Последний шанс Василиска

25 июня. Розье Мэнор Герберт сидел на полу каменного мешка, ничуть не заботясь о сохранности своих светлых брюк. Его голубые глаза неотрывно следили за агонией волшебника, что бился в цепях. Крики молодого мужчины вызывали у виконта мучительный излом тонких бровей. Он отводил взгляд каждый раз, когда жилистое тело с выпирающими рёбрами выгибалось в оковах. - Со мной было так же, отец? – наконец, не выдержав, спросил Герберт, отвернувшись от пытки. - У всех так, – в спокойном голосе графа фон Кролока не слышалось даже тени сострадания. Его давно не беспокоил процесс умирания и его атрибуты. Он привык относиться к ним как к данности. – Процесс рождения всегда болезнен. Мне видится в этом определённая логика. Нельзя войти в новый мир не претерпев страдания. - Но я не помню об этом, – покачал головой светловолосый вампир, болезненно вздрогнув, когда лязгнули, натянувшись, цепи. Крауч издал вопль ещё более страшный, чем обычно. С его худой руки на серые камни стекала какая-то отвратительная, густая, похожая на нефть или дёготь субстанция. По всей видимости, этот процесс причинял волшебнику ещё большее страдание. - Я погрузил тебя в сон. Мне показалось, что ты был слишком слаб, чтобы пережить превращение, – бесстрастно заметил фон Кролок, но взгляд, которым он одарил сына, был полон отеческой заботы и какой-то щемящей нежности. - Ты мог бы погрузить его в такой же сон, отец? – глаза виконта вспыхнули надеждой, он позволил себе робкую улыбку. – Пожалуйста! - Я не стану этого делать, – отвернулся мужчина, не в силах выдержать взгляд непутёвого сына. Он задался целью научить того ответственности и идти на поводу у капризного мальчишки не мог себе позволить, несмотря на желание. - Но почему? – возмущённо всплеснул руками Герберт. – Он страдает. Это должно быть в твоих интересах, ведь тебя угнетают все эти крики. Разве не так? - Так, – покорно кивнул граф, мерно расхаживая вдоль стены. – Но это ничего не меняет. Я уже высказал своё мнение по поводу этого человека. Ты обещался взять за него полную ответственность, если я позволю ему остаться. Я позволил. Всё остальное ты можешь сделать и сам. - У него в голове – хаос! – раздосадовано бросил виконт, пересилив себя, и вновь подошёл к распластанной по камням фигуре. Пальцы бессмертного юноши мазнули по слипшимся от холодного пота волосам, очертили скулу и остановились напротив часто вздымающейся жилки на шее волшебника. Герберт морально был готов отказаться от своего случайного родившегося плана сотворить из Крауча вампира. Убить его было бы милосерднее. - Я предупреждал, чтобы ты не связывался с безумием, – назидательно произнёс фон Кролок, всё же сжалившись над сыном. Опустив ладонь на плечо Герберта, он чуть сжал пальцы, одобряя. – Я уверен, что у тебя получится. Северус хвалил тебя. Тебе просто нужно сосредоточиться не на его боли – она отупляет тебя. Сними с него одежду – от неё уже мало что осталось, а тебе будет легче настроиться. Герберт проворно подчинился, под негромкие наставления отца страх отступил. Срезая лохмотья с красивого бледного тела, виконт наслаждался короткими прикосновениями к обнажённой коже Крауча. Крики мужчины отступили для порождения ночи на второй план. Его вёл голос отца. Граф был спокоен и непоколебим, точно обсидиановая скала. - Опусти ладони поверх висков и поймай взгляд. Ты должен накинуть Зов, подчинить его разум себе, – голос фон Кролока звучал не громче шёпота, но виконт слышал каждое слово так отчётливо, будто они отпечатывались сразу в мозгу. – Чтобы он жил дальше, ты должен излечить его безумие, иначе жажда крови и привязанность к прошлому его уничтожат. Помни, всё смертное – слабо, его можно присвоить себе, изменить или уничтожить… Герберт действовал, погружаясь всё глубже в воспоминания случайного любовника, ведомый голосом отца. Виконту казалось, что он плетёт тончайшее кружево на месте спутанного клубка воспоминаний. Детские переживания Барти, его любовь к матери (Герберт засмотрелся, чувствуя какое-то необъяснимое родство душ с тем ребёнком, что ещё не стал одержимым волшебником). Он менял, перекраивал точно портной неудачный наряд, воспоминания о Волдеморте и его идеях, не отбирая их целиком, но вытравливая из них неуместный восторг и желание подчиняться. - Не увлекись, сын. Ты не должен заменить ему кумира. Будь осторожен и ласков, – граф невесомо перебирал светлые пряди Герберта, любуясь сыном. Одухотворённое выражение преобразило и без того красивые черты, сделав и вовсе совершенными. Глумливая улыбка покинула губы, а из глаз ушёл вечный томный призыв. Герберт творил! Бессмертного юношу захватило вдохновение, как в моменты музицирования, напоминая названному отцу, почему он даровал смертельно больному аристократу вечную жизнь. Граф лишь краем сознания следил за тем, чтобы отпрыск не увлёкся окончательно. Судьба незнакомого волшебника мало заботила фон Кролока. Если эксперимент виконта не увенчается успехом, граф без тени сожалений убьёт новорождённого вампира. Наконец, посчитав свою задачу выполненной, Герберт откинулся на ноги стоящего позади отца и, счастливо улыбаясь, прикрыл глаза. Блаженная тишина обрушилась на обоих вампиров. Крауч спал, а его тело претерпевало болезненные трансформации, запомнить которые мужчине было не суждено. Герберт вытравил всю боль превращения из мыслей будущего вампира. Теперь на месте страданий была блаженная, ласковая темнота. - Он проспит ещё двое суток, чтобы вернуться в подлунный мир на третью ночь. Ты готов стать для этого мужчины наставником, Герберт? – негромко спросил граф, перебирая светлые, будто наполненные лунным сиянием, шелковистые пряди сына. - Да, отец, – вскинув на фон Кролока серьёзный взгляд, кивнул Герберт. Лицо его излучало одухотворённое спокойствие. - Да будет так, – улыбнулся граф ласково, по привычке протянув сыну руку, помогая подняться, хотя виконт мог сделать это и сам без особого напряжения. – Я сожалею, что умению владеть разумом тебя научил не я. По всей видимости, Северус лучший учитель. - О, нет, papa, – легко рассмеялся младший фон Кролок, отбросив блестящую волну волос за спину. – Северус, то есть, конечно, профессор Снейп ужасен! У меня не было выбора, кроме как обучиться владеть своим и чужим разумом, иначе все мои не самые приличные тайны стали бы известны этому жестокому мужчине. Я бы не выдержал яда его насмешек. Несмотря на беззаботный тон, Герберт был тронут прозвучавшей в голосе отца горечью. Он не хотел, чтобы граф сожалел о такой мелочи. Не зная как иначе выразить обуявшие его эмоции, виконт заключил отца в объятья, прикрыв ненадолго слезящиеся глаза. Замерев от неожиданности, фон Кролок качнул головой и погладил сына по спине, ощущая под пальцами выпирающие позвонки. Герберт вызвался найти «новому члену семьи» какую-нибудь одежду и, похоже, действительно, решил взять на себя заботы о будущем вампире. Граф только насмешливо кривил губы, наблюдая за заполошной активностью сына. Виконт руководил домовиком, который готовил для «нового младшего хозяина» спальню, попутно отбирая вещи для Крауча на «первое время». Граф, правда, насчитал с полусотню нарядов, среди которых, как минимум два были рассчитаны, по меньшей мере, на бал масштаба тех, что устраивались в Трансильвании. Спорить с сыном фон Кролок, конечно, не стал, наблюдая за суетой со спокойной снисходительностью. Камин полыхнул зелёным, магическим пламенем ближе к рассвету, когда фон Кролок, укрывшись от излишней активности сына, потягивал вино, наслаждаясь одиночеством и магическим трактатом по алхимии. На ковёр выпал едва держащийся на ногах Снейп, бледный до землистости. Из прокушенной губы зельевара текла кровь, но волшебник, казалось, этого даже не заметил. - Мой друг, что случилось? – граф порывисто поднялся с места и с нечеловеческой скоростью приблизился к Снейпу, помогая мужчине подняться. Чуткий нос вампира уловил знакомое уже зловоние магии, что не так давно истекала из Крауча. Эта отвратительная трупная вонь заглушала даже сладковатый запах крови зельевара. Усадив друга и гостя в кресло, Граф щедро плеснул ему вина и вложил полный бокал в руку мага. Снейп нашёл в себе силы благодарно кивнуть и едва ли не ополовинил подношение одним глотком. - Он вернулся, – прошептал Северус бескровными губами и с нескрываемым отвращением взглянул на собственное предплечье левой руки. Задравшийся рукав мантии обнажил уродливое, воспалённое клеймо Пожирателя Смерти, – и абсолютно безумен. Безумнее, чем прежде. - Я знаю, Северус. Уже знаю, – вздохнул фон Кролок и опустил прохладную ладонь поверх метки. Жжение в ней несколько притупилось, и Снейп выдавил из себя очередную кривую улыбку. – Мой сын притащил его подручного несколько часов тому назад. Герберту стало голодно в стенах школы, и он нашёл давно отмеченную Зовом жертву. - Крауч здесь? Он вменяем? – зельевар попытался было вскочить на ноги, но фон Кролок удержал его, опустив невероятно сильные ладони на плечи волшебника. - Не торопись, Северус. Он больше не служит Волдеморту. Благодаря твоим урокам, Герберт, мне хочется верить, окончательно победил терзавшее юношу безумие. Теперь Бартемиус будет не опаснее любого другого вампира, – мягко улыбнулся хозяин замка и устроился в своём кресле. – Пока он ещё очень слаб, идёт превращение, а это, как ты понимаешь, процесс мучительный и небыстрый. Северус поражённо поднял взгляд. В синих глазах вампира как всегда царил безмятежный покой ледяной равнины. Фон Кролок тонко улыбался, водя длинным ногтем по мягкой обивке подлокотника, рисуя на нём причудливые алхимические символы. Взгляд волшебника против воли притянулся к изящным запястьям вампира, что обрамлялись широкими рукавами домашнего халата. Граф не ожидал гостей и собирался отходить ко сну, когда Северус вломился к нему в дом. - Я помешал Вам, граф. Простите, – смутился маг, чей взгляд неожиданно наткнулся на уродливый шрам, протянувшийся от ключицы вампира на плечо и окончившийся где-то на спине. Такая рана, определённо могла бы стоить фон Кролоку в лучшем случае руки, а то и жизни. - О, ты ничуть меня не стеснил, мой друг. Я вижу, ты в растерянности, объясни мне, что произошло сегодня, раз ты расстался со своим самообладанием. Думаю, вместе мы сможем найти решение, – подбодрил зельевара граф, чьи непроницаемо-синие глаза продолжали следить за выражением лица волшебника. - Я не уверен, что имею право вмешивать Вас, Винсент, в эту историю. Грядёт война и она обещает быть ещё более жестокой и грязной, чем предыдущая, – скривился Северус и вновь приложился к бокалу. - Позволь мне решать это самому, мой друг. Поверь, за долгие годы своего существования я видел достаточно войн, чтобы иметь о них хоть сколько-нибудь верное представление, – насмешливо вздёрнул бровь вампир. Северусу пришлось сдаться. Он, действительно, порой забывал, что разговаривает с вампиром, который прожил не одно столетие и, судя по ранам на его теле, вряд ли отсиживался в стороне. Более того, поделиться своими мыслями Северусу было больше не с кем. Вряд ли он найдёт сегодня более внимательные уши и ценные советы. Веры директору в Мастере Зелий оставалось всё меньше. Старый интриган, определённо, вёл какую-то свою, весьма изощрённую игру, и посвящать в неё своего главного информатора, похоже, не собирался.