Некая Романтика

Гермиона шокировала Живоглота, когда та ворвалась в квартиру, все еще сильно плача. Он свернулся калачиком на ее кровати и очень уютно спал, явно не ожидая возвращения своей ведьмы еще несколько часов. И с тем, как хорошо все обычно складывалось с Маркусом, она могла понять почему. Жаль, что сегодняшний вечер пошёл по заднице. Стянув с себя пальто и сумочку, она бросила их у двери и направилась прямиком к дивану. — Прости, что напугала тебя, Живоглот, — жалобно сказала она. Рыжий кот подошел и, чтобы успокоить ее, провел своим телом между ее ног. Яростно вытирая щеки, она чувствовала себя неловко из-за того, как покинула паб. — Мне просто нужно было выбраться оттуда, Живоглот. Я думала, что между Маркусом и моими друзьями действительно может что-то получиться… Ее питомец вскочил на диван рядом с ней, уткнувшись головой в ее руку, желая быть ласковым. Гермиона почесала его между ушами, и он одобрительно завопил в ответ. Или, может быть, он просто пытался дать ей совет по отношениям. Она едва успела устроиться поудобнее на диване, когда отчаянный стук заставил ее дверь дребезжать на петлях. Когда она не сразу ответила, человек с другой стороны снова постучал, на этот раз более разумно. — Гермиона, пожалуйста, впусти меня, — послышался приглушенный голос Маркуса с другой стороны двери. Он выругался себе под нос, заставив ее невольно хихикнуть. Встав с дивана, она отперла дверь, открыв ее наполовину, чтобы взглянуть на волшебника, с которым встречалась. Она с вызовом посмотрела на него, не стыдясь, что он видит ее опухшие и красные глаза. — Что тебе нужно? — спросила она, ее голос звучал более уверенно, чем она чувствовала. — Поговорить с тобой, — честно ответил он. Маркус не всегда был самым проницательным человеком, когда дело доходило до чтения человеческих эмоций, но он понял, что расстроил Гермиону. — Я хочу понять, что я сделал не так. Пожалуйста, можно мне войти? Она вздохнула, прежде чем открыть дверь и впустить массивного мужчину. Закрыв дверь, она резко обернулась и увидела, что он прижимает руку к груди. Костяшки пальцев кровоточили и были в синяках, и она была уверена, что он испытывает сильную боль. Неосознанно, она ахнула при виде этого зрелища. — Это должно быть больно. Пойдем, я тебя подлатаю, — сказала она приказом тоном, напоминая о той властной девушке, которой она начинала этот вечер. Гермиона провела его через спальню в ванную. Несмотря на то, что у них было много свиданий, Маркус все еще не видел ее комнату и был заинтригован, чтобы осмотреться. У него было не так много времени, как хотелось бы, прежде чем его впихнули в крошечную ванную комнату. Гермиона взяла его руку в свою, осматривая рану, чтобы понять, что для этого потребуется. — Ты собираешься сказать мне, что я сделал не так? — спросил он скорее беспомощно, чем раздраженно. — Маркус, ты ударил моего друга, — сказала она ровным голосом. — Несколько раз. Я просила тебя остановиться, просто оставить его, и ты не смог этого сделать, — взмахом волшебной палочки она вставила сломанный сустав. — Да, но ты же слышала, какие ужасные вещи он говорил, — возразил он, шипя, когда она поднесла мокрую тряпку к разбитой коже на его костяшке, осторожно вытирая кровь. — Он чертов придурок, Гермиона, и я не понимаю, как ты позволила ему так с собой обращаться. Она вздохнула, ее плечи были напряжены. — Ты научишься к этому привыкать. Он часто говорит обидные вещи, но всегда сожалеет об этом, — призналась она, зная, что большинство обид, которые она испытала, были вызваны Рональдом Уизли. Конечно, были и другие хулиганы — Малфой, конечно, — но это всегда казалось намного хуже, когда это исходило от твоего собственного друга. — В любом случае, я не хочу, чтобы в моей жизни были люди, которые устраивают драки в пабах. Это не тот человек, которого я выбираю для своего окружения, — упрекнула она. Маркус был недоволен таким ответом. — Тогда почему Уизли находится в твоём окружении? — спросил он, оцепенело наблюдая, как еще один взмах ее волшебной палочки туго обмотал его руку бинтом. — Ты решила оставить его себе как друга. — Да, но я предпочитаю, чтобы ты оставался моим парнем, — тут же ответила она, не дожидаясь ответа. Слова сами собой сорвались с ее губ. Румянец появился на ее щеках, когда слово «парень» повисло между ними в тишине. Она не сводила глаз с его груди, не желая поднимать глаза и видеть выражение его лица. Хотя у них было много свиданий… они встречались… они никогда не обсуждали никаких ярлыков для того, что происходило между ними. Они никогда не говорили о том, чтобы быть исключительными друг для друга. Внезапно Гермиона забеспокоилась о том, что она испортила вечер своими предположениями. Что, если Маркус не хочет иметь с ней ничего серьезного? Может быть, он просто хотел немного развлечься. В конце концов, он был профессиональным игроком в квиддич и мог заполучить практически любую ведьму, какую только пожелает. Он поднял руку и взял ее за подбородок, мягко побуждая посмотреть ему в лицо. Заставляя себя собрать все свое гриффиндорское мужество, которое у нее было, Гермиона держала глаза открытыми. К ее огромному удивлению, Маркус не выглядел раздраженным или собирался посмеяться над ней. Вместо этого он выглядел чрезвычайно довольным, и в серо-голубых его радужках было тепло. Между ними не было произнесено ни слова, и вместо этого он наклонил свою голову вниз, захватывая ее губы в поцелуе, который заставил ее голову закружиться. Задыхаясь, Маркус жадно воспользовался возможностью ее приоткрытых губ, чтобы углубить поцелуй. Гермиона застонала в него, думая, что это был поворот, которого она не ожидала от этого вечера, но безмерно наслаждаясь им. Он опустил руки ей на талию, легко поднял ее и усадил на край раковины. Гермиона прижала ладони к его рукам, чувствуя, как напряглись мышцы, позволяя себе наслаждаться его телом (и не в первый раз). Опираясь своим весом на раковину, она нетерпеливо раздвинула ноги, позволяя ему встать между ними, прежде чем прижаться к нему вплотную. Она вздрогнула, поняв, что их разделяет всего несколько слоев ткани. Маркус не хотел больше ждать и запустил одну руку в ее растрепанные волосы, а другую положил ей на поясницу, чтобы крепко прижать к себе. Наклонив ее голову именно так, как он хотел, он снова опустился на нее, возобновляя горячие поцелуи, от которых у нее кружилась голова. Хотя у них было довольно много свиданий, между ними существовало негласное соглашение не торопить события. Они обменялись многими поцелуями, но обычно они оставались короткими и сладкими, ничего похожего на жаркий поцелуй, который они испытывали сейчас. Происходил сдвиг в их отношениях, что делало их более страстными и трогательными. В конце концов Гермионе пришлось оторваться, чтобы перевести дыхание, и осторожно отступить назад. Маркус, не желая останавливать поток своего внимания, поцеловал ее подбородок рядом с шеей, прижимаясь открытым ртом к коже. Это чувство превратило ее в дрожащее, вздыхающее месиво в его руках. Хотя ей хотелось бы целовать его всю оставшуюся ночь, она знала, что им еще нужно кое-что обсудить. — Маркус? — спросила она тихо, только чтобы ахнуть, когда он лизнул чувствительную кожу ниже ее уха. — Это… хорошо, что я назвала тебя своим парнем? Он неохотно отстранился, чтобы посмотреть на нее, наградив ее этой кривой усмешкой. — Это более чем нормально, — сказал он, прежде чем глупая ухмылка расползлась по его лицу. — Гермиона Грейнджер — моя девушка. Она хихикнула, услышав это. — Маркус Флинт — мой парень, — возразила она, думая о том, как нелепо это прозвучало бы для нее годом раньше. И все же она была в восторге от того, что это правда, и ей все равно, что Рональд Уизли, будь он проклят, подумает об этом. — Так оно и есть… теперь мы официально встречаемся, — сказала она с улыбкой. — Я думал, мы уже официально встречаемся, — сказал он, и на его щеках появился легкий румянец. — Я просто не хотел ничего сглазить, поднимая эту тему, — тихо признался он. — Я тоже, — сказала она ему, мягко улыбаясь, когда поняла, как глупо это звучит сейчас. Хотя ей очень нравилось их расположение в ванной, ощущение его тела, прижатого к ее ногам, она также остро осознавала, что ванная комната была не самым романтичным местом. Спрыгнув с раковины, она взяла его за руку и вывела из комнаты. — Найдем что нибудь поудобнее. — Твоя кровать? — спросил из-за ее спины, его низкий голос, преображенный похотью, Гермиона фыркнула. — Не так быстро, Флинт, — насмешливо сказала она. — Мы только начали встречаться, и я не хочу торопить события. Но мой диван действительно очень удобный, — объяснила она, ведя его обратно в гостиную. Они никогда не говорили об этом открыто, но Гермиона все еще была девственницей, и она действительно не хотела бросаться в то, о чем потом пожалеет. Они будут воспринимать физический аспект своих отношений медленно, продвигаясь вперед, когда придет время. Маркус плюхнулся на диван, но тут же притянул ее к себе на колени и по-хозяйски обнял. Она нежно поцеловала его в лоб. — Кроме того, я все еще сержусь на тебя за то, что ты ударил моего друга по лицу, — захныкала она. На самом деле, ей следовало бы больше беспокоиться о Роне, который, вероятно, был контужен от удара, но в тот момент она не могла беспокоиться, вспоминая все обидные вещи, которые он сказал. — У твоего друга, — прорычал Маркус, — тупо жесткое лицо. Мне повезло, что ты меня подлатала, иначе моя рука все еще пульсировала бы. Но мне очень жаль, что я расстроил тебя. Я воздержусь… от физического насилия в будущем. В пределах разумного, — согласился он. Она знала, что это было довольно адекватно. — Спасибо, — прошептала она, прежде чем схватить его руку и положить себе на колени. — Как твоя рука? Я была бы очень разочарована, если бы в воскресенье у тебя возникли проблемы с игрой из-за толстого черепа моего друга. — Правда выходит наружу, — тихо усмехнулся он. — В конце концов, Гермиона Грейнджер хотела только моей славы и БОГАТСТВА от моей прибыльной квиддичной карьеры. Я должен был догадаться, что вы просто охотница за золотом. Гермиона хихикнула в ответ на его поддразнивание. — О, вы правильно меня поняли! Если бы только кто-нибудь предупредил вас обо мне! — сказала она драматически. — Но я действительно знаю, как сильно ты любишь квиддич, и мне бы не хотелось, чтобы что-то помешало играть — честно призналась она. Маркус вздохнул и наклонился к ее губам в страстном поцелуе. — Ты особенная, Гермиона, — сказал он, и его большие брови сошлись вместе в благоговейном страхе перед ней. Хотя она и не хотела иметь ничего общего с квиддичем и вообще считала его опасным видом спорта, она все равно хотела для него только самого лучшего, а это означало играть в квиддич. Он снова прижал ее к подлокотнику дивана, нежно придерживая затылок, чтобы продолжать целовать ее всю оставшуюся ночь. Гермиона, ободренная их предыдущим поцелуем в ванной, чувствовала свободу действий, чтобы исследовать его тело в свое удовольствие, наслаждаясь прогрессом, которого достигли их отношения в ту ночь. Конечно, это было грязно, но в конце концов стоило того, чтобы оказаться в объятиях мужчины, в которого она быстро влюбилась. Они лежали, свернувшись калачиком на диване, всю ночь обмениваясь ленивыми поцелуями, и наконец заснули в объятиях друг друга, только когда рассвело.