Некая Романтика

1996 Гермиона терпеливо наблюдала за тем, как тикают дни до зимних каникул, страстно желая подарить Рону подарок и дать ему понять, как она на самом деле к нему относится. Она тщательно перемотала перчатки, выбросила коробку, предоставленную магазином «Качественные принадлежности для квиддича», и заменила ее яркой обёрткой Пушек Педдл, зная, что это была любимая команда Рона. Она даже помучилась над крошечной сердечной запиской, надеясь выразить словами, как она себя чувствует, находя это гораздо более трудным, чем она ожидала. Она мысленно представляла себе восемьдесят семь тысяч различных вариантов, но ей нравилось представлять, как розовеют уши Рона, прежде чем он робко скажет ей, что чувствует то же самое, и неуверенно поцелует ее в губы. Тем временем Гермиона старалась поддерживать друга по мере приближения первого Квиддичного сезонного матча. Хотя Рон был отличным хранителем на практике, он действительно позволял своим нервам взять верх над ним, чем ближе игра становилась. Ещё хуже было то, что Малфой готовил довольно ужасную песню о том, что Рон ужасен и всегда пропускает квоффл, а слизеринцы были только рады помочь. Знакомая с песнопениями на террасе после странного футбольного матча с ее отцом, Гермиона могла только представить, как ужасно это будет, если стадион начнёт петь. Она надеялась, что Рон не допустит этого. Утро матча по квиддичу выдалось ясным, и Гермиона, как обычно, встала рано, желая пожелать удачи всей команде, включая и Рона. Она попыталась немного подбодрить его, чтобы он сосредоточился на игре, но он выглядел таким зеленым и нервным, что она не стала возражать, когда он отмахнулся от ее положительных слов. — Все будет хорошо, Рон. Просто представь будто ты играешь в Норе. Гермиона была разочарована, увидев, что настроение Рона значительно улучшилось, как только Гарри что-то подсыпал в бокал Рона. Она не могла поверить, что он поставил бы под угрозу легитимность своей команды, не говоря уже о многочисленных школьных правилах, которые она нарушила, чтобы дать Рону эту каплю жидкой удачи. К тому же это была ужасная трата ценного зелья. В конце концов, это был всего лишь квиддич. Конечно, Рон играл потрясающе. Казалось, что никто никогда не сможет забить ему, даже команда Гриффиндора. Каждое спасение, которое он делал, только укрепляло его уверенность в себе, и грубая песенка Малфоя быстро заглушалась гриффиндорским присвоением мелодии. Уизли — наш король! О, Мерлин, Гермиона могла только вообразить, как это ударит ему в голову, но она была готова позволить ему наслаждаться моментом, пока он не станет слишком несносным. Она поспешила обратно в общий зал вместе с остальными восторженными фанатами Гриффиндора, зная, что бессмысленно пытаться разыскать Гарри и Рона в раздевалках. Она вряд ли поймает их до того, как они доберутся туда, и хотела дать команде возможность отпраздновать это событие вместе. В конце концов, все играли великолепно, не только Рон. Вернувшись в гостиную, Гермиона задумалась, как Рон будет себя чувствовать утром. В конце концов, он же не может пить житкую удачу перед каждым матчем по квиддичу, не так ли? Это было слишком дорого, и даже мысль о том, чтобы попытаться сварить его, отталкивала ее. Не то чтобы она не сделает это для него, если он попросит. Она просто надеялась, что теперь, когда у него была такая возможность, он будет более уверен в себе перед следующей игрой. Вечеринка в гриффиндорской башне была в самом разгаре, и Гермиона без труда разглядела сливочное пиво и даже несколько бутылок огневиски. Несмотря на то, что она была префектом, она была в таком хорошем настроении, что даже она могла пропустить это нарушение правил один раз. Взяв предложенное Симусом сливочное пиво, она сделала быстрый глоток, надеясь, что ее друзья скоро появятся. Когда квиддичная команда наконец-то добралась до общей комнаты, Рон сидел на плечах Джимми и Ричи, загонщиков, и все были шумными и счастливыми. Общая комната взорвалась криком, когда Рона вынесли в центр комнаты, явно чувствуя себя королем. Гермиона попыталась добраться до него, но не смогла пройти мимо всех остальных людей. Она не смогла сдержать улыбку, когда увидела, как он реагирует на толпу. Прикусив нижнюю губу, Гермиона с удивлением почувствовала руку на своей спине. Обернувшись, она увидела, что это Гарри. — Он очень хорошо справился, — сказала она с усмешкой. — Но как ты убедишь его в следующий раз? — спросила она, чувствуя, как закрадывается сомнение. Гарри ухмыльнулся ей, прежде чем вытащить из кармана маленький пузырек с мерцающей золотой жидкостью.  — Это все он, — торжествующе сказал он. — Серьезно? Ты действительно ничего не давал ему? — спросила она, сразу же почувствовав себя плохо из-за того, что не верила, что у её друга может быть врожденный талант. Рон только что сказал: Мне так повезло. — Он просто верил, что не может потерпеть неудачу, вот и не ошибся, — сказала она, и на ее щеках заиграл румянец сомнения. Гарри пожал плечами, прежде чем кивнуть. — Я знал, что он сможет. Ему просто нужна была большая доза уверенности, — объяснил он. Прежде чем они успели продолжить разговор, по комнате прокатился громкий крик. Обернувшись, Гермиона увидела, что Рон стоит рядом с Лавандой Браун, ее руки обвились вокруг его шеи, когда он крепко поцеловал ее перед всем общим залом, в то время как все радостно кричали. Гермиона почувствовала себя так, словно ее ударили в живот, и ее хорошее настроение мгновенно испарилось. Гермиона оторвала взгляд от влюбленной парочки — Рон запустил руки в длинные светлые волосы Лаванды, чтобы притянуть ее ближе к себе, — и тут же направилась вверх по лестнице в свою комнату в общежитии, ускользнув от Гарри. Руки уверенно рылись в ее сундуке в поисках тщательно охраняемой коробки, которая была подарком Рона. Ее тело немного дрожало от непролитых слез, когда она пыталась думать о том, что теперь делать с этим невероятно личным подарком. Очевидно, было бы неправильно делать ему такой подарок, если бы Рону нравилась Лаванда. Вытирая пелену слезы, которые размывали пространство, Гермиона вытащила записку, прежде чем сжечь её в огне, наблюдая в агонии, как она превращается в пепел, точно так же, как ее отношения с Роном. Ее пальцы осторожно погладили мягкую кожу перчаток, зная, что это действительно превосходные перчатки. Она не могла отдать их Гарри, потому что это были неподходящие перчатки для искателя, и она не могла отдать их Джинни, потому что они были бы слишком большими. Ее мысли вернулись к тому, как Флинт говорил о том, какие это замечательные перчатки. Его лицо просветлело, когда он объяснил, какой тип шва используется и как он улучшает сцепление. Ее сердце дрогнуло, когда она поняла, что лучше всего отдать перчатки самому Маркусу Флинту. Он, несомненно, оценил бы еще одну пару перчаток, будучи профессиональным игроком и все такое. Кроме того, она была уверена, что он примет подарок без вопросов, зная, какова была их первоначальная цель. Вытащив чистый лист пергамента, она быстро нацарапала ему записку. Флинт — все еще казалось неправильным называть его иначе, чем по фамилии, несмотря на дружеское подшучивание, — Рональд не оценил их. Надеюсь ты найдёшь им применение. Гермиона. Она подавила всхлип, понимая, что Рону не нужны ни перчатки, ни она сама. Было так больно осознавать, что Рон не испытывает к ней тех же чувств, несмотря на недели, месяцы, годы! Флирта с ней. Когда более симпатичная девушка впервые замахала на него ресницами, Рон начал задыхаться, как собака, не заботясь о том, кого он обидит. Конечно, он знал, что Гермиона чувствовала к нему. На самом деле, это было неприятно и обидно, но чего еще она могла ожидать от человека с эмоциональным диапазоном чайной ложки? Не так уж трудно было проскользнуть мимо гуляк в гриффиндорской гостиной с красными глазами и покрытым пятнами лицом. Она увидела, что Гарри оглядывает комнату в поисках ее, а Рон и Лаванда были так поглощены друг другом, что Гермиона удивилась бы, если бы они заметили кого-нибудь еще. Она добралась до совятни в рекордно короткое время, прежде чем попыталась передать свой удивительно большой пакет одной из школьных сов. После нескольких угощений птица улетела в черное небо. Гермиона подумала, что могла бы часами сидеть в совятне, прислушиваясь к тихому, почти скорбному уханью сов. При мысли о возвращении в веселую гостиную Гриффиндора ее сердце словно сжалось в тиски. Она знала, что не сможет притворяться, будто ничего не случилось. В конце концов, она решила побродить по школьным коридорам, намного позже комендантского часа, только чтобы быть растянуть время, до того как она встретит Гарри. * * * На следующее утро Гермиона дала себе напутствие, что не позволит Рону и Лаванде добраться до нее. Она собиралась войти в большой зал и вести себя так, как будто ничего не случилось, хотя теперь она будет изо всех сил пытаться найти пару для рождественской вечеринки Слизнорта. Это было легче сказать, чем сделать. Лаванда-или Лав — Лав, как ее, кажется, называл Рон-была невероятно увлечена своим *КПК. Парочка, казалось, не замечала явного дискомфорта не только Гермионы, но и всех их соседей по столу. Мерлин, каждый раз, когда она смотрела на эту парочку, у нее словно сердце кололо. Она чувствовала себя так, словно проглотила камень, и была рада, что ее не попросили ответить на вопросы, потому что не была уверена, что сможет сдержать слезы. Ей казалось, что её мир рушится, и она надеялась, что сумеет взять себя в руки, прежде чем опозорится. Громкое хихиканье Лаванды внезапно привлекло внимание Гермионы, и Гарри поддерживающе сжал ее колено под столом, когда ее глаза остановились на новой паре, дарившей друг другу эскимосские поцелуи. Гермиона почувствовала, как в горле у нее начинает образовываться комок, и быстро перевела взгляд на пустую тарелку перед собой. В данный момент ей не хотелось ничего есть. К счастью, её быстро спасла утренняя совиная почта. Вытащив серп, Гермиона приготовилась взять свой обычный Ежедневный пророк, но была удивлена, что ее тоже ждет другая сова. Красивый Филин ласково укусил ее за палец, только чтобы предложить свою ногу в качестве подношения. Маленькая коробочка ждала, когда она ее вытащит. Заинтересовавшись, Гермиона потянула за обрывок бечевки, которой была завязана коробка. Внутри лежали два маленьких кусочка ириски и маленькая записка. Гермиона — она не смогла сдержать улыбку, расплывшуюся на ее лице, когда она увидела свое имя, написанное на бумаге — Уизли — мудак. Маркус. Прикусив нижнюю губу, чтобы удержаться от улыбки, Гермиона была поражена тем, насколько лучше Маркус чёртов Флинт заставил её почувствовать себя менее чем за одну фразу. Он был немногословен и немного груб, но в то же время по-своему сладок. Гарри смотрел на нее с растерянным выражением лица, его брови были сдвинуты в замешательстве.  — Маркус? — он заговорил с ней одними губами, пронюхав о ее письме. Не желая расставаться со своей маленькой тайной дружбой с кем-то вроде Маркуса Флинта, Гермиона просто пожала плечами, желая хоть раз в жизни стать загадкой.