И в борьбе есть место чувствам

      – Ладно, но я честно не понимаю, в чём проблема. Если ты так не хочешь его тренировать, то предложи другого тренера на своё место.       Не Хуайсан лишь горестно вдыхает, опираясь с внешней стороны ринга на ограничивающие его пространство канаты.       – Вэй-сюн, это не так работает. Да-гэ хочет, чтобы именно я им занялся. Хочется верить, что это потому, что я классный профессионал и – спину прямее, прижми локти – и всё такое, но что-то мне кажется, что он просто хочет загрузить меня лишний раз в целях этой его закалки.       Братья Цзян пришли около часа назад. Они не стали тратить время ни на груши, висящие в одной части зала, ни на пады, сложенные на специализированных стеллажах, и сразу после разминки взошли на один из тренировочных рингов. Если бы они вернулись на какое-то время назад, в школьные годы, то Не Хуайсан бы наверняка посмеялся, что им так и не терпится поскорее отмутузить друг друга на законных основаниях, однако сейчас, приобретя опыт, он понимает, почему спарринг для этих двоих подходит больше одиночной тренировки. Будучи вместе с самого детства, Вэй Усянь и Цзян Чэн прекрасно знают о слабых местах друг друга и не стесняются их использовать. Совместная тренировка как ничто другое помогает им находить прорехи в собственном стиле и работать над их устранением.       Если практически весь спарринг братья были чрезвычайно сосредоточены, и Не Хуайсан, со своего места следя за их техникой, только иногда говорил то одному, то другому принять нужную позицию, отойти в сторону или наклониться вперед, то уже под конец тренировки движения обоих парней замедлились, и их бой теперь похож на обычную отработку запланированных ударов. Можно было самую малость расслабиться и поболтать, как в старые добрые времена.       Если серьезно, то когда они в последний раз действительно собирались где-то отдохнуть? Эх, прошли золотые годы старшей школы, неумолимая взрослая жизнь раскидала их всех по разным сферам деятельности, теперь только такие мимолётные встречи дают возможность нормально пообщаться.       – Ну я ещё пытался хоть как-то соскочить, сказать, что я тренер, а не нянька, а тут приходит этот парень, весь такой «Здрасьте, я Лань Цзинъи, давайте дружить!», и всё стало вообще неловко.       Когда они закончили перемывать косточки некоторым преподавателям Вэй Усяня, Цзян Чэн быстро спросил у Не Хуайсана, как у него обстоят дела на работе, чтобы успеть перебить старшего брата и не позволить ему опять вздыхать по своему ненаглядному. Выяснилось, что тактика рабочая – их другу действительно есть чем поделиться.       – Погоди, как ты сказал его зовут? Лань Цзинъи? – отрывисто спрашивает Цзян Чэн перед тем, как стереть пот со лба тыльной стороной ладони и правой ногой попытаться ударить по корпусу Вэй Ина, проводя боковой мидл-кик, но тот сразу же сбивает удар левым предплечьем в сторону, заставляя младшего брата по инерции прокрутиться вбок. Тот по привычке фыркает и возвращается в стойку. – Из семьи Лань?       Не Хуайсан даже не успевает кивнуть, как кое-кто радостно восклицает:       – Из семьи Лань? Младший родственник Лань Чжаня, что ли?       – Ну-у, я не знаю, в каких они там отношениях, но, получается, что так, – пытается аккуратно ответить парень, но уже по закатившему глаза Цзян Чэну понимает, что они немного так влипли.       – Ооо! А ну-ка, я только про старшего брата слышал! – Вэй Ин разворачивается на пятках, с энтузиазмом улыбаясь другу. Он только что не парит, когда подскакивает к канатам, становясь рядом с Не Хуайсаном, который невольно подается назад: так бьющей из Вэй-сюна фонтаном энергией ненароком и снести может.       – Какой он, м? Тоже весь такой чопорный и правильный? Похож на Лань Чжаня? А он улыбался? А Лань Чжань, по-моему, вообще не умеет улы– Ай!       Поток влюблённых громких восклицаний прерывается прямо в тот момент, когда парень заходит на новый виток. Вэй Усянь бросает уничтожающий взгляд через плечо на стоящего сзади ухмыляющегося младшего братца. Не Хуайсан раскрывает веер, чтобы прикрыть растянувшуюся на губах гаденькую усмешку.       – Цзян-сюн, удары по заднице непрофессиональны.       – Зато эффективны. Я на кодексе не клялся, – парирует тот, уклоняясь от стремительного прямого удара Вэй Ина. Тот тут же выпрямляется и с нахальной усмешкой выставляет два средних пальца, один для Цзян Чэна, другой для Не Хуайсана. Секунда молчания – и все трое хохочут так, что приходится опереться кому на канаты, а кому друг на друга. Да уж, именно за такой гогот учителя в свое время и выставляли их из класса.       Отсмеявшись, Вэй Усянь уже куда более спокойно продолжает, становясь в стойку – очередь его брата наносить удар:       – Ладно, а если серьезно, что там с этим Лань, эээ… Как его?       – Цзинъи, – с тихим вздохом подсказывает парень, – Цзян-сюн, локоть выше держи, так ты вместо рассечения себе руку вывихнешь. Ну а что он… Он ниже меня.       – Ниже тебя?!       Два выкрика звучат одновременно, и, ей-богу, Не Хуайсан уже честно готов перелезть через канаты и впихнуть им свой веер в глотки, но прозорливый Вэй-сюн тут же выставляет руки перед собой в примирительном жесте. Парень суживает глаза, но затем выдыхает, покачав головой. Да, веер жалко, вдруг сломается или испачкается.       – Совсем чуть-чуть, но да. Но он, как бы сказать… В общем, он больше похож на родственника Вэй-сюна, чем Лань Ванцзи.       ***       – Мне очень приятно познакомиться, Лань Цзинъи, но, к моему большому сожалению, я не смогу стать твоим тренером.       Не Хуайсан вежливо улыбается, специально придав выражению своего лица немного виноватый вид. Он видит, как за спиной подростка Минцзюэ делает свои знаменитые страшные глаза, но не показывает, что заметил их. Он смотрит на паренька, надеясь, что тому либо хватит благоразумия и тактичности, чтобы извиниться за беспокойство и уйти, либо же, наоборот, он окажется настолько избалованным, что устроит скандал прямо здесь, и тогда да-гэ, которое подобное терпеть не может, просто выгонит ребёнка взашей.       Однако этот Лань Цзинъи немного удивляет его. С таким же открытым и в целом спокойным лицом он скрещивает руки на груди, чуть выгибая красиво очерченную тёмную бровь. Парнишка выглядит так, будто ждет объяснений, и это кажется Хуайсану настолько необычным для кого-то его возраста, что он решает ему всё-так их дать.       – Дело в том, что мой график сейчас плотно забит, мне некуда вставлять занятия с ещё одним человеком. Почему бы не–       – Забитый график? – раздаётся холодный голос брата, и Не Хуайсан мысленно цветасто чертыхается.       Да любому дураку понятно, что парень блефует – он на работу заявился в половину двенадцатого, и то лишь потому, что брат должен был вернуться из другой префектуры. Но это известно лишь тому, кто хотя бы что-то знает о Не Хуайсане, а мальчишка его впервые видит, должно же сработать.       Ага, вот только за спиной паренька всё ещё стоит глава школы, который никуда не уходил. Тот самый глава, который в целом плевать хотел на тактичность и какие-либо любезности, но в буквальном смысле избить может за справедливость. Ну не то чтобы он будет поднимать руку на беззащитного человека, но попытка Хуайсана соскочить, немного приврав, только что провалилась.       – Нет у тебя никого, – недовольно отрезает мужчина, кладя руку на плечо этого Лань Цзинъи и чуть толкая его вперёд, – ты присматриваешь за тремя, к тому же совместно с другими тренерами. Парень полностью на твоём попечении, Хуайсан.       Лань Цзинъи оглядывается на боксёра, чуть задирая голову, а после вновь смотрит на Не Хуайсана. И что это за наглая ухмылочка?! Нет, серьёзно, он, вроде как, искренне улыбается, но у тренера возникает стойкое ощущение, что над ним издеваются.       – Однако подобная работа немного выходит за рамки моей компетенции, – не желает сдаваться парень, складывая веер и немного нервно постукивая им по ладони; он замечает заинтересованный взгляд школьника, сфокусировавшийся на изящной вещице, – более эффективно было, если бы Лань Цзинъи занялся тренер по работе с новичками, чтобы хотя бы развить тело и заложить основы.       Не Хуайсану всё ещё не изменяет его чувство такта, поэтому он не говорит, что мальчик слишком поздно пришёл в спорт. В конце концов, любители могут начинать заниматься в любом возрасте, но, право, не с ним в качестве тренера.       Парень видит, как закипает его старший брат, ведь он всегда злится, когда кто-то начинает увиливать, словно ящерица, и готовится к тому, что Не Минцзюэ сейчас не сдержится и рявкнет, но неожиданно для них обоих раздаётся звонкий голос старшеклассника:       – Не волнуйтесь, с этим проблем не возникнет, мое тело натренировано! Тренер Не, я хочу заниматься именно под Вашим руководством!       Ох ты ж. Не Хуайсан встревоженно переводит взгляд на Лань Цзинъи. И да, к сожалению, в его чёрных глазах он видит этот небезызвестный огонёк решимости, пылающий так ярко, что молодому тренеру приходится вновь распахнуть веер, чтобы скрыть свои непроизвольно поджавшиеся губы.       Господи, он еще и упёртый! Да за что?!       А Не Минцзюэ тут же сменяет гнев на милость, одобрительно хмыкая. Ну конечно же да-гэ будет доволен! Как часто он встречает таких же одержимых упрямцев, как он сам?       – Ну вот и прекрасно. Обсудите сами, когда будете приступать. Не Хуайсан, будешь лично отчитываться мне обо всех крупных изменениях, ясно? Разговор закончен, вы оба свободны, можете пойти обсудить план тренировок.       И так они, раздражённый взрослый мужчина и чертовски воодушевлённый старшеклассник, оказываются за дверями кабинета главы.       Не Хуайсан уже очень давно не хотел так сильно треснуть веером по голове малознакомого человека. Собравшись с силами, он обыденно вежливо улыбается, чувствуя, как начинают болеть щёки, и перебрасывает лежащий до этого на плече хвост за спину.       – Ну что же, мне надо идти работать. Сегодня будний, тебе, случайно, не нужно вернуться к урокам?       Ага, а там, глядишь, ты поймёшь, что тебе это не очень-то и нужно, передумаешь и больше не придёшь. Хороший же план, ну. Ты не волнуйся, Не Минцзюэ он что-нибудь сам скажет, ты только не подкачай, ладно?       Ну и, конечно же, ничего не «ладно». В этот день вообще всё неладно.       – А я справку медицинскую выклянчил, у меня сегодня отгул на целый день, и завтра тоже! – усмехается юноша, явно довольный своей выходкой. Не Хуайсан дёргает бровью. Эти повадки кажутся ему самую малость знакомыми.       А после Цзинъи складывает руки в вежливом жесте, чуть склоняясь в поклоне, и бойко произносит:       – А могу я сегодня посмотреть, как работает тренер Не? Это было бы полезно для того, чтобы я усердно тренировался.       Не Хуайсан уже честно хочет его послать, но воспитание не позволяет ему этого сделать. Нет, ну каков же всё-таки наглец, а? Видит же, что ему не рады, а все равно щемится во все щели.       А потом парень понимает, что идея может и выгореть. В конце концов, раз не получается отвадить ребёнка от муай-тая в целом, то стоит просто переключить его внимание на других мастеров, там он сам загорится и попросит о смене тренера. Ведь чем парнишку его возраста может привлечь работа тренера-консультанта? Верно, ничем – никакой зрелищности.       Да это гениально!       ***       Нет, это не было гениально. Разве Не Хуайсан не должен был уже усвоить, что всё, что происходило в тот день, было направлено на то, чтобы лишить его мирную жизнь покоя?       Он честно пытался вести себя максимально некомпетентно. Слонялся туда-сюда по залу, скучающе смотря на часы и сетуя про себя, что время так долго тянется, даже коллеги и их подопечные оглядывались на молодого мужчину. Только неизвестно, это было потому, что он походил на неприкаянного призрака, или потому, что вслед за ним резво ходил невысокий паренёк, выглядящий как подросток-бунтарь из обеспеченной семьи?       Он даже пробовал как-то примазываться к другим тренерам, чтобы расхваливать их, но ему и тут не повезло. Сегодня была смена парней, с которыми он не очень ладил. Сложно общаться с людьми, когда они за твоей спиной говорят, что такой красотке место где-нибудь под крылом папика, а не возле ринга.       И в итоге всё окончательно вышло из-под контроля, когда он заметил, что его подопечный начал чересчур выкладываться, избивая грушу так, словно она каким-то образом умудрилась задавить всю его семью с собачкой и престарелой прабабушкой в придачу. Не очень правильный подход к тренировке, но ещё терпимо. Однако Не Хуайсан знал, что у этого боксёра из-за его импульсивности уже была повреждена рука, и лишь не так давно она зажила настолько, чтобы он продолжил тренироваться. Нельзя было позволить ему покалечиться. Взращённая более чем двадцатью годами его жизни ответственность взяла верх, и Хуайсан, закрыв глаза на шатающего рядом Лань Цзинъи, был вынужден приостановить тренировку.       Конечно же, старшеклассник слышал каждое его слово, впитывал каждое его замечание и внимательно следя за движениями боксёра, когда тренер решил изменить своим привычкам и сам надел пады на руки, чтобы объяснить мужчине наглядно, какой должна быть техника удара, который он должен тренировать больше остальных, пока его рука окончательно приходит в норму.       Под конец дня в Не Хуайсане всё ещё теплится робкая надежда, что он в итоге произвёл нужное впечатление на юношу, то есть не произвёл никакого, но Лань Цзинъи, подхватив школьную сумку, поворачивается к парню.       Взгляд его чёрных глаз оказывается настолько пронзительным, когда он чуть щурится, что Не Хуайсан невольно останавливается, и слова прощания так и остаются торчать острым комком в горле.       – Спасибо за этот день, тренер Не, он был поучительным. Завтра я снова приду, обсудим план тренировок.       После этот парень широко улыбается, показывая ряд крепких белых зубов. Ох, мальчик. Ну куда тебе с такой яркой улыбкой в бокс, тут же вмиг повыбивают пару-тройку зубов –       – Пока!       И он выходит из застекленного фойе школы уверенной походкой. Да, Не Хуайсан даже и не успел ничего ему сказать, ни о чём не смог спросить и никак не попробовал переубедить. Не старшеклассник, а головная боль.       ***       – Ну а сегодня он с самого утра меня выискивал. Тренер Не то, тренер Не сё, хочу тренироваться у Вас, хочу у Вас обучаться, пустите на ринг, – передразнивает устало Не Хуайсан, подходя к завершению своей истории. Друзья уже перестали бороться, внимательно слушая и лишь иногда неоднозначно хмыкая.       – Он меня даже в кафетерии нашёл, а ведь я специально выбрал столик подальше, – сокрушается молодой тренер, а братья Цзян быстро переглядываются. Не Хуайсан ещё со школьной скамьи известен как «красавица-ниндзя»: если он по-настоящему захочет от кого-нибудь спрятаться, то его невозможно будет и днём с огнём сыскать. Маленький и вёрткий, он всегда попадается лишь своему брату. Пару раз он пытался таким образом слинять с уроков, но в администрации школы быстро просекли фишку и стали вызывать Не Минцзюэ. И уж лучше отсидеть лишний час в классе в качестве наказания, чем разозлить старшего брата Не.       Если этот парень раз за разом находил неуловимого Не Хуайсана, то он действительно сильно хочет обучаться под его началом. Но к чему такое упорство? Да, бесспорно, Не Хуайсан может куда больше, чем кажется на первый взгляд, он – наглядный пример того, что не стоит судить книгу по обложке, он не зря считается одним из лучших тренеров школы семьи Не, но откуда незнакомый старшеклассник может всё это знать? Или это просто юношеским максимализм и бунтарский дух? Знаменитое «Написано, что лезть сюда нельзя, так что я, конечно же, полезу».       – Присосался, словно пиявка, – Хуайсан подытоживает свой рассказ капризным хныканьем, – сил моих уже нет, раздражает.       – Видишь, Усянь, – тут же вклинивается Цзян Чэн с язвительной усмешкой, – если людям надоедать, то это будет их бесить. Мотай на ус, тебе это поможет.       – Заткнись, А-Чэн, – будничным тоном заявляет Вэй Усянь, откидываясь на канаты. Он закрывает глаза, чтобы взять небольшой тайм-аут и сформулировать мысль, но, к его удивлению, младший брат его опережает:       – Да посмотри уже, как он дерётся, и дело с концом.       Две пары глаз тут же смотрят на него в упор. Одни, темно-ореховые глаза Не Хуайсана, смотрят с возмущением, а во взгляде Вэй Ина легко можно увидеть удивление, одобрение и никогда не исчезающее веселье. Цзян Ваньинь закатывает глаза. Боги, два идиота.       – Он же тебе сказал, что что-то умеет. Ну вот и посмотри, каков он в деле. Вдруг там действительно что-то стоящее. А если нет, то шли этого выпендрёжника.       – Да и на самом деле, Хуайсан, твой брат прав, уж прости. Нужно достигать чего-то нового. Я скажу тебе как педагог–       – Магистратуру закончи сначала.       – Аргх, ладно, зануда, как будущий педагог. Так вот, если ты будешь стоять на одном месте, не преодолевая трудности и не развиваясь, то так никогда и не сможешь понять, через что проходит человек, которого ты пытаешься обучить. Не поймёшь этого – не поймёшь подопечного, и тогда ты ему так ничего и не дашь, как тренер. Да и вообще, вот ты боишься, что у него с дисциплиной всё хреново, но подростки подросткам рознь, вот тут я тебе на учебнике поклясться готов. Он же Лань, это пиздецки строгая семья, уж поверь мне.       Не Хуайсан молчит какое-то время. Это даже начинает немного напрягать, и парни оборачиваются, чтобы посмотреть, чего это их друг притих. Но в этот момент Не Хуайсан хихикает, прикрывая рот веером.       – О-о-оу, Вэй-сю-юн, ты бы сначала сам стал концентрироваться на противнике, прежде чем учить тренера, как преподавать муай-тай. Не думай, что я так легко забуду, как ты пропустил тот лоу-кик. Если бы Цзян-сюн держал ногу прямее, то ты бы точно брякнулся. Кстати, Цзян-сюн, позор тебе на твою полицейскую голову, такой шанс был, ай-яй!       – Ой, да иди в жопу! – восклицают два голоса в унисон, заставляя Не Хуайсана несдержанно взорваться смехом, а после присоединяются к его бессовестному ржачу.       Спустя несколько минут парень, все ещё улыбаясь, негромко произносит, обращаясь к парням, разматывающим защитные бинты:       – Спасибо, на самом деле.       Те совершенно идентично усмехаются.       Менее чем через двадцать минут парень остаётся совершенно один в огромном комплексе школы. К тому моменту, как он переодевается, чтобы идти домой, и проверяет все замки и окна, на циферблате наручных часов высвечивается без пятнадцати десять. Да уж, подзадержался он сегодня, а темнеет-то в октябре рано – за окном уже ночь. Ну да ладно, всё равно его квартира неподалёку, быстро доберётся.       Перед тем, как выключить свет в фойе, парень походит к зеркалу, одергивая приталенный тёмный тренч и заворачивая теплый светлый шарф вокруг шеи. Он наконец-то тянется рукой к волосам, стягивая дурацкую резинку с блаженным стоном – так туго завязал пучок, что аж кожа головы занемела. Хуайсан с улыбкой приглаживает гладкие чёрные пряди, свою гордость.       На улице немного похолодало, поэтому парень решает ускориться. Небольшой каблук его туфель отбивает ритм в такт его мыслям.       На самом деле он уже думал о том, чтобы действительно оценить подготовку паренька. Лань Цзинъи, конечно же, не выглядит как тяжелоатлет, а под его оверсайз рубашками и многослойностью стиля не разобрать, какая у него там мускулатура, но всё-таки ни на пухлого, ни на дрыща юноша не похож.       Не Хуайсану претит мысль о том, что ему придётся нянчиться с мальчишкой самого мерзкого возраста, но он не может не отметить, что за эти два дня жёсткого игнорирования парень не только не устраивал сцен или пускался во все тяжкие нытья, но ещё и с упорством, достойным дикого барана, следовал без устали за тренером Не, выискивая хоть что-то полезное из поведения этого молодого мужчины. Даже жалко как-то его становится, вон как изгаляется.       Хуайсан усмехается, смотря себе под ноги. Да уж, эта упёртость – не то, с чем вообще можно тягаться. Может, действительно стоит попробовать? Да даже чисто из интереса.       Парень беспомощно покачивает головой. Ладно, ладно уж, если этот Лань Цзинъи немного сбавит обороты, то этот тренер обещает подумать над тем, чтобы посмотреть на–       – Воуу, какая красотка тут мимо пробегает! Хы-хы, милая, куда спешишь? Постой-ка с нами, с нами интересно.       Не Хуайсан почти что спотыкается от неожиданности. Погружённый в эти свои мысли, он и не заметил, как срезал, чтобы пойти коротким путём. Вот только пролегал он через закоулок возле одного ночного клуба, и ходить там после наступления темноты было невероятно глупо.       Он поднимает взгляд. В узкой улице перед ним стоят два изрядно подвыпивших мужика, которых особо и не разглядишь в полумраке. За спиной тоже люди, один из них его и окликнул. Двое, нет, трое. Здесь пять мужчин.       – Ну что, не составишь нам компанию? Так, культурно попиздим, хорошо?       …       Чёрт.       Ладно, хорошо, не чёрт.       Блять.