. Ты видел, что у него внутри? Какая-то гнойная мерзость! Это же бесноватые кузнечики, наешься их и сам станешь бесноватым чебураком с зеленым гноем внутри. - Но как же мне тогда развиваться? Я не могу их даже оцарапать, остается только кусать. – Мимя с подозрением рассмотрел голову очередного кузнечика. Тот вяло подергивал ротовыми лапками и пучил глаза. Махнув лапкой, чебурак осторожно засунул голову насекомого себе в рот - щелкнули акульи зубы, и Мимя захрустел, разгрызая хитин как семечки. – Кузнечик, вкусно. Ням-ням. У ближайшей мертвой твари Артем выкрутил из сустава лапку с когтями. - Держи орудие убийства, – он передал когтистую лапку Миме. – Вскрываешь повдоль брюшко, нажимаешь – и всё, опыт твой. Чебурак подобрал нового кузнечика и прижал его к своей груди брюшком вверх. Проведя когтем по брюшку, с любопытством заглянул внутрь раны и сильно сжал. Желто-зеленый фонтан ударил прямо в любопытную мордочку. - Бее, какая кака. – Он возмущенно откинул и коготь и трупик. – Папа, ты ничего не понимаешь в культурном способе уничтожения демонов. Ты на себя посмотри – ты же весь измазался в демонических какашках. Я тебя под ними даже не сразу узнал. А вот наш чебурачий способ убийства гораздо чистоплотней. Мимя облизнув мордашку, стал выглядывать на земле очередную жертву. Артем уже полностью пришел в себя и решил присоединиться к геноциду кузнечиков, пока они сами не сдохли, лишая его законно заработанного опыта. Переваливаясь на поврежденных ногах и поминутно охая от боли в потревоженных ранах на спине, он давил монстров левой ногой – остальные конечности были уже на грани поломки. При этом приходилось постоянно следить за тем, чтобы случайно не наступить на шипы валяющихся повсюду трупов кузнечиков. - Ну, папа, Миме же нужна бумажка. – Чебурак не хотел оставлять израненного парня в покое. - Оглянись Мимя, ты видишь здесь магазин канцелярских принадлежностей? Не видишь? - Это потому, что его здесь нет. Гы-гы. И вообще, зачем тебе ТУТ бумага? – Он как раз пытался раздавить особо скользкого кузнечика. Тот был обильно измазан гнойно-зеленой слизью. Нога все время соскальзывала на шипы лап. В такой момент отвлекаться на посторонние разговоры о каких-то бумажках было опасно. - Но я же уже сделал ка-ка, теперь нужно вытереть попку бумажкой. Так все делают. Не могу же я воевать со страшными демонами с грязной попкой. Что обо мне скажут будущие потомки? Что напишут в исторических летописях историки-летописцы? Что Мимя Великий при первой встрече с демонами обгадился и сражался обгаженным, так что ли? – Мимя требовательно топнул ножкой – Мне! Нужна! Бумажка! - А ты хочешь сказать, что ты не обгадился? - Да ты феерически обосрался! Ты глянь на эту кучу – да на нее смотреть страшно! Кто увидит – подумает: слон нагадил. Мимя, ты – засранец-рекордсмен. Тебя по телевизору нужно показывать, в «битве экстрасенсов», членом жюри - еще никто такого чуда не видел. - Ну папа! Дай бумажку. Ну папа-а-а! – Мимя включил капризного ребенка. Артем из собственного опыта общения с мелкими представителями человечества знал: это надолго. – Дайбумажку-дайбумажку-дайбумажку. Нога всё же соскользнула по надкрылью и Артем распорол себе большой палец. - Всё – достал! – Он оторвал от своей ночнушки более-менее чистый лоскут и разозлившись, кинул в нудящего чебурЕка. – Больше – не подходи. Сам же продолжил набирать опыт. Общий счет составил уже 192 очка. После вспышки раздражения как-то сразу навалилась моральная усталость, заныли раны. Хотелось прилечь, отстраниться от всего, поспать. А проснувшись узнать, что ничего этого не было - приснилось. Но он не поддался слабости и продолжил геноцид вялых насекомых. Хотя живые твари попадались всё реже. - Папа, Миме нужна помощь. –Питомец незаметно подобрался сзади к отвлекшемуся Артему и теперь старательно изображал мордочку кота из «Шрека». - Что на этот раз? Тряпка слишком грубая для задницы Мими Великого? Тебе потребен пипифакс особой нежности? - У меня не получается, не дотягиваюсь я. Ручки короткие. – Мимя попытался подтереться через спину, но короткие лапки дотягивались только до верхней части ягодиц. Тогда он попытался сделать это просовывая тряпочку между ног, но и тут длины рук не хватало – Папа, помоги? Пожалуйста. - Так-так-так. – Артем решил, что пришло время отплатить за ранее пережитые капризы. – Что же это получается? Мимя Великий, чебурак истинный, неповторимый, всамделишный, и даже с писюном – и не может себе зад подтереть? Ай-яй-яй, какой конфуз. Какое потрясение основ. И даже - непотребство. Получается, такая значительная персона будет повсюду с грязным задом рассекать? А запах? Этот непередаваемо мерзкий духман тухлых яиц – его же все учуят. Стоит только в помещение войти и все всё сразу поймут и скажут: опять этот засранец пришел. Что же делать? Как нам быть? Как нам жопку победить? - Папа, помоги! Попка чешется и свербит. – До Мими дошел весь ужас его положения и он запаниковал. – Только ты можешь меня спасти. Пожалуйста, спаси Мимю, папа! - Так ты чего хочешь-то – чтобы я тебе отныне жопу вытирал, так что ли? А ты не припух, розовый? – Мимя заплакал. По испачканной мордочке текли огромные слезы, сверкающие как брильянты, и с печальным звоном разбивались о землю. - Ладно, не хнычь – прорвемся, – парень задумался. – Значит так, будем осваивать суперсекретную технологию поповытирания об ковер, разработанную домашними котиками. Я на ю-тубе видел. Клади тряпочку на землю, садись на нее попкой, подними задние лапки повыше. Теперь перебирая ручками, скользи попой по тряпочке и так вытирай попку. Мимя приступил к освоению суперсекретной технологии. Получалось плохо. Он то путался в руках и ногах, то тряпочка сбивалась куда-то вбок. От усердия малыш периодически кряхтел и с подозрением поглядывал на Артема: «а не папина ли злая шутка всё это?» Парень же хохотал, наблюдая за этим цирком. Настроение его улучшилось. Воистину: сделал гадость – в душе радость. Наконец чебурак угомонился, перестал елозить задом по земле. - Ну как, освоил технологию? Ничего-ничего. Пара лет тренировок и будет получаться быстрее, чем руками. Больше не свербит? – Артем продолжил подкалывать. - Да, получилось. Нет, больше не свербит. – Мимя был суров и стоек, не поддавался на подколки. – Займемся же делом. Нужно доесть всех кузнечиков. Вперед! Они еще раз обследовали участок протравленный миазмами. Уничтожили несколько последних живых монстров. Пора было уходить. *** Артем пригляделся к происходящему у лесного барьера. С той стороны еще раздавались редкие стоны. Видимо, в глубине горы из человеческих тел еще оставались живые. Но шансов у них не было – там всё было покрыто шевелящимся зеленым ковром из кузнечиков. Вообще, куда бы не посмотрел парень, выживших людей видно не было. На этом поле смерти они остались одни. Лишь далеко справа ему почудилась человеческая фигура в бело-красном, медленно бредущая к реке. Она то пропадала из поля зрения – вероятно падала, то вновь начинала двигаться. Возможно, это вообще был обман зрения. - Ладно, Мимя, пойдем. Пора выбираться из этого поганого местечка. До реки оставалось не менее 500 метров. Учитывая общее состояние организма, это было серьезное испытание для его здоровья. Артем шел по прямой к цели, а повеселевший Мимя часто отбегал в сторону, чтобы расправиться с очередным кузнечиком. Тут часто попадались монстры с несколькими поврежденными лапами, неспособные прыгать и потому сильно опоздавшие на всеобщий пир. Разделаться с ними для чебурака не составляло особого труда. Порой он даже развлекался: подобранным когтем отсекал по суставу пару целых лап, после чего исполнял танец первобытного охотника вокруг искалеченного монстра и только наигравшись, начинал есть еще дергающееся живое тельце. Артему совсем не нравилась эта бессмысленная жестокость, но он не вмешивался. Как ни посмотри, но чебурак был хоть и розовым, но все же чудовищем. Да и опыт с тварей был для них совсем не лишним. Сам же Артем сосредоточился на мести за убитых людей. На его пути часто попадались полуобглоданные костяки тех, кто в начале миссии вырвался вперед. На их телах всё ещё пировали небольшие группы размеренно жрущих кузнечиков. Они были полностью забрызганы кровью и имели отвратный вид. Их брюшки приобрели розовато-красный оттенок и были так туго набиты, что отяжелевшие твари с трудом перемещались. Он подходил к очередной твари сзади так, чтобы монстр не мог достать его лапами, втыкал коготь в раздутое, выпирающее из под надкрылий брюшко. Стоило потянуть коготь на себя и тварь лопалась как шарик заполненный водой. Мимя хотел перекусить и этими людоедами, но Артем безапелляционно запретил питаться полупереваренной человечиной: «Убивай когтем. Есть это, я тебе запрещаю». Чебурак был давно сыт и возражать не решился. Вообще, по подсчетам Артема, Мимя сожрал уже не менее 2 дюжин кузнечиков. А это было явно больше, чем его собственный вес. При этом пузико чебурака почти не увеличилось в размере. Куда всё съеденное девается – было непонятно. Такое впечатление, что внутри питомца был какой-то подпространственный карман, в котором все исчезало как в бездонном омуте. Возможно, и давешняя куча испражнений вышла из того же кармана. В общем – мистика. Около человеческих костяков часто находились убитые ими насекомые. Всё-таки эти пухляки, первыми вступившие на луг и в одиночку принявшие бой, были смелыми и решительными людьми. Несмотря на подавляющее численное превосходство, монстрам пришлось заплатить свою цену за их убийство. Около одного костяка Артем насчитал сразу 9 убитых кузнечиков. Как неизвестному герою удалось завалить столько тварей? Ведь он был один против целого моря противников. Здесь он задержался, чтобы, из уважения к павшему, последовательно истребить всех его убийц, пирующих на останках героя. *** Закончив с истреблением людоедов, решил передохнуть – опять навалилась усталость, вновь начались судороги. В целом он уже адаптировался к слабости своего тела, но поврежденная спина давала о себе знать – после каждого наклона за очередной тварью разогнуться удавалось только опираясь руками в колени. Здесь, у погибшего храбреца, он пополнил свою коллекцию трофеев – вывернул из суставов 3 большие прыжковые ноги и 8 лапок с когтями. Когти закрепил на ночнушке, просто воткнув их в ткань остриями наружу. Прыжковые ноги пришлось нести в руках, стараясь не пораниться о шипы. Из всего этого он планировал потом сделать какое-нибудь оружие. В он-лайн играх был распространен крафт и Артем надеялся, что и в рамках этой Системы ему удастся сотворить что-нибудь полезное. Перспектива сражаться с демонами голыми руками откровенно пугала его. Отдохнув, отправились дальше к реке. Теперь пришлось идти по чистому лугу, где не было сражений. Продираться через переплетения густой травы порой становилось тяжело. Мимя же в траве и вовсе тонул по шею и поэтому мог идти только по следам Артема. Идя сзади, он постоянно отвлекал парня рассказами о том, как он ловко побеждал каждого отдельного монстра. Артем не вслушивался, он бесконечно устал от всего пережитого. Скорей бы этот день закончился. А что впереди – неизвестно. Будь что будет, ему уже всё равно. Иногда, когда силы оставляли его, приходилось останавливаться на отдых. Вокруг раскинулось зеленое море травы, не было ни птиц, ни насекомых – безжизненная пустошь. И тишина. *** Тишина. Солнце печёт лысую голову. Хрустит подсохшая ночнушка. Всё тело болит. Мыслей нет. Сознание мутное. «Надо идти». Выдернуть израненную ступню из переплетений травы – поднять – шаг вперед, теперь другой ногой еще один шаг. И еще один. И еще. «Надо идти. Надо». Жизнь – это боль. *** Звенящая тишина давила на разум, так что болтовня Мими наоборот успокаивала. Не давала сосредоточиться на образах только что пережитого кровавого кошмара. Отвлекала. Наконец они выбрались на берег реки, отделенный от луга коротким обрывом и узкой полоской песчаного пляжа у воды. - Наконец-то я смою с себя всё это дерьмо. – Артем попытался стянуть ночнушку, но она окончательно присохла к спине. Пришлось забираться в воду и ждать пока отмокнет. Вода была удивительно теплая, ее прикосновения ласкали кожу. Зуд от множества царапин почти сразу прошел и боль отступила. Артем замер в блаженстве. Он уже начал забывать как же это здорово, когда у тебя ничего не болит. Когда парень забрался на глубину, раздалось внезапное «Дзинннь» и перед глазами выскочила надпись: Поздравляем доброволец! Вы – один из немногих героев успешно прошедших локацию «луговые кузнечики». В терминале саморазвития вас ожидает достойная награда. Желаете вернуться в казарму? – Да/Нет - Ну уж нет, сначала помывка. – Являться в казарму, заполненную тысячами пухляков, в вонючей ночнушке, загаженной содержимым кишечников монстров, он не собирался. Это, определенно, была плохая идея. Мимя меж тем все еще топтался на берегу. Он пробовал воду на ощупь, окуная самый кончик лапки, после чего фыркая, отпрыгивал. Вода ему явно не нравилась. - А ну быстро мыться, грязнуля. – Парню надоело наблюдать за шоу. – От тебя воняет хуже, чем от носков бойца стройбата. Будешь опять капризничать – оставлю здесь. Мимя с видом невинной жертвы отправляемой на казнь, полез в воду. Там быстро приспособился и ему даже начало нравиться. Он бултыхался и брызгался водой в Артема. Потом научился нырять и стал плавать вдоль дна, разглядывая камешки. Самой интересной была его техника плавания: передние лапки неподвижно вдоль тела, широкие ступни использовались как ласты у тюленей, но главное – он плавно махал ушами. Со стороны это выглядело, будто розовый морской скат грациозно скользил над поверхностью дна. К этому моменту Артем уже отмыл с песочком все до чего смог дотянуться. Местами из открывшихся ранок пошла кровь, она розовыми облачками таяла в воде. - Эй, ухоплавающий, ухоплавь сюда – спинку потрешь. – Он лег на живот на мелководье положив голову на скрещенные руки. Ему наконец-то стало хорошо и покойно. - Ой, папа, у тебя на спине такие раны. И всё в какашках кузнечиков измазано. А вот тут обломанные лапки когтями воткнулись и висят. А из попы жвала кузнечика торчат. - Надо же, какая досада - жвало из задницы торчит. Прямо загадка хирурга. Страсти-то какие. – Артему было всё фиолетово, он блаженствовал. – Ты вот что: сбегай нарви травы и всё хорошенько отмой, а инородные детали чужих организмов аккуратно вытащи из меня и выбрось. Мимя занялся делом, а парень его внимательно разглядывал. Намокший мех чебурака облепил тело и открылись новые подробности его фигуры, ранее скрытые густым мехом. Костистое худое тело перевитое сухими развитыми мышцами. Многосуставчатые лапы с пока еще маленькими коготками имели откровенно хищный и опасный вид. При взгляде на них сразу было понятно – это создано не для того чтобы гладить, это создано для того чтобы рвать. Голова тоже видоизменилась: куда-то делась милая мультяшная округлость, вперед выступила мощная нижняя челюсть, под слипшимся мехом на черепе угадывался костяной гребень как у какого-нибудь динозавра. Даже уши изменились – напоминали кожистые крылья летучей мыши, толстыми канатами мышц соединенные с черепом. Теперь Мимя не выглядел мультяшной игрушкой. С первого взгляда было ясно – перед тобой хищник. И этот хищник опасен. Розовый мех теперь выглядел совершенно чужеродно, как розовый бантик на морде крокодила. - Пап, ты чего так смотришь? – Мимя отвлекся от работы импровизированной мочалкой из травы. - Мимя, а ты точно хищный? - Конечно. Ты же сам меня таким сделал. - А ну-ка, попробуй эту травку пожевать. Мимя с интересом взглянул на большой пучок травы в своих лапках – щелкнул акульими зубами, откусывая сразу треть мочалки – и тут же попытался выплюнуть: «Фу, солома!» Но травинки застряли меж треугольных акульих зубов. Теперь изо рта «хищника» торчал осклизлый грязный веник. Ругаясь и отплевываясь, Мимя принялся выцарапывать из зубов травинки когтями. Получалось плохо. - О! Так и оставь, тебе идёт! С веником во рту ты приобретаешь неожиданный и даже пугающий вид. Демоны при виде такого удивительного тебя будут разбегаться в ужасе. Это будет твое второе неотразимое оружие, сразу после смертоносных какашек. Теперь-то мы точно всех победим. – Артем расслабленно прикалывался над ругающимся питомцем. - Нет, папа, я это есть не буду. Пусть солому коровы кушают, а я паштет люблю. И колбасу. Но самое вкусное – подкопчённые с дымком мозги. Ням-ням, вкусняшка. - И где же ты всё это успел попробовать? - Э-э-э, – Мимя задумался, – не знаю откуда, но точно знаю, что подкопчённые с дымком мозги – самая вкусная вкусняшка на свете. - Ну ладно, все это каннибальская лирика. Ты там с моей спиной закончил? Выдернул все куски тел врагов, застрявшие в моем многострадальном и нежном организме? - Да, папа. Теперь все хорошо. – Мимя выбрался на берег и растянулся обсыхать под солнцем. Артем устроился рядом. Он осмотрел свою ночнушку и понял, что это липкое гэ он точно больше не наденет. Пришлось ее отстирать и распустить на ленты, в которые он затем завернул трофеи и скрутил несколько веревок. Больше здесь делать было нечего. Он проверил интерфейс: выносливость восстановилась до 4/5 шкалы, здоровье тоже подросло, особенно радовали очки опыта – 267. Собрав все вещи и усадив питомца на шею, Артем двинулся на глубину, к выходу из локации, чтобы перенестись в казарму, ставшую вдруг родной и желанной. - Ну что, локация «луговые кузнечики», давай прощаться? - Он последний раз осмотрел пустой безжизненный берег. - И на прощание я хочу сказать тебе только одно: пошла ты в жопу, гребаная сука! *** Доброволец уходил из локации. Пухлое, местами исполосованное шрамами, голое тело погружалось всё глубже в воду. Лысый череп поблескивал на солнце. Рыхлые белые ягодицы навевали грустные мысли о неизбежности целлюлита. На его шее подпрыгивал забавный розовый ушастик. Вот они остановились на глубине и через мгновение с громким хлопком исчезли. Освободившееся пространство заполнилось водой и воздухом. Локация «луговые кузнечики» осталась одна. Пустая. Ждущая. Ушедший не догадывался, что очень скоро им предстоит новая встреча и он сполна заплатит за свои грубые слова. Не стоит будить лихо и грубить локациям Системы. Ведь они и есть система, ее неотделимая часть. Не плюй в колодец из которого пьешь. А плюнул – не жалуйся.