По прихоти Малфоя

      — Мерлин! Нет, нет, нет!        Девушка подскочила с постели, словно та горела адским пламенем.       Он меня убьёт       Гермиона почувствовала, как что-то влажное стекает тонкой струйкой по ноге, и поспешила направиться в ванную. Её худшее предположение оказалось правдой — эти дни застали её врасплох в самом неудачном положении, в котором может оказаться девушка.       События последнего месяца были настолько насыщенными и утомительными, что Гермиона просто-напросто забыла о наступлении тех неприятных дней, которые вынуждены переживать все женщины раз в месяц. Подумать только, как можно про такое забыть?! А ведь раньше она не страдала проблемами с памятью!       К своему стыду ведьма обнаружила, что на её ночнушке красуется ярко-алое пятно размером с ладонь. А это значило, что постель также была запачкана. И хуже всего было то, что никаких гигиенических средств у неё не было. Мерлин! Да она всё это время ходила без нижнего белья!       Как могла, она привела себя в порядок, застирав вначале свою ночную одежду, а затем и простынь. Гермиона решила не возвращаться в постель, а провести остаток ночи, принимая тёплую ванну.       Она трижды меняла воду в ванне и старалась не уснуть. А что, если утром за ней придёт Малфой? Вчера его не было, и возможно, сегодня он придёт за ней, чтобы снова продолжить совместные поиски в библиотеке. Гермионе было очень стыдно, и она испытывала страх, не зная, как маг отнесётся к тому, что она испортила постель в его доме. Конечно, он сам виноват, ведь это по его приказу у неё отобрали все вещи, вплоть до нижнего белья. Но в данном случае просто невозможно было предугадать, какой будет реакция Люциуса Малфоя. Впрочем, как и в других случаях.       Под утро Гермиона не выдержала и уснула прямо в ванне. Сон унёс её в своих объятьях под аккомпанемент звенящей воды, которая вытекала из крана.       — Мииииисс! Мисс, что вы наделали?!       Гермиона открыла глаза и увидела Тинки, стоящую подле ванны и тянущую себя за уши. Существо что-то пищало о смерти и о том, что хозяин будет зол. Эльфийка кинулась к девушке, чтобы подать полотенце, но тотчас поскользнувшись, хлюпнулась на пол. Одежда Тинки промокла насквозь, отчего с неё капала вода, эхом отзываясь в немой тишине помещения. Гермиона открыла рот от шока; она окинула взглядом пол — кажется, он залит водой на сантиметров пятнадцать, не меньше.       — Тинки! Тинки, ты ведь можешь убрать это? Я знаю…       — Сперва нужно помочь вам, мисс. Я должна вас вылечить, у вас кровь!       Гермиона перевела взгляд на воду в ванной и смутилась от увиденного. Оттенок воды был бледно-алого цвета, словно ткань её одежды полиняла, если бы Гермиона принимала ванну одетой.       — О… Тинки, это… не волнуйся, со мной всё в порядке. У меня просто начались критические дни. — Гермиона указала рукой на перегородку возле ванной, на которой висели ночнушка и простынь.       Кажется, эльфийка немного расслабилась и вмиг, произнеся заклятие, убрала всю воду с пола. Только теперь Гермиона поблагодарила Мерлина за то, что к ней пришёл не Малфой. Никому не известно, что было бы с ней тогда.       — Тинки, я всё же хочу проводить время, как обычно, а не в ванной. Могу ли я попросить принести моё нижнее бельё и средства гигиены для девушек?       — Да, мисс. Хозяин разрешил приобрести вам новое бельё и вчера утром его доставили. Я скоро вернусь.       Эльф растворился в воздухе, и Гермиона без стеснения поднялась из ванны, вытираясь мягким махровым полотенцем. Она ещё раз поблагодарила судьбу за то, что сегодня утром пришёл эльф, а не Люциус Малфой — такого позора она бы не пережила. Гермиона примерила нижнее бельё кофейного оттенка и испытала радость и благодарность за такой добрый жест со стороны Малфоя. Отдельно девушка поблагодарила Тинки за предоставленные средства личной гигиены.       Принеся завтрак, Тинки сообщила, что хозяина нет дома, так что Гермиона настроилась проводить очередной день в одиночестве. Впрочем, и последующие дни она провела без общества Люциуса. Девушка читала, прислушавшись к указаниям Малфоя; когда ей надоедало читать, она смотрела в окно и ходила по комнате. В эти дни её голова была занята мыслями о Малфое. Его поведение, взгляды, и то, как маг изменился — всё это заставляло Гермиону по многу часов думать о нём. Лишь малую часть времени девушка задумывалась о своих друзьях. О том, как Гарри и Рон справляются с поиском крестражей ей оставалось только догадываться. Малфой не говорил ничего по этому поводу, и любые попытки вопросов от Гермионы он пресекал. Грейнджер заметила, что вовсе не испытывает волнения за жизнь и безопасность Гарри и Рона. По какой-то неизвестной ей причине она доверяла Люциусу Малфою. Не то чтобы у неё был выбор, но поведение и настрой мага внушали доверие и симпатию. Гермиона буквально утопала в его власти и решимости, это чувствовалось на энергетическом уровне и так поражало её девичье воображение. И каждый новый день без Люциуса казался каторгой.       Каждое утро на вопрос, есть мистер Малфой в доме, эльф отвечала, что он ещё не вернулся. Так Гермиона провела шесть дней, скитаясь из угла в угол, читая и наблюдая из окна за тем, как ветки деревьев покрываются белоснежной пеленой.       Утром седьмого дня Люциус пришёл к ней в комнату.       — Доброе утро, мисс Грейнджер. — Снова ни единой эмоции, ни намёка на приветливость и благосклонность.        Маг выглядел уставшим. Видно было, что Люциус пытался привести себя в порядок, но всё же глаза выдавали состояние его души. На лице мужчины было несколько небольших порезов, будто ветки деревьев оставили эти отметины на память о себе. Гермиона предположила, что Люциус выполнял поручение Волдеморта и в результате получил травмы из-за проклятий.       — Доброе утро, мистер Малфой.        Она уже открыла рот, чтобы спросить его о том, где он был так долго, но маг её опередил:       — Давайте обойдёмся без вопросов, мисс Грейнджер.       Поиски информации в библиотеке утомляли. Прошло часа четыре, прежде чем Гермиона шумно выдохнула и села на диван.       — Это кажется невыполнимым заданием. — Она краем глаза посмотрела на Люциуса, но ни ответа, ни любой другой реакции от него не дождалась.       — Тинки! — не отрываясь от книги. — Принеси мне и мисс Грейнджер зелёный чай и шоколадное печенье.       Казалось, Люциус за эти дни изрядно недосыпал, от чего круги под его глазами стали более выраженными. Гермиона обратила внимание на то, что маленьких морщин на его лице прибавилось и они стали заметнее, подчёркивая измученный вид мага.       Сколько он спал сегодня?       Девушка отвела взгляд к окну в надежде, что маг не заметил её длительного и заинтересованного взгляда на себе. С каких пор она стала подмечать малейшие детали и волноваться за него?       Из погружения в собственные мысли Гермиону вытащил шум открывающейся входной двери библиотеки.       — Люциус, дорогой, неужели ты настолько некомпетентен, что не смог отследить тройку сопливых школьников?! — донёсся звонкий женский голос с другого конца помещения.       Гермиона вскочила на ноги, со страхом в глазах уставившись на Малфоя. В том, кто был обладателем голоса, не было сомнений. Сумасшедшая и крикливая Беллатрикс Лестрейндж. Сердце ушло в пятки, как только Люциус Малфой со спокойным видом поднялся со стула и повернулся, чтобы… чтобы поприветствовать гостью?       — Кто это с тобой, Люциус? — Увидев фигуру Грейнджер, Белла подняла руку, указывая на девушку. Конечно, с того расстояния, на котором они находились друг от друга, было сложно определить личность Гермионы. Всё же она стояла напротив огромного окна, так что для Беллы представала всего лишь в виде силуэта.       Вдруг Гермионе стало так холодно, словно её заключили в ледяную глыбу и заставили смотреть на собственную кончину. Ни одни слова не смогут описать бурю чувств, которые грянули на неё вихрем. Кажется, человек не может вынести такого наплыва эмоций, от которого запросто можно умереть. И на долю секунды она этого возжелала. Лучше смерть, чем ещё хоть минута рядом с этой умалишённой Пожирательницей смерти и предателем. Её личным предателем, который одной рукой кормит, а другой… Впрочем, уже не так важно.       А дальше всё происходило, как в замедленной съёмке: Беллатрикс стремительно приближалась к ним, всё ещё ругаясь и жестикулируя руками. Боковым зрением Гермиона заметила, как Люциус лениво вытащил палочку из кармана пиджака и направил её в сторону приближающейся женщины.       Синий отблеск света на мгновение осветил библиотеку от чего Грейнджер зажмурила глаза. Шум от повалившегося тела прошёлся по всему помещению, оповещая о том, что ведьма, поражённая заклятием, упала на пол. Гермиона приоткрыла один глаз, всё ещё не веря в то, что заклятие поразило Беллатрикс, а не её.       Как ни в чём не бывало Люциус стоял у стола, опустив руку с палочкой. Маг перевёл взгляд на Гермиону, и в его глазах она увидела… обречённость? Нет, скорее всего ей показалось.       — Оставайтесь здесь, мисс Грейнджер, — пристально глядя в глаза, словно гипнотизируя её, проговорил Люциус.       Маг направился к лежащему телу и взмахом палочки левитировал его из библиотеки. От шока Гермиона упала коленями на диван, положив голову на спинку. Она наблюдала, как маг убирает зачарованное тело Беллатрикс из библиотеки. Столько вопросов было в её голове. Снова. Но ни одного ответа. На этот раз она обязательно угомонит своё любопытство, расспросив обо всём Малфоя.       Прождав больше часа, пыл Гермионы немного остыл. Теперь она хотела узнать ответ только на один вопрос: что Люциус сделает с Беллатрикс? Девушка сама для себя объяснила поступок Люциуса — он всего лишь придержался той стороны, которую выбрал. За это Гермиона снова прониклась к нему уважением. Ведь маг вновь нарушил правила из-за неё. И почему ей это нравится?       Дверь в библиотеку открылась и Грейнджер заметила, как Люциус Малфой уверенно направлялся к ней. Девушка поднялась с дивана и решила пойти ему навстречу. Было странно испытывать все те чувства по отношению к магу, которые ранее казались невозможными. Впервые за всё время ей захотелось прикоснуться к нему, взять за руку или прильнуть к большой и широкой груди. Но всё же Гермиона сдержалась — вряд ли такое поведение будет уместным, и не факт, что этим она не разозлит мага.       Они остановились друг напротив друга, и девушка решила не ограничивать своё любопытство.       — Что вы с ней сделали? — первое, что спросила Гермиона.       — Вы же видели, я оглушил её, — саркастично взглянув на девушку, ответил маг.       — Нет, там. Когда вы отлеветировали эту женщину.       Малфой шумно выдохнул и продолжил идти к их рабочему месту.       — Я стёр ей память.       — Но это жестоко! — возмущённо крикнула ведьма.       — Неужели? Вы знаете более гуманный способ, кроме убийства? Потому что я могу, — маг указал рукой в сторону двери, — пойти и вернуть её. Вряд ли Белла успела уйти за пределы мэнора…       — Я имею в виду, что, стирая память, вы… — Гермиона виновато посмотрела на мага, — вы повреждаете человека.       — Сомневаюсь, что Белла почувствует разницу. Ей не привыкать.       — Вы постоянно на ней упражняетесь? — теперь уже Гермиона с сарказмом спрашивала его.       — Нет. — Малфой подошёл к дивану и сел, устало посмотрев на остывший чай и шоколадное печенье. — Тинки, обнови чай мне и мисс Грейнджер.       Похлопав ладонью по дивану, Малфой пригласил Гермиону сесть возле него. Девушка приняла приглашение и с любопытством наблюдала, как маг благодарит эльфа за тёплый чай.       — Вы знаете, почему магглы сходят с ума? — поинтересовался Люциус, надпивая глоток чая.       — Ну… есть множество клинических исследований, исходя из которых делают вывод, что люди болеют различными психическими и нервными расстройствами.       — Это если по-маггловски. А на самом деле… — Он запнулся и, сделав глубокий вдох, продолжил: — На самом деле эти люди оказывались не в то время и не в том месте. Представьте себе — увидеть магию или нечто нереальное, сродни сказки! — Малфой в восхищении посмотрел на Гермиону и вмиг посуровел. — А потом приходят маги, чтобы поправить им память. — Увидев удивлённый и полный недоверия взгляд девушки, маг добавил: — Если каждый сотый псих и маньяк будет говорить одно и то же о невозможных вещах, найдутся и те, кто будет верить их словам.       Маг продолжал пить чай с печеньем, как ни в чём не бывало. Гермиона же не могла поверить своим ушам. Она могла бы быть причислена к тем бедным людям, ведь с детства видела необъяснимые вещи, и если бы в ней не проснулась магия, то она была бы психом, маньяком или…       — О, Мерлин! — Она хотела встать, но Люциус придержал её, схватив за руку.       — Вы не о том думаете, мисс Грейнджер. Я всего лишь ответил на ваш вопрос. — Лёгкая улыбка коснулась губ мага, словно его забавляла реакция Грейнджер.       Девушка ошарашенно смотрела на Люциуса, блуждая взглядом по его лицу, словно ожидала, что он вот-вот улыбнётся и скажет, что пошутил.       — То есть… Вы хотите сказать, что Беллатрикс постоянно подвергалась воздействию заклятий по изменению памяти?       — Я уже это сказал. — Наклонившись к ней, маг улыбнулся. — Пейте чай, мисс Грейнджер.       Чтобы как-то оторвать себя от гипнотического взгляда Люциуса, она схватила чашку, едва не расплескав чай себе на колени. Девушка быстро выпила чай, чувствуя, как Люциус всё время смотрит на неё.       — Спасибо. — Грейнджер откинулась на спинку дивана, положив руки на колени.       — И печенье. Шоколад улучшает настроение. К тому же, сладости придают больше энергии, — с усмешкой на лице проговорил Малфой.       Похоже, он развлекался. Удивительно, как изменчиво настроение у этого мужчины. Он словно испытывал Гермиону, представая перед ней то в строгом обличии, то в игривом настроении искусительного мага. И по правде говоря, она начала привыкать к такому Люциусу.       Взяв печенье, Гермиона решилась продолжить свой расспрос.       — Но зачем кому-то понадобилось стирать память Беллатрикс? Неужели это работа Волдеморта?       Маг снова вдохнул, словно набирался терпения или вспоминал что-то.       — Тёмному Лорду незачем стирать память своим подчинённым, вряд ли он печется о том, что воспоминания могут кого-то ранить…       Гермиона посмотрела на Малфоя, ожидая, будет ли он продолжать отвечать на её вопрос. Это было уже так привычно — общаться с ним и не бояться, как раньше. Задавать вопросы и получать на них ответы — так, словно между ними не было той пропасти длиною в семь лет, которая была сформирована из предрассудков, обычаев и взглядов.       — Знаете, когда мы учились в Хогвартсе, Белла была весёлой и красивой ведьмой. Одной из самых красивых девушек школы, так что многие маги желали заполучить её. Но, несмотря на аристократическое происхождение и воспитание, Белла была шумной, неказистой девицей с длинным языком. Так что молодым юношам легче было удовлетворить своё желание и подтереть память Беллатриссы Блэк, чем потом расхлёбывать последствия своих поступков.       От шокирующего ответа у Гермионы расширились глаза, она уставилась на Люциуса с застывшей рукой в воздухе, так и не донеся кусочек печенья в рот.       — Как это? В смысле… ммм….       — Тогда всё было просто! Если ты берёшь чистокровную ведьму, ты обязан на ней жениться. А из-за характера и фанатских склонностей Беллы с ней никто не хотел иметь дела… По крайней мере, не на всю жизнь.       — Но разве об этом никто не знал?       — В школе был круг мальчишек, которые проделывали с ней это. Разумеется, никто из них не смел выдать друга. Так, ближе к окончанию школы Беллу начали считать слегка свихнувшейся ведьмой.       Вдруг Грейнджер испытала чувства, которые, казалось, никогда не смогла бы почувствовать к Пожирательнице смерти. Ей было жаль ведьму, и то, как с ней поступали, вызывало тревогу и сострадание. Нечто внутри стало покалывать сердце, и Гермиона тоскливо склонила голову вниз, уставившись на свои колени. Люциус приблизил лицо к девушке и проговорил вкрадчивым голосом:       — Ну-ну, мисс Грейнджер. Дыма без огня не бывает. К тому же мы сами творим свою судьбу.       Именно сейчас ей захотелось узнать ответ на ещё один вопрос, который казался очень важным, и который болью отзывался в её груди. Словно кто-то приставил нож к её сердцу, и от ответа Люциуса зависело, пронзит ли нож её тело или оставит в покое.       — А вы… Вы были среди тех парней? — Ведьма решилась посмотреть в глаза мага. Ей казалось, что она вот-вот научится читать эмоции в них. Сможет различить ложь от правды, шутку от сарказма и еще кучу эмоций, которыми обладал этот мужчина, но так умело прятал от всех.       — Нет, — глаза в глаза, будто произносит клятву, — я не был в их числе, но поскольку я был старостой, то знал немного больше, чем все остальные.       Что-то внутри Гермионы подпрыгнуло вверх, желая выплеснуть излишки энергии из тела. Она испытала облегчение и гордость за то, что этот маг прежде всего оставался достойным мужчиной, который своими решениями и поступками защищает себя и свою семью. К её удивлению, Люциус продолжал говорить:       — Доступность и распутность меня не привлекают. Я являюсь ценителем совсем других качеств у девушек. — Он всё ещё смотрел в глаза Гермионы, и она снова почувствовала, как тепло наполняет её и отзывается где-то там, где находилось её девичье нутро.       Гермиона не помнила, как они с Люциусом закончили разговор и разорвали магнетический зрительный контакт без последствий. Поскольку она была готова склониться к мужчине и целовать его, пока он не остановит это безумие. Но, к счастью, Гермиона сдержалась, как и Люциус. Ведь в его глазах она отчётливо видела желание — одно из чувств, которое ведьма могла безошибочно прочитать только в его бездонных глазах.       Именно теперь Грейнджер стояла за столом с другого края библиотеки и складывала книги в большую стопку. Она хотела отдалиться от него настолько далеко, насколько это было возможно в этой комнате. Гермиона не могла доверять своему разуму, ведь он её предавал — следом за сердцем и телом, которые с трепетом отзывались на голос и поступки этого мужчины.       Даже идя по коридору к своей комнате, она старалась не смотреть на Люциуса и не допускать его близко к себе, из-за чего девушка буквально бежала по коридору перед магом. Когда дверь в её комнату открылась, Гермиона поспешила пройти внутрь. Зачем-то она повернулась к Люциусу, видимо, ожидая, что он последует за ней. Но мужчина остался в коридоре.       — Вы не зайдёте? — зачем-то спросила она, что прозвучало глупо и наивно.       — Не сегодня, мисс Грейнджер. — Маг понимающе улыбнулся и краешки его губ поднялись вверх, намекая на весло-дразнящее настроение мужчины.       Гермиона прошла несколько шагов ко входу, чтобы просто сказать:        — Спасибо, мистер Малфой.       Вмиг Люциус сделал быстрый рывок рукой и вот уже Гермиона была непозволительно близко к нему, придерживаемая за талию нежными прикосновениями его рук. Она невинно захлопала ресницами, тайно вдыхая аромат его парфюма, в надежде, что маг не увидит её наслаждения этим моментом.       Слегка наклонившись, Малфой поцеловал её в губы. Мягко, невесомо, словно она нежная фарфоровая кукла. От удовольствия Гермиона прикрыла глаза, всеми силами сдерживая себя, чтобы не молить о продолжении поцелуя.       — Вы читали книги из своей комнаты, мисс Грейнджер?       Гермиона пошатнулась, но Малфой всё ещё держал её в объятиях, не давая ногам окончательно сдаться под наплывом эмоций.       — Да, — на выдохе произнесла Гермиона.       — Продолжайте в том же духе, — немного отстранившись, проговорил Малфой. — И учтите, что я узнаю, если вы не читали их.       Гермиона кивнула головой, испытывая смущение, которое, как она была уверена, уже вовсю разлилось алой краской по её щекам.       — И… — Люциус приблизил лицо к её уху, — не бойтесь исследовать чувствительность своего тела. — Многозначительно посмотрев на Гермиону, маг ухмыльнулся. — Спокойной ночи, мисс Грейнджер, — проговорил Люциус, опуская руки с её талии вниз и слегка прикасаясь к её бёдрам.       — Спокойной ночи, мистер Малфой, — ответила Гермиона и отступила в комнату, чтобы дать возможность волшебной двери остановить это безумие, которое потоком крови заражало её тело и рассудок.