are you my fantasy?

      Говорят, что человек всегда будет жить, пока его помнят, даже когда он уже мёртв. Хоуп Андреа Майклсон не знает, как ей быть, ведь она жива, но о ней не знает никто… её никто не помнит, она никому здесь не нужна… Так жива ли она, если память о ней стёрта? Было ли это верным решением выбраться из злосчастного Маливора, оставив Кларка одного, в этот мир, который ей нужно вновь спасти и который её забыл?       Хоуп всё же пришла в школу Сальваторе по наставлению Аларика. Он её не вспомнил, но поверил, а этого уже достаточно, чтобы просто продолжать бороться за этот мир. В школе ничего не изменилось, кроме того, что героем этой школы теперь является не позабытый всеми трибрид, а феникс, за которым бегает чуть ли не каждая девчонка после уничтожения Маливора. При виде Лэндона, ещё и обнимающего Джози, Хоуп с огромными усилиями сдерживает слёзы. Она готова закричать так сильно, как тогда в лесу с Лиззи или как в церкви, будучи наполненной магией Пустой, уничтожила немало вампиров. Но сейчас ей никого не хочется убивать, ей лишь скорее хочется оказаться в своей родной комнате и просидеть там, пока хоть немного боль не утихнет и она сможет дышать ровно. Трибрид явно сомневается в том, стоило ли ей слушать Аларика и возвращаться в школу, ведь здесь ей всё причиняет боль.       Лиззи Зальцман проводит «новенькой» экскурсию, хотя Хоуп в ней определённо не нуждается, она знает буквально каждый уголок этой школы, каждое дерево в этом лесу и каждого ученика, но ради поддержания своей легенды новенькой и уникальной ученицы девушке не стоит прокалываться с самого начала. Лиззи дружелюбна и открыта, что очень сильно удивляет Хоуп. Видимо, многое изменилось в этом мире за время её отсутствия. Лиззи проявляет высокомерие в каких-то фразах, выказывает отвращение при рассказе о тех, кто ей не нравится, но, в принципе, она выглядит очень милой. Блондинка рассказывает о школе с огромным восхищением и трепетом, пока она не замечает, что Джози в библиотеке прижата к стеллажу Лэндоном.       — О, боги, избавьте меня от этого зрелища! — восклицает Лиззи, закрывая глаза себе и Хоуп. Майклсон мысленного говорит огромное спасибо девушке. — Хоббит, если ты и позволяешь себе трогать мою сестру, то хотя бы не на всеобщем обозрении и не в присутствии меня, окей?       Джо и Лэндон резко отстраняются друг от друга и слегка виновато улыбаются, на что Лиззи лишь фыркает и, беря за руку Хоуп, ведёт её дальше.       — Хоуп Маршалл, — зовёт девушку феникс, широко улыбаясь, — ты теперь учишься с нами? Я так и не поблагодарил тебя за спасение Рафа!       Джози враждебно смотрит на трибрида и прищуривает глаза, ей явно не нравится, что девушка, с которой её парень распивал коктейли и болтал на футбольном поле, теперь будет к ним ещё ближе — в их школе. А Лэндон, кажется, не может сдержать радости.       — Да, — кивает Хоуп, выдавливая из себя улыбку, — не за что.       Лэндон хочет ещё что-то сказать, но шатенка вместе с Лиззи уже скрывается за дверью.       — Не думала, что ты и наш герой школы знакомы, — произносит Элизабет, — когда успели?       — Мы однажды встретились в парке, а потом я помогла убить монстра и спасти Рафаэля, — отвечает Майклсон, — можешь мне, пожалуйста, показать комнату? Я немного устала.       — Без проблем, — Лиззи улыбается и ведёт Хоуп к заветной двери — той самой, за которой находится старая комната Хоуп. Блондинка открывает дверь ключом, а затем отдаёт его хозяйке комнаты. — Здесь явно кто-то жил до тебя, но мы не помним кто, видимо, этот кто-то перевёлся из школы и был не слишком примечательным. Оставшиеся вещи мы собрали в коробки, ты можешь их убрать в подвал, если они будут мешать. А так, добро пожаловать, располагайся!       — Спасибо, Лиззи, — Хоуп, наверное, впервые за день искренне улыбается.       — Вечерком зайду к тебе поболтать, — с этими словами близняшка покидает комнату, оставляя шатенку наконец-то в одиночестве, которое сегодня уже так давно было необходимо ей.       Хоуп оглядывает комнату и видит её совсем другой: здесь нет её вещей, того уюта, который она создавала здесь годами, любимых красок и картин… она очень надеется, что всё же Аларик не полностью выполнил её просьбу и хоть какие-то вещи и рисунки остались в коробках, стоящих в углу, а не были сожжены им.       Весь день Майклсон хочет посвятить преображению комнаты: это точно сможет отвлечь её от мыслей о Лэндоне, его романе с Джо и вообще о спасении мира… Благодаря магии создание уюта не является проблематичным. Главное — знать парочку хитрых заклинаний, которым ещё в детстве девушку обучили Фрея и Кол.       — И снова мысли о семье, которая меня не помнит, — произносит вслух Хоуп и горько усмехается, — кажется, от этого не убежать.       Наведение уюта в комнате действительно помогает девушке немного отвлечься — новые шторы, новое постельное бельё, книги и художественные материалы на полках, гирлянды на стенах и ни одной фотографии… Хоуп бы хотела поместить в рамку её селфи с мамой, детскую фотографию с папой, Ребеккой, мамой и Элайджей или её любимую фотографию со свадьбы Фреи и Килин, но, во-первых, ради своего прикрытия она не может никак показывать свою связь с Майклсонами, во-вторых, этих фотографий у неё здесь нет, Аларик их сжёг, а другие копии находятся в её родном Новом Орлеане.       Хоуп выходит из своей комнаты и решает пройтись по школе в одиночестве, но постоянно ловит на себе взгляды других, в том числе и недружелюбный взгляд Джози. И Майклсон её понимает: у Джо есть право злиться и ревновать, но вообще Хоуп никакого повода не даёт, она просто отвечает Лэндону на его вопросы, даже при тёмненькой близняшке не заводит с ним разговор. И Хоуп хочется кричать, ведь ей так сложно игнорировать Лэндона, делать вид, что её к нему абсолютно не тянет и ей вообще он даже неприятен. Она должна так сделать ради счастья Зальцман и Кирби. Они его заслужили по-настоящему, а Хоуп придётся просто смириться, вырвать чувства из своего сердца и снова никого не подпускать к себе, как делала это раньше.       Лэндон вместе с Рафаэлем идёт навстречу Хоуп. Оборотень смущённо улыбается при виде девушки, сразу же вспоминая, как она помогла ему в лесу. Кирби так ярко улыбается, что на мгновение у Майклсон всё сжимается внутри и ей хочется сдаться, броситься к нему в объятия и рассказать о себе, сказать, что вернулась и хочет быть с ним, но она держится и не позволяет слабости случиться. С трудом, но держится.       — Хоуп! — зовёт её парень, когда она проходит мимо двух друзей, и ей приходится обернуться. — Слушай, мы ничего о тебе не знаем, но ты такая крутая, доктор Зальцман доверяет тебе. Может, мы устроим вечер в тесном кругу и ты расскажешь о себе, а мы о себе?       — Лэндон, мне нечего рассказывать о себе, — улыбнувшись, отвечает Хоуп и уже собирается уйти, но парень хватает её за руку.       — Как нечего? — феникс не сдаётся и с интересом смотрит на девушку. — А как же семья, близкие, друзья? Ты явно не одинока в этом мире.       Знал бы он только, как сейчас делает больно трибриду. Хоуп вырывает руку из рук Лэндона и уходит, ничего не ответив парню. Ей едва хватает сил достойно держаться на людях и ничего не сотворить, но стоит ей оказаться в одиночестве в лесу, она позволяет эмоциям выйти наружу: слёзы не прекращают литься из глаз, а всхлипы могут, возможно, отпугнуть всю лесную живность в округе. Ей так больно было слышать из уст любимого человека, что он ничего не знает о ней и хочет узнать о родных… родных, которых у неё практически не осталось. Мама и папа мертвы, дядя Элайджа тоже. Спасибо, что остались живы любимые дядя Кол, тётя Ребекка и тётя Фрея. Хоть какая-то поддержка осталась, но и они её не помнят…       Майклсон садится на старые доски лесопилки, облокотившись о ветхую стену, и тяжело вздыхает, пытаясь успокоиться. Стоит ли ей искать способ заставить всех вспомнить о ней или лучше оставить это гиблое дело, ведь все вокруг кажутся счастливыми? Джози и Лэндон встречаются, Лиззи кажется более милой и дружелюбной и, как говорит доктор Зальцман, даже много времени проводит с Милтоном, только вот сам Аларик не рядом с дочерями и школой, которую он основал вместе с Кэролайн. Может, он единственный, кому не хватает Хоуп? Может, именно ради него стоит постараться убить в конце концов Маливор и вернуть воспоминания о себе?       С другой стороны, такая всеобщая амнезия — хороший способ начать всё сначала. И Хоуп бы могла начать новую жизнь без Маливора, этой школы и ужасов, если бы не была Хоуп Майклсон. Она научилась у семьи тому, что ты обязан защищать тех, кто тебе дорог, идти до конца и добиваться своего. Не зря же она создана такой уникальной — трибридом. У неё нет права бросить всё это, она создана для того, чтобы уничтожить Маливор и спасти этот мир. Хоуп понимает, что она должна оправдать жертву мамы и папы, которые погибли во имя её спасения… она должна закончить начатое, наконец-то стать счастливой, как обещала маме, и быть достойной наследницей Майклсонов, как называл её папа.       Размышления помогают девушке успокоиться и вернуть контроль над собственными эмоциями, однако она не замечает, что находится здесь не одна.       — Прошу прощения. Что это за место?       Хоуп от неожиданности подскакивает и, вытерев оставшиеся на щеках слезы, смотрит на незнакомца, который выглядит достаточно странно для современности. Он будто бы провалился во временную яму в пятнадцатом-шестнадцатом веке и оказался здесь. Майклсон даже бы сказала, что он граф или какая-то особа благородных кровей.       Он с интересом осматривает окружающую его местность, задерживаясь взглядом на каких-нибудь незнакомых ему предметах.       — А кто ты? — Майклсон собирается духом и заговаривает с незнакомцем. — Ты не похож на кого-нибудь из учеников.       — Так это школа? — с ухмылкой произносит парень и наконец смотрит на девушку, слегка наклонив голову, будто оценивая её. — А ты ученица?       Хоуп не нравится, что незнакомец задаёт вопрос и не отвечает на её.       — Ты прошёл сквозь барьер для сверхъестественных существ, значит, ты не обычный человек, — произносит она слегка раздражённо. — следовательно, я должна знать, кто ты и зачем находишься здесь. Повторю: кто ты?       Парень обаятельно улыбается и подходит ближе. Он изучает взглядом ученицу и наконец отвечает ей:       — Себастьян, — недолгая пауза, — а ты?       — Хоуп.       — Очень приятно, — он берёт её руку и галантно целует тыльную сторону ладони. — До скорой встречи, Хоуп.       Майклсон только собирается ответить ему, как он исчезает. Она трясёт головой, сомневаясь, было ли это реальным, не тронулась ли она головой, пока предавалась тут размышлениям? Она даже окликает мужчину пару раз, но Себастьян не появляется, а, может, он вообще и не появлялся, однако его поцелуй горит на тыльной стороне ладони.