Они ехали в полной тишине. Валя бесцельно смотрела в окно, наблюдая за домами, что стеной проносились перед ней. Степа не решился даже включить какую-то тихую музыку: наверняка девушка в тот же миг сбавила бы громкость до нуля.
— Куда мы едем? — голос, полный категорической безучастности, резанул по ушам, слишком уж привыкшим к звенящему молчанию.
— Туда, где нам расскажут о твоей судьбе.
Слова прозвучали несколько пафосно, но, в то же время, они были наполнены какой-то глубокой серьезностью. Валентина перевела взгляд на мужа, выгнув в удивлении одну бровь.
— И как это понимать?
— Поймешь, когда приедем.
Несмотря на то, что машина стояла перед светофором, Степан даже не взглянул на нее. То ли из-за стыда, то ли из-за страха, трудно дать определенный ответ. Кивнув, кажется, самой себе, девушка снова отвернулась к окну. На стеклах начали появляться мелкие капли. С губ сорвался вздох, полный обреченного разочарования. Она совсем не любила дождь.
Капли становились крупнее и падали все чаще, буквально атакуя автомобиль. Будет повод, наконец-то, заехать на мойку и сделать химчистку в салоне.
— Еще долго?
Кажется, Антонова разучилась общаться. Как там говорилось на общем курсе психологии? Нарушена коммуникативная функция речи, так? Видимо, это и случилось. Хочется хоть как-то разрядить обстановку, но все становится только хуже.
— Уже приехали, — коротко ответил Степан, направляя машину в один из дворов, ничем не отличающийся от сотен других. — Только не будь слишком скептичной, ладно? Дай ему шанс.
— Я попробую.
Васильев кивнул, глядя на нее с некоторыми нотками благодарности. Иногда Валя казалась ему слишком рациональной для этого нелогичного мира. Они вышли из машины, оба бегло оглянулись и, не медля, направились к входной двери, одновременно решив, что стоять под ливнем — не лучшая идея на сегодняшний день.
Легкий толчок. Несколько шагов.
Они оказались в том же затемненном помещении, что и Оксана некоторое время назад. У Валентины точно так же закружилась голова от запахов, но они разительно отличались. Вместо лаванды ее обонятельные рецепторы окутал аромат розы. Мерзкий запах, лучше бы это была лилия, честное слово. Однако спустя несколько секунд мнение быстро переменилось. Делая неуверенные шаги по коридору, Антонова словила себя на мысли, что именно этот аромат ей приходится по душе. Как будто становится легче жить. Удивительно, правда?
Степана же едва не стошнило, но кому до него сейчас есть дело? Это ведь не его ждет мужчина в конце коридора.
Однако есть еще что-то. Едва уловимое, но, тем не менее, внушающее легкую тревогу. Каждый шаг становится тягуче медленным, ей совсем не хочется идти туда, куда ведут ноги. И откуда взялось это странное чувство беспокойства?
— Что за странный запах?
Васильев уже решительно разомкнул губы, дабы сказать, что роза перебивает вообще все его ощущения, но промолвить ничего не получилось.
— Шалфей, — все тот же низкий и до невозможного уверенный голос прозвучал из-за поворота. — Вообще, он по идее, снимает напряжение и восстанавливает ауру после предательства. Ах, да, именно поэтому он тебя и тревожит, ведь не только тебя предали, но и ты сама принесла кому-то невыносимую боль.
— Кто ты такой?
— Тот, кто поможет тебе во всем разобраться, так что рекомендую сбавить обороты. Здравствуй, Степан.
Степа лишь коротко кивнул, легко подталкивая девушку вперед, держа за талию. Она хотела было возмутиться, но, решив, что это не принесет никакого смысла, лишь покорно прошла дальше, осматривая помещение.
— Ну, как оно, ощущать себя ненужной? Понравилось? — ехидство в голосе буквально лилось через край, кажется, мужчина был готов засмеяться.
— К чему этот вопрос?
— Просто интересно, как ощущаешь себя на месте, кого предавала всю жизнь? Первый поцелуй, влюбленность, чувственный секс и даже клятвы в любви до смерти достались не тому, с кем связана твоя судьба. Это принесло другому человеку боль, не думала об этом?
— Вряд ли мой соулмейт пожизненная одиночка, просто, наверное, я ничего не чувствую, — не отвечая на очевидные вопросы, Валя сложила руки на груди.
— О, нет, твой человек вовсе не одинок, он даже любит кое-кого другого, но между вами есть одна большая разница. Отличие, лежащее в основе существования соулмейтов в принципе.
— Какое же?
— Твоя половинка никогда тебя не забывала. Ни разу не отказывалась. И вовсе не планировала менять тебя, даже на того, кто готов душу отдать за ее любовь. Чувствуешь разницу? Никто не запрещал тебе встречаться с парнями, влюбляться, плакать по ночам и даже выходить замуж, но ты… Твоя голова была так сильно вскружена, что ты решила изменить правила мира. С чего ты взяла, что у тебя есть на это силы.
— Но я же…
— Не надо оправдываться передо мной, ты мне ничего не должна. К тому же, это не только твоя вина, да, Степа? До чего довел девчонку.
— Хватит этих красивых, но пугающих речей, помоги нам, — нетерпеливо подал голос Васильев. Кажется, он был чем-то очень разозлен.
— Как делать всякие глупости, так это мы самостоятельные, а как проблемы решать, так хвост поджали и бежим за помощью? Совсем не по-мужски, не по-мужски.
— Помоги, прошу.
— Ну, хоть тон изменился. Итак, забыли про измены и предательства. Жизнь всего лишь расставила все по своим местам: ты предала, потом предали тебя, судьба снова уравновешена. В чем проблема?
Валентина молча протянула ему руку, на запястье которой красовался таймер.
— Волшебно, вижу такое только второй раз в жизни, — мужчина аккуратно коснулся пальцев девушки, а после притянул ее руку ближе к себе. — Шестерки, просто волшебно. Пришли узнать, что это такое, верно?
— Да, я… Это случилось после того, как я узнала…
— О, понятно. Что же, ничего сверхъестественного в этом на самом деле нет. Явление редкое, но, в целом, весьма доступно объяснимое. Думаю, не нужно объяснять, что шестерка — это перевернутая девятка, с которой ты уже знакома. Девятки появляются в моменты, когда судьба человека перестраивается. Вернее, когда меняется путь. Опорные точки не изменяются никогда, а вот дорога до них — легко.
— И причем здесь шестерки?
— Вопрос правильный. Подумай сама.
— Если перевернуть логику, то, получается, что… При девятках судьба меняется из-за каких-то моих решений, я вынуждаю ее перестроиться, значит, если все наоборот, то… Теперь судьба как-то влияет на меня? Что это,
чертовски тупое наказание?
— Бинго, девочка! Судьба тебя наказывает.
— Почему этого не произошло раньше?
— А ты бы поняла? Смогла бы догадаться о причинах? Чувствовала бы себя ребенком, которого поставили в угол?
— Нет, наверное, нет…
— Вот именно. Судьба очень логична в своих поступках.
— И… Что теперь делать? — Валя растерянно и, кажется, виновато посмотрела на мужчину, что, потеряв всякий интерес, отпустил ее руку.
— Это
наказание, в нем и суть. Впрочем, в преданиях говорится, что шестерки пропадут за какое-то время до встречи с соулмейтом. Как правило, таймер восстанавливает свой отсчет за шесть часов до этого события. Либо же за количество часов, кратное шести, но такой вариант встречается совсем редко.
— Я даже примерно не помню, когда это должно случиться. Мне будет тридцать четыре, ничего больше я не помню, как тогда я буду готова? А если я проснусь за полчаса или какие-то минуты до встречи? Или вообще не замечу за шесть часов, что таймер пошел.
— В этом и суть наказания. К тому же, вполне вероятно, что время вашей встречи может наступить раньше или позже, но вот ты об этом знать не будешь.
— А если я перестану общаться со Степой? Буду все время одна, и…
— Это бессмысленно, твое наказание уже вступило в силу. Тебе остается только ждать и надеяться, что тебя простят за ту боль, что ты принесла. Из-за твоей увлеченности чуть не погиб человек. Твой человек.
Кажется, не так уж давно об этом говорила Галя, жаль только, что ее никто не услышал. Валентина закрыла лицо руками, стараясь не расплакаться от внезапно нахлынувших эмоций. Степа аккуратно провел рукой по ее плечу, чуть сжимая в знак дружеской поддержки. Все это время он молча стоял рядом, словно сторонний слушатель, совсем не имеющий отношения ко всему происходящему.
— Прости меня, если сможешь, прости, — грудь словно сдавило от осознания того, что случилось с ним и с его женой. Вероятно, в скором времени бывшей, но, все-таки, женой.
— Мы оба в этом виноваты, — Валя стерла подступившие к глазам слезы и прерывисто вздохнула в тщетной попытке выровнять дыхание.
— Помни, что никакие твои действия сами по себе не приносят боли, — в голосе мужчины проступили нотки сочувствия. Кто ведь не оступается в этой жизни. — Важно то, как ты к этому относишься. Ты можешь снова в кого-то влюбиться, и это не принесет плачевных последствий, если ты будешь помнить, что эти чувства временны. Ты можешь раствориться в ком-то, наслаждаться им до потери чувств, и это не принесет никому боль, если ты будешь помнить, что где-то далеко или, наоборот, совсем рядом, есть человек, с которым тебе суждено быть вместе.
Судорожно кивнув в ответ, Антонова крепко обняла себя за плечи, безуспешно пытаясь успокоиться. Так много всего на нее свалилось в последнее время, что, кажется, у нее нет сил со всем этим справиться. Что-то с треском сломалось внутри.
— Вот, возьми, — мужчина подвинул к ней небольшой прозрачный пакетик, похожий на тот, за который подростки платят старшеклассникам. — Это чай, не думай даже о другом.
— Спасибо, — чуть улыбнувшись, она благодарно посмотрела на него, взяв в руки пакет и заинтересованно осматривая содержимое. — Да, я вижу, что это не та травка, которую обычно курят. Что там?
— Куча трав, названия которых ты не запомнишь, так что я не буду нагружать объяснением. Раз в неделю выдели для себя час одиночества. Завари чай, возьми любимое печение, закройся в комнате и постарайся не думать вообще ни о чем. Помогает.
Валя несколько раз послушно кивнула, убирая пакет в сумочку и чуть вопросительно глядя на Степу.
— Да, ты права, нам уже пора, — парень понимающе кивнул и, кажется, облегченно выдохнул. Видимо, нахождение в этом помещении особого удовольствия ему не приносило.
— Береги себя и своего соулмейта, не забывай о нем.
— Вы его знаете?
— Знаю, но, девочка, не торопи судьбу, — мужчина мягко и чуть снисходительно улыбнулся, постукивая пальцами по столу. — Ты его узнаешь, обязательно, это будет особенный человек. Твой. Ты сразу все поймешь.
С искренней благодарностью улыбнувшись, Валентина с трудом делает первые шаги в сторону выхода из помещения. Запах розы и шалфея уже не кажется ей таким мерзким, как некоторое время назад. Наоборот, он ее расслабляет и возрождает веру в хорошее будущее. Начинает казаться, что все в жизни хорошо.
Возможно, когда-то так и будет.
***
— Оксана, я откровенно заколебалась сидеть дома.
Рита внезапно отвлеклась от просмотра очередного фильма и села на кровати, подогнув ноги под себя и серьезно посмотрев на девушку.
— Милая, ты же сама понимаешь, что тебе нужно окончательно восстановиться, чтобы выйти на работу. Мы ведь обсуждали это, — Амелина, обреченно вздохнув, выключила телевизор, садясь рядом. — Я как никто другой хочу, чтобы ты вышла на работу, но пока это невозможно.
— Надоела тебе своим нытьем, да? Так бы и сказала.
— Да, черт подери, сколько можно об одном и том же!
— Ой, — Маргарита растерянно моргнула, тут же забыв о том, что только что планировала в очередной раз вынести Оксане весь мозг. — Прости, я больше так не буду.
— То-то же, — блондина самодовольно улыбнулась и уже потянулась за пультом в надежде, что ей удастся досмотреть фильм.
— Ах, ты, манипуляторша! — возмущению в голосе Риты не было предела. Она тут же перехватила пульт, пряча его за спиной. — Нет, никаких фильмов, посмотрите на нее, научилась отвлекать меня.
— Разве с тобой можно иначе?
— Можно меня обнимать, жалеть и поддерживать вообще-то. Не так уж и сложно.
— Ты ведь сама знаешь, что осталось посидеть дома какую-то жалкую неделю. А потом, пожалуйста, вперед — бегать за преступниками и сгребать их в один огромный мешок.
— Окси, какой ты бесчувственный сухарь иногда, — Рита покачала головой, обреченно вздыхая, но не отдавая пульт.
— Сама меня выбрала.
— Ага, и пока я тут валяюсь без дела целыми днями, ты вон карьеру строишь, скоро будешь работать где-то в крутом месте, а я на вечно застряну в обычном районном отделе.
Невозможно поспорить с тем, что Власова иногда все-таки была невыносимо упрямой. Ее характер перекрывала только привлекательная внешность, и то, в последнее время Оксану было трудно подловить — слишком долго они были вместе.
— Если я первая начну работать в крутом месте, то обязательно кого-то убью, чтобы тебя пригласили на его место, договорились?
— Идет, — Рита слегка рассмеялась, удовлетворенно плюхаясь на подушки и включая фильм, который они смотрели уже, кажется, раз сто или даже двести.
— Спасибо, Марго, — Оксана, устроившись у девушки под боком поудобнее, победно улыбнулась, тут же переключая внимание на просмотр любимого фильма о фантастической любви.
— Напомни, почему это наш любимый фильм?
— Здесь же любовь, драма, испытания, борьба за чувства! — восхищенно, словно ребенок, воскликнула Амелина, и тут же буквально-таки оскорбленно посмотрела на Власову. — Кто из нас тут сухарь еще бесчувственный?
— Точно, борьба за чувства и романтика, да-да.
— Какая же ты иногда… Как мужики, — фыркнула блондинка, но тут же начала смеяться из-за «нападения» Риты, которая прекрасно знала, что щекотка — лучшее
наказание. — Переста-а-а-ань, ты не как мужики, все-е-е-е, — Оксана звонко смеялась, пытаясь хоть как-то увернуться от ловких рук, что раз за разом касались самых чувствительных для щекотки мест.
— А нечего тут фыркать на меня!
Маргарита, переняв настроение девушки, тоже не менее звонко рассмеялась, перекатываясь с ней по кровати чуть ли не в смертельной схватке. В итоге, то ли она сдалась, то ли Амелина оказалась проворнее, но блондинка, источая потоки самодовольства, села на ее бедра.
— Все, я выиграла!
— Как всегда, — Рита подняла руки над головой, признавая свое однозначное поражение в этой борьбе и нежно-нежно глядя на Оксану.
Неужели потом на ее месте будет другая девушка?
***
Как только Валя и Степан вышли на улицу, мужчина задумчиво взглянул на часы, висящие на стене и монотонно отмеряющие секунду за секундой. Он прикрыл глаза, с такой же циклической мерностью перебирая в руках четки, которые, кажется, были с ним всю жизнь. Перед ним тут же восстановились образы двух блондинок: сначала Оксаны, а потом и Валентины. Такие четкие, что к ним буквально можно было прикоснуться. Мужчина осмотрел одну девушку, потом другую. В его мыслях в очередной раз пролетела история, которую он слышал от них обеих.
— Надо же, как бывает, — усмехнувшись, произносит он, открывая глаза и вдыхая полной грудью. Чуть качает головой, коря себя за то, что не догадался сразу. Наивный дурак. — Два соулмейта, бывает же. Интересно, кого она выберет в итоге?
Мужчина продолжал перебирать четки, мерно откидывая шарик за шариком. В его мыслях снова всплыли образы обеих девушек с их некоторым сходством во внешности, но с огромной разницей в характерах.
Так кому из них, действительно, предначертано быть с Маргаритой? И как так случилось, что у нее два соулмейта? А Оксана? Что на счет цельности ее души?
Столько вопросов и совершенно никаких ответов.
Сплошное наказание для всех и каждого.
