***
Эмме было очень плохо. Даже после успокоительных лекарств и отоспавшись, она чувствовала себя просто отвратительно. Хотелось отмыться от невидимой грязи, стереть её и смыть в водосток, как и всё, что вчера произошло. У Эммы по прежнему не укладывалось голове, как? КА-А-АК ТАК ВООБЩЕ МОЖНО С ЛЮДЬМИ?! Она поступила правильно, благородно, защитив мальчика от хулиганов. А они же нашли её и решили... Боже, как же ей теперь было не комфортно от своей, весьма, привлекательной для пацанки внешности. Ей и 17 то ещё не было, а грудь уже раздулась почти до 3 размера. Ввиду того, что она спортивная и подвижная, имела стройное подкачанное тело. А волосы? Да, они отрасли. И пускай они были жуть, какими не послушными, торчали во все стороны, их невозможно было уложить, но зато яркие, красивые и рыжим солнышком выделялись из толпы. И никто даже не догадывался, что её миленькая косичка сбоку скрывает отсутствующее левое ухо. Глаза. Красивые, ясные, всегда по летнему яркие, как лужайка, весёлые и искрящиеся радостью. А сейчас они превратились в пожухлую листву... Эмма никогда не считала себя красавицей. На все комплименты отмахивалась, ставя в пример кого-то другого, но люди же не слепые. Она очень обаятельная, энергичная, и многим нравилась. Теперь её это не устраивало. Её женская привлекательность сотворила с ней очень злую шутку. Она захотела избавиться от неё, иначе она не успокоится. Эмма сегодня проснулась раньше всех. До подъёма было ещё далеко. Даже Труди ещё спала, не говоря уже о детях. Так что Эмма решила этим воспользоваться. Она с трудом выползла из кровати и прямо в больничной ночной рубашке отправилась в душ, захватив из прачечной полотенце. Какой же это всё-таки кайф, когда после сильного напряжения встаёшь под струи горячей воды, ты полностью расслабляешься. Это создавало иллюзию, что вместе с водой, утекают и все твои проблемы. Простояв так минут десять, рыжеволосая вымыла голову и начала скоблить себя мочалкой с таким остервенением, что нагретая кожа в некоторых местах стёрлась и защипала. Но Эмме было плевать. Она тёрла и тёрла себя, так как всё ещё ощущала чужие, грубые руки Стива на своём теле, его тяжёлое дыхание, запах. Это сводило с ума. Ну, почему нельзя помыть голову изнутри? Чтобы забыть весь этот кошмар... Выйдя из душа через час, Эмма вытерлась, обернулась полотенцем и посмотрела на своё отражение в вспотевшем зеркале. Синяк под глазом ещё синий, но уже не раздутый, губа заживала, обростая коркой. Всё также, но во взгляде что-то поменялось. Эмма и так через многое прошла: предательство матери, потеря младшей сестры, друга, побег, смертельное ранение в Охотничьих угодьях и так далее. А к этому ещё и добавилось покушение на собственную честь в мире, в который так жаждала попасть. Многовато что-то для одной молодой девушки. Эмма провела рукой по мокрым длинным волосам, которые были почти до пояса. Они уже давно мешали. И как у Анны терпения хватает с таким ходить? А, может, отстричь их прямо сейчас? Эмма открыла выдвижной ящик в поисках ножниц, но не обнаружила ничего на них похожего. Жаль. Придётся попросить Гильду или Труди отстричь эти патлы. Иначе она, действительно, уподобится Беверли Марш и сделает это сама.***
Эмме было стыдно. И страшно. Она не могла смотреть на своих друзей мальчиков, которые перед уроками, решили её проведать. Даже на Рэя, с которым когда-то проводила столько времени вместе. Бывало, они даже в одном спальном мешке спали, чтобы согреть друг друга холодными зимними ночами. А Норман? Эмма вообще на него взгляда поднять не могла. Как это сделать после того, что случилось? Да ещё вчера они стояли целовались и обнимались на футбольном поле, а сегодня... Будто целая вечность прошла. При приближении к ней кого-то из парней её охватывал приступ паники. Перед глазами тут же вставала картина вчерашнего дня. Трое, один прижал её к полу своим весом, а его друзья держат её за руки и ноги. Не пошевелиться, не то что не вырваться. Противная наглая морда хулигана с площадки, его длинные сальные патлы свисающие до подбородка, насмешливый, пугающий взгляд, его руки по-хозяйски блуждающие по её телу, а изо рта прямо ей на лицо капают его слюни... В нос ударял резкий чужой запах в перемешку с потом. Начинало тошнить, тело бил озноб, накатывала паника густой сизой волной. И всё, что хотелось - это спрятаться под одеяло, никогда из под него не вылезать и никого к себе не подпускать. Но Эмма пересилила себя. Попросив сесть мальчиков подальше, она натянула на себя улыбку и поболтала с ними немного, пока Труди не отправила их на учёбу. А едва шаги за дверью стихли, она проревела где-то час. Неужели она такая слабая..? Неужели она не оправится? Больше никогда не сыграет с Рэем шахматы, никогда не будет спорить с Доном в какую игру сыграть с младшенькими, никогда не посидит рядом с Натом и не послушает, как тот играет на фортепиано, не обнимет малыша Фила, никогда не прижмётся к своему любимому Норману...***
Эмма узнала о том, что произошло на следующий день утром. Труди в тот день не пустила "драчунов" в медпункт, утверждая, что своим видом мальчики её испугают и её состояние ухудшится. Но они всё равно зашли к ней. Помятые, все в синяках, заклеенные-переклеенные, но такие довольные. Эмма запустила в них подушкой едва они уселись на самую дальнюю в комнате кровать. - На черта вы туда ходили?! - заорала Эмма, - Петушиные бои устроили! Сегодня она выглядела значительно лучше. Бледность прошла, синяк на лице окончательно сдулся и пожелтел, губа заживала и превратилась в корочку. Даже в потухшем взгляде иногда проскальзывало привычное ей озорство. Но Труди настояла, чтобы она ещё денёк другой побыла дома. Конечно, Эмма идёт на поправку, но полностью от потрясения ещё не отошла. Что уж там говорить о телесных повреждениях. - Вы только посмотрите на неё, - картинно простёр к ней руку Рэй, - вот она - человеческая благодарность! Мы, значит, собрались, пошли искать упырей, которые её обидели, а она ещё и не довольна! - Что сделано, то сделано, Эмм, - проговорил Нат, поправив повязку на голове, - к тому же не безрезультатно. - Что? - расширила зелёные глаза Эмма. - А то, моя хорошая, - Дон выступил вперёд, - мы нашли их отделали, как следует! И всё благодаря Норману и Еве. Он придумал план, а Ева провела нас! - Ева? - рыжуля удивилась, но быстро поняла - Лайкенс всё рассказала Норману и Рэю, - Вот как. Значит она... Мальчики рассказали, как всё прошло. Эмма внимательно слушала, периодически ужасаясь, смеясь и комментируя. Ей никогда не доводилось видеть Нормана в гневе. Куда привычнее было представлять его обычного: доброго и любезного. Поболтав ещё какое-то время из медпункта мальчиков выпроводила Труди и отправила на уроки. - Стой, Норман! - в последнюю секунду выкрикнула Эмма имя парня, который во всей процессии шёл замыкающим. - Что такое, Эмма? - Норман, прикрыл дверь и повернулся к ней. - Позвать Труди? - Нет, не нужно, - рыжая мотнула головой, - просто спросить хотела. Хотя... Ты же так на уроки опоздаешь. Можем и после них поговорить... - Ничего страшного, - блондин снова уселся на кровать, - что такое? Беспокоит что-то? Уайт сразу же в мыслях хлопнул себя по лбу. Действительно, что может беспокоить девушку, которую на днях чуть не изнасиловали? Да она по любому должна уже бабочками какать, ага. - Подойди... - после десятисекундной паузы, тихо сказала Эмма. Норман удивился и внимательно посмотрел на девушку. Он прекрасно видел, что ей страшно, она напугана, её руки и плечи подрагивают. Но она всё равно хочет, пересилив страх, сделать, то что хочет. Перебороть его. Типичная Эмма - смелая и отважная. Самая лучшая... Сдерживая ком, который подкатил к горлу, Норман со скрипом поднялся с кровати и медленно подошёл к девушке. Не в плотную, он ещё не совсем псих, а просто встал напротив, в одном шаге. Он не смел подойти ближе, дотронуться до неё, и уж тем более обнять. Она ещё не готова. Но стоп, что..? Неожиданно Эмма сама шагнула вперёд, оказавшись к Норману не позволительно близко. Не поднимая лица, уткнулась ему в грудь, слегка прижалась телом. Осторожно так, скромно. Будто они снова попали в тот, период, когда только начали встречаться. У Нормана спёрло дыхание, голова слегка закружилась, в комнате стало невероятно душно. - Эмма..? - Не говори ничего. Давай просто так постоим не много, пожалуйста. Норман послушал. Но он совершенно не знал куда деть свои руки, так как он инстинктивно их поднял для объятий. Они так и застыли согнутыми за спиной, слегка подрагивающей, Эммы. Всё же Уайт нашёл им применение. Он гладил девушку по непослушным рыжим прядям, едва касаясь кончиков. А другая рука зависла на уровне хрупкого плечика. Так прошло несколько минут, а потом Эмма отстранилась. Подняла взор зелёных глаз на голубые и сказала: - Спасибо тебе, Норман. Хоть это и был глупый поступок, но он всё же заслуживает уважения. Думаю, скоро я поправлюсь. Я буду работать над этим. И мы сможем снова быть вместе, как раньше. Обещаю. Норман протянул руку к её лицу. Рыжеволосая напряглась, но быстро расслабилась, когда поняла, что Норман всего лишь проводит пальцами по её косичке. - Не нагружай себя только, ладно? Я буду ждать столько, сколько тебе потребуется. Ведь я очень тебя люблю. Норман сказал это с такой серьёзностью, но во взгляде у него был трепет. Вся его любовь к этой рыжеволосой девчушке. - И я тебя... - прошептала растроганная Эмма.