***
— Куда ты так рано? — сонная, слегка потрепанная Амелина буквально выползла из комнаты, потягиваясь и сладко-сладко зевая. — Выходной же, ну, Марго! — Милая, у нас закончился твой любимый кофе. Я быстро в магазин — и вернусь. Прости, что разбудила, хотела уйти тихо. — Куда-а-а-а, — жалобный стон — и вот блондинка уже буквально повисла на чужой шее, крепко-крепко обнимая и прижимая к себе. — Это же только магазин, я буду через двадцать минут, максимум, через полчаса, — недоумение в голосе Марго буквально лилось через край. — Сегодня выходной, не хочу терять ни минуты, которую можно провести с тобой, не уходи, прошу. — Давай так: я пойду в магазин, а ты пойдешь в душ — и время пролетит, словно миг, ты ведь любишь душ, я знаю. — Какая ты хитрая, — обреченно вздохнула Оксана, но тут же мягко улыбнулась, даря Маргарите короткий нежный поцелуй. — Возвращайся побыстрее. — Один миг, обещаю.***
Амелина до невозможного тепло улыбнулась, вспоминая, что Марго каждый раз обещала вернуться через миг, когда уходила вот так. И иногда этот миг тянулся целую вечность. Неприятный голос нагло ворвался в сознание девушки, оповещая о названии остановки и прерывая то хрупкое, едва-едва возникшее спокойствие. Оксана уже хотела было вернуться в свой уютный мирок из воспоминаний, но внезапно поняла: это же именно та остановка, что ей нужна. Чертыхнувшись и за мгновение сорвавшись с места она все же успела выскользнуть на улицу, вдыхая чуть прохладный воздух. Наушники пришлось убрать из ушей, приложение с музыкой свернуть, открыв вместо него карту. Несколько поворотов не туда, пара кругов вокруг одного и того же дома, что ей вовсе не интересен, и бессмысленное оглядывания по сторонам — и вот, нужная дверь, к счастью, обнаружена. Легкий толчок. Пара шагов. Оксана оказалась в затемненном помещении и едва не потеряла сознание от резко ударившего в нос непривычного запаха ароматических палочек. Амелина всегда скептически относилась ко всевозможным проявлениям мистики, эзотерики и прочей ерунды. Вся вот эта благовония, ловцы снов и гадальные карты казались ей таким несусветным бредом, что вызывали лишь снисходительный смех. Но сегодня что-то было не так. От едва тлеющих палочек исходил удивительно приятный запах лаванды, отчего на душе почему-то в один момент стало легко и приятно, словно что-то щелкнуло в голове. Однако было что-то странное в этом запахе, словно присутствовало что-то еще, такое знакомое, но едва-едва уловимое, легким шлейфом скользящее по помещению. Протяжный, сладковато-пряный и обволакивающий запах… Ладана. Вот почему ей стало так легко — знакомый с детства аромат всегда вызывал***
Очередное свидание с новым парнем проходило как нельзя лучше. Поход в кино, прогулка по весеннему парку, где цвело буквально все, что только возможно. В том числе и Оксана. Он пригласил на ужин, сказав, что очень готовился и будет разбит, если она откажет. Как романтично, и как же тут не согласиться? Красное вино, ее любимое, легкая расслабляющая музыка, под которую они танцевали, робко касаясь друг друга. Ей было хорошо, приятно и даже в какой-то степени весело — игривый смех над очередной его шуткой так и вырывался наружу словно сам собой. Оксана ощущала себя в полной безопасности, пока сильные руки не поползли ниже талии. — Что ты делаешь? — шепот, чуть возмущенный, но боязливый. Вдруг просто дурачится? — Танцую с самой красивой девушкой. По его глазам в один момент стало видно, что это все не шутки. Попытки откинуть его руки в сторону не увенчались никаким успехом, напротив, парень стал еще напористее и впечатал ее спиной в стену, прижимаясь всем телом. — Не надо, не надо, пожалуйста, прошу тебя, — Оксана уже едва сдерживала слезы, но все еще пыталась пробудить в своем ухажере чувство совести, стыда или приличия, хоть чего-нибудь, что могло спасти ее. — Да ты не парься, малышка. Ждать тебе некого, нет же у тебя судьбы. Такая уж расплата за красивые глазки. Он притянул ее к себе, жадно целуя в плечо. Видимо, его забавляли ее жалкие попытки ударить его, увернуться или убежать — внезапно парень рассмеялся. — Малышка без судьбы. Ну, ничего, сегодня я полюблю тебя так сильно, как никакой соулмейт не полюбил бы. Очередной смешок, а после — сильный толчок в сторону кровати. В очередной раз всхлипнув, Оксана попыталась быстро встать, но ее руки тут же перехватили за запястья, а сам парень навис сверху, раздраженно глядя ей в глаза. — Не рыпайся, этим ты меня только разозлишь, поняла? Ну же, расслабься, я делаю тебе одолжение, малышка. Такие, как ты, никому ведь не нужны. Поверь, ты еще отблагодарить меня захочешь. Темные глаза жадным взглядом оглядели тело девушки. Сил сопротивляться совсем не осталось, были только слезы, медленно текущие по раскрасневшимся от стыда щекам.***
— Жуткий был денек, правда же? Но забудем о нем. Ты здесь не для сеанса психотерапии, итак, ты пришла, чтобы… — Мне нужна она. Я сделаю все, что угодно, но верните мне ее. — Сколько жесткой стали в голосе, тише, девочка. Любовь — дело, в котором спешка играет на руку только бедам. — Я сделаю все, что угодно, — уже тише и мягче повторила Оксана, мысленно ругая себя. Да, этот мужчина ей не нравился, но, черт возьми, какими-то необъяснимыми возможностями он, все же, обладает. — Конечно, сделаешь, уже нет выбора: без тебя она умрет. — Расскажите мне все. Следующие несколько часов то ли пролетели в один момент, то ли длились целую вечность. Оксана узнала долгую историю о появлении соулмейтов, которую рассказывают каждому ребенку, правда в формате сказки. Мол, каждая душа делится на две крохотные частички, которые волшебным образом даются ребенку при рождении. На самом деле, все не так мило и романтично. Яркий, почти солнечный, лучик жизни, энергии и силы буквально разрывают на части, как в средневековых пытках. Душа принудительно рвется на две половины и совершенно случайным образом распределяется при рождении. Разумеется, во время такого поистине жестокого процесса происходят осечки: две разодранные части случайным образом достаются родным — близнецам или двойняшкам, или же душа оказывается настолько сильной и крепкой, что разорвать ее нереально. Именно так на свет появилась Оксана. Хоть и сохранившее свою целостность, ее внутреннее содержание было фактически разодрано. Сильное, крепкое, но с надрывами чуть ли не до самой глубины. Именно поэтому столько бед выпало на ее нелегкую судьбу. Но есть в этом и небольшая положительная сторона: люди, чья душа удивительным образом осталась целой, легко чувствуют других, тех, кому не суждено с трепетом ожидать встречи своей половинки. — Ты очень изменилась, когда впустила в свою жизнь Марго, обретя любовь в беспросветности своей боли. Ты поверила ей и получила то, что получает далеко не каждый — настоящую любовь, чистую и светлую. Не испорченную этими соулмейтскими обязанностями. Искреннюю. Боюсь представить, что с тобой случится, когда она встретит свою судьбу. — Не важно, что случится со мной, плевать. Мне нужна она, как ей помочь? Как найти того, кто рушит ее жизнь, убивая чуть ли не каждый вечер, как?! Оксана почти кричала, но он лишь улыбнулся ей в ответ, одобрительно кивая. До глубокой ночи они просидели в этой небольшой комнате, пропитанной запахом лаванды и ладана, от которого девушку уже начало откровенно воротить. Или чувство тошноты возникло из-за слишком большой эмоциональной нагрузки и напряжения. Или от того мерзкого на вкус чая, который ей приходилось пить. — Ты готова, это все здесь, в тебе… Подумай о Марго. О ее глазах, о том, как пахнут ее волосы, какая мягкая на ощупь ее кожа. Прикоснись к ней, мысленно. Обними ее своей душой, как маленького ребенка. Представь, будто она здесь, рядом. Сидит на соседнем стуле и держит тебя за руку. Заберись в ее душу, потрогай края… Ощути неровности, найди эти разрывы. Поверь, что можешь это сделать. Набор этих слов и почти бессмысленных указаний был Оксане совершенно непонятен. Девушка начинала злиться на все вокруг. На этого удивительно терпеливого мужчину, на себя, на всех людей без соулмейтов в этом мире, вообще на всех людей, кроме Марго, потому что она — это… — Вот оно, вот! — радостно вскрикнула Амелина, парадоксальным образом буквально физически ощущая присутствие Маргариты. — Отлично, а теперь представь ее вторую половинку. Ощупай каждый надрыв, надлом, трещину… Попробуй продолжить, достроить, почувствовать… Помни, что соулмейт твоей девушки встречается с подобным тебе. Такая смесь ощущается очень и очень легко, поверь, ты быстро это сдел… — Вот сука! Блядская тварь, — девушка от злости сжала кулаки так сильно, что ногти впились в ладонь, до крови. Но эта боль была ничем в сравнении с тем, что чувствовала Рита, и Оксана знала это. — Тише-тише, сдержи свой праведный гнев. — Не могу, эта… Приносит ей невыносимую боль, постоянно. Заставляет кричать, плакать, курить две пачки сигарет в день… Сходить с ума, пока она там… Оксана закрыла глаза, несколько раз жадно вдыхая и напряженно выдыхая. Вдох-выдох. Вдох-выдох. Пусть бы он сдох. — Теперь ты знаешь, что делать. Ты найдешь его, больше мне нечем помочь. — Мне больше ничего не нужно. Я знаю, что делать. Оксана с искренней благодарностью посмотрела на мужчину и уже собиралась было развернуться и уйти, как ее руки коснулись, слегка сжимая. — Ты не малышка и не без судьбы. Ты — самая сильная из всех девушек, что я видел. В тебе столько света, столько энергии и любви. Оксана, тебе самой даже неизвестно, как сильно ты любишь свою Риту. Ты спасешь ее, я вижу, у вас еще не один год впереди… Все будет хорошо, ты справишься. — Спасибо. Правда, это… Спасибо, огромное, я не могу даже выразить словами. — Не нужно, я чувствую, забыла? Амелина чуть рассмеялась, легко сжимая руку мужчины в ответ. Удивительно, но она ощущала едва ли не интимную близость с ним, так легко ей было в обществе себе подобного. — У тебя есть судьба, девочка. Однозначно есть. Да, твоя душа целостная, у тебя нет соулмейта, но есть в этом мире человек… Твой человек. У тебя есть судьба. — Я верю. Оксана стерла вновь подступившие слезы, легко улыбнулась и через несколько мгновений оказалась на улице, шагая в сторону метро и вновь вставляя в уши наушники. Вновь заиграли привычные вступительные аккорды, а вскоре появились и знакомые голоса. И если я безвестно кану. Короткий свет луча дневного. Но если я безвестно кану За звездный пояс, в млечный дым.Я за тебя молиться стану, Чтобы не забыл пути земного. Я за тебя молиться стану, Чтобы ты вернулся невредим.
— Я не буду молиться, но сделаю все, чтобы вернуть тебя, обещаю, — почти беззвучно прошептала Оксана, сидя в пустом вагоне метро и раз за разом слушая песню, которую они обе так сильно любили.***
— Милая, так что же было потом, после того, как ты расплакалась из-за той дурацкой песни? — Маргарита старательно поглаживала волосы Оксаны, путая в них пальцы и осторожно перебирая. Это успокаивало ее. Обеих. — М? А, потом… Знаешь, все было так сумбурно, я добралась до этого мага, экстрасенса, называй его, как хочешь, и… Он помог мне, представляешь? — Просто помог и все? А поподробнее, милая? — Не было ничего интересного, правда. Он занимался своей мистической ересью, и… Все. Через несколько дней мне позвонил твой лечащий врач и сказал, что ты приходишь в себя. — Думаешь, я поверю в эту сказку, Окси? — Поверь.