***
Беспомощность – это неизбежность или собственный выбор? Оказавшись взаперти и не имея возможности посмотреть на мир по другую сторону решётки, Наруто верил в первое. Саске приходил… часто. В полутёмном и сыром помещении не было ночи и дня. Были часы ожидания и минуты сбитого дыхания с зашкаливающим пульсом. Когда сильная рука сдавливала шею до синих пятен, все накопившиеся противоречия обращались в ярость. Мысли разом покидали голову, и Наруто только чувствовал, впитывал и тут же отдавал воплями до хрипов под хруст собственных рёбер. Затем наступала усталая покорность. Неподвижность. Холод от нехватки крови. Транс, когда боль – не ощущение, а всего лишь траектория: по коже, под кожу, сквозь… После того как неубедительное сопротивление перешло в холодный камень под лопатками, липкую кровь, обездвиженность в жёстком захвате и тяжесть сверху, Наруто опустел. Мысли вытеснил шёпот, уговаривающий или угрожающий. Шёпот держал его, не позволяя провалиться в себя. Саске пытал тело и разум. – Хва-тит… – губы разомкнулись, но вместо слова получился лишь выдох. Наруто прикрыл на мгновение глаза, собираясь с силами, и попытался снова. – Хватит, – почему-то стало важным быть услышанным. Саске отстранился, и его безразличное, перепачканное в крови лицо как плетью ожгло нервы. – Хватит! – Устал? – тёмный взгляд был пристальным, но равнодушным. Весь интерес загробного любовника скользил языком по острой кромке зубов. Всё, что Наруто могли предложить – голод. Было ли когда-нибудь иначе? – Хватит! – Что не так? – раздражение передал только голос. – Не хочу… – Наруто сопротивлялся. Уже давно утерянное и похороненное под снежными завалами чувство вдруг стало оттаивать. – Уверен? – руку запустили в зияющую рану до самого сердца и сжали холодные пальцы. – Ты здесь, – большой палец огладил пульсирующую стенку, – потому что пошёл за мной. Все тело было слабым, а левая сторона онемевшей, но огонь уже вспыхнул – правая рука сжалась на запястье, обозначая границы. – Вот как… Наруто пытался сфокусировать расплывающийся взгляд – он больше не хотел убегать от того, что видел и чувствовал. – Снова бросаешь? – презрение в голосе разъедало нервы хуже ненависти. Сердце надулось в болезненный воздушный шарик: сожми чуть сильнее, и оно лопнет. Саске сжал. Наруто задержал дыхание. Виски взмокли, ногти впились в ладонь. Воздуха стало катастрофически не хватать, но, казалось, пусти кислород в лёгкие или выдохни – разорвёт изнутри. Саске потянул руку на себя, не разжимая пальцы. – Не в этот раз, – он прошипел, склонившись к замершему от напряжения лицу, выдыхая своё раздражение в искусанные до крови губы. Тело выгнулось навстречу, пытаясь избежать боли или ещё больших травм. Саске замер. Из-под полуприкрытых век Наруто видел его изучающий взгляд и разгорающееся пламя удовольствия в чёрных глазах. Этому Саске нравился каждый мучительный излом в теле под ним, и ещё больше нравилось контролировать чужую боль и удовольствие. Не хотелось издавать ни звука, но стон слетел прежде, чем зубы сжались. Саске склонился, как будто хотел поймать собственными губами постыдный звук слабости. – Ещё… – Пошёл ты! – Решил высказаться? Хватило сил и дерзости на оскал. – Тебя это задевает? – Наруууто, – Саске промурлыкал у самого уха, касаясь кончиком носа влажного виска, – пока здесь задеваю только я. От вкрадчивого голоса прошла волна дрожи. Тут же вспыхнуло желание врезать себе, а потом ублюдку. Или лучше сначала ублюдку. Зрачки Саске затопили радужку – он наслаждался трепыханиями в собственной ладони. Отслеживать на кончиках пальцев адреналин того, кто в полной твоей власти – вселенский соблазн. Особенно, для отмороженных мудаков без личных границ. – Отъе… ахр… – рука Саске неожиданно оказалась между ног. – Чем отличается спасатель от жертвы, Наруто? Саске сверху, в голове и внутри. Слишком много Саске и слишком мало себя. – Не отвлекайся! – костяшки пальцев жёстко прошлись по шву и надавили на ширинку. – Блядь! Я в курсе святой троицы психологии*. – Ну тогда для тебя не новость… – замок вжикнул, и пальцы скользнули за джинсу, – что между спасателем и жертвой… Под рёбрами, наконец, перестало ощущаться чужое присутствие. – …нет никакой разницы. Влажные с привкусом железа пальцы грубо протолкнулись в рот, придавливая язык. Зубы сжались, но Саске было плевать. Рука скользнула за резинку трусов, и Наруто яростно зашипел в ответ. – Хочешь что-то сказать? – учтивый вопрос противоречил тому, как пальцы проехались вдоль языка к самому корню. Возражения заталкивали обратно в буквальном смысле. То, что Саске распотрошив его морально и физически, решил ещё и отдрочить, было новым уровнем насилия. Сучья точка невозврата. Холодный отсвет в глазах напротив резанул как лезвием по венам – Саске прекрасно понимал, что делает. Рвотный рефлекс свёл горло спазмами. Наруто готов был задохнуться или захлебнуться. Слюна скатилась тонкой дорожкой. Давление ослабили, а затем ритмично заскользили, не давая перевести дыхание. Внизу живота начал подниматься жар, вопреки усталости и органам наголо – жуткая издёвка мира за гранью. Гранью… Это неправда. Конечно, неправда. Как он мог забыть. Нужно только проснуться. Дотянуться до тела, где-то там далеко отсюда, на кушетке Гаары. Сжать кулаки и разжать, и снова. Думать о пробуждении. Наруто захрипел, когда пальцы жёстко сдавили горло. – Решил сбежать? Хн… Поцелуй был грязным и злым, а рука на члене настойчивой и умелой. Поклонникам эрогуро бы понравилось. Наруто не был из их числа, но желание закончить или блядь просто кончить и убраться отсюда подальше крепло вместе с эрекцией. – Уже лучше, не правда ли? – Саске напоследок лизнул длинно по подбородку и краю губ, собирая влажную бело-красную нитку. – За-чем? – было трудно сфокусироваться. – Затем, Наруто, что мало сказать «нет», чтобы спасти себя. Особенно, когда всю жизнь был кормом для других. Нельзя вдруг просто взять и стать себе хозяином. До этого нужно дорасти. А пока, как насчёт того, чтобы ещё раз спасти меня? Ты это хорошо умеешь. Своим коронным способом – отдав себя. В сексе Саске был таким же, как и в жизни: рациональным до безумия. Нежным до дрожи и жёстким у самой грани. Ритмичным на всю длину и взрывным до головокружения. Наруто потерялся: то ли он не мог кончить целю вечность, то ли содрогался в не отпускающих руках снова и снова. Когда Саске поймал очередной стон своими губами и замер, крепко сжав бёдра, сознание схлопнулось, позволяя, наконец-то, провалиться в черноту.***
Комната была непривычно светлой, а запах благополучия раздражал. Он поднялся с кушетки, повёл плечами, разминая мышцы от долгого лежания на жёсткой поверхности. За ним наблюдали. Конечно, иначе он бы сюда не заглянул. Зелёные глаза смотрели пристально, но спокойно. Интересно. – Добро пожаловать в мою скромную обитель, Учиха Сан. Наруто промолчал, и только уголок рта презрительно вздёрнулся.***
*святая троица психологии: жертва, палач, спасатель.