Они встречались уже три месяца, и Гарри не мог перестать думать о том, как же все чудесно складывается. В конце концов – Бог любит троицу, у них с Томом три яйца на двоих и трахаются они по три раза в неделю.
Было во всём этом что-то сакраментальное и приятное – казалось бы, Том стал его парнем, настоящим официальным тайным парнем – и его поведение могло измениться. И Гарри был бы очень расстроен, если бы это было так – если бы Том стал наряжаться для него, мыть голову чаще раза в месяц и говорить милые вещи. Гарри бы не выдержал.
К счастью, Том стал ещё более мерзким, чем был.
Вечерами, после нереального траха, Гарри лежал на впалой худой груди Тома и любовался гадкими изгибами его тела. В такие моменты огромный нос Тома упирался в макушку Гарри и грел его. Гарри знал, что после такого у него в волосах обязательно находилась пара-тройка засохших соплей, но в тайне он думал о том, что именно это его и возбуждает.
Сегодня у них тоже случился секс – Гарри лежал и трогал огромный хер Тома и блаженствовал, завороженный его яйцом.
- Что ты мне подаришь, Том? – спросил Гарри, и воздух из его рта защекотал кудрявые лобковые волосы Тома.
- Подарю? – прогнусавил Том, который, кажется, вообще не знал, что такое подарки, - Разве я должен тебе что-то дарить, Гарри? У тебя что, день рождения?
Гарри поднял голову, чтобы посмотреть Тому в глаза – они у него страшно скосились, правый вообще был полуприкрыт и заляпан спермой. Писулька Гарри встала от этого вида.
- Мы ведь вместе три месяца, Том! Это важно!
Очевидно, Том так не считал. Он плюнул в лицо Гарри и низко, противно засмеялся.
- Хохохохо, - смех его был каким-то стариковским, - разве мы вместе? Мы встречаемся с тобой в Выручай-комнате и ебёмся по десять часов в неделю, но ты даже не представил меня своим друзьям. Не думаю, что ты заслужил подарок, Гарри.
О, Гарри хотел возмутиться – но это была правда. Том нравился ему до подкошенных коленей и дикого стояка. Когда Гарри смотрел на него, ему одновременно хотелось и спать, и срать, и блевать. Том был идеальным парнем – запах его немытой елды будоражил сознание Гарри; волосы в его подмышках были такими длинными, что можно было заплести косу; и жопу Том перестал брить после их третьего раза. Определенно, число три в жизни Гарри было волшебным – но Том был еще лучше.
И все-таки Гарри боялся представить Тома своим друзьям.
Гарри был пиздецки популярным парнем – каждый в школе хотел его отъебать. Гарри не носил трусов под мантией, демонстрируя всем свою жопу, дружил с капитаном Гриффиндорской команды по квиддичу и сама Гермиона Грейнджер смеялась над его шутками.
У Гарри была репутация.
Мог ли он потерять её ради Тома? Это был очень, очень сложный вопрос. Ведь каждый раз после того, как Гарри засыпал в объятиях Тома и с его хуём в очке, он умудрялся проснуться на час раньше своего мерзкого идеала и успеть убежать в свою спальню под мантией-невидимкой. Том ждал его у входа в Большой зал, спиной подпирая стену и мизинцем ковыряя в носу. Когда Гарри оказывался рядом, он неизменно спрашивал:
- Эй, уродец-Том! Тебе кто-нибудь уже давал?
В ответ Том харкался прямо на его ботинки, сверкал своими рыбными глазами и громко хрюкал. Это был их ритуал – писулька Гарри взлетала до небес.
Друзья Гарри стояли рядом и гаденько хихикали – они-то всего этого не знали! Они смеялись над Томом, тыкали в него пальцами и утаскивали Гарри завтракать. Рон Уизлет и его шлюшка-подружка и представить себе не могли, как Гарри отдавался Тому по ночам.
- Ну? – снова спросил Том, жирным сарделечным пальцем разминая дырку Гарри. Конечно, в этот момент Гарри готов был обещать ему все блага мира.
- Ох, Том.. – промурлыкал Гарри прямо в бледные трупные губы Тома, расползающиеся в похотливой улыбке, - Если я вас познакомлю.. я получу свой подарок?
- Конечно, Гарри, - кивнул Том, и три его подбородка затряслись, напоминая свежий холодец.
«Три!», - подумал Гарри, облизывая яйцо Тома.
Стоит отдельно отметить, что яйцо Тома стало теперь отличным – весь этот частый секс сделал его совсем огромным и гладким, а Гарри каждый раз полировал его на славу своим юрким языком. Гарри долго лизал мошонку Тома, целовал ствол и выковыривал подзалупный творог – занудный Том утверждал, что в твороге содержится немного алкоголя, а в подзалупном – тем более. Гарри верил ему и пьянел.
Том икал во время оргазма и закатывал глаза – напоминал эпилептика, и у Гарри было ощущение, будто трахается он с мертвецом. Но мы, конечно, знаем – Гарри всегда мечтал о сексе с мертвецами, так что все было в порядке. Он целовал Тома в каждый миллиметр его потной соленой кожи, скакал на его хую и обожал шептать грязные словечки в уши.
- Да, Том! Пошевеливайся! Поторописька!
Гарри ощутил в анале вязкую кончу и опадающую теперь сардельку Тома – он ещё раз поцеловал огромный нос Тома, обнял его и уснул.
***
Гарри пытался держать Тома за руку, но это было сложно – рука Тома была очень мягкой и скользкой. Сам Том выглядел жутко важным – он начистил свои туфли, и его круглое лицо отражалось в них, как в зеркале. Свободной рукой Том поправлял свою мантию и периодически хрюкал – тогда Гарри вставал на носочки и коротко целовал его блестящий лоб, напоминающий тарелку из-под вокзальных чебуреков.
- Ну? – спросил Том, и Гарри не мог понять, хочет он обнять его или стукнуть. Обычно Том говорил очень мало и скупо, но когда вдруг разражался тирадой – слушать его было невозможно.
- Хохохо, - захихикал Том, очевидно, от волнения.
Гермиона и Уизлет виднелись в конце коридора.
У Рона было такое красное лицо, что можно было подумать, будто бы он только что ебался. Гарри слышал его тяжелое пыхтение, чувствовал вонючее дыхание Тома у своей макушки и не знал, что он должен им всем сказать.
«Привет, ребята, мы встречаемся с Томом. Да-да, с тем самым уродцем-Томом, над которым мы издевались целых семь лет подряд»?
- Хохохо, - сказал вместо этого Гарри. Он не был очень умным, так что все было в порядке.
- О, - сказала Гермиона, и глаза её округлились, - о.
- О, - вторил ей Уизлет, громко икая, - о.
Гарри чувствовал затылком, что Том улыбнулся – Гарри любил его беззубую улыбку, но сейчас ситуация была не очень подходящей. Он покрепче сжал скользкую ладонь Тома и всё же решился:
- Гермиона. И Рон. Я, наверное, должен был сказать давно..
- Мы знаем, Гарри, - перебила его Гермиона. Её короткая юбка так сильно оголяла ноги, что было почти видно пизду – Гарри увлекся и не сразу понял, что она сказала.
- Что? – решил уточнить он.
- Мы знаем, Гарри. Вообще-то уже очень давно. Как-то раз у нас с Роном было свидание в коридоре, и мы заметили грязную мантию Тома за стеной. Мы не были уверены... но, возможно, он дрочил и повторял твоё имя.
Том опять захихикал.
У Гарри встал.
Всё складывалось лучше, чем Гарри мог себе представить! Его добрые, милые друзья готовы были принять его отношения с Томом, даже несмотря на то, что тот был ужасно мерзким.
Гарри развернулся в объятиях Тома и взглянул в его чудесное круглое лицо – глаза Тома опять скосились, он ковырялся в зубах.
- Но Гермиона.. почему каждое утро вы смеялись над Томом? Если вы знали. Не понимаю.
- Ничего, Гарри. Ты никогда не понимаешь важных вещей.
- Это правда, - подал наконец голос Том, и Гермиона лучезарно ему улыбнулась. Кажется, Том был уродливым, но не тупым.
Они отправились завтракать, но при входе в Большой зал Том отпустил локоть Гарри и двинулся в сторону Слизеринского стола.
- Эй, уродец-Том!
- Ну? – прогнусавил Том, на ходу выедая грязь из-под ногтей.
- Так ты подаришь мне подарок?
- Приходи сегодня в Выручай-комнату – узнаешь!
И Гарри пришел.
***
День этот был ужасно тяжелым – каждый норовил спросить у Гарри, что за чертовщина с ним творится? Почему он выбрал уродца-Тома – гадкого, мерзкого и противного парня? От Тома тоже не отставали, но он только грозил плюнуть кому-нибудь в лицо и заразить всех СПИДом.
В общем, Гарри спешил в Выручай-комнату со всех ног, расхаживал у двери и думал о Томе и его подарке – когда дверь отворилась, Гарри нырнул в интимную темноту и застыл в восторге.
Было темно, только несколько свечей освещали Тома – он лежал на кровати, сегодня почему-то больше обычного сарделечный и блестящий, словно намазанный маслом. Иногда Гарри удивляло то, что сам Том был очень худым – но пальцы, лицо и его хер – были невероятно большими и толстыми. Это возбуждало Гарри.
Он скинул свою тонкую мантию и скользнул в масляные объятия Тома:
- Ох, Том, здесь просто отлично! Я хочу сосать!
Том улыбался и молчал.
- Давай же, Том – я был плохим мальчиком. Научи меня сосать! Живее! Пошевеливайся!
Тогда Том поцеловал его, хватая маленькую писульку Гарри своей потной рукой.
- Хехе, - сказал он непонятно кому, - докторская колбаса.
Гарри ёрзал на его острых коленях и уже был готов насладиться жижей, но Том вдруг остановил его.
- Вот твой подарок, Гарри, - прогнусавил Том, и Гарри услышал, как отворяется дверь Выручай-комнаты.
На пороге застыл Абраксас Малфой.
- Тебе ведь понравится, если нас будет трое? – спросил Том и всхрюкнул.
Гарри поцеловал его негодный нос.
