Некая Романтика

Октябрь 2004 года Вся семья Маркуса была убеждена, что новая Миссис Флинт носит еще одну девочку, и пополнит нынешнюю компанию внучат. Вдобавок к Бритте, Лотте и Матильде его сестры добавили еще по одной дочери после их с Гермионой свадьбы, которая состоялась годом раньше: у Лавинии и Дункана первой родилась Изольда, а вскоре за ними последовали Сабиния и Густаво с маленькой Франциской. Кроме того, всего месяц назад у Макса и его жены родилась еще одна девочка по имени Лена. Казалось, было неизбежно то, что новый Флинт тоже будет девочкой. Его мать и сестры были уверены, что, судя по тому, как протекает беременность, это, несомненно, была девочка. Только его племянник Генрик, казалось, был убежден, что скоро у него появится двоюродный брат, с которым можно будет играть, и был только рад громко объявить об этом тому, кто будет слушать. Хорошо, что Гермиона настояла на том, чтобы они сохранили детскую и все подарки, полученные от ее маггловских родственников, нейтральными по половому признаку. Потому что не прошло и дня, как новый Флинт появился на свет, вопя во все горло. Маркус знал, что ему повезло, что он успел к родам. У Гермионы начались схватки во время квиддичного матча, и судье потребовалось некоторое время, чтобы одобрить замену, которую дико требовал его тренер. Маркус не знал, что это его вызвали с поля, но к тому времени, когда все было улажено, он знал, что это может означать только одно. К тому времени, как он добрался до госпиталя Святого Мунго, у Гермионы уже начались роды, и она была рада узнать, что его брат отправился за Джейн и Дэвидом, чтобы они могли присутствовать при рождении их первого внука. Когда Гермиона сказала им, что ждет ребенка, они взяли длительный отпуск в Англию, чтобы присутствовать на во время родов. Во время родов Маркус мягко поддерживал Гермиону, ни разу не отходя от нее, даже когда ему сказали, что нельзя отцам нельзя оставаться в родильной палате. Это стоило каждого приглушенного спора с целителем, чтобы наконец увидеть, как его сын появляется на свет. Он был всего лишь чуть больше девяти фунтов* — его объявили самым большим ребенком, которого они видели в этом месяце — и довольно длинный. У него были редкие темные волосы и голубые глаза, но Гермиона сказала ему, что они иногда меняются с возрастом. Их семьи пришли первыми, чтобы поздравить молодых родителей, Маркус понравились удивленные выражения их лиц, когда они узнали, что их ребенок — мальчик. Затем появились друзья Гермионы — в частности, Гарри и Джинни, а также Дафна и Невилл, Адриан и его подруга Сьюзен Боунс — Рон до сих пор злится. Было приятно, что так много людей разделяют их радость, воркуя над маленьким мальчиком, но в конце концов Маркус захотел, чтобы они все ушли, чтобы он мог провести больше времени со своей новой семьей. Его желание исполнилось, когда в комнату ворвалась целительница и сообщила, что приемные часы закончились. Как только они ушли, они с Гермионой выбрали имя — Эрик Гарри — и договорились о времени проведения крестин. Маркус не был особенно традиционен, но он знал, что это сделает его мать счастливой. Они уже выбрали Гарри и Лавинию крестными родителями маленького мальчика. Но потом Гермиона быстро уснула, зная, что их сын находится под надежной опекой отца. — Давай просто тихо посидим, пусть мама еще немного поспит, — прошептал Маркус крошечному свертку, который он держал в руках, нежно прижимая ребенка к груди. — Что скажешь, Эрик? — спросил он, баюкая голову мальчика в своей большой руке. Он быстро подошел к окну, оставив спящую жену на больничной койке. Сын. У него был сын. Ну, скорее у них был сын. В это трудно было поверить. Видеть, как его жена проходит через напряженный труд, чтобы дать ему этот драгоценный подарок, было больше, чем он мог себе представить. Он не мог поверить, что всего пять лет назад он сидел в Гейдельберге и думал, что было бы неплохо найти себе девушку, а теперь, пять лет спустя, у него есть жена и ребенок. И не просто жена, а героиня Войны Гермиона Грейнджер. И она ответила ему взаимностью! И теперь у них был маленький ребёнок, который пополнил их небольшую семью. Судя по тому, как активно ребенок вел себя, когда Гермиона была еще беременна, его сын наверняка пойдет по стопам отца и тоже будет играть в квиддич. Он с нетерпением ждал посещений Хогвартса для будущих матчей Эрика, он играл бы за слизерин. Или гриффиндор, он не возражал. — У Хогвартса будет полно хлопот с вами, –сказал он Эрику, который рассеянно смотрел на него. — С тобой и со всеми твоими кузинами, Леной, Фрэнс и Изой. Тебе придется присматривать за ними. И ты будешь дружить с Джеймсом Поттером и Гаретом Лонгботтомом. Тебе там будет очень весело, но придется работать, чтобы поддерживать свои отметки, иначе твоей маме это не понравится, да? — Что мне не понравится? — тихо спросила Гермиона с кровати, где она отдыхала, очнувшись от короткого сна. Маркус повернулся и быстро подошел к ней. Он сел на кровать рядом с ней, прежде чем передать маленький сверток в ожидающие руки Гермионы. — Я просто рассказывал Эрику обо всем, что он будет делать в Хогвартсе с Джейми и Гаретом, и как ему придется заботиться о своих кузинах, — объяснил Маркус с ухмылкой. — Я сказал ему, что если он будет играть в квиддич, то он должен поддерживать свои отметки, иначе ты будешь разочарована в нем. Гермиона поднесла палец к пухлой маленькой щечке, проводя им взад и вперед по маленьким детским волосам. — Я просто хочу, чтобы он старался изо всех сил, — сказала Гермиона, глядя на него глазами, полными любви. — Если он будет делать все, что в его силах, я не разочаруюсь, — это была чистая правда — не все так серьезно относятся к учебе, как она, но она просто хотела, чтобы у ее сына был наилучший результат. Кроме того, ему едва исполнился день… до обсуждения вопроса об оценках оставалось еще почти десять лет. — Не знаю, что бы я делал, если бы ему не нравился квиддич, — честно признался Маркус, хотя Гермиона была совершенно уверена, что ни один ребенок Маркуса Флинта не будет ненавидеть квиддич, даже самую малость. — Ну, он чуть не родился на матче по квиддичу, так что я не сомневаюсь в том, что ему понравится, — поддразнила Гермиона, все еще смущенная тем, что у нее начались схватки во время игры Маркуса. Джинни предупреждала ее, что, поднимаясь по всем этим ступенькам, может что то случится, но Гермиона была слишком упряма, желая поддержать Маркуса, который получал награду за свой 200-й матч с Фалмутом. — Я только сейчас поняла… Я даже не спросила, выиграл ли Фалмут эту игру? Маркус фыркнул на нее. — Я не думаю, что есть игра, которая могла бы значить больше, чем появление этого маленького парня, — сказал он. — Но Поттер сообщил мне кое-что перед уходом. Ребята смогли вырвать победу в последнюю минуту. Мне придется написать Джонсу благодарность или что-то типо того, — объяснил он, проводя рукой по волосам. Джонс пришел ему на смену. — Я уверена, что он более чем счастлив, получив немного реального игрового времени, — сказала Гермиона с усмешкой. — И мне кажется, что он будет умолять тебя проводить с Эриком как можно больше времени. Эрик, возможно, почувствовав, что о нем говорят, выглядел так, будто вот-вот заплачет, но несколько ласковых поцелуев от мамы заставили его снова успокоиться. Гермиона улыбнулась маленькому мальчику, прежде чем повернуться к мужу. — Знаешь, когда я помогала тебе с Джеммой Фарли, я никак не ожидала, что мы окажемся здесь, — призналась она. — ты просто выглядел таким беспомощным, и хотя ты был большим и казался страшным, я не жалела что помогла. К тому же, потом ты проявил такую заботу, послав мне эти ириски Я никогда этого не забывала. Маркус покраснел от ее комплиментов. — Ну, это было только после того, как ты мне помогла. Она, наверное, даже не взглянула бы на меня, если бы я подарил ей шоколадную лягушку. — Нет, это было так мило. Это был просто ужасный день, я видела как все, кроме меня, были окружены любовью и романтикой, а ириски заставили почувствовать что..... кто то действительно позаботился обо мне, — сказала Гермиона, глядя на ребенка у себя на руках. — И с годами ты даришь мне все больше и больше подарков, которые показывают, насколько ты внимателен. Но… я думаю, что Эрик является лучшим подарком, который ты мне когда либо дарил. — Гермиона, это ты подарила мне Эрика, — рассмеялся Маркус. — Неужели ты уже забыла всю ту тяжелую работу, которую проделала, чтобы привести его в этот мир? Не говоря уже о девяти месяцах до этого, –усмехнулся он. — Мой вклад был намного меньше твоего. Гермиона покачала головой, с обожанием переводя взгляд с новорожденного сына на мужа. — И все же я бы не смогла всего этого, если бы не ты. Я чувствую себя невероятно счастливой, — честно призналась она. — Я тоже чувствую себя счастливчиком, –сказал Маркус с ошеломленным выражением лица. — У меня есть работа моей мечты, девушка моей мечты — моя жена, и в завершению ко всему, у меня есть семья. И это благодаря тебе, Гермиона. Я люблю тебя. — Я тоже люблю тебя, — сказала она, смаргивая слезы. Да, она, возможно, никогда не ожидала, что в конечном итоге окажется с Маркусом Флинтом, и это казалось таким правильным. Она была уверена, что многие люди не понимают их отношений, но она и не нуждалась в их мнении. Она знала, что это был неизбеный роман, и это было все, что имело для нее значение. Конец.