Неправильно?

Наступила весна. Март. Как бы ни было в марте холодно, а все же теплее, чем в феврале. Юнги шагал по дороге в школу, наслаждаясь прохладным слабым ветерком и ярким солнцем. Как обычно, он снова опаздывал в школу, но сегодня первым история. Юнги «почему-то» был уверен, что ему ничего за это не будет; лишь усталый выдох и тихое, вымученное «садись». Наконец-то последний триместр и вот: прощай, средняя школа. Да-да, школу Юнги не закончит, а значит еще куча неинтересных предметов, но в старших классах ему уберут те предметы, или их будет меньше по часам, на которых, откровенно говоря, хотелось сдохнуть прямо на парте. Но он был готов к этому и чувствовал себя хотя бы под конец года довольно свежо. А вот Хосок… Тот вообще себя как-то подзапустил. Нет, не в плане того, что забил на учебу или на уход за собой. Просто его поведение как-то уж совсем скатывалось. Как и моральное состояние. И Юнги в нем узнавал себя: резкого, молчаливого, задумчивого, странного… Про себя Юн мало чего мог сказать, пока срывался одновременно по учебе и мистеру Киму, но, наблюдая, в каком состоянии его друг, мог понять, каковым был сам. А потому понимает, что помочь другу он навряд ли чем сможет. Конечно, причина Юнги была известна. Они разговаривали с Хосоком. Разговор был тяжёлым… — Мальчик, тебе не стыдно опаздывать каждый день на первый урок? А то и на второй! — возмущалась вахтерша, в который раз уже наблюдавшая опаздания Юнги.— Вот в мое время.! — Я уже бегу на урок. Парень поскорее переодел ботинки и побежал в класс. Не хватало тут застрять еще больше из-за рассказов старых первоклассниц. — Здрасте.— заходит в класс Юнги и идет в конец класса. — Наглости хоть отбавляй.— качает головой из стороны в сторону Тэхен и продолжает вести урок. Плюхаясь за последнюю парту к другу, Юнги замечает, что тот быстро выключил телефон и положил на край парты. Такую картину парень наблюдает довольно часто в последнее время, и причину он знает. Несмотря на это, Юн лениво достает учебник, тетрадь и ручку. Естественно, слушать урок он не будет, поэтому выложенное откладывает от себя подальше. Контрольную все равно напишет наугад или спишет с интернета, когда историк уйдет «по делам». — Чего в телефоне залипаем? Ты же вроде как на уроках не сидишь в нем. — Не важно. — В игру играл? — Типо того. — Какую? — Отстань. Неужели так интересует. Тут раздаётся стук указкой по доске. — Тише там.— шикает на друзей учитель.— Класс, открываем рабочие тетради на странице 42, делаем номера 5, 6, 8, 9, 11. Задание на оценку. Я скоро приду. — Да уж, скоро.— тихо, усмехаясь, фыркнул Юнги, взяв свой телефон в руки.— Черт, Хо, у меня интернет на нуле, можешь раздать мне? — Да бери мой, я потом у тебя спишу, ок? — на что получил кивок.— Я спать. — Ты опять ночью не спал? — Да.— буркнул как-то тихо Хосок и, сложив руки на парте, упал головой на них. Взяв телефон друга, Юнги ввел пароль. — Неплохое фото.— чуть насмехаясь, выдал Юнги. Хосок, будто облитый холодной водой, встрепенулся и выхватил телефон из рук друга, выходя из галереи и что-то там дальше лазая. — Все, я раздал тебе. Сиди в своём. ××× — Здравствуйте.— тихо здоровается Юнги и проходит в кабинет, но не садится. — Здравствуй-здравствуй.— не отрываясь от компьютера, тянет Чимин, рядом с которым, так же уперевшись туда, сидит учитель истории. — Я тут, чтобы спросить, эм… Мы можем выйти? От такой просьбы Чимин вопросительным взглядом глянул на ученика, но, уловив намек, повернулся к историку. — Тэ…кхм, Тэхен, можешь выйти? Мы тут переговорим. — Что это за секретики? — поднимает бровь мужчина, прищуриваясь. — Представь себе, у людей есть вещи, с которыми они делятся не только с, ну… близкими людьми. Ты понял. Давай, выходи. Опечаленно выдохнув, Тэхен с трудом слез со стола и вышел из кабинета. — Садись.— Пак указывает на место рядом, на которое скромно с краю садится ученик.— Слушай, ты такой скромный, смущенный. Надеюсь не из-за нас с Тэхеном? — Да нет, тут в другом дело.— поежился на месте Юнги.— Я даже не знаю, можно ли у вас такое спросить… — Секунду.— Чимин встал с места и выглянул из кабинета.— Тэхен, мать твою за ногу! Я же сказал выйти! Так и знал, что сделаешь не так, как попрошу. — А я что, у тебя сижу что ли? — Ты тупой совсем? Я же довольно серьёзно попросил тебя выйти. — Да боже, я ж даже не слышу вас… — Я сейчас линейку достану.— перебил мужчина, — И… — И-и.? — Я не буду этого говорить при ребёнке. — Мистер Пак, я закрыл уши, если что. На это заявление Тэ громко рассмеялся и все-таки, пробубнив себе что-то под нос, вышел из зала. — Придурочный.— выдохнул Чим и вернулся к Юнги.— Ты извини за него, ведь правда, чего он подслушивает, нехорошо. — Да это, ничего, я, эм… я все еще не знаю, могу ли спрашивать такое или нет. Мне кажется, такое обсуждать как-то в наших с вами отношениях не совсем уместно.— тороторил парень, нервно теребя в руках край толстовки.— Но спросить мне больше не у кого: ни у семьи, ни у Хосока, ни у кого еще из дальних друзей. В общем, есть кое-какой человек. Помочь ему хочется, а опыта у меня нет, чтобы как-то что-то посоветовать. Тем более, что этого опыта у меня никогда не было и не будет, ведь… там сложно все и… — Юнги, подожди, подожди.— едва прерывает быстрый поток слов ученика Чим, положив руку на колено младшего, чтобы тот обратил внимание.— Спокойней. Не бойся, я помогу, чем смогу. Не смущайся так. Тем более, тему твоего вопроса я, наверно, уже понял. Кусая щеку изнутри и параллельно краснея, Юнги сидел с отведенным в сторону взглядом. Он не знал, куда деть себя, но раз уж начал, то стоит довести дело до конца. Все равно учитель вроде как понял, что он, Юнги, будет спрашивать не о совсем простом. — Ладно.— глубокий вздох.— Такое дело… одному моему другу кое-кто понравился. Точнее сказать, мне кажется, что у него есть чувства к этому человеку. Но он активно пытается показать, что это не так. — Давай определимся сразу: тот друг, случаем, не ты? — улыбка трогает губы учителя, но только тихая, чтобы не показалось, будто он относится к этому разговору легкомысленно. — В том-то и дело, что не я, потому что моему другу понравился парень. А друг натурал… точнее, был им, наверно… — Даже так.? Становится интереснее.— поджимает губы Чимин и отводит взгляд в окно.— Я так понимаю, что ты не можешь понять ситуацию с его стороны, поэтому не знаешь, как приободрить, как бы это ни звучало. — Да, как-то так.— хмурится Юн и подпирает голову кулаком, — Я совершенно не знаю, что могу сказать и как помочь, я боюсь сделать что-то не так, потому что друг себе места не находит: молчит постоянно, раздражительный, задумчивый. Я не могу оставаться в стороне и смотреть, как он пытается себя понять, потому как все ему даётся уж слишком тяжело. Если вообще даётся. И вот мне просто кажется, что вы могли бы мне дать совет или что-то типо того, что бы я мог сделать или что сказать, чтобы этому человеку стало проще и яснее. — Сложно.— констатирует Пак и складывает руки на груди, задумываясь.— Ты правда уверен в том, что ему нравится тот парень? — Конечно, не на сто процентов, но, с другой стороны, все слишком как-то очевидно. Он смотрит на этого парня постоянно, а когда замечает, что я смотрю на него, то быстро отводит взгляд, а потом недовольно на меня зырит типо «че смотришь, это не то, о чем ты думаешь». Он хоть и часто в телефоне залипает, играет или читает что-то, или смотрит, но однажды, заглянув к нему в телефон краем глаза, я заметил фото этого парня, сделанное исподтишка когда-то на уроке. Потом стал иногда подглядывать, что делает он в телефоне, и иногда видел там старые и новые фото этого парня. И вот только в общении эта тема никогда не всплывает: ни намеренно, ни случайно. Он будто избегает ее, делая все, чтобы не говорить об этом. — И ты все еще не на сто процентов уверен, что он влюблен, ну или имеет какие-то непростые чувства? — Не знаю.— опускает взгляд в пол Юнги и кладет рюкзак к себе на колени; он пытается сделать все, чтобы чем-то занять свои руки.— Наверно, вы правы, он и правда это… Но как ему помочь? — Хм… Ты тут мало чем поможешь, однако есть один старый и верный способ: поговорить.— встал с места Пак и, потянувшись от продолжительной работы за компьютером, подошел к окну.— В этом ничего страшного никогда не было, тем более не ругать же ты его собираешься. Так что просто обсудите некоторые вещи, а он обнажит душу перед собой и перед тобой. Дальше тебе нужно самому понять, о чем вам поговорить. Тут я бессилен. Разве что ты просто можешь сказать, что никогда не плохо попробовать. А вдруг все не так ужасно, как ты видишь. Как говорится, не попробуешь — не узнаешь. Немного расширив глаза, будто поняв кое-что важное для себя, Юнги поднял взгляд на учителя и несколько секунд смотрел на него так. Но потом немного встряхнул головой и что-то усиленно стал обдумывать. — Мне кажется, я знаю, как поговорить с ним. Спасибо большое, вы указали мне на главную причину. Я попробую с ним сегодня после уроков завести разговор. Надеюсь, он не будет избегать. — Ну…— улыбнулся Чимин, порадовавшись, что помог Юнги с проблемой, — я рад, что реально смог помочь. — Я тогда побегу уже.— смущенно зачесал затылок Юнги, продвигаясь к выходу. — Ах да, Юнги, — улыбчиво посмотрел на ученика Чимин, подперев подбородок рукой.— этот друг тогда уж случайно не Хосок? — А? Что, как вы.? — Ну, во-первых, ты говорил такие вещи, что выдавало тебя и этого друга с головой. К примеру то, что вы в одном классе, раз ты можешь наблюдать своего друга за подобными деяниями, а разве ты будешь так волноваться ради какого-то одноклассника, кроме Хосока? — Боюсь спросить, а что во-вторых? — Что касается «во-вторых»… я был невольным свидетелем этой сцены. — Что.? — Они меня не заметили.— смеется мужчина.— Я хотел было к кое-кому зайти, но наткнулся на это и решил не портить первый поцелуй молодых людей и просто подождал, пока они закончат. Но только вот нечаянно громко хлопнул дверью. Самому жаль, что помешал, но вот как уж есть. — Понятно.— тихо выдал Юнги и натянул рюкзак на плечо.— Ладно, как бы ни было, спасибо вам большое. До свидания. — До свидания, Юнги. В этом разговоре Чимин даже почувствовал себя в роли родителя. Да, именно этот откровенный разговор с младшим дал ему чувство того, что он своим опытом и знаниями пытается помочь выйти из сложной ситуации «маленькому» человеку. Внутри все как-то странно, и еще остался приятный осадок от помощи ученику. Это ощущение отцовства? Кто знает… — Ну все? Поговорили? — на пороге появился историк, подпиравший косяк плечом. — Да все-все, ушел. Ревнуешь что ли? — Я? К нему? Нет, конечно. — Мда, оно и видно.— садится за стол Чимин, разваливаясь на стуле.— Ладно, садись, мы еще с тобой в косынку недоиграли. Ты помнишь, что если выиграю, то у меня одно желание? ××× — Привет, хен.— подсаживается к Джину Юнги и кладет свою порцию перед собой.— А где Чонгук-хен? — Привет. Чонгук задержится. Что-то там с учителем географии по оценкам решает. А Хосок где? — Работу дописывает, сейчас придет. — А, кстати, Юнги, — робко улыбается Джин, — ты ведь лучше стал понимать последние темы после наших занятий? — Да, хен, спасибо, я правда стал лучше понимать некоторые темы. — Тогда все было не зря. — Конечно, не зря. Я ценю то, что ты со мной возишься. — Да ладно тебе, мне несложно. — М? Юнги в небольшом замешательстве достал телефон, с которого, не переставая, шли уведомления. Благо мобильник стоял на беззвучном. Он открывает беседу и видит несколько голосовых сообщений. Чтобы не остаться без слуха, парень делает громкость на минимум. Ким Куан. 12:10. — Юнгиии! — Юнги, с днюхой! — Юн, ну ты где? — У вас сейчас 100% перемена. Мин Юнги. 12:11. — Мда, Куан, я все-таки останусь без ушей и больше не смогу писать музыку. Ким Куан. 12:11. — Не драматизируй. Мин Юнги. 12:11 — Ладно, — немного смеется Юнги, — спасибо за поздравления. Я и сам с утра позабыл, что сегодня у меня праздник. Шин Мэй. 12:11. — Юни, ну как ты мог?! — о, голос Мэй. Да, только ей Юнги мог позволять себя так называть. Хотя сначала был все же против.— Про свой День Рожденя и забыть. Мин Юнги. 12:12. — Ну, бывает. Как никак, а сейчас такой год, я забываю, бывает, даже простые вещи. Шин Мэй. 12:12. — Больше так не делай. Мин Юнги. 12:12. — Уж постараюсь. Ким Куан. 12:12. — Эй, Юн! А мы с Мэй тебе отправили подарок. Мин Юнги. 12:12. — Что? Ребят, вы снова мне что-то дарите? Шин Мэй. 12:12. — А что в этом такого? Мин Юнги. 12:13. — Нет-нет, я очень благодарен вам. Эм… Куан, я надеюсь, что обойдётся без сюрпризов? Ким Куан. 12:13. — Как знать… Эй, какие еще сюрпризы? — слышится на заднем фоне. Мин Юнги. 12:13. — Ох, ребят, спасибо вам за подарок. Вы лучшие. Ким Куан. 12:13. — С днюхой тебя. …С Днем Рождения! — в одну голосовую завопила пара. Мин Юнги. 12:13. «))» Да, друзья у Юнги определённо лучшие и сумасшедшие. Хоть они и дружат относительно недавно, а дарят они ему хорошие подарки. Мда, особенно Куан. Если Мэй не знает, о каких сюрпризах говорит он, то Куан ничего ей не сказал. Это хорошо. — Оу, Юнги, у тебя сегодня День Рождения? Тогда поздравляю. — Ага, спасибо.— улыбнулся парень. — А мне и подарить нечего. — Да ладно тебе.— махает рукой Юнги.— Ты лучше ешь скорей, а то урок скоро. — Эй, Юн. Юнги обернулся и увидел Хосока, что смотрел немного странно. — О, пришел? Садись. — Юнги, пойдем за другой стол. — Да ладно тебе. Здесь же нет Чонгука-хена. Чего ты? — Юнги, пойдем. — Ну, как тебе угодно. Извинившись перед Джином, за столь странную просьбу друга, Юнги берет свои вещи и пересаживается за стол, куда ведёт Хосок. — И за что он так со мной? ××× — Подожди.— дотянувшись с задней парты, Чонгук хватает младшего за подол кофты и несильно тянет на себя. — Кхм…— все, что смог выдавить из себя Юнги. Он нечитаемым взглядом посмотрел на друга и вышел из кабинета. В классе никого не было, и некоторое время за дверью слышались крики и топот. Старший знал, что Хосок никуда не убежит. Какое-то предчувствие этого было. Он отпустил кофту, как только тот сел обратно. Неужто Хосок сядет, а потом сорвётся с места. Глупости. Наверняка он тоже хочет это все разъяснить. Да только для него все будет в разы сложнее, нежели Чонгуку. Хотя с какой стороны посмотреть. — Послушай, — тихо начал старший, — ты же тоже хочешь в этом всем разобраться? Ты же не станешь избегать меня, разговора и постоянно быть в непонятках? В ответ, конечно, никто не ответил. Ожидаемо. — Ты позвал Юнги за другой стол, потому что я стоял позади Джина. Ты правда так сильно не хочешь меня видеть? Надоедающее молчание. — Давай без лирических вступлений.— мягко сказал старший и подсел к Хосоку за одну парту. Он хотел видеть выражение лица, чтобы знать, что и как ему дальше говорить.— Я замечаю, что ты делаешь. Глаза Хосока немного расширились, но он все еще держался. — Я замечаю, как ты смотришь на меня, замечаю, как ты меня фотографируешь. Иногда я стоял рядом, и ты не знал, а в это время Юнги пытался с тобой поговорить обо мне, но ты только отмахивался и посылал каждый раз. Вот сейчас его точно раскусили, выражение лица все сказало о младшем. — Ты боишься что-то для себя понять, так? Я бы воспринял это как то, что твой друг ошибается в своих догадках, как и я, да только действия говорят об обратном.— Чонгук видел, что Хосоку все это тяжело слушать, да только это придется делать.— Хо, я не гей, я би. И я очень тяжело воспринял то, что мне понравились мальчики. Я знал, что этого не оценит семья, не оценят одноклассники, с которыми хотел дружить, сверстники. И друзей у меня не будет, если я не буду скрывать свою ориентацию. Но друг нашелся, и он знает, кто я. — Друг есть и у меня.— тихо и чётко проговорил Хосок, что стало совершенной неожиданностью для Чонгука.— Он лучший друг, и я уверен, что воспримет меня любым. Это точно. Но дело в другом. — М? — старший хотел услышать как Хосок сам скажет, что не так. А то тыкать наугад в проблемы ориентации меньшинства можно долго. Хотя догадаться уже несложно. — Для меня это странно… или даже противно. В смысле, лично для меня и если это произойдёт со мной. Так-то мне не противно, а со мной все это плохо…— нервничает Хосок. — Тише-тише, я понял тебя.— Положив свою руку на спинку стула младшего, Гук придвинулся, немного разворачиваясь.— Тебе противно будет, если тебя поцелует мальчик? — Да.— как-то даже неуверенно, но громко. Значит есть подвох. — А если это буду я? Молчание. А молчание — признак согласия. Нужно ли думать над этим ответом? — Не знаю. — Хосок, я очень не хочу торопить события в нашем разговоре, но доверься сердцу, как и что ты чувствуешь? — сделал акцент на последнем слове старший.— Не важно, что думает голова, главное, что чувствует сердце. Как бы сейчас это все ни звучало, но нужно сделать именно так. С самого начала разговора Хосок сидел неподвижно. Он никак не менял свою позу: боялся шелохнуться. Тяжело давался ему этот разговор, Чонгук это видел и понимал, но нельзя же постоянно это все откладывать. Да еще и тогда, когда вроде все понятно и нужно просто поговорить. Неожиданно Хосок повернулся лицом к старшему. Чонгук увидел эти глаза. Снова. Но только тогда он в них видел шок, а сейчас потерянность и неопределённость. И еще что-то. Этого не хотелось озвучивать даже в голове. Они неотрывно смотрели друг на друга несколько секунд, но потом Хосок тянется к Чонгуку и коротко целует в губы. «От него одни сюрпризы…» — так думает Чонгук, поражённо смотря на младшего. — Зачем? — Нужно было попробовать, чтобы определиться. — Это отмазка? — губы задела лёгкая улыбка. — Ой отстань. — Ну скажи, соскучился? — Нет.— нахмурился Хо, но робко-робко улыбнулся, что не ушло от чужих глаз. — Не хватало меня, правда? В ответ Хосок просто хмыкнул, но тут его обхватили большие руки и прижали к себе. Хо упёрся боком в грудь старшего и, немного задрожав, положил голову на плечо. Чонгук чувствовал учащённое дыхание и сердцебиение младшего, но тот ведь не боится и не противится. Теперь он это знает точно. Такая приятная тяжесть на плече. Что-то родное и тёплое прижимается, а тебе и не хочется отпускать. Лишь бы подольше все это длилось, лишь бы никогда не отпускать. Гладить, успокаивать, шептать на ухо всякие сладкие глупости. И просто любить. — У меня есть кое-какой вопрос.— мягко положил руку на плечо младшего Чон, — На самом деле, он меня долгое время мучил, но и сейчас я мало чего понимаю. — И какой же? — Почему ты меня не оттолкнул, когда я поцеловал тебя? Это мог быть шок, но он ведь длится недолго. — М… ну как сказать…— Хосок прикрыл ладонями лицо, чтобы скрыть смущение. — Так чего молчим? — переспросил Чон, потому что младший довольно долго уже молчал. — Это сложно сказать. Я это… ну, точнее ты… — Боже, говори как есть. Мы ж вроде сейчас откровенничаем.— улыбчиво хмыкнул Чон, аккуратно потеребив за плечо. — Ну раз говорить прямо, то… то я просто имею некую слабость на стоны.— Хосок низко опустил голову и нервно выдохнул, — Типо я не ожидал, что мне понравится твой стон, так как ты парень, но как-то так получилось. Я просто не смог сопротивляться. — Тогда можно я снова воспользуюсь твоей слабостью? — прошептал на ухо Чонгук, и у Хосока от этого пошли крупные мурашки. Раз уж без разрешения Хосок поцеловал старшего, то и тому можно. Чонгук наклонился и, немного развернув чужую голову к себе, мягко сомкнул их губы. Прямо как в тот раз. Невесомо и трепетно. Хосок громко выдохнул через нос, а брови изломились от переизбытка чувств. Он был не против еще раз попробовать губы старшего, ведь так и не понял: приятно ему или все же это просто подростковая тяга ко всему подобному. Но чувствовалось приятно, а отрываться не хотелось. Тепло, мягко и необычно. Они размыкали губы на мгновения, а потом снова льнули друг к другу, мазали по губам, их уголкам, а иногда переходили на подбородок, вскоре возвращаясь обратно. В голове все еще мелькали мысли, что все это должно быть не с парнем — не с Чонгуком — но эти мысли утопали и пропадали в ощущениях. Тихий низкий стон. Да, старший пользуется его слабостью. Ему не разрешали, но и никто не запрещал. Это сильно действовало на младшего, поэтому он положил ладонь на щеку и напор на губы стал сильнее, заставляя их немного приоткрыться, хотя бы для того, чтобы чуток вдохнуть воздуха. — Мм.! — Хосок запротестовал, и Чонгук уже было подумал, что напугал младшего, но тот схватился за его плечо, немного царапая кожу через рубашку. Аккуратно протиснув язык меж губ Хосока, старший стал потихоньку исследовать чужой рот. Сначала погладил язык, что забился подальше, боясь прикосновений. Обвел вокруг, несильно его тыкая, чтобы расслабился. Потом провел кончиком по нёбу, заставляя Хосока вздрогнуть и захныкать, потому что было очень щекотно, но при этом так тонко и интимно. Чонгук положил руку на затылок, приближая к себе. Хотелось быть ближе, плотнее чувствовать поцелуй. Хотелось обнять сильнее, чтобы укрыть ото всех. Их головы были перпендикулярны друг другу, поэтому угол поцелуя сносил крышу обоим. — Эт—то…— Хосок, задыхаясь, оторвался от мягких губ.— Это приятно, но немного слишком. — Прости.— все же напугал, ему не показалось. Чонгук убрал руку от затылка, но потом вернул и погладил, чтобы успокоить.— Прости, я поторопился. Мне не стоило этого делать. — Может быть. — Сока.— негромко и столь необычно позвал Чонгук.— Может… может попробуем встречаться, м? — Я не уверен. — Ты не торопись. Подумай, соотнеси для себя плюсы и минусы.— все гладил по голове дальше, — Я буду ждать и приму любой твой ответ. — Даже если я откажу? — Хо посмотрел в глаза старшекласснику. — Даже если ты откажешь.— снова пригладил по голове младшего Чон. ××× — И чего же они туда положили? Юнги открывает пакет и видит кучу всяких вещей. Он разгребает их руками, рассматривая. — Вот же ж засранец.— достает Юнги смазку и кидает куда-то в сторону, продолжая рыскать в пакете дальше. А та ему не нужна.— И как ему только это дерьмо продали? Ему же только 16. О, конфеты. На дне Юн видит довольно много всяких вкусностей и вываливает весь подарок на кровать. Найдя какое-то видео на ютубе, он удобно устраивается на постели и под новый ролик любимого видеоблогера уплетает конфеты одну за другой, кидая фантики в ту же кучу. Но даже этот ролик ему становится не очень интересен. Его взор постоянно переходил на белый тюбик, затем опять на видео, потом опять обратно. — Куан, ты черт собачий. Раздраженно промычав, Юнги выключает видео и отбрасывает телефон в сторону, подбираясь к тому тюбику. «Мне кажется или я так на него смотрю, будто он сейчас исчезнуть должен? А может я просто перестану трусить?» Юнги отчасти понимал, что он тупо боится что-то с этим сделать. Лет в 14-15 ему все же хотелось попробовать чего-то нового, потому что обычная дрочка ему довольно быстро надоела. А лезть в задницу слюнявыми пальцами не самая лучшая идея для первых ощущений. Купить смазку он сам не мог. Оно и понятно, что какому-то семикласснику в аптеке это не продадут. А крема и мыло не безопасная идея. Поэтому подобные приключения Юнги решил оставить до 18-летия, а пока обходиться тем, что есть. Но Куан приблизил его развлечения на 2 года вперед. Немного злясь, он подбирает тюбик и поворачивает к себе. «Карамель. Блять, как можно вкус еды в эту хрень совать.» Юн откручивает крышечку и подносит к носу. «Вкусно пахнет. Интересно, какова смазка на деле? Но я даже не возбужден. Может, по ходу дела?» Юнги зачем-то оглядывается по сторонам и, заметив открытое окно, зашторивает его тёмной тканью. Потом выключает свет в комнате и включает настольную лампу, отводя ее куда-то в сторону, чтобы было не так ярко. В такой обстановке ему было почему-то спокойнее. Будто даже в комнате не было бы видно, чем он занимается. Паранойя. Однозначно. Юнги переворачивается на живот и встает на четвереньки, а голову укладывает на согнутую в локте руку, второй же он поддевает резинку шорт, готовясь снять. «Черт, даже перед собой стыдно.» Про растяжку он и читал, и доводилось смотреть, но ведь одно дело видеть это, а второе — делать на себе. Глубоко выдохнув, Юнги снимает шорты вместе с боксерами и кладет их под кровать. Не по среди же комнаты бросать. Он тянется к тюбику и, открыв, выдавливает довольно большое количество жидкости на пальцы. Растерев между указательным и средним прозрачную вязкую субстанцию, парень приставляет указательный к заднему проходу и делает размазанные круговые движения, иногда входя подушечкой. Необычно и малость приятно. Это все, что чувствует Юнги, пока его палец не проскальзывает дальше одной фаланги. — М! Черт… Тихо вскрикивает парень и кривится от дискомфорта. Ему показалось это не больным, просто каким-то резко неприятным. Одна фаланга входила совершенно безболезненно и просто, но дальше было намного тяжелее. Мягкие стенки туго обхватывали палец, и было непонятно, когда нужно было продвигаться дальше. Быть готовым к новым действиям означает, что предыдущие делаются без какого-либо дискомфорта или боли? «Как же туго…» Раскрыв рот и глубоко дыша, Юнги то жмурится, то бегает глазами по постели. У него никак не получалось привыкнуть к хотя бы половине пальца, поэтому было страшновато думать даже о двух. Хочется чем-то отвлечься, но, ёлы палы, нечем. Он один. Никто ни поцелует, ни скажет слова ласкового. Одному делать все это оказалось затеей не из лёгких. «Надо смелее, никто не умирал от этого.» Юнги двигает палец дальше и резко отдергивает. Было очень больно. — Нет, все, надо заканчивать. Мне страшно это делать одному. Отступать не хотелось, но было правда слишком страшно. Закрутив крышку, парень начинает напяливать одежду и поправлять кровать. Юнги убрал тюбик в тумбочку куда-нибудь подальше, чтобы уж точно никто мельком не заметил, а потом сел за свой стол и достал долги по учебе. Работа — это лучший способ отвлечься от любой навязчивой мысли. Загрузи, а потом и не вспомнишь, почему беспокоился. Однако все это было неизвестно ему и интересно. Хотелось взять себя в руки и продолжить. Но может все-таки подождать немного? Наверно. Раз уж так трусим, то найди того, с кем будет полегче справиться с этой проблемой, а пока… делай уроки? «Испугался каких-то пальцев в заднице.— мысленно хмыкнул Юнги, — Может все-таки продолжить? Наверно, я просто неудачно взял угол.» Своя нерешительность жутко раздражала. Ни туда ни сюда. Начнёшь — испугаешь и отложишь — будешь думать об этом. И так по кругу. Ругнувшись, Юнги снова полез на кровать, достал смазку и, устроившись поудобнее, ввёл половину пальца. Он начал очень медленно просовывать его дальше. Было все так же туго, но Юнги понимал, что нужно совсем чуть-чуть потерпеть и будет проще. Парень попытался просто двигать столько, сколько принимает в себя. Надо же дать времени, а без этого приятной растяжки для девственника не жди. Терпение дало результаты. Было уже даже немного приятно, а дальше продвигалось спокойнее и физически, и морально. И все-таки, когда ощущения начали быть довольно однообразными, Юнги приставил второй палец. «Мне и один-то дался жутко сложно, а два пальца? Это в два раза шире, это… больно?» Юнги вытащил указательный, а потом приставил к нему средний. Тяжело выдохнув и поджав губы, он стал протолкивать два пальца. То, что было неприятно — однозначно, но Юнги успокаивал себя тем, что нужно немного потерпеть, а дальше будет в 2 раза больше удовольствия. Возбуждение накатывало, поэтому вскоре Юн начал привыкать к новым ощущениям. Они и правда были намного болезненней, но и приятных ощущений доставляли не меньше. Он нашел эту грань для себя. Грань болезненных и приятных ощущений. Интересный опыт. Поймав ритм, Юнги стал потрахивать себя двумя пальцами и уже гортанно стонать. Казалось, еще чуть-чуть и он кончит от этих двух, а ведь это даже не член, что в несколько раз больше, который внутри будет потрясающе влажно двигаться и распирать. Все было прекрасно, но вот проблема: Юн почему-то не мог найти простату. Пальцы у него некороткие, засунул он те довольно глубоко, но результата нет. Все, что он хотел сейчас — это кончить. Плюс к этому ему очень хотелось доронуться до вредного комка нервов, что так глубоко находится в не пойми каком углу. «К третьему пальцу я долго буду привыкать. У меня нет времени. И я уже достаточно твёрдый.» Перевернувшись на спину, парень быстро выдавил немного смазки на пальцы и, распределив ту по всей длине, стал быстро дрочить, так как уже правда не мог больше терпеть. Ощущения были яркими и острыми, что Юнги начал немного даже елозить, топать ногами по кровати и задел ту кучу конфет и фантиков, а под ногой что-то зажужжало. От этого парень аж подпрыгнул на кровати и попятился назад к стене. — Что это.? Он думал, что задел муху, а того хуже, осу или шмеля. Хотя какой нахрен шмель? Парень стал разгребать кучу вещичек, конфет и фантиков и нашел там что-то жужжащее в белом прозрачном мешочке с золотистой веревочкой. Он вытащил работающий предмет и увидел фиолетовый вибратор. — Куан, ты гребанный извращенец! — обессиленно взвыл Юнги, уткнувшись в подушку. Нужно было ожидать подвоха. Не только же этот гель он подарит, найдет, чем подколоть и смутить. Но такой предмет это слишком, как и тот набор одежды. Юнги нравилось все это, но принимать такие подарки… они что, пара? Этот человек умеет смущать и удивлять, но не обратно же отдавать? Тем более, что тот не возьмет. Много мыслей. Раз подарил, то и ладно. Обратно перевернувшись на живот, Юнги привтсал на коленях и развёл их. Он смазал дырочку еще раз и протолкнул туда прибор. Парень взял пульт в руки. Там было всего два режима: включить и выключить. И Юнги нажал «включить». Прибор завибрировал и Юнги, вскрикнув, упал на кровать. Ноги сами разъехались в стороны так широко и быстро, что Юнги был удивлен своей гибкостью. Глаза закатились вверх до боли, но хотелось еще сильнее закатить их. Юн, откинув голову назад, прогнулся до хруста и застонал высоко и жалко. Прибор упал еще чуть глубже и теперь стал массировать ту железу, не останавливаясь. Это было слишком! Хотелось плакать и, конечно, не от боли. Но просто те ощущения, что сейчас испытывает парень, невозможно за один раз принять в сознании. Поэтому он стал искать пульт, который затерялся в складках простыни. Тот не находился. Поэтому плюнув на все, просто направил свои силы на то, что уткнулся в подушку и изо всех сил стонал и всхлипывал в бедный кусок ткани, через несколько секунд обильно кончая рядом с подушкой. После этого хотелось просто упасть полностью на кровать и уснуть. Но родители такую картину не оценили бы точно. Поэтому нужно вставать и все тут убирать. Вытащив все еще работающий прибор, Юнги нашел пульт от него и облегчённо выключил. Он это повторит. Определённо повторит. Но когда-нибудь потом. Теперь он просто складывает это все подальше, предварительно вытерев, одевается и плюхается на кровать, слепо рукой находя в одеяле телефон. — Привет. Слушай, я очень ценю твою, так сказать, заботу обо мне. Но это ли не слишком? — Слышу учащённое дыхание. Уже опробовал? — Ты че несёшь?! — Ладно тебе Юн. Если не хочешь, я больше не буду присылать подобные подарки. — Делай, как знаешь. — Я так и знал, что ты не против подобного.— послышался ехидный смех на другом конце трубки.— Ты ж не знаешь, что мне не так неудобно покупать все это, нежели тебе, согласись. — Куан, это слишком. — Юнги, вот честно, тебе нравится? Ты хочешь себе оставить? — Да… просто правда, ты слишком на меня тратишься. — Юнги, вы с Хосоком подарили вот такущий подарок Мэй и мне, — сакцентировал Куан; хоть Юнги и не мог наблюдать эмоции друга, но в полне мог представить, — что мне не жалко на это потратиться. — А еще у тебя нет ни капли стыда. — Совершенно верно. — Ох, Куан, что могу сказать, спасибо еще раз, извращуга малолетний. — С Днем Рождения, друг, — посмеялся в трубку Куан. — Спасибо.— тихо, улыбаясь, выдал Юнги. Таких друзей еще поищи. — Дверь не закрыта, Юнги.— Заглядывает мама в комнату сына. — Что? — Берите, люди добрые, что хотите. — Ну мам, я просто забыл, прости. — Сынок! — входит отец и присаживается на стул Юнги.— У нас есть для тебя несколько сюрпризов. Во-первых, с днём рождения, сын! — Ой…— принял в руки коробочку Юн. Он открыл ее и увидел фотоаппарат. Такой, какой он рассматривал в интернете, чтобы накопить и купить. — А откуда ты узнал? — Мама сказала и показала, какой ты хочешь. Тем более это подарок от нас с мамой, а не от меня.— хмыкнул мужчина. — Спасибо вам большое.— широко улыбнулся Юнги.— Смотрим в камеру…— родители продвинулись поближе друг к другу и улыбнулись. Щелчок. — Хорошо получились.— смотрит на фотографию парень и показывает родителям. — Так вот, Юнги, это первая новость. — М? — А вторая…— отстукивает барабанную дробь мужчина, — Сегодня вечером мы едем в Тэгу. На две недели. Поэтому собирай вещи и через 2 часа мы выходим. — Походу, это семейное: предупреждать о поезде за пару часов до его отправдения. — В смысле? — Мама объяснит. ××× Сидеть на вокзале за час до поезда… Скажите, у вас ведь так же? Что может быть скучнее.? Приходится сидеть на одном месте и, например, залипать в телефоне, или книжку почитать, или с другом поболтать, а можно просто недалеко прогуляться, если есть тот, кому сумки можно доверить. Но все равно как-то уныло. Путешествия Юнги нравились. Это очень интересно, дает бесценный опыт, а еще знания. Но это же все интереснее с друзьями. Такой опыт, например, дал ему лагерь. Это было весело. Неважно где: в поезде, в лагере, в лесу — везде было интересно и нескучно в своей маленькой компании друзей. С родителями поездки не такие. Не сказать, что плохие, просто с друзьями путешествовать в каком-то смысле интереснее. Однако с родителями поездка даст другие интересные впечатления. Неожиданно зазвонил телефон. Парень тороторит маме, что отойдёт недалеко и скоро вернется. — Юнги… — Что такое, Хо? — Ой, у тебя на заднем фоне поезда слышатся. Ты на вокзале? — Да. — А чего не сказал? — Мне за 3 часа до отправления поезда, сказали, что мы куда-то едем, собирайся. — Мда, удачно. — И не говори… Так а… что случилось? Голос у тебя какой-то… какой-то поникший что ли или сюрпризы предвещающий. — Ну, почти угадал. Сюрприз. — Все-таки вспомнил про мой др. — Ой… Юнги! Юнги, прости! Черт, точно, день рождения. Я забыл. — Ладно, пропустим мой др. 8 лет, как поздравляешь в срок. Один раз забыл- ничего. Мне больше интересно, что за сюрприз. — Если это так можно назвать… В общем, Чонгук же меня тогда в классе остановил и… и мы типо поговорили. Он предложил мне встречаться, но я решил подумать. — Мне по сути нечего сказать, но услышь мой шок через телефон.— остановился Юнги, ожидая интересных новостей.— Так, что ты решил? Или все еще думаешь? — Мы встречаемся. — ГОСПОДЬ, — шепотом в трубку кричит Юн, переходя на обычный голос, но очень тихий.— мой друг натурал встречается с парнем. Скоро пойдет снег*. Послушай, ты точно все решил? Тебе правда он нравится? Не пойми меня неправильно, просто ты довольно быстро поменял мнения с друга на парня. А может и небыстро, но… ты понял меня. — Если честно, мне тоже кажется, что я поступаю опрометчиво, но я весь вечер обдумывал, пытался проникнуться всем этим, почувствовать. …Эй, сначала засосался со мной, а теперь говорит, что спешит с выводами? — Хо, это Чонгук-хен? Ты где? — Да, это Чонгук. Ну, эй, отцепись! Юнги, спаси, меня убивают. Ай! — Знаешь, у меня такой же вопрос к тебе. — Да не целовался я с ним! Он сам меня вовлек во все это! — Даже не знаю, кому из вас верить. — Юнги, приезжай, а то меня ммм… Юнги, все в порядке, твой друг в надёжных руках. — Посмотрим. — И да, с Днем Рождения. …Ммм, омпумти! — гулкий стук.— С Днем Рождения, дружище. С твоим шестнадцатилетием. — Не поломайте себе чего-нибудь прежде, чем потрахаетесь. — Эй-эй-эй! — Давай, пока, у меня тут поезд на станцию приезжает. — Ладно, давай. …Пока. Теперь он эту парочку каждый день будет видеть. Уверен, они чуть ли друг на друге лежать стоя не будут, лыбиться, щекотать, смеяться, шептаться… Сколько ещё можно придумать глаголов с ними? Больше, чем дохуя. Конечно, Юнги рад за Хосока. Никогда бы он не подумал даже, что его друг поплывёт по такому руслу. — Юнги, — зовётся мама, — скорее беги сюда! Парень быстрее бежит с чемоданом и останавливается позади родителей, пока проводник проверяет паспорта у впереди стоящих пассажиров. — Мистер Ким? И Мисс…? — Мисс Дё.— улыбается девушка, немного кланяясь.— Здравствуйте. — Здравствуйте. — Миссис Мин, Мистер Мин, приветствуем вас. — Юнги, ну куда полез в вагон? — пытается ухватиться за сына женщина.— Поздоровайся с учителями. — Что.? Учитель был с сумками, а значит окончательно выходил из вагона. Он стоял поодаль от входа в вагон, поэтому с лёгкостью бы заметил Юнги за родителями. Но он не заметил его. А может просто сделал такой вид. Хотя… не особо-то Юнги и хотелось, чтобы его увидели. Парень повернулся, прикрывая глаза чёлкой. — Здравствуйте, мисс Дё. Здравствуйте, мистер Ким.