Wilted Flower (Give me a freedom)

В салоне автомобиля стоит давящая тишина. Омега, не обращая внимание, на присутствие телохранителя и водителя, занявших передние сидения, опускает взгляд на телефон, нервно зажатый в собственных вспотевших ладонях. Омега прижимает его теснее к коленям, изредка опуская короткие взгляды, чтобы нанятые супругом люди не видели, что его экран все-таки включен. Чонгук пытается выглядеть обыденно отстраненным, чтобы не привлекать их лишнее внимание, зная, что каждая странная эмоция, промелькнувшая на его лице, может быть известна Чунмену. Он не может допустить того, чтобы и в этот раз альфа пресек его планы на корню. Он только что навестил брата, с трудом выпровадив надзирателей за двери его палаты, потому что видите ли Чунмен приказал им ни на секунду не упускать его из виду. Альфа хорошо перестраховался, как и обещал приставил новеньких людей, что бровью не ведут на любые его просьбы. У них будто одна цель: сопровождать омегу всюду, что они ни под каким предлогом не собираются нарушать. И Чонгук боится, что за этим исключительным послушанием скрываются запугивания и угрозы. Он почти уверен, что альфа находит подход ко всем окружающим его людям через их слабости. Потому возможно те всего лишь боятся наказания, старательно выполняя свою работу. Винить их за это нельзя. Омега переводит унылый взгляд в окно, наблюдая за быстро мелькающими вывесками бутиков и магазинчиков. Они направляются к другу омеги, которого Чонгук давно не видел и не слышал. Но сегодня, омега решил сменить траекторию обычного пути и добраться другим способом, воспользовавшись тем, что водитель и сопровождающий новенькие. Со старыми вряд ли возможно было бы это провернуть, и как хорошо, что все начинает совпадать как нельзя удачно. Чонгук вновь опускает взгляд на экран своего телефона, с максимально погашенной яркостью, чтобы не привлекать этим чужое внимание. Взгляд неустанно наблюдает за приближающейся точкой на открытой карте, и Чонгук бросает сомневающийся взгляд в сторону молчащих крепких мужчин. Машина останавливается на очередном перекрестке, и омега выглядывает в окно, ища глазами нужное здание. На дне кофейных омутов появляется проблеск нетерпения, когда омега замечает стеклянное высокое офисное здание на другой стороне дороги. Чонгук оглядывается на сопровождающих, взволнованно сглатывая, надеясь на исключительное везение. - Остановись на парковке у того здания. - соблюдая ровный приказной тон, омега прячет неуверенность в тени непринужденности, указывая пальцем через собственное окно в нужном направлении, чтобы оба поняли, о каком именно здании идет речь. Водитель окидывает его сомневающимся взглядом через отражение зеркала заднего вида, на что омега претензионно хмыкает, обращаясь за помощью к запасу всего своего потаенного актерского мастерства. - Проблемы? - Чонгук смотрит прямо, желая одним лишь взглядом заставить мужчину подчиниться, глубоко в душе надеясь, что это сработает. Он не зря концентрировался на этом весь путь от реабилитационного центра сюда. - Художественная галерея. Хочу ее посетить. Чонгук бросает короткий взгляд на красный сигнал светофора, что вот-вот переключится, и если машина проедет перекресток, план провалится. Ему нужно убедить надзирателей в своей безобидности. Те молча переглядываются между собой, машина трогается с места на зеленый сигнал, и водитель сворачивает к нужному омеге зданию. Чонгук облегченно выдыхает, так чтобы те не заметили, сползая по сидению немного вниз, заметно расслабившись. Это было весьма непросто. Омега возвращает себе обыденную отстраненность, разглядывая вблизи благородно отражающее солнечный свет строение. Когда машина останавливается у стеклянного парадного входа, за которым виден просторный холл, омега присматривается к баннерам, что подтверждают его слова. В этом же здании находится картинная галерея, которую омега из-за своей любви к искусству не прочь посетить. По крайней мере, это выглядит достаточно убедительно в глазах новенькой охраны. Чонгук открывает двери, не дожидаясь чужой помощи, самостоятельно выбираясь на улицу. Прохладный ветер из-за ночного грозового ливня моментально растрепывает его волосы, заставляя поежится от сырого холода. Жара заметно спала, принуждая одевать что-то более теплое, чем хлопковую рубашку свободного кроя, что с легкостью пропускает порывистый поток воздуха, оглаживающий изгибы голого тела под ней. Омега косится на вышедшего следом телохранителя, закатывая в раздражении глаза. Не дожидаясь того, пока он подойдет, встав неподвижной скалой за его спиной, омега вырывается вперед, поднимаясь по низким ступеням крыльца, вскидывая взгляд на масштабно возвышающийся офис. Не успевает он коснуться ручки парадной двери, как словно из-под земли рядом возникает сопровождающий, любезно открывая ее для него. Чонгук тихо благодарит, следом поджимая губы в скромном негодовании. Он и сам в состоянии открыть себе дверь, потому никогда не понимал этой напыщенной надменности в простых действиях. Порой охрана превышает свои полномочия, ведь лишняя обходительность в их рабочем уставе должна была быть исключена. Потому что Чунмена это открыто бесит. Супруг не стесняется выражать свое недовольство даже в таких мелочах, переходя все допустимые границы своими неоправданными вспышками ревности. Чонгук окидывает просторный холл мимолетным взглядом прежде, чем стремительно двинуться по нему к ряду лифтов, замеченных им в самой дальней стороне огромного помещения. Омега ускоряет ходьбу, сумбурно размышляя над тем, как спровадить следующего за ним по пятам надзирателя. Дальше с ним идти нельзя, только одному. Чонгук подходит к одной из свободных кабин, нажимая кнопку вызова, резко оборачиваясь к охраннику, одаривая его снисходительной улыбкой. - Дальше я сам. Галерея на четвертом этаже. Я не заблужусь. - для убедительности Чонгук указывает на очередной баннер неподалеку, обращая его внимание на то, что другого выхода отсюда нет. Чонгук не сможет сбежать с четвертого этажа, проскользнув мимо них. Это глупо. - Не иди за мной. Я обещаю вернуться через двадцать минут. Договорились? Омега пытается втереться в чужое доверие, ведь именно это ему и нужно, чтобы убедить четко следующего правилам сопровождающего. Отпустив его в одиночку, он нарушит устав, а пойдя вслед за ним, действительно будет сопровождать его по галерее, которая, на самом деле, совсем не интересует Чонгука на данный момент. Двери подъехавшей кабины лифта позади приглашающе разъезжаются, и омега с опаской оглядывается, возвращая вопрошающий взгляд обратно на безэмоциональное лицо своего телохранителя. Чонгук на пробу делает осторожный шаг назад, наблюдая за не шелохнувшимся мужчиной, следующий совершая уже более уверенно. Неужели получилось убедить? Омега заходит в небольшое помещение лифта, продолжая безотрывно наблюдать за сопровождающим, наощупь нажимая на кнопку нужного этажа. Двери съезжаются, и Чонгук облегченно выдыхает, прикрывая веки, как только кабина тронулась с места. Дрогнувшая улыбка сходит с губ, возвращая его лицу обыденную серьезность. В его планы входило одурачить охрану, но не подставлять ее. Он действительно приехал на четвертый этаж, и тотчас открывшиеся двери лифта явили ему главный зал светлой галереи. Яркий, солнечный свет проникает в просторное помещение сквозь стеклянную стену, открывающую вид на улицу и парадный вход, у которого припаркована его машина. Омега осматривается, замечая относительную людность даже в утро рабочего дня. Находятся еще те, кому интересно искусство, что не может не радовать. Чонгук двигается по залу, стараясь не привлекать лишнего внимания и, самое главное, не попадаться на глаза сотрудникам галереи. Омега достаточно быстро находит служебный выход на лестничную площадку, впервые проявив свои хорошие способности в ориентировке в незнакомом пространстве. Изредка опасливо оглядываясь в сторону лифтов, Чонгук все еще боится, что сопровождающий передумает и поднимется к нему, страшась его потерять. Найти омегу в просторном помещении, что не имеет разветвлений, не составит никакого труда. Потому Чонгук изо всех сил пытается выглядеть максимально непринужденно, как самый простой посетитель галереи, разглядывая ближайшую к служебному выходу картину, подыскивая подходящий момент, чтобы проскользнуть в приоткрытый проем железной двери. - Здравствуйте. Я могу Вам чем-нибудь помочь? - чужой голос раздается позади абсолютно неожиданно, и омега совершает непозволительно резкий оборот, пересекаясь испуганным взглядом с карамельными глазами миловидного омеги. Тот одет, подобающе этому месту, в шикарную классику, с милой улыбкой делая шаг вперед, поравнявшись с ним. - Вы здесь впервые. Я никогда ранее Вас тут не видел. - Проезжал мимо. Решил заглянуть. - неоднозначно пожимая плечами, Чонгук предпочитает глядеть в упор на готовое полотно, висящее на стене, нежели на заинтересовавшегося им незнакомца, что нарушил его грандиозные планы. - И как Вам? Понравилось что-нибудь? - незнакомый омега поворачивается к нему лицом, широко обходительно улыбаясь. Чонгук растерянно моргает, не понимая кто он и что он хочет. Ведет себя, как сотрудник, а выглядит, как содержанец какого-нибудь состоятельного бизнесмена. Разительный контраст. Не нравится ему это. - Могу я узнать с кем имею честь говорить? - уклончиво спрашивает Чонгук, игнорируя чужой, ранее прозвучавший вопрос, потому что галерею видел мельком, а картины помимо той, напротив которой они стоят, даже не успел разглядеть. - Ким Сокджин - совладелец картинной галереи Бон Хва. - продолжая растягивать губы в снисходительной улыбке, проговаривает Сокджин, кивая головой на вежливый короткий поклон омеги. Чонгук вновь выпрямляется, выдавливая натянутую улыбку в ответ. Он до сих пор не понимает, почему из всех посетителей, этот омега обратил внимание именно на него, чем изрядно подпортил важные планы. Он бы с радостью познакомился с владельцем картинной галереи, но у него так мало времени в запасе, по истечению которого телохранитель поднимется, чтобы проверить его, заодно забрать с собой, чтобы успеть заехать к Юнги до семейного ужина, к которому он должен успеть. - Бон Хва значит «успешный», «процветающий»? - уточняет Чонгук, отводя взгляд обратно к картине, мечась им по холсту от пронзившей голову идеи. Почему бы не убить сегодняшней вылазкой сразу несколько зайцев. - Да… - задумчиво тянет Сокджин, сводя нахмуренные брови на переносице, будто припоминая так ли это. - Не я именовал галерею, потому я не до конца уверен. - Вы работаете с начинающими художниками? - не давая омеге опомниться, Чонгук продолжает расспрос, косясь на владельца галереи. Такой шанс просто нельзя упустить. Его картины сможет увидеть мир? Почему бы и да. - Путем отбора. У нас как раз проводится ежегодный конкурс на следующей неделе. Достаточно прислать свою работу и оставить контакты, чтобы мы могли связаться с победителем. Пройдете - станете выставляться у нас либо там, где Вас и Ваши работы перекупят, нет - испытаете удачу в следующем году. Отбор жесткий, талантов много, но мы просто не можем обеспечить всем желающим пропуск на вершину славы. - Сокджин становится сосредоточенным, будто говорит четко отработанную, профессиональную речь. Неудивительно, ведь скорее всего именно он проводит консультации по этому вопросу. - А что, у Вас есть никому еще неизвестный талант на примете? - владелец галереи вновь возвращает лицу обходительную доброжелательность, поворачиваясь вполоборота к смутившемуся Чонгуку. - Да… мой хороший знакомый… я могу взять Ваши контакты, чтобы передать ему? - омега всем своим видом пытается не показать насколько ему нравится озвученное предложение. Это действительно огромный шанс для него, как для никому неизвестного художника, не имеющего собственных агентов для продвижения своих работ, и потому он отчаянно хочет ухватиться за эту возможность, позволяющую начать с блестящих преимуществ. Даже если у него не получится разрешить все с Чунменом мирно, он найдет свою отдушину в любимом деле, которое потеряет свою бессмысленность. Сотни его работ пылятся в студии, потому что все они считаются собственностью его супруга. Но Чунмен глубоко заблуждается, считая, что он пишет картины исключительно для него. Чонгук ни разу не думал о нем, когда касался кистью белого холста. Ни одна его мысль или идея не была связана с альфой, он всего лишь выражает на холсте самого себя и чувства, которые испытывает в момент написания. И Чонгук не хочет даже думать о том, что Чунмен жадно поглощает его творчество, потому что умеет читать скрытый смысл сквозь смелые мазки, отточенные долгими годами практик. Омега опускает взгляд на протянутую визитку, не спеша ее брать, чтобы не казаться подозрительно увлеченным. Так будто бы она ему жизненно необходима, если он пришел сюда в роли ценителя искусства, но никак не его творца. Он все еще не понимает, узнал ли Сокджин его в лицо и потому ведет себя так дружелюбно или же это его настоящая приятная натура. Хотя Чунмен старался держать его в тени от телевидения и прессы, все же находились личности признающие в нем супруга известного олигарха. И как-то с владельцем этой галереи все происходит весьма странно. Чонгук почти не колеблется, когда вытягивает из чужих длинных пальцев визитку, скользя взглядом по позолоченным буквам, качественно пропечатанным на черной матовой карте. Омега улыбается, поднимая взгляд на солидного омегу, от внимания которого не ускользнула такая резкая перемена в настроении. - Вам идет улыбка. Улыбайтесь чаще. - Сокджин напоследок вежливо прощается, спеша отозваться на оклик сотрудника, скрываясь в другой части зала. Чонгук провожает его растерянным взглядом, выгибая брови в изумлении. Сокджин создает впечатление человека общительного и открытого к новым знакомствам. Чонгук редко встречал таких людей, особенно после обретения своего семейного положения, что лишь отпугивало посторонних. Омега находит глазами огромные часы, занимающие стену над рядом лифтов. Засчет наличия высоких потолков, конструкция с циферблатом висела на видном с любого конца зала месте. Чонгук выпускает вздох полный недовольства, понимая, что на разговор с владельцем галереи потрачено драгоценное время, почти десять минут. По крайней мере, он кое-что выяснил и постарается двигаться в указанном направлении, если его другая идея, ради которой он явился сюда, испытает крах. Чонгук вновь опасливо оглядывается, надежно спрятав визитку во внутреннем скрытом отсеке клатча, что был все это время при нем. Не заметив поблизости ни сотрудников, ни Сокджина, ни своего телохранителя, омега аккуратно крадется к приоткрытой служебной двери, продолжая создавать видимость заинтересованности в ближайшей от выхода картине. Омеге достаточно одной секунды, чтобы прошмыгнуть наружу, ничем не коснувшись железа дверей. Он смог выбраться почти незаметно и максимально бесшумно. Узкая лестничная площадка оказалась абсолютно пустой. И это не удивительно, ведь сюда запрещен вход для посторонних людей, и при всем этом двери были зазывающе приоткрытыми. Омега оглядывается на опрометчиво оставленный открытым проход, через который со стороны зала его увидеть уже невозможно. Чонгук прислушивается к звенящей тишине, понимая, что никого рядом действительно нет, потому осторожно двигается к ступеням, ведущим на верхние этажи, бесшумно поднимаясь по лестнице вверх, скользя ладонью по гладкому поручню. Ему нужен шестой этаж, потому быстро преодолеть два пролета не составляет абсолютно никакого труда. Точно такие же железные служебные двери, ведут на этаж, с необходимым ему номером, выведенным красной краской на них. Чонгук приоткрывает двери, заглядывая вовнутрь, попадая в безлюдный коридор, очень напоминающий холл больничного отделения. Он попал по адресу. Омега чувствует себя неловко, будто проникает в запретное место, нарываясь на большие неприятности. Оглядываясь в обе стороны он не до конца понимает куда ему идти, потому выбрав по интуиции одну из них, двигается по приглушающему шаги ковролину. Чутье его не подводит, и уже через пару секунд он выходит к холлу с небольшой стойкой администрации и лифтам, выстроившимся в ряд, как и на всех предыдущих этажах. Омега с осторожностью подходит к стойке, еще не замеченный склонившимся над своим рабочим столом молодым администратором, что, подобающе этому месту, был одет в медицинский халат, создавая вокруг официальную больничную обстановку. Чонгук немного нервничает, когда подходит к стойке вплотную, заглядывая через нее, желая привлечь внимание что-то старательно записывающего в большой тетради паренька. Тот быстро встрепенулся, краем глаза заметив его, поднимая наполненные шоком глаза, что быстро сменяется смятением и неловкостью, когда администратор рывком поднимается с места, отвешивая приветственный поклон. - Здравствуйте. Чем я могу Вам помочь? - парнишка быстро занимает свое место, продолжая глядеть на также вежливо кивнувшего головой омегу, что опершись локтями на стойку, сложил руки перед собой, замирая в нерешительности. - Я хотел бы попасть на консультацию к Вашему доктору. - Чонгук тупит взгляд на гладкую поверхность стойки, нервно дергая лямку кожаного клатча, отложенного на нее, растягивая губы в неуверенной улыбке. - Доктору? О каком именно докторе Вы говорите? У нас их несколько. - администратор учтиво кивает на листовки, стоящие немного поодаль, что сразу же остались отсеянными рассеянным вниманием омеги. Чонгук моментально уводит к ним свой опасливый взгляд, что быстрой находит смутно знакомое лицо одного из них. - Доктор Ким… - неуверенно лепечет Чонгук, продолжая глядеть на аккуратно поставленные брошюры, сразу являя посетителям на выбор приятные лица здешних докторов. - У него сейчас очень плотный график. Подождите, я уточню. - паренек опускает глаза, хватая трубку служебного телефона, набирая номер доктора. Чонгук беззвучно постукивает пальцами по поверхности стойки, после оборачиваясь, решая убить время ожидания разглядыванием помещения. Где-то внутри он напрягся всем естеством: это чуть ли не единственная возможность попасть на прием к вселяющему надежду в измотанные души пластическому хирургу, но если он не сможет его сегодня принять, Чонгук боится не найти больше возможности вырваться сюда. Частые поездки в эту галерею привлекут внимание Чунмена, что быстро отыщет их истинные мотивы. Чонгук должен действовать крайне осторожно, чтобы не привлекать внимания собственного супруга. - Подождите здесь минутку. Он заканчивает с пациентом и сможет принять вас между перерывами. - администратор привлекает его рассеянное внимание, заставляя обернуться и, выдавив снисходительную улыбку, примирительно кивнуть. - Можете подождать на том диване. Я Вас позову. - Хорошо. Спасибо. - Чонгук еще раз заторможено кивает, оборачиваясь в сторону, в которую указал парень, замечая мягкий уголок видимо для посетителей, вынужденных ожидать своей очереди. Омега подхватывает клатч, отталкиваясь от стойки, и отходит к дивану, заглядывая в сумку в поисках телефона. Время беспощадно идет, и его осталось так мало, что Чонгук боится не успеть. Чтобы не возникло никаких недоразумений, омега находит номер телохранителя, что был ему предоставлен для поддержки связи, в контактной книжке и быстро печатает ему сообщение, аккуратно присаживаясь на край дивана. Омега не юлит и не придумывает фантастические рассказы, просто оповещает охранника о том, что задержится, ведь галерея ему очень понравилась, и он хочет подольше растянуть удовольствие, наслаждаясь работами малознакомых живописцев. Омега шумно выдыхает, моментальным нажатием на экран отправляя сообщение дрожащими пальцами, надеясь что это сработает и ему подарят еще пару десятков минут на дела, не терпящие отложений. Ответ приходит почти сразу, и омега прикусывает нижнюю губу, скрывая за этим свое самодовольство, ведь ему позволили задержаться на десять минут от силы, без учета оставшегося в запасе времени. Чонгук ни на секунду не забывает, что после они поспешат к Юнги, чтобы омега увидел его хотя бы мельком, убедив в своем благополучии. А потом в спешке придется возвращаться домой, где сегодня запланирован семейный ужин, на котором он обязан появиться, чтобы предстать перед главой их семейства. К счастью, Чонгуку редко предоставляется такая возможность, потому что каждый такой ужин перерастает в обсуждение его нынешней невозможности соблюсти традиции семьи и подарить их браку долгожданных наследников. Чонгук скромно складывает руки на коленях, выпрямляя осанку. Омега здесь не по этому вопросу, и кажется уже давно выразил свое отношение к нему. Он не хочет детей от Чунмена. И точка. Даже если пожилому главе семейства Ким так необходимы внуки, он мог бы давно отыскать своему сыну живой инкубатор, что сделает все необходимое, не вовлекая в это непосредственно его. Омега хмурится, беззвучно шикая, когда в голове возникает вдруг совсем неприятная мысль, что доставляет смятение. Его не пугают собственные рассуждения, потому что все они подкреплены одной и той же причиной: он никогда добровольно не повесит дополнительный замок на свою клетку, как бы сильно того не хотели зрители, жаждущие его страданий и со стороны наблюдающие за его мучениями. Омега отвлекается от сумбурных мыслей, возвращаясь в реальность, где он сидит в ожидании свободного времени доктора Кима, с которым он, наконец, сможет увидеться. Чонгуку понадобилось несколько дней и ночей на то, чтобы решиться прийти сюда. Все это время он мониторил сайты и форумы, в тайне ото всех ища что-нибудь об этом целителе чужих сломленных жизней. И все же нашел достаточно много отзывов, подтверждающих слова хирурга, сказанные в звукозаписывающей студии радиостанции. Он действительно помог уже большому количеству людей, и все они высказываются о нем, как о человеке необычайно добром и внимательном к чужим проблемам. Что ж, Чонгук не должен стать исключением. Омега поднимает рассеянный взгляд, когда до слуха доносятся разговоры с коридора, откуда он сюда пришел, что моментально заставляет его встрепенуться, устремив все свое внимание на приближающиеся тени, двигающиеся в их сторону. - Старайтесь не тревожить пальцы, пока швы достаточно не заживут. Уже через несколько недель вы сможете вернуться в полную рабочую форму. - первой из-за угла показывается высокая фигура доктора, облаченного в белоснежный халат. Аккуратно оправляя очки, изящно сидящие на узкой переносице, альфа подходит к стойке администрации, не оглядываясь на следующего за ним по пятам мужчину, что выглядел более чем довольным, придерживая ладонью обмотанную в бинтах кисть другой руки. Администратор вскакивает с места, с широкой улыбкой протягивая доктору на подпись дежурный журнал. - Спасибо Вам большое, доктор. Если бы не Вы, я бы остался без рабочих рук, кормящих мою семью. - мужчина, остановившийся позади него, вытягивает вперед забинтованную руку, радостно хохоча. - Без рук бы не остались. Но своими пальцами работать бы уже не смогли. - альфа отдает журнал обратно администратору, оборачиваясь к мужчине, что отвешивает низкий поклон, заставляя доктора с доброй улыбкой похлопать его по плечу, будто прося этого не делать. - Бросьте. Идите набирайтесь сил, и продолжайте копить на велосипед малышке. Доктор вежливо кивает в ответ на безостановочную благодарность мужчины, пока тот не скрывается за съехавшимися дверьми лифта, погружая приемную в царящую здесь ранее тишину. Альфа вопрошающе оборачивается к администратору, что учтиво указывает в сторону бесстыдно наблюдающего за этим всем омеги. Чонгук заторможено моргает, не до конца понимая, что наступила его очередь. До него это с трудом доходит даже тогда, когда высокий альфа оборачивается к нему с тенью той улыбки, что осталась после довольного его работой пациента, опуская взгляд на его сжавшуюся в углу фигуру. Доктор поправляет пальцами тонкую оправу изящного аксессуара, что никак не может действительно служить для коррекции зрения, скорей используемый как украшение. И омега готов признать, что это вызывает некое доверие, будто прибавляя альфе возраста и опыта. На радиостанции он казался куда более непринужденным, но сейчас, возвышаясь над ним в отлично подчеркивающим его стройность медицинском халате, доктор кажется более серьезным и сосредоточенным. Полностью готовым к работе. - Пройдем в кабинет? Там у нас будет более приемлемая обстановка для консультации. - мужчина прячет ладони в глубокие карманы белоснежного халата, вызывая в омеге все больше доверия к нему, как к специалисту. Словно у альфы аура такая, успокаивающая и в некоторой степени усыпляющая бдительность. Тень его улыбки сошла на нет, сменяясь рабочей серьезностью. Чонгук поднимается с места, чуть помедлив, не забывая захватить с собой свой клатч, на негнущихся ногах следуя за доктором к его кабинету. Мужчина ведет его по безлюдным коридорам, по которому он добирался сюда, останавливаясь у одной из мало чем отличающихся дверей, сливающихся с кремовой однотонностью стен. Альфа открывает ему дверь, любезно пропуская вперед. Чонгук переступает порог, попадая в кабинет, купающийся в ярких лучах вечернего солнца, попадающих в помещение сквозь такую же стену из стекла, что являлась фасадом полностью стеклянного здания. Омега бегло осматривается, не зная, куда себя деть. Доктор заходит следом, беззвучно прикрывая за собой дверь, и омега думает, что где-то поблизости находятся пациенты, требующие покоя и внимательности со стороны здешнего персонала. Тэхен проходит к своему месту, указывая омеге на кресло напротив его стола, куда омега незамедлительно присаживается, складывая руки, нервно сжимающие небольшую сумку, на собственных коленях, застывая в напряженном положении. Выпрямленная осанка прямой спины, не имеющей возможности коснуться спинки кресла, безоговорочно доказывает его нервозность, но даже это не идет ни в какое сравнение с заметно подрагивающими пальцами, что продолжают скрести по дорогому покрытию ручной сумки. В один момент паника набрала необратимые обороты, лишая спокойной усидчивости. Чонгук надеется, что доктор не замечает таких деталей, попросту не обращает внимания, но его проницательный взгляд, что медленно сканирует его тело и лицо, говорит абсолютно об обратном. Мужчина, проанализировав его, как пациента, отчего-то сводит хмурые брови на переносице, подпирая голову кулаком, продолжая в молчании разглядывать застывшего на месте омегу. - Итак, что Вас привело ко мне? - доктор Ким склоняет голову вбок, продолжая настраивать между ними доверительную связь. Это то, без чего, у него никогда не получится помочь нуждающемуся в его помощи человеку. Тэхен должен стать ближе, чтобы понять, что именно скрывается под фальшивыми оболочкам. Омега, сидящий перед ним и искренне считающий, что сможет утаить от него свою взвинченность под маской поддельной отстраненности, пока остается для него не более, чем неизведанным объектом. Приятная, он бы даже сказал модельная наружность, безобидная внешность, что умело подчеркнута простым, но стильным образом и наличием дорогих украшений, хорошие пропорции тела. Зоркий глаз Тэхена все еще не заметил никаких внешних дефектов, чтобы сделать первые верные выводы, дабы знать, к чему вести диалог. - Я пришел к Вам за помощью. - неуверенно проговаривает Чонгук, будто сам сомневается в собственных же словах. Его взгляд все еще не смог остановиться на сидящем напротив него альфе, продолжая метаться по стене позади него, что была полностью занавешена помещенными в аккуратные рамки сертификатами и дипломами. С большого расстояния он не может рассмотреть за что они выданы, но все еще обводит метающимся в волнении взглядом своеобразную стену почета, не спеша опускать обратно на, в свою очередь, внимательно анализирующего его поведение доктора. - До меня дошел слух, что Вы помогаете людям обрести новую жизнь. По крайней мере, так мне слышалось в Вашем интервью, что Вы недавно давали на радиостанции. Омега перекладывает руки, накрывая ими лежащий на коленях клатч, плавно отводя взгляд к стеклу, минуя силуэт промолчавшего на его слова альфы. Это заставляет омегу еще более разволноваться, ведь он и так не знает о чем ему стоит говорить, чтобы не сказать лишнего, но и одновременно убедить альфу в своей беспомощности. Если этот человек раздает людям надежду, то имеет ли Чонгук право на приобретение ее малой части? - Люди говорят о Вас, как о компетентном и отзывчивом человеке, потому я хочу обратится со своей просьбой именно к Вам. - омега борется с дрожью своего голоса, стараясь говорить ровно, с паузами, чтобы не упустить ход своих мыслей. Он перепробовал множество способов, и никто не смеет винить его в бездействии, но события складываются так, что он и по сей день продолжает оставаться в ловушке, загнанным в тупик, откуда не видит шанса на спасение. Доктор одним своим появлением в эфире его как-то просветил, что-то такое в нем и его словах было, что заставило взглянуть на собственную запущенную ситуацию с совершенно другого ракурса. Не время опускать руки, он еще достаточно молод, чтобы начать новую жизнь, но он обессилен и измотан, потому не видит иного выхода, как тот, что уже себе избрал. - Я хочу… хочу изменить свое лицо… до неузнаваемости… настолько, насколько это возможно, доктор. Омега ощущает сухость во рту, заставляющую его беспомощно втягивать комнатный воздух ртом, ощущая, как все внутри переворачивается с произнесенными вслух словами. Они дались ему с трудом, сама мысль в первое время казалась ему безумной, но чем больше он над нею думал, тем правильней и ясней она становилась. Если Чонгуку не сбежать от супруга с той внешностью, с которой он рожден. Если Чунмен с легкостью различает его в толпе среди множества других лиц, находит повсюду, на какое бы глубокое дно он бы не залег, омега серьезно готов задуматься о том, чтобы бесследно стереть несчастного Чонгука с лица этой земли, уничтожить его и разрушить чужое помешательство, обрести самому и подарить другим свободную жизнь, в которой он не будет пешкой в чужих руках, в которой он не станет больше жертвой домашнего насилия и неравного превосходства сильного над слабым. Он серьезно задумался над тем, чтобы отобрать у Чунмена то, что он хочет видеть рядом с собой. - Простите? - непонимающе переспрашивает альфа, возвращая омегу в обстановку уютного кабинета. Тэхен со всех сил пытается казаться более сосредоточенным, с профессионализмом подавляя искренне удивление. К нему редко, практически никогда, приходят люди с такими громкими просьбами. - Вы скорее всего ошиблись. Я не занимаюсь пластикой лица. - доктор старается выразиться мягко, продолжая наблюдать за тихим и зажатым клиентом, что, наконец, отвел свои глаза от окон, обратив их точно к нему. Тэхен на секунду подвисает, пытаясь прочесть все эмоции, что, быстро сменяя друг друга, проносятся в затянутых беспросветной пустотой глазах омеги. Тэхен не думает, что мог задеть его своими словами, но угнетенное состояние пациента говорит об обратном. Омега буквально на глазах потускнел и стал куда бледней, что заставило внимательного Тэхена потянуться к графину с водой, налив ее в пустой стакан и любезно протянув потерянному омеге. - Это вы ошибаетесь, господин доктор. - Чонгук бросает короткий взгляд на придвинутый к краю стола стакан, действительно ощущая жажду и головокружение из-за жуткого волнения, но это не мешает ему вновь установить зрительный контакт с альфой, не замечая на его лице насмешки, злости либо же непонимания. Так словно доктор понимает, о чем он хочет сказать, но при этом предоставляет возможность высказаться, произнести это вслух. - Я пришел к Вам не ради красоты и изменений ради нее. Я хочу изменить свое лицо, которое мешает мне жить свободно, которое держит меня в рамках, не позволяет двигаться дальше. Это лицо сделало меня несчастным, и я хочу избавиться от него, чтобы вырваться из того Ада, в котором я нахожусь. Омега не сразу замечает, что дыхание понемногу стало сбиваться, заставляя его говорить отрывисто. Чонгук очень сильно переживает, и об этом говорит абсолютно все: его положение тела, напряженные плечи и дрожащие руки, поджатые в тревоге губы и мельтешащий взгляд, хаотично разглядывающий лицо непроницаемого доктора. - Вы хотите сбежать от Вашего настоящего путем пластики, я правильно Вас понимаю? - Тэхен склоняет голову вбок, продолжая хмурить брови. Слова этого омеги приводят его в некое неразумение. Он видит, что таится на дне кофейных глаз, но не может понять, что именно. Просьбы такого характера Тэхен всегда отклонял: людям, намеренно желающим изменить внешность с помощью пластики, он советовал хороших специалистов в области психологии. Таким людям нельзя попадать в руки недобросовестных хирургов, они должны понять, что именно их не устраивает в своей подаренной небесами внешности прежде, чем ложиться под нож. Но в случае с этим омегой, Тэхен приходит в недоумение. Пациент не ведет себя, как человек желающий изменить свою внешность ради, как он выразился, красоты. Но при этом с бурлящим в бегающих по кабинету зрачках отчаянием предлагает извратить свое лицо. Зачем? Короткий кивок на заданный ранее вопрос заставляет альфу, отвести взгляд к окнам, чтобы понять, как поступить. Тэхен не делает операции подобного характера, он всю свою карьеру боролся с внешними дефектами и делал срочные хирургические вмешательства, без которых человек мог серьезно пострадать, но перекраивать чужое лицо, только потому что человек не способен справиться со своими проблемами, пытаясь от этого глупо сбежать - он просто не может взять на себя такую ответственность. - Возьмите. - альфа тянется к ручному зеркалу, установленному в углу стола, протягивая его застывшему в неуверенности омеге. - Возьмите его. Я Вам кое-что покажу. - Тэхен старается улыбнуться, хотя в последнее время ему все трудней сделать это более-менее искренне. В его душе хаос и неразбериха, но он старается заглушать это, беря на себя чужие проблемы. Он не виноват в том, что это в некоторой степени помогает абстрагироваться от собственных неразрешимых сложностей. Омега нерешительно тянется к протянутому зеркалу, забирая его из рук доктора, сразу же опуская руки, опирая хрупкий предмет на свои колени, следом опуская взгляд, моментально его уводя, чтобы не видеть своего отражения. - Взгляните. - доктор кивает на предмет в его руках, желая, чтобы пациент взглянул на свое отражение. Омега колеблется, с огромной неуверенностью опуская блеклый взгляд на зеркало в своих руках, моментально пересекаясь им с пустой кофейной гущей, плещущейся в океане из горькой печали. Чонгук поджимает губы, ощущая отвращение к самому себе. Он никогда и не подозревал насколько жалко выглядит, насколько явно можно разглядеть кричащую мольбу о помощи в собственных глазах. Он действительно перестал смотреть на свое отражение в зеркалах, стараясь обходить их стороной и подолгу не задерживать на них свое внимание. Причиной этому стали систематические побои. Одно время он был на грани, потому что Чунмен срывался на нем совершенно по любому поводу. Не так на кого-то посмотрел, позволил другим подходить к себе, посмел милашничать или вести беседу без его ведома. Омега сходил с ума, не понимая в чем его вина и почему он должен терпеть столько унижений. Тогда он впервые захотел уйти. Смотреть на изуродованное тело было куда больнее, чем чувствовать ее в этих подолгу заживающих ушибах и синяках. - Посмотрите внимательно. Кого Вы видите в отражении? - голос доктора доносится издалека, потому что уши омеги заложил вакуум, поглощающий разум в сумбурные, неразборчивые воспоминания. Омега выпускает горький насмешливый всхлип. Кого он видит? Ему не трудно ответить, ведь ответ на этот вопрос почти моментально всплыл в воспаленной беспорядочными мыслями голове. - Несчастный омега, который не заслуживает всего того, что испытывает. Омега отчаянно жаждущий новой свободной жизни, где прошлое никогда не сможет его отыскать, позволив, наконец, свободно вдохнуть и почувствовать себя принадлежащим самому себе. Человек, который просто мечтал и боролся за свою мечту, но ее отобрали, посадив в клетку, запугивая лязгом железных прутьев. - Чонгук говорит без остановок, на одном дыхании, продолжая беспрерывно глядеть на собственное отражение, замечая вспыхивающую ненависть на глубине собственных омутов. Тэхен опускает взгляд на поверхность стола, подавляя шумный вздох. Это не совсем то, что он хотел слышать, но даже такой ответ помог ему убедиться в том, что омега явных комплексов по поводу своей внешности не имеет, а сама причина такого радикального решения таится внутри омеги, в его страхах и переживаниях. И доктор, несмотря на всю свою компетентность, искренне недоумевает: пациент выглядит весьма приличным и презентабельным молодым человеком, но внутри настолько блеклым и унылым, что невольно создается поразительный контраст в общей сложившейся картинке. Что-то есть в омеге такое, что заставляет проникнуться и попытаться понять, разузнав подробности. - От чего или кого Вы хотите убежать? - Тэхен поднимает взгляд обратно на омегу с удивлением замечая, что тот, словно загипнотизированный, до сих продолжает смотреть на свое отражение, роняя беззвучные слезы, бегущие по бледным щекам. Альфа часто встречался с таким разбитым состоянием своих пациентов, но у этого омеги слезы какие-то по особенному горькие, будто он упустит свой единственный шанс, если Тэхен откажет ему в помощи. - От мужа. - сдавленно выдает омега, заставляя Тэхена удрученно свести брови на переносице. Омега выпускает всхлип, и доктор моментально находит на ощупь пачку с одноразовыми носовыми платками, поднимаясь с места, обходя стол и вкладывая их омеге во влажную ладонь. Альфа аккуратно забирает из его рук зеркало, на которое упало несколько соленых капель, отставляя его на стол, а сам присаживается на корточки перед окончательно расклеившимся пациентом. - Всегда есть выход. И в Вашей ситуации он тоже найдется. - Тэхен старается говорить, как можно мягче, чтобы донести до омеги некатострафичность всей ситуации. Да, в последнее время все чаще возникают случаи семейного притеснения одним партнером другого, но ведь это можно решить любым другим способом, исключающим кардинальную пластику лица. - Просто поищите более альтернативный. Пойдите в полицию… - Я там был. - обрывая доктора на полуслове, резко выдает Чонгук, утирая салфеткой непрекращающийся поток из ранее сдерживаемых слез. Он раньше почти никогда не позволял себе такие порывы слабости, но в последнее время, когда его силы стали иссякать, он не может сдерживать ком горечи, подступающий к горлу. - Мне отказали. Не захотели даже слушать. - Попросите помощи у близких. - Тэхен с сожалением заглядывает в опущенное лицо, не решаясь взять омегу за руку для поддержки. Он редко позволяет себе просто подойти и вот так присесть перед пациентом, в желании чем-то утешить. Омега отстраненно мотает головой, и по щекам начинает бежать усилившийся поток из горьких слез. - Нет никого, кто бы смог помочь мне. - Чонгук втягивает воздух носом, ощущая густой аромат живых лилий, развеяных в кабинете. Опустив взгляд на присевшего подле него доктора, омега с немой мольбой бегает ошалелыми зрачками по его сочувствующему выражению лица. Чонгук ведь пришел сюда от безысходности: перепробовав множество вариантов, он все еще находится в крепко сжимающем его капкане. Если бы у него действительно было что-то, что могло бы остановить супруга, появился бы он здесь, проливал бы напрасные слезы, глядел бы так умоляюще? Он остается один на поле боя, и против мощи целой армии за спиной своего противника он беспомощен. Тогда не лучший ли выход из сложившейся ситуации - найти себе надежное укрытие в лице совершенно другого человека и зажить, наконец, так, как он всегда мечтал? Имеет ли он право на полноценную, свободную жизнь, переиграв подлую судьбу? Тэхен наблюдает за просохшим от застывших на щеках и подбородке слез лицом, что вновь исказилось в гримасе боли и горечи. У парня действительно красивая наружность, которой могут многие позавидовать, и альфе неприятна одна лишь мысль о том, что омега готов избавиться от с любовью подаренной природой привлекательности ради избежания своей участи. Неужели действительно бывают такие отчаявшиеся люди, готовые пойти на это? Последствия могут быть ужасными, и Тэхен просто не может взвалить на себя такую ответственность. Не в это трудное для него самого время. - Побег - не выход из ситуации. Вы не сможете убежать даже если очень сильно захотите. Нужно смотреть прямо и уверенно в глаза проблеме, не молчать и не терпеть, нужно действовать. Убегая, Вы не станете счастливым. Вы только усугубите то, что имеете. Вы будете жить в постоянном страхе, что Вас смогут найти, даже если Ваше лицо будет не похоже на то, как Вас видит Ваш муж. Я боюсь, что Вы не сможете ужиться с этими чувствами, будете жалеть о содеянном. - Тэхен отводит взгляд, потому что говорить это и смотреть точно в поражающие своей глубиной глаза омеги он просто не в силах. Даже если он покажется в глазах этого человека трусом, отказывая в операции, он все еще трезво осознает, что омега сам не уверен в своем решении и эта идея может быть изменчивой. И что потом? Что омега будет делать дальше, когда поймет какую ошибку сотворил, слепив из себя другого на шатком фундаменте из неуверенности? - Вы… Вы отказываетесь? - неуверенно лепечет омега, наблюдая за поднимающимся на ноги доктором. Альфа избегает прямого контакта с его взглядом, выпрямляясь и в неловкости оборачиваясь обратно к своему рабочему столу. Чонгук выдавливает истерическую усмешку, с открытым разочарованием уводя взгляд в сторону окон. Очередной отказ, подкрепленный нежеланием брать на себя ответственность. Чонгук разумеется готов это понять, осознавая, что скорее всего доктор, как и многие другие узнали в нем угрозу своей карьере. Чунмен действительно не остановится ни перед чем, чтобы обезвредить его союзников. Омега шумно выдыхает, ощущая себя отвратительно после излишнего волнения, что не привело ни к чему хорошему. Он не знает, к кому еще можно обратиться, если даже человек, подаривший ему небольшую, совсем крохотную веру, тут же ее погасил при разговоре с глазу на глаз. Тэхен опирается на свой стол, склоняя голову. Ему непривычно отказывать своим пациентам, но омега пришел не по адресу. Он не решает семейные проблемы, не спасает чужих омег от их мужей. При всем своем сочувствии и понимании, альфа просто не в состоянии провести такую операцию, и не потому что она опасна и сложна, а потому что рука не поднимется уродовать лицо этого омеги. Тэхен понимает, что не исправит тоску и пустоту кофейных глаз, что не сделает пациента счастливым, а только добавит лишних проблем. - Я могу найти Вам хороших специалистов. Вам нужна надежная защита юристов. - и при этом всем Тэхен не может отпустить этого омегу ни с чем, зная, что собственная совесть будет тревожить и напоминать о том, что он так и не предложил никаких альтернатив, о которых говорил. У Тэхена достаточно неплохие связи в этой сфере, ведь когда-то он возился с переоформлением официальных документов хирургического отделения и галереи. У него остались хорошие и надежные специалисты на примете. Омега должен воспользоваться хотя бы этим. - Думаете, они смогут помочь мне? - Чонгук поднимает бесстрастный взгляд на обернувшегося альфу, выгибая брови в немом вопросе. Кажется доктор не до конца понял его: он пришел сюда, лишь после того, как перепробовал все альтернативные способы. Чонгук остервенело стирает размокшей салфеткой остатки слез с щек, опуская глаза на собственные колени и сумку, в которую уже серьезно впились короткие ногти его руки. Потому что он до последнего надеялся, что доктор поймет его и проведет эту операцию, не беспокоясь о том, выживет ли он, останется ли таким же красивым, сможет ли принять себя другим. Его не должно это волновать, но почему-то излишнее беспокойство доктора о своих пациентах лишило омегу возможности навсегда стереть беспомощного себя с лица этой земли. - Я… мне плевать если что-то пойдет не так, я подпишу любые бумаги о снятии с Вас ответственности за мою жизнь, но прошу Вас не оставляйте меня в беде. Проведите эту операцию. Хотите деньги? Я заплачу. Я найду любую сумму, в конце концов мой супруг, сам того не зная, оплатит мне пропуск в новую жизнь. Но, пожалуйста, не отбирайте у меня этот шанс. Омега продолжает судорожно шептать в возобновляющейся истерике, только бы достучаться до понимания доктора. Он готов поставить на кон собственную жизнь, если так тому быть, он готов принять даже смерть. Если самостоятельно покончить с собой Чонгук никогда не решится, он отдаст эту возможность в чужие руки. Доктор ведь не говорит о рисках, он пытается отговорить по собственному нежеланию, а не потому что это действительно опасно. Так почему Чонгук должен вернуться туда, откуда пришел, ни с чем, только потому что альфа не готов нести ответственность за его чувства после операции? Откуда ему вообще знать, как он будет себя ощущать? Явно лучше, чем сейчас. Даже если это все повлечет за собой другие проблемы, Чонгук, наконец, сможет избавиться от своей главной, не оставляющей в покое и не позволяющей жить. Омега не видит ничего плохого, в том чтобы провести операцию, даже если будет бояться всю оставшуюся жизнь смотреть на себя в зеркалах, опасаясь увидеть в их отражении абсолютно другого человека. - Я… я, честно, не могу поступить так с Вами. Я не всемогущ, и, к сожалению, не могу решать все людские проблемы. Вы пришли ко мне, надеясь получить мою помощь, но я готов предоставить ее только в виде юридической защиты. Я не смогу прикоснуться к Вашему лицу. Простите. - Тэхен поджимает губы в искреннем сожалении, устало прикрывая веки, когда омега резко поднимается, обдавая его горечью некогда сладкой ванили, что из-за испытывания им негативных эмоций, стала едкой и отталкивающей. Покрасневшие от слез глаза до сих пор пытаются просить об обратном ответе на свои мольбы, но Тэхен делает вид, что не замечает этого, скользя виноватым взглядом по лицу поравнявшегося с ним ростом парня. - Вы знаете, что такое «безысходность»? Вы когда-нибудь ощущали ее в полной мере, когда хочется вернуть время вспять и поступить по-другому, чтобы на корню изменить свою повернувшую не туда и разрушающуюся судьбу, но вы бессильны? Вы просто бессильны. - омега со вспыхнувшей на дне своих блеклых глаз уверенностью, теснящей жуткую обиду, заглядывает в прямо глядящие на него омуты, моментально затянувшиеся тенью неизвестного. Чонгук не столь проницателен, чтобы разгадывать чужие скрытые эмоции, но он замечает, как доктор заметно настораживается, продолжая неподвижно стоять у своего рабочего стола, разумно промолчав. - Если бы Вы меня понимали, если бы Вы действительно прочувствовали это на себе, Вы обязательно нашли бы причину моей столь странной просьбы к Вам. Потому что я бессилен, я слаб и почти повержен, а Ваш отказ становится катализатором моего проигрыша. Тэхен размыкает губы в немом вздохе, не зная, что на это ответить. Потому что слова омеги нашли отголосок внутри него. Потому что он прекрасно понял смысл, вложенный омегой в свои слова. Альфа такой же человек, как и все, и он в такой же трудной жизненной ситуации. Он чувствует себя настолько же беспомощным, когда стоит у кровати умирающего возлюбленного, убивая себя мыслью о том, что не в его силах что-либо изменить. Но если бы Тэхен прислушался к своему предчувствию раньше, если бы он не жил страхами и угрызениями совести, он бы смог предотвратить это, он обязательно прожил бы эти последние пять лет по-другому. Он был дураком, любящим и терпящим, он знал и ничего не говорил, верил и продолжал любить. И альфа так глуп, раз его волнуют чужие проблемы, но собственные всегда остаются в стороне. Потому что он никогда не жалел себя и не позволял другим это делать. Тэхен беспомощен, и он скрывает это от самого себя. Альфа вздрагивает от хлопка двери, смаргивая наваждение, с изумлением оглядывая пустое место перед собой, где всего пару секунд назад перед ним стоял омега. Тэхен оглядывается опасливым взглядом на закрытые двери, хлопок которых стоит оглушающим эхом в пустом кабинете, понимая, что тот скорее всего ушел, потеряв веру в свое спасение. «Цветок не выдержал гнева Ветра, в один момент это окончательно его сломило. Прекрасный Цветок умер.»