За кулисами жизни. Версия 2.0

Резкий запах медикаментов ударяет в нос. Девушка не обращает на него ровно никакого внимания, ибо этот запах за годы работы стал уже родным. Все становится привычным, рано или поздно. Прикрыть дверь, снять пальто, сменить обувь, накинуть халат, повесить верхнюю одежду, аккуратно положить туфли, закрыть шкаф. Пройти по длинному коридору, остановится у стойки регистрации, поздороваться с миловидной блондинкой за монитором, получить свой бейджик. Уйти в сторону своего кабинета, проверить сохранность всех вещей, забрать карточки сегодняшних пациентов. Далее все уже по накатанной - отточенными до совершенства движениями проверить самочувствие пациента с помощью нехитрых приборов, записать информацию на карточку. Дальше уже дело техники. - Нами-сан! - на девушку буквально налетает парень с розовыми волосами, собранными в небольшой хвостик на затылке. Взгляд, как всегда, растерянный. Нами может поспорить, что парню снова чего-то недосказали, из-за чего тот в таком состоянии и сейчас себе места найти не может. - Что случилось, Коби? - терпеливо спрашивает девушка, подавляя в себе жуткое желание убежать от назойливого интерна, да убежать куда подальше. Но тот все равно доберется. - Вы не знаете, где Трафальгар-сан? Его нигде нет! А ведь вчера ему поручили двух пациентов! - Нами закатывает глаза. Ну вот, как и ожидалось. - Не волнуйся, Коби, все в порядке. Ло-сан уехал на некоторое время из города... - А зачем он уехал? - перебивает розоволосый. - А у него бабушка умерла, - мгновенно находится Нами, коря себя за столь неправдоподобную ложь. - Какое несчастье... - совершенно серьезно заявляет Коби. Верит. - Да. Так вот, Ло-сан уехал и оставил своих пациентов на меня. - Но ведь им требовалась помощь хирурга! - возражает парень. Нами в очередной раз вздыхает и думает о том, что сейчас придушит этого назойливого интерна. - Хирургическое вмешательство уже позади. Сейчас они оба в нормальном состоянии. - Но... - Иди, Коби, иди отсюда. Нами буквально выгоняет паренька из палаты, после чего облегченно выдыхает. Опасность миновала. Нами даже хочется станцевать победный танец, но, в последний момент решив, что пациенты не переживут подобного зрелища (Нами обладает грацией лося, не меньше), отменяет празднование. Вместо этого она проходит в палату, где сейчас лежат двое пациентов, так "великодушно" сброшенных на ее хрупкие плечи. - О, кого я вижу! - задорно улыбается девушка, кидая взгляд на койку, на которой лежит парень. Хотя, определить его пол очень сложно - существо, чуть менее, чем полностью, перевязанное бинтами, все же больше походит на мумию, чем на представителя Homo Sapiens. Обозримым на теле оказывается лишь лицо, да и то частично: глаза да рот. И еще на макушке из-под бинтов выбиваются короткие пряди волос. Ярко-зеленые. Нами даже не догадывается, кто его так, но догадываться даже не хочет. Ибо знает данного персонажа уж слишком хорошо. Выросли вместе, как-никак. - И тебе привет, ведьма, - парень не опускает возможности назвать ее прозвищем, которое прижилось только в его исполнении. Ибо никто другой рыжую ведьмой не считал. - Вижу, ты скоро к нам переедешь такими темпами. Дело было в том, что парень на койке уже долгое время является постоянным "клиентом" данной больницы. Все бы ничего, если дело было в слабом здоровье, но нет же! Парень каждый раз умудряется оказаться на пороге больницы в полу-мертвом состоянии, да притом, каждый раз бьет собственный рекорд по количеству ран на теле. И самое интересное, что до больницы он добирается сам. Сам! Одной ногой могиле, но сам! Это с одной стороны восхищает, с другой - пугает. Правда, пугает все же больше. - Даже и не мечтай, ведьма. Меня выпишут через неделю. - Да, конечно. Через неделю тебя выпишут только на кладбище. Так что лежи и не рыпайся. Нами довольно хмыкает, замечая, как притихает парень, и с чувством выполненного долга продвигается к другой койке за ширмой с противоположной стороны. Видок лежащего на ней значительно лучше, чем у зеленоволосого. Но вот кое-что ее в этом парне бесит. И желание придушить кого-то останавливается вариантом именно на этом пациенте. - Тут. Нельзя. Курить, - сквозь зубы цедит Нами, наблюдая за парнем, который самозабвенно затягивается очередной сигаретой, не замечая появившуюся из-за ширмы девушку. По измятым бычкам у изголовья койки Нами справедливо рассуждает, что сигарета далеко не первая, а по недовольному лицу лежащего на койке - что далеко не последняя. Сломанная нога, значит... - Ай! - от неожиданности парень вскакивает с постели, роняя сигарету на одеяло, но тут же ее поднимает и, смяв в руке, отправляет к другим бычкам. Внешне выглядит обескураженным, лицо растерянное. Светлая челка растрепалась, но по-прежнему закрывает левый глаз. Над правым - закрученная во внешнюю сторону бровь. Мило. Очень мило. - Еще раз увижу курящим тут - засажу скальпель по самые гланды, а причиной смерти запишу самоубийство. Я ясно выразилась?! Блондин вздрагивает, синеет, сглатывает, белеет и кивает. Девушка, убедившись, что блондин не ослушается, выходит из палаты, хлопая дверью. Из палаты почти мгновенно слышится возня и ругань двух пациентов. Кажется, они знакомы. Ибо первым делом оба закричали: "Ты?!" - Кто тебя так, Маримо? - Энель. - Энель?! Как ты умудрился так вляпаться! Он же Бог драки! - Ну а я в Бога не верю. И злобная усмешка. *** В холле больницы, напротив стойки регистрации, есть небольшое полу-пустое пространство с удобными диванчиками, на которых обычно сидят посетители. Иногда, во время перерыва, на диванчиках можно заметить медсестер, рухнувших на них от бесконечной усталости. Запрета на отдых нет, ибо все понимают, насколько это изнурительная работа. Врачи же обходят диванчики стороной, ибо для них это место крайне неуютное. И вот сейчас, вольготно расположившись на одном из диванчиков, Нами поджидает возлюбленная. Время уже идет к обеду, и Робин, как всегда, решает провести перерыв вместе. Нами не против. Она никогда не бывает против. Быстро одевшись (ибо разыгравшийся январь не щадит никого), девушки направляются в сторону давно полюбившегося им кафе, где устраиваются у окна и заказывают привычный обед. Все это происходит с периодичностью в один день, но именно это постоянство, как ни странно, не действует на нервы и не надоедает. Наверное, чтобы искренне полюбить серую монотонность, надо действительно очень сильно устать от окружающей суеты. Ибо покой очень непостоянная штука: его то ужасно не хватает, то он слишком затягивается. Неприлично сильно затягивает. Звонок на сотовый Робин отвлекает ее от пищи, она берет трубку, выслушивает собеседника, говорит: "Ничего особенного" и отключается. Нами привыкла. - А ты все так и не поменяла номер, - с какой-то горечью в голосе вздыхает девушка, исподлобья вглядываясь в любимые черты. Действительно. Когда любишь, каждая черточка лица может стать родной. И ты подсознательно ищешь эти черты в любом из прохожих. Нами смирилась с этим очень давно. Просто отбросила все предостережение и мысли на тему: "а что скажут другие". Другие? Плевать на других. Есть только ты и это родное тело рядом. Никого это волновать не должно. - И не собиралась, - как всегда улыбается Нико. Мягкая улыбка. Такая теплая. - А тебе не надоело, что чуть ли не все поголовно, набирая литературный альманах, путают вступительную цифру и попадают к тебе? Ты же давно оттуда уволилась, могла бы сменить номер... - Ни чуточки не надоело. Знаешь, это, конечно, странно, но... - Но? - Нами изгибает бровь. - Но, понимаешь, мне нравится случать их голоса. Они ведь все публикуются там, да? Это что-то вроде хобби - я слушаю их голоса, манеру речи. Слушаю и потом прикидываю, в каком стиле и какие истории они пишут. - Ты чокнулась на этом хобби, - рыжая беззлобно усмехается, на что Робин только беззвучно смеется. - Возможно. Но мне это чертовски нравится. Далее они возвращаются кто куда: Нами - в больницу, Робин - в студию. И так каждый день, но все это неважно, пока рядом любимая. Ведь помните: в этой монотонности их счастье. Давайте не осуждать их, ибо это - не наше дело.