И в борьбе есть место чувствам

      Не Хуайсан ненавидит просыпаться рано. За всю свою жизнь он успел обучиться многому, но только не тому, как открывать глаза до половины одиннадцатого без желания убивать каждого, кто издаёт любой шум, если он звучит громче комариного писка.       Но, конечно же, это все пустые угрозы: Не Хуайсан все-таки не из какого-нибудь аниме, где герои могут испепелить неугодного взглядом, а еще он брат Не Минцзюэ, обладателя звучного голоса и вспыльчивого нрава, что имеет свои последствия.       И все-таки парень рад, что сегодня у него в расписании нет ранних тренировок, так что и смысла вставать в семь утра и переться на работу нет. На часах девять сорок, а он сидит на кухне в халате и потягивает сладкий кофе с молоком, сонно моргая и пялясь в телевизор. И только звонок самую малость прогоняет его сонливость.       – Да-а-а, Цзян-сю-юн? – зевает младший Не, включая громкую и сладко потягиваясь. – Я тебя слушаю.       – Везет некоторым, – беззлобно фыркает мужской голос на том конце связи, – проснулся только, что ли? Доброе утро. А я вон с семи утра ношусь.       – Не я заставлял тебя идти в полицию работать, – пожимает плечами Хуайсан, поднимаясь на ноги и ставя кружку в посудомойку.       – Ой, заткнись, а. Вообще-то я по делу. Не против, если я завтра после дежурства к тебе заскочу? Там еще Вэй Усянь тоже прийти хотел, ну посмотрим, как у него получится. Сто лет на ринге не разминались. Но закончу я в восемь где-то, придем тогда в девять, вы уже закроетесь.       – А, да ерунда, – машет рукой в сторону лежащего на барной стойке телефона окончательно проснувшийся мужчина, улыбаясь, – дождусь вас, потом сам зал закрою, ничего такого.       – Мгм, отлично, спасибо, с меня причитается, – тут же отвечает голос, и Не Хуайсан прыскает со смеху, практически видя, как серьезно кивает его вечно собранный друг, – до завтра.       – Ой, да ладно тебе, – усмехается парень, – увидимся, Цзян-сюн.       Звонок завершается, и Не Хуайсан, уже собравшийся уходить с кухни собираться на работу, слышит, как симпатичная миниатюрная ведущая рассказывает о погоде в столице на этот день. Комфортная температура, ясное небо, никаких осадков. Обычный теплый вторник в конце сентября.       В жизни неигрового тренера по тайскому боксу Не Хуайсана все обычно и спокойно. Приятная и ожидаемая рутина, медленный комфортный темп жизни. Дом, работа, друзья и хобби по выходным. Все как у всех, ему нечего желать больше.       Он доволен, он привык к предсказуемости.       ***       … Или так он думал.       В принципе, нет ничего удивительного в том, что буквально через десять-пятнадцать минут после прибытия на работу – Хуайсан даже толком не успевает поздороваться с коллегами – его вызывает к себе брат. Не Минцзюэ частенько дергает брата либо для того, чтобы обсудить успехи и неудачи его подопечных, на которых старший Не возлагает большие надежды, либо чтобы передать какую-то необходимую для управления школой информацию. Вот это Не Хуайсан, хотя и не показывает, очень сильно не любит, потому что понимает, к чему ведет его да-гэ всеми этими документами, бухгалтерией и знакомствами с важными людьми.       А иногда в Не Минцзюэ особо остро проявляется никогда, кажется, не засыпающий комплекс старшего брата, и это должно бы раздражать его уже давно ставшего взрослым А-Сана, но тот любит своего брата и сам это признает, поэтому закрывает глаза на эти детские привычки и потребность контролировать «мелкого».       Да и в последнее время не так уж и часто они видятся, не с работой Не Минцзюэ.       Хуайсан предусмотрительно захлопывает излюбленный веер, когда подходит к массивной двери с табличкой, на которой выгравировано «Директор Не», и, постучавшись, входит внутрь.       – Брат, ты хотел меня видеть?       Не Минцзюэ даже и не поднимает взгляда, хмурясь и вглядываясь в какой-то исписанный вдоль и поперек цифрами документ. Хуайсан улыбается и качает головой.       – Да-гэ, – громче произносит молодой человек, закрывая за собой дверь.       – А? – вскидывает голову мужчина, и напряженные морщины на его лбу немного разглаживаются, когда он наконец-то замечает вошедшего: – А, это ты, Хуайсан, я тебя ждал.       – Я знаю, – кивает тот и проходит вперед, садясь на стул напротив брата, – ты опять зарабатываешься. Оставь ты это своему заместителю.       – Доверяй, но проверяй, – бормочет Не Минцзюэ, вновь пробегаясь взглядом по листку бумаги в своих руках.       Не Хуайсан хмыкает. Ну он вообще не меняется, эта его мания контроля находит отражение вообще во всем. Каким бы скользким типом самому Хуайсану не казался заместитель Цзинь Гуанъяо, он не может не признать, что дела этот парень ведет более чем хорошо. Нет необходимости так тщательно все проверять, ну право.       – Поздравляю с победой, – меняет тему младший Не, когда брат наконец-то бросает измученный документ в стопку к другим бумагам. Темнеющий синяк на скуле не так ярко выделяется на смуглой коже мужчины, но он не скрывается от внимательного взгляда Не Хуайсана. Минцзюэ скалится, очевидно довольный собой.       – Ты бы видел, я его таким апперкотом в нокаут отправил, без шансов было!       – Оуу, вот он бедолага, серьезно. Большим упущением с его стороны было пропустить твой коронный.       Оба брата синхронно усмехаются, и становится по-настоящему видно, что они кровные родственники. Хуайсан мягко качает головой.       – Так зачем ты меня звал, брат? Просто увидеться?       Не Минцзюэ откидывается в кресле, скрещивая руки на груди.       – Это тоже, но, вообще-то, у меня к тебе дело.       Не Хуайсан морщится. Ох, да-гэ, только не говори, что это снова что-то по партнерским организациям или–       – Мне нужно, чтобы ты кое-кого взял под свою опеку.       … А. Вот оно что.       У Не Минцзюэ всегда был какой-то свой особый бзик. Будучи действующим чемпионом Китая по тайскому боксу в тяжелом весе, он также являлся и директором крупнейшей школы муай-тая в стране, которая была, так сказать, их семейным бизнесом, а если точнее, то эту школу на протяжении десятилетий развивали три предыдущих поколения семьи Не. Они вкладывали в нее все свои силы, их школа тайского бокса воспитала не одного достойного бойца. Однако вишенкой на торте, хотя, скорее уж, целым вишневым деревом, стал старший сын последнего главы, то есть Не Минцзюэ. Став чемпионом еще среди юниоров, он принес школе, воспитавшей и закалившей не только его тело, но и характер, невообразимую славу.       Да-да, все это очень здорово, Не Хуайсан очень гордится старшим братом, но у него, право, уже язык саднит от этих постоянно повторяющихся на всех мероприятиях хвалебных речей. Ведь все, как это часто бывает, видят только красивый сладкий результат, забывая о том, сколько соленой крови и пота было пролито для его достижения.       Они рано потеряли отца, чертовски рано. Не Минцзюэ купался в лучах славы подающей надежды молодой китайской звезды муай-тая, когда ему на плечи тяжелым грузом свалилась ответственность и за школу, и за только начавшего входить в подростковый возраст младшего брата.       Для Не Хуайсана по-прежнему остается загадкой то, как брат смог не только не потерять свой титул чемпиона, но и сохранить и даже упрочить дело, что завещал им их почивший родитель. Наверняка свою роль здесь сыграла непоколебимая преданность старых мастеров их отцу и их уважение к самому Не Минцзюэ и его стальному характеру.       Старший брат просто чертовски ответственный, это похоже на какую-то одержимость. Вот и здесь – стоило ему более-менее укоренить свои позиции, как он загорелся воспитать достойного преемника его титула, чтобы тот вновь принес почет в их школу. Из Не Хуайсана в плане боксера ничего путного не вышло бы, это ясно как день, поэтому действующий чемпион часто проводил свое чрезвычайно ограниченное время в поисках молодых талантов.       Он хотел взрастить сильнейшего боксера Китая себе на смену. Хуайсан же хотел, чтобы он чаще высыпался и вырвался в кои-то веки в отпуск.       Но не всегда всем нашим желаниям суждено сбываться, поэтому все, что остается Не Хуайсану как его лучшему консультирующему тренеру, доверенному лицу и, в конце концов, просто любящему младшему брату – это поддержать его.       – Понимаю, – со вселенским спокойствием на лице и с полуулыбкой на губах кивает младший Не, – что же, где ты нашел эту будущую звезду?       – Чего? Не, меня просто друг попросил, парень новичок, совсем зеленый.       …       Шурх.       Не Хуайсан молниеносным движением раскрывает свой веер, и плевать он сейчас хотел на то, что этот жест всегда раздражает брата, потому что парню сейчас жизненно необходимо спрятать вытянувшееся от удивления лицо.       Чего?! То есть весь тот глубокий психологический анализ, что он провел в своей голове буквально за считанные секунды, был зря? Это ведь даже обидно как-то, такие старания и умозаключения коту под хвост… Это все вообще лишним было, что ли, да-гэ просто кто-то попросил?!       Да нет, это же совершенно на него не похоже.       Справившись со своими эмоциями, Не Хуайсан выдыхает и поднимает взгляд на сидящего напротив и подпирающего кулаком здоровую щеку в ожидании его ответа старшего брата. Он смотрит на него поверх ажурного края аксессуара, на всякий случай не решаясь убирать его, вдруг еще что.       – Ну и что еще я должен знать?       Не Минцзюэ, очевидно заметивший унылый тон брата и не особо этим довольный, выгибает бровь.       – А что тебе еще надо? Я сам паренька в бою не видел, так что касательно этой части ничего тебе не скажу, там уже выяснишь. Он из семьи Лань.       С каждым словом глаза Не Хуайсана все больше прищуриваются, а его лицо мрачнеет. Класс, просто класс. На него сейчас хотят повесить какого-то богатенького неумеху, который исправно будет отваливать кругленькую сумму и считать, что попал в отель с системой «все-включено», где ему все должны и поэтому чуть ли не пятки целовать будут.       Но следующая фраза старшего просто добивает бедного Хуайсана.       – И ему семнадцать лет.       Веер со стуком выпадает из рук, когда парень вскакивает на ноги. Маска спокойствия, которую он так сильно пытался удержать на лице, распадается на части аккурат с этим звуком.       – Сколько?! – возмущенно выпаливает он. – В смысле семнадцать?!       Не Минцзюэ прикрывает глаза, прикасаясь двумя пальцами к виску. Да что же это такое, он только вчера на ринге был, можно пожалеть его многострадальную голову и не орать на пустом месте, а?       – В прямом, – огрызается мужчина, – он заканчивает старшую школу.       Не Хуайсан ошарашенно фыркает. Он это вообще серьезно?! Он родному брату хочет подложить свинью, подсунув ему в подопечные избалованного деньгами мальчишку с бушующими гормонами, нулевой дисциплиной и юношеским максимализмом. Да это ведь даже хуже, чем Хуайсан успел представить до этого! Когда это он успел заделаться нянькой для испорченных детишек?       – Почему именно я?! – наконец выдавливает Не Хуайсан хоть что-то через толщу своего возмущения.       – Хуайсан, я что, неясно выразился? – Не Минцзюэ и сам уже начинает раздражаться. – Меня попросил друг. Я что, нарушу слово, данное другу, и отдам его неизвестно кому?! Да не бывать этому никогда, чтоб мне провалиться!       Тяжелый кулак с силой бьет по столу, из-за чего несколько листов бумаги, лежащих сверху стопок документов, съезжают и медленно планируют на пол. Не Хуайсан же и ухом не ведет; ему уже давно не шестнадцать, чтобы он пугался каждый раз, как брат показывает силу. Они кровные родственники, и нет ничего удивительного в том, что разозленный младший ничуть не уступает вспылившему старшему в упрямстве.       – Да он же несмышлёный ребенок! Я работаю со взрослыми, понимаешь, с теми, кто уже знает основы, их не надо всему учить с нуля так, как того же младенца – ходить. Я оттачиваю их навыки, помогаю талант раскрыть, да-гэ, ты же сам говорил, я не воспитатель!       – Ох, ну уж ты себя в его возрасте ребенком точно не считал! – громогласно рычит Не Минцзюэ.       – Семь лет назад, ты серьезно?! – чуть ли не оскорбленно восклицает молодой человек, а после, глубоко вдохнув, поднимает веер с пола и садится на стул, отряхивая любимый аксессуар и намеренно не смотря на брата.       Не Минцзюэ тяжелым взглядом смотрит на своего миниатюрного диди, которому, ей богу, так и хочется порой, вот сейчас, например, взять и накостылять его же веером по шее, а спустя несколько мгновений с шумом выдыхает и сжимает переносицу.       – Тебе тем более нужно взять этого парня, чтобы выйти из зоны комфорта. Ты что, до старости планируешь заниматься только с определенными «избранными»? Любому тренеру необходимо совершенствоваться, иначе он быстро выдохнется и ничему путному не научит своего подопечного, став абсолютно бестолковым.       – Но–       Однако все возражения Не Хуайсана прерывает звонок офисного телефона. Не Минцзюэ одним жестом говорит брату замолчать, но тот уже и сам закрыл рот в ту же секунду, как раздалась трель. Парень прекрасно понимает, что, какие бы эмоции ни переполняли тебя, нельзя позволять им отражаться на работе, это непрофессионально.       Не Минцзюэ поднимает трубку и, помолчав секунды три, кивает.       – М, хорошо, я жду. Да, в мой кабинет, заведите сами.       Не Хуайсан поднимает брови. Что, их встреча уже закончена или что? На такой неразрешенной ноте?       Но у главы этой школы, видимо, другие планы. Он поднимается, поправляя сползший рукав темной рубашки, под внимательным взглядом янтарных глаз брата идет к двери.       – Я позвал этого парня к нам. Странно, сегодня же будний, должен ведь быть в школе, но тем и лучше, хоть нормально познакомитесь.       Не Хуайсан тут же поднимается на ноги.       – Да-гэ, но я не –       – Хуайсан, – строго перебивает его старший, – прекращай это уже, ты ведь не ребенок. Хоть раз послушай меня. «Хоть раз»?       Задетый за живое Не Хуайсан даже и не успевает ничего ответить. Старший брат пользуется этой его секундной заминкой и открывает дверь.       И молодой человек застывает в ту же секунду, как видит стоящего в проеме юношу. Стоп, он что–       – Здравствуй, проходи. Цзинъи, верно? Наслышан о тебе от твоего старшего двоюродного брата. Меня зовут Не Минцзюэ, я глава школы, а это Не Хуайсан. Он станет твоим тренером. Не Хуайсан, познакомься с Лань Цзинъи.       Парень переводит растерянный взгляд с подростка на брата и обратно. Он что, ниже Хуайсана?       – Приятно познакомиться, тренер Не! Я Лань Цзинъи. Надеюсь на плодотворное сотрудничество!       Да, этот ребенок действительно ниже Хуайсана. Хуайсана, которого дразнили коротышкой все школьные года и которого на физкультуре всегда ставили последним в ряду по росту.       Зашибись.       А ведь утро так хорошо начиналось…