В твоих венах пульсирует смерть

      — Ну что, уже переоделись? — спросил Лис, появившись на пороге. Лёша, только что закончивший помогать Жене одеваться в одежду, любезно предоставленную хозяином дома, поднял голову на источник звука.       В солнечных лучах тело Лиса, вышедшего из душа, поблескивало множеством капелек, что, повинуясь гравитации, неспешно сползали вниз, очерчивая рельефный живот и крепкие мышцы груди. Казалось, облокотившийся на дверной косяк парень специально демонстрирует результаты долгой и упорной работы над своим телом новым гостям, быть может чтобы похвастаться, а может и для других целей. Словно на фотосессии с дорогостоящим оборудованием и толпой нанятых за бешеные деньги отменных фотографов и визажистов, жаждущих красивых кадров, Юра — а ведь именно так на самом деле звали Лиса — прикрыл глаза, вытирая волосы цвета пшеницы белым полотенцем, не закрывая при этом обзор на свое тело. Лёша невольно перевел взгляд на Женю, вспомнив с каким видом тот всегда стягивал с себя одежду при барабанщике, и ухмыльнулся про себя.       Однако, кроме кубиков, на плоском животе и даже местами груди виднелись страшные шрамы и порезы от ножа, не слишком хорошо спрятанные за татуировками. Все шрамы были старыми, но хорошо заметными на бледной коже. Лёшу невыносимо тянуло спросить про них, но он не решался. Несмотря на всю неприязнь, что он ощущал к этому парню, заставлять его нырять лишний раз в наверняка болезненные воспоминания не хотелось. Однако и оторвать взгляд от ранений барабанщик не мог. Чем больше он смотрел, тем больше отмечал новые увечья. Стоило углу белого полотенца чуть сменить свое положение, как взгляду открылся темный синяк на плече. Синяк выглядел свежим и определенно отдавал тупой болью при любом прикосновении, а между тем Лис вел себя так, словно это темно синее пятно было лишь небольшой незначительной царапинкой.       — Это кто тебя так? — не выдержал Лёша.       — Ты про что? — небрежно поинтересовался Юра, внутренне ликуя от того, что все же смог привлечь к себе внимание.       — Про синяк, — пояснил Лёша.       — А, это? — Лис мельком глянул на объект обсуждения, словно совсем не хотел акцентировать на этом внимание. — Да так, попал в одну заварушку недавно. Кстати вышел победителем, если тебе интересно.       — Не особо, если честно, — холодно ответил Лёша, присев на диван рядом с притихшим Женей. Всё-таки после всего, что произошло, барабанщик совершенно не готов был давать ему ложные надежды на какие-либо дружеские взаимоотношения между ними.       Лис фыркнул. Прекратив тереть и без того почти сухие волосы полотенцем, он забрал со спинки стула черную водолазку и натянул её на себя. Развернув стул сиденьем к противоположной стене, он сел, сложив руки на спинку и уперев в них подбородок. Внутри щемило досадное чувство обиды, что барабанщика совершенно не впечатлил вид, который всегда сводил с ума внешне очень похожего на него парня, сидевшего когда-то на том же самом месте, но снаружи Юра остался таким же неприступным.       — Ну, так? Переодеваться будем? Или так и пойдем? — поинтересовался Лис, проглотив чувство обиды. На смену ему пришло предвкушение предстоящей картины, свидетелем которой он вскоре станет.       — Будем, только если ты пялиться перестанешь, — буркнул Лёша.       — Так я и не пялюсь, — пожал плечами Лис, и не думая отводить взгляд. — Это однокомнатная квартира, принцесса. Или ты предлагаешь мне на кухню уйти?       — Я предлагаю тебе не называть меня так, — парировал Лёша.       Он хотел было ответить что-то ещё, но слова застряли где-то внутри, отказываясь складываться в предложения, которые смогли бы поставить этого нахального паренька на место, и о продолжении пришлось забыть. Вместо этого длинные пальцы Лёши потянулись к темным пуговицам рубашки, на которой виднелись багровые следы чужой крови. Юра затаил дыхание, не мигая наблюдая за этим. В какой-то момент он даже поймал себя на мысли, что хочет помочь в этом нелёгком деле, и не столько руками, сколько зубами. Такого он не испытывал уже лет пять, со времен... Нет, вспоминать моменты тех лет сейчас было совсем некстати, потому впервые он прогнал призрак прошлого прочь.       Между тем с пуговицами было покончено. Лис сглотнул. Его взгляд на мгновение соскользнул с рук, встретившись с взглядом с карими глазами Жени, в которых читалось такое же немое восхищение, как и у него. Лис хмыкнул.       Пожираемый двумя парами глаз, Лёша, наконец, закончил с пуговицами и на рукавах. Рубашка соскользнула с тела, оголяя худые плечи и белую кожу, покрытую паутиной татуировок. Юра невольно облизнул пересохшие губы. Вид чужого тела хотелось навсегда запечатлеть в памяти, и это желание казалось таким неестественным и неправильным, но вместе с тем невероятно острым, что Лис ощущал себя преступником. Наверное, правильней было бы отвернуться, но он просто был не в силах сделать это.       Взгляд Лиса активно блуждал по телу барабанщика, пока не остановился на разнообразных подвесках, висящих на его шее. В голове промелькнула мысль рассмотреть их поближе, взять в руки, ощутить холод металла. А, быть может, они не такие уж и холодные, находясь все время так близко к телу? В любом случае, это хотелось узнать лишь лично. Объявить о своем желании Юре не мешало ничего, лишь опасение, что его голос дрогнет, как у безнадёжно влюбленной в старшеклассника девчонки, но почему-то хотелось бросить вызов самому себе и рискнуть, словно вновь оказавшись моложе на несколько лет. И парень все же решился.       — Можно? — спросил Лис, протянув руку. Лёша, проследив за его взглядом, зябко поежился, словно ледяные пальцы Лиса уже коснулись нежной кожи, и метнул мимолётный взгляд на Женю, забыв, что тот теперь не сможет помочь принять верное решение.       — Я просто подвески посмотрю, — продолжил твердо настаивать на своем Лис.       — Ну... — замялся Лёша. — Посмотри, если хочешь. Могу их снять, чтобы...       Договорить ему не дал Лис, в одно мгновение переместившийся со стула на край дивана, непозволительно близко к Лёше. Его цепкие пальцы уже оглаживали металлические буквы "АВ" одной из подвесок барабанщика, будто бы невзначай промахиваясь мимо них. Лёша отвернулся, не зная как трактовать для себя эту ситуацию, которая, несомненно, смущала его.       — Крутые, — прокомментировал, наконец, Лис, отстраняясь. Глядя на неуверенность и замешательство барабанщика, хотелось быть нахальным, хотелось доминировать, и будь они знакомы в другой ситуации, Юра давно бы дал себе волю, наверняка в итоге добившись своего. Но сейчас оставалось лишь довольствоваться тем, что есть, мысленно обещая себе развести Лёшу на что-то большее, как только все закончится.       — Ну что, давайте торопиться, я не думаю, что Захаров настолько мне доверял, что не знал об этой квартире, — хлопнув себя по коленям, заявил Лис, поднимаясь с дивана и осматриваясь по сторонам в поисках чего-то.       — Кто такой Захаров? — нахмурившись, спросил Лёша.       — Михаил Борисович Захаров — главный ублюдок этого мира и по совместительству мой бывший босс, — Юра ухмыльнулся. — Всегда ненавидел этого уебка и его шестерку Дмитрия Терехова, те ещё гниды оба, но Захаров упорно звал меня своим сыном. Может издевался, а может и правда надеялся, что мы поладим... В любом случае, нас уже точно ищут, а значит медлить нельзя. Не знаю какие виды у него на вас, но что-то определенно интересует, раз он не дал вас убить ещё в больнице вместе с горе-сыщиком.       — Я понял, — кивнул Лёша, ощущая, как по спине пробежал холодок от последних слов. — Куда мы теперь?       — Есть одна мыслишка, — задумчиво пробормотал Лис, продолжая поиски чего-то. Внезапное озарение заставило его сорваться с места и рвануть в сторону окна, по дороге ловко перепрыгнув через препятствие в виде дивана. С подоконника Юра забрал мятую бумажку и помахал ею в воздухе, демонстрируя Лёше. — Сейчас позвоню кое-кому и нам будет где переночевать, но дольше остаться не сможем.       — Хорошо, — отозвался Лёша, натягивая на себя худи, услужливо предложенное Лисом. Чёрное худи представляло собой достаточно объёмную вещь без надписей, но с капюшоном. Почему-то казалось, что эта вещь принадлежала совсем не Лису. От неё пахло иначе, совсем не так, как от нового знакомого. Да и Лис, случайно обернувшийся и так и не сумевший отвести взгляд, в котором впервые была заметна хоть какая-то эмоция, а уж тем более такая откровенная, как печаль, определенно играл в пользу этой теории.       — Я д... должен п... позвонить, — заикаясь, пробормотал Юра, пулей вылетев из комнаты на балкон. Лёша, воспользовавшись ситуацией, поспешил переодеть безвозвратно испорченные черные джинсы на предложенные синие.       Вернулся он достаточно быстро. Лицо парня было сосредоточеным, но спокойным, что давало понять, что все идёт по его плану.       — Натягиваем на головы капюшоны и убираемся отсюда. Сейчас же, — скомандовал он, оглядев комнату. — Внизу нас могут увидеть, но опознать не должны ни в коем случае. В лицо никому не смотрим, взгляд от земли не отрываем. Опустить голову и идти так, пока я не разрешу иное. Всем ясно?       — Но Женя же... — осторожно напомнил Лёша, но его перебил Женя, неожиданно подавший голос.       — Опустить голову, — повторил Женя. Оба парня уставились на него.       — Через сколько забудешь это? — спросил Лис, подойдя ближе.       — Не знаю, — признался Женя.       — Повтори что надо сделать, — потребовал Лис, кинув взгляд на часы на экране смартфона, считая минуты.       — Опустить голову, — повторил Женя, бережно удерживая в памяти постепенно тусклеющую фразу, что вновь зажглась ярким пламенем после произнесения, но все предшествующее ей безвозвратно догорело.       — Я смотрю тебе сон на пользу идёт, — хмыкнул Юра. — Значит шепотом повторяй это. Но не слишком громко, мы не должны привлекать внимания. Встать можешь?       Женя поднялся с дивана лишь при помощи Лёшиной руки и, опираясь на неё, двинулся с ним в сторону двери, повторяя одну и ту же фразу как заклинание. Чистый лист его памяти и сознания научился заполняться, хоть и временно, фразами и лицами, и это уже был значительный прогресс.       На улицу парни спустились по лестнице, проигнорировав лифт по приказу Лиса. Тот шел чуть впереди, гордо выпрямив спину и незаметно оглядываясь по сторонам, парни шли позади него. Дойдя до забора, огораживающего территорию недостроя, Юра отогнул лист железа, пригласительным жестом указывая музыкантам дальнейший путь, не сводя взгляда с местности за их спинами. К счастью, и без того почти необитаемый двор был пуст и в этот день, что давало им шанс уйти с его территории незамеченными, ненадолго сбив с толку преследователей. Дождавшись, когда Лёша и Женя, наконец, ступят в высокую траву, окружающую брошенную ещё пару лет назад стройку, Лис нырнул под лист следом, осторожно вернув его в прежнее положение.       — Можно капюшоны снять, здесь все свои, — сказал Юра, разминая затекшую поясницу.       — Это мы здесь будем безопасно ночевать? — недоуменно уточнил Лёша, окинув взглядом многоэтажное недостроенное здание.       — Увидишь, — хмыкнул Лис. — Пошлите.       С последними словами парень раздвинул пару высоких кустов, под которыми обнаружилась тропинка, и быстрым шагом двинулся по ней. Лёша отправился следом, крепко держа Женю за руку, что был сосредоточен больше на сохранении в памяти лиц и голосов своих спутников, чем на дороге, по которой шел.       — Я смотрю ты фанат заброшек, — ехидно отметил Лёша.       — А ты, я смотрю, слишком болтливый, — парировал Лис. — Сейчас как договоришься, и останешься тут на ночь. Погода сейчас как раз самое оно для ночёвок под открытым небом.       Лёша поджал губы, ничего не ответив. Всё-таки он был не настолько хорошо знаком с идущим впереди парнем, чтобы с уверенностью сказать блефует он или нет. Но одно он мог сказать точно — чувствовал он к нему только острую неприязнь и почти невыносимое желание вмазать.       Между тем Юра подвёл их практически к самому зданию, где резко остановился, выставив руки в стороны и спрятав музыкантов за спину.       — Мужики, все хорошо, это я! — крикнул он. — Погода сегодня слишком облачная, не находите?       — Принято, — послышался голос из кустов, заставивший музыкантов вздрогнуть.       Где-то наверху послышался глухой стук, словно кто-то бросил кирпич на бетонный пол. В голове Лёши пронеслось, что этот самый кирпич вполне мог упасть совсем не на пол, если б пароль оказался неверным, от чего по спине пробежал холодок. Лис же широко улыбнулся, двинувшись в сторону голоса.       — Привет, дружище, — протянув ладонь для рукопожатия сказал Юра.       — Чё надо опять? — хмуро ответил человек. Это был неопрятного вида мужчина с опухшим от алкоголя лицом. На вид ему было не меньше 40 лет. Мужчина сурово оглядывал спутников Лиса, вряд ли желая с теплотой принять их и помочь.       — Та дельце одно есть, — покрутив в руках вытащенный из кармана телефон, задумчиво проговорил Юра. Глаза мужчины жадно заблестели.       — Какое? — выдохнул он, потянувшись к устройству, но Лис ловко отдернул руку, едва пальцы мужчины коснулись стекла экрана.       — Сдашь его в ломбард, что ты и так явно намереваешься сделать, с деньгами делай что хочешь, а своим дружкам скажи следить за моим домом. Вам сверху видно хорошо. Если туда кто-то придет — затаитесь. Про меня и тех, кто со мной — ни слова. Узнаю, что кто-то из вас меня сдал — сдам вас всех ментам. Я ясно выразился? — строго спросил Юра. — И да, как кто-то появится — маякнешь, как и прежде.       — Как два пальца... — махнув рукой пробормотал мужчина, цепкими пальцами хватаясь за устройство, но Лис перебил его, снова увернувшись.       — Поклянись.       — Ты смеёшься что ли? — возмутился мужчина. — Да я самый честный человек на свете! — В подтверждение этих слов мужчина стукнул кулаком себя в грудь, выпрямившись.       — Я жду, — безэмоционально ответил Лис.       — Ладно... Клянусь, — буркнул мужчина.       — То-то же, — отозвался Лис, кладя в раскрытую ладонь мужчины устройство.       Где-то в доме тут же послышался шелест множества шагов, словно стайка крыс побежала к брошенной кем-то еде, но, судя по их тяжести, то были вовсе не крысы. Мужчина же, воспользовавшись случаем, нырнул обратно в кусты, словно его и не было.       — Вот теперь мы идём на ночёвку, — обернувшись к музыкантам сказал Юра. На его лице светилась самодовольная ухмылка. — На выходе отсюда нас ждёт такси, так что стоит поторопиться.       Лёша выдохнул. Такси сулило приличное место для ночёвки, что не могло не радовать. Внутри ещё жила тревога, заставляя сердце сжиматься от страха, но сейчас её практически заглушала надежда, что всё может закончится хорошо раньше, чем он себе это представляет, что заставляло даже проникнуться доверием к Лису, но барабанщику пока не хотелось торопиться с этим.       Несмотря на то, что с местом ночлега было решено, к Лису все же оставались вопросы.       — А как они тебе маякнут? Телефон же ты отдал, — спросил Лёша, следуя за Юрой на протиположную сторону территории недостроя. Он взял Женю на руки, поскольку тот был уже не в силах стоять на ногах самостоятельно.       Вместо ответа Лис молча вынул из кармана другое устройство. Телефон был слегка потрёпанным и выглядел более дешёво, чем прошлый.       — Старый телефон Влада они знают, — бережно убирая телефон в карман безэмоционально сообщил Лис. — Вопросы ещё есть?       — Кто такой Влад? — поинтересовался Лёша, но увидев реакцию Лиса, что вздрогнул от неожиданности вопроса, поспешно умолк, осознав его неуместность.       — Не важно, — не дав себе вновь погрузиться в пучину боли и воспоминаний, отрезал Юра, снова возвращая холодный вид. — Пошлите быстрее, я не думаю, что таксист будет рад дожидаться нас полчаса.