По прихоти Малфоя

      «Дверь громко стукнула о косяк, резко отскочив от него. Послышались быстрые шаги, оповещавшие девушку, что он уходит прочь.       Ей не нравилось поведение этого мужчины. Он бесил её настолько сильно, что она готова была сойти с ума от мысли, что остаток жизни вынуждена провести с ним. В порыве страсти девушка кинулась к комоду с аккуратно сложенными вещами своего мужа. Она вытащила охапку вещей и, открыв деревянное окно, вышвырнула их на улицу со второго этажа. Ей было всё равно, что под окном росло дерево. И теперь все выброшенные вещи болтались на оголённых осенью ветках груши. Мда, получилось не очень красиво и культурно, учитывая, что семья Джонсонов считалась эталоном приличия в высшем обществе. Никто даже подумать не мог, что молодые супруги живут, как кошка с собакой, каждый день ведя войну характеров и своеволия.       Молодую Мери семья выдала замуж за мужчину вдвое старше неё. И плевать, что ей всего шестнадцать, а ему тридцать лет. Так поступают почти все — в этом обществе было принято отдавать юных дев за стариков, так что Мери Льюит ещё повезло. Её муж был всего вдвое старше неё, и, конечно, он был богат. Владея двумя фермами и несколькими магазинами в городке, Джонсон считался завидным женихом во всей округе.       Стив Джонсон уплатил долги её отца и нанял людей для работы на их ферме, чтобы ей и её семье было на что жить. Но такая помощь не бывает безвозмездной, об этом Мери узнала спустя две недели после «аукциона невиданной щедрости». Отец продал её, как ломовую лошадь! Иначе своё обручение она не могла воспринимать. Без её ведома был заключён брачный контракт, по которому она обязалась выйти замуж за Стива Джонсона и прожить с ним долгую и счастливую жизнь. И девушку это совсем не устраивало.       Мери всё время вела себя грубо в присутствии жениха: хамила, грубила и нарушала правила этикета. Лишь единожды Стив позволил себе отреагировать на её выходки: — Ещё одна сцена, и я разорву контракт, заключённый с твоим отцом. Ваш долг удвоится, учитывая сумму, которую я одолжил твоему отцу под процент.       С того момента Мери поняла, что не посмеет навредить своей семье, но она поклялась, что испортит жизнь этому наглому богачу!       На свадьбе, вместо того, чтобы поздравить Мери, все её подруги злостно смотрели на неё и Стива. Их глаза были наполнены завистью и ненавистью, и тогда Мери поняла, что лишилась подруг навсегда, и опять-таки всё из-за этого чёртового мужчины! Да кому нужен этот брак!       «Самое худшее для женщины, что только могло придумать общество — это брак», — сделала вывод девушка, готовясь к первой брачной ночи.       К слову сказать, она была подавлена. Только представьте себе, как юная девушка, расцветая, мечтает о любви. О том единственном юноше, который всколыхнёт её сердце и разделит с ней ложе. А в реальности получалось всё не так радужно. Их городок, Ливингтон, потихоньку вымирал. Молодые ребята уезжали на службу и по окончании не хотели возвращаться в провинциальный бесперспективный городок. Оставались совсем бедные и те, что были постарше и владели кое-каким бизнесом в этой местности. Вот и Мери попала в руки взрослого мужчины, который представлялся ей личным палачом.       С горем пополам она пережила первую брачную ночь, решив, что в дальнейшем не уступит своему супругу. Бракосочетание было подтверждено их соитием, и этого достаточно! По крайней мере, так думала Мери.       И если поначалу её супруг понимающе относился к её болям в животе, а потом и постоянным мигреням, то спустя две недели он с недоверием и сарказмом отзывался на отговорки жены. Каждому терпению есть предел, и, кажется, его был уже на исходе.       Мери расхаживала по комнате, потирая руки — она была довольна очередной выходкой, зная, что это выбьет Стива из колеи. Она почти гордилась собой и тем, как этот мужчина реагировал на неё. Ей вполне удавалось создавать хаос в доме и в их отношениях. Но реакции её мужа никогда не ущемляли её прав в этом доме. Стив ругался на неё, разговаривал, пожирая взглядом, а потом и вовсе становился добрым и заботливым. Он словно поддерживал её игру под названием «кто кого выбесит».       Вынырнув из раздумий, Мери услышала разговоры внизу, у входа в дом. Видимо, она не заметила, как вернулся её муж.       Выйдя из комнаты, она склонилась через перила возле лестницы, чтобы лучше слышать разговор.       — И это тоже возьмите, нам оно без надобности, — услышала она голос мужа. Видимо, он что-то кому-то отдавал.       Девушка развернулась и прошла в комнату, чтобы всего лишь из любопытства выглянуть через окно на посетителя — и, о Боже мой! Двое служителей церкви водружали сундук с её вещами на воз. Она кинулась вниз по лестнице, едва не скатившись кубарем, но кто-то подхватил её за талию.       — ТЫ! Как ты посмел?! Это мои вещи, мои платья! — Мери колотила мужа по груди, стараясь посильнее ударить его своими маленькими кулачками. — Да кто ты…       — Я твой муж, вещи которого теперь украшают грушу, славно это рождественская ёлка!       — Ты! Да ты… — она пыхтела и кричала, не в силах сформулировать своё возмущение в слова. Подхватив Мери под локоть, он потащил её вверх по лестнице в спальню.       — Я достаточно долго терпел твои выходки. Но мне кажется, что <i>клин клином вышибают</i>. Так что твои вещи в это воскресенье после службы в церкви будут отданы нуждающимся леди.       Он пихнул Мери от себя, от чего она запуталась в подоле своей юбки и упала на кровать.       — Ты мерзавец! Я тебя…       Но она не успела договорить — Стив одним движением руки перевернул девушку на живот, так, что её голова уткнулась в тёплую ткань покрывала. Мери пыталась вырваться, но всё тщетно. Одну руку мужчина положил на спину, не давая возможности встать или перевернуться, а другой начал поднимать юбку.       — Что ты… Да как ты… Отпусти меня! — Приподняв голову, девушка закричала что есть силы угрожающим, как ей казалось, голосом.       Когда ткань была собрана на талии девушки, его взору открылась маленькая белая попка. На мгновение Стив замер — такой смелости не могла позволить себе даже самая опытная искусительница. Мужчина был приятно удивлён и на секунду даже задумался о том, чтобы отменить то, что задумал. Теснота в его паху была ощутимой из-за представшего вида, и, не удержавшись, Стив нежно погладил упругую попку своей жены.       — Я не хочу этого! — Мери завозилась активнее в надежде, что сможет отползти из сильной хватки крепкой мужской руки.       — Ооо, этого не будет, моя милая. Сегодня ты получишь по заслугам.       С этими словами на неё обрушился хлёсткий удар по ягодицам. Мери вскрикнула от боли, шок и осознание происходящего сковал её движения, и она обмякла на постели. Следом за этим последовал ещё один шлепок, более лёгкий, но от этого не менее болезненный и унизительный.       Такого Мери не ожидала. Конечно, она слышала о том, что некоторые мужья поднимают руку на своих жён в целях воспитания, но она считала это всего лишь слухами и сплетнями. Для неё все те рассказы были далёкими и не представлялись реальными — она даже не задумывалась над тем, что к ней будут применяться такие меры воспитания, ведь даже её родители никогда не поднимали руку на своих детей.       С последним шлепком Мери вскрикнула и захныкала, скорее от обрушившегося стыда и унижения, чем от боли. Она завела руку за спину и прикоснулась к ягодицам, кожа на которых так и пощипывала, словно её только что обдали кипятком. Девушка почувствовала, как её руку накрыла большая мужская рука, нежно погладив по пальцам. Мужчина убрал руку со спины Мери и снова одним движением перевернул девушку, нависнув над ней. Стив пристально посмотрел в её заплаканные глаза, которые были ему так дороги и так милы с самой первой их встречи. Эти красивые голубые глаза сводили его с ума, заставляя окунаться в них, словно в волнующее море. Вот и сейчас он утопал, неистово желая никогда не возвращаться в реальность. Красные щёчки и приоткрытые губы, тонкая талия и стройные ножки, эта красивая девушка — чертовка, сводящая его с ума. Он спятил, это точно. Разве можно хотеть человека даже тогда, когда он бесит тебя?       Мужчина нежно коснулся её щеки, вытирая застывшую слезинку.       — Я люблю тебя, Мери, — нежно, хриплым голосом проговорил Стив и, наклонившись, оставил невесомый поцелуй на её губах.       Мери сглотнула ком в горле и облизала губы. Она не знала, что ответить на такое признание. Как-то давно на одном из вечеров зрелая дама сказала ей, что главное, чтобы мужчина любил женщину, а не наоборот. В таком случае союз будет иметь успех.       Девушка накрыла его руку своей и приподняла голову, чтобы вернуть мужу нежный поцелуй. Они слились в сладком танце губ, который лишал двоих рассудка. Его дыхание стало более глубоким, движения смелее, касания точнее — и Мери вторила ему, точно подражая, будто пазл из сложной головоломки. Руки безумно блуждали по телу, пытаясь сконцентрироваться на любимой части тела, но страсть мешала сосредоточиться. В конце концов Стив положил руку на колено Мери и провёл ею вверх по внутренней стороне бедра; он продолжал целовать её губы и шею, в надежде зажечь огонь желания внутри этой чертовки. Девушка подалась вперёд, приглашая его руку к более смелым действиям, и мужчина принял приглашение. Он нежно коснулся складочек между её ног, постепенно двигаясь вверх к её сути и центру блаженства. Она была влажной, и это играло важную роль. Влажной для него, влажной от него. Зарычав, Стив слегка ввёл в неё палец и почувствовал лёгкий толчок тела. Она так же желала его, желала своего мужа. Что за глупая девушка, столько времени мучала их двоих.       Нежные касания пальцев переместились вверх, увлекая за собой её сочную влагу. Он массировал клитор нежно и медленно, постепенно увеличивая амплитуду движений. А она тянулась к нему, двигала телом и встречала движения, приподнимая бёдра вверх, обхватывая его шею руками и целуя мягкие губы.       Мери закрыла глаза и подалась телом вперёд, издав тихий и протяжный стон. В предвкушении своего первого оргазма она выгнулась в спине, давая понять, что совсем близко к «совершению полёта». Стив упёрся в её бедро своим твёрдым членом и прикусил сосок сквозь ткань платья. Эти жесты стали последней искрой, которая упала в огонь, чтобы сжечь её тело и разум. Мери вскрикнула и на светлые мгновения перестала дышать, пока её тело содрогалось от приятных импульсов, посылая потоки удовлетворения и блаженства до разума и обратно…»       Книга упала на бок и тут же захлопнулась, пряча текст со столь откровенными сценами любви.       Гермиона нервно вздохнула, ощущая лёгкое покалывание по всему телу. Одна её рука находилась под одеялом между ног, и ведьма не могла вспомнить момент, когда именно решила коснуться себя там. Пошевелив пальцами, она обнаружила влагу на них, которая окутывала её половые губы, делая движения более приятными. Однозначно, ей это нравилось, и девушка повела пальчиками смелее, прикасаясь к своему клитору, пробуя движения и темп, которые накручивали уровень удовольствия в ней. Спустя минуту, Грейнджер обнаружила, что готова получить нечто большее, чем просто возбуждение. Мерлин, неужели сейчас из-за вот такой примитивной книги она возбуждена до предела и готова кончить от собственной руки?!       И ответом ей послужила ужасно приятная правда, которая волной прокатилась по её телу, заставляя пульсировать что-то внутри. Гермиона откинула голову на подушку, продолжая двигать рукой. Она довела своё тело до пика удовольствия, отчего ноги слегка задрожали. В завершение своего удовольствия девушка издала протяжный стон, совсем не отдавая себе отчёта.        Тёмные круги ещё долго мерцали перед её глазами, а дыхание было рваным и быстрым. Грейнджер усмехнулась, осознавая, что только что она открыла новую часть себя. С подачи Люциуса Малфоя, благодаря его настоятельным рекомендациям и присутствию в её голове. Она ужаснулась от осознания того, что в момент самоудовлетворения представляла именно его.        Как давно он стал для неё примером идеального мужчины и пылкого любовника?! С каких пор грань между их враждой и взаимной неприязнью стёрлась?       Ей предстояло разобраться в себе и новообразованных чувствах по отношению к этому мужчине. И наличие таковых не только настораживало Гермиону, но и пугало. Она никогда не думала, что будет способна на такое. На всё вот это. Работать в паре с Пожирателем смерти, испытывать к нему чувство притяжения, а затем отвечать на поцелуй! Такую Гермиону Грейнджер не узнает никто, даже она сама себя не узнавала. Но ей нравились эти изменения. К большому удивлению, только сейчас она начала осознавать, что нравится сама себе, что она принимает себя такой, какая есть. Раньше она пыталась быть лучшей в плане учёбы — то ли из-за кровного статуса, то ли чтобы скрыть недостатки своей внешности, за которой особо-то и не следила. А теперь, оказавшись в лапах человека, который был по другую сторону на этой войне, она открыла в себе нечто новое. Осознала, что может быть интересна мужчине только потому, что она девушка, не потому что может помочь с выполнением школьных домашних заданий, а просто потому, что она та, кем всегда являлась.       Эти мысли прочно засели в голове Гермионы, и она испытала благодарность судьбе за такой шанс. За шанс познакомиться ближе с Люциусом Малфоем, открыть для себя его — настоящего и человечного, без маски, которую он надевал, выходя в свет.       Маг ей нравился, и с этим поделать было нечего. Они просто два человека, которых временно свела судьба или обстоятельства. И плевать, что по прихоти Малфоя она оказалась в мэноре. Раз они застряли в этом здании вместе, значит так нужно для победы над Волдемортом. И это стало таким важным для неё: его общество, манеры, поступки, взгляды и прикосновения.       Гермиона невольно вернулась к рассказу, который начала читать сегодня вечером. Румянец коснулся её щёк и лёгкой дрожью отразился в теле. Девушка потянулась на кровати, подумав, что женские романы не так уж и плохи.       — О, Мерлин! В этом что-то есть! Это имеет смысл! — воскликнула Грейнджер и резко села на кровати.       Её мысли прокручивали слова из книги, цепляясь за факты и личный опыт. Возможно, пару строчек из книги помогут им в поисках информации! Почти всю ночь девушка провела в раздумьях, шагая по комнате. Она сравнивала прочитанное в книгах и то, что знала о крестражах — всё сходилось. Осталось только дождаться Люциуса, чтобы рассказать ему о своих предположениях.       Когда за окном начало светать и первые лучи солнца коснулись пробуждающейся весенней природы, Гермиона решила, что Люциус и вовсе может не прийти сегодня. Она зашторила окно, быстро забралась под одеяло и уснула самым сладким и спокойным сном, думая о том, что всё будет хорошо…