По прихоти Малфоя

      Когда тепло их тел поглотило волнение, взамен пришло осознание совершённых действий. Гермиона ослабила руки и легко отстранилась от Люциуса. Она снова заправила прядь волос за уши, избегая смотреть на мужчину. Она боялась увидеть в его взгляде насмешку, превосходство, гордость, презрение и ещё кучу эмоций, которые словно волны образовались на радужках его глаз, как ей казалось, каждый раз, когда они смотрели друг на друга. Впрочем, возможно, Гермиона так и не научилась читать его эмоции. И если бы она сейчас решилась взглянуть на Малфоя, то увидела бы в его глазах интерес — и не более.       — Вы могли бы меня оставить. Я была бы в тени, за книжными полками. И в нужный момент вступила бы в дуэль. Я могла помочь вам, — заламывая пальцы рук, выпалила Гермиона.       — Лучшая защита — это нападение, — с ноткой раздражения проговорил Люциус.       Грейнджер с любопытством бросила взгляд на мага. Он как раз снял пиджак и кинул его на спинку кресла возле камина. Только теперь она заметила порез на его левой руке, который алым пятном украсил белоснежную рубашку Малфоя. Он взмахнул рукой, заставляя ожить камин, заполняя комнату уютным треском поленьев. Ярко-оранжевый свет осветил комнату, отбрасывая причудливые тени предметов на стены.       — Что? Я не понимаю, о чём вы?       — Не о чём, а о ком.       Теперь Гермиона уставилась на него, всерьёз думая, не задело ли Люциуса каким-нибудь проклятием. Он, в свою очередь, повернулся к девушке лицом, всё ещё оставаясь возле кресла.       — Я о вас.       Гермиона медленно моргнула, пытаясь понять ход его мыслей.       — Вы падали во время аппарации? — с тревогой в голосе проговорил Малфой.       — Я? Мерлин, нет, конечно же!       — День, когда я буду нуждаться в помощи ведьмы в бою, будет последним моим днём на этом свете. — Увидев, что Гермиона открыла рот, чтобы ответить, он поднял руку, жестом оповещая, что ещё не закончил свою мысль. — Это первое. И второе, вы собирались уничтожить Пожирателей своей красотой?       Гермиона непонимающе мотнула головой, немного активнее, чем хотела, от чего её непослушные локоны скользнули к лицу. Она быстро поправила волосы, горделиво вздёрнув подбородок вверх. Малфой явно издевался над ней, и раз с ним всё хорошо…       — У вас нет палочки, вы в моём доме, и у нас с вами мааааленький секрет, — лениво проговорил маг, словно устал объяснять очевидные вещи маленькому ребёнку. От такой правды Гермиона прикусила губу.       Как же стыдно. В порыве своего волнения она совсем забыла обо всём этом. И за время пребывания в мэноре она свыклась с тем, что у неё нет палочки и возможности колдовать. Ведь всякие попытки её невербальной магии терпели поражение, так и оставаясь на уровне решений. Видимо, магия мэнора блокировала её собственную.       — Да, извините. Я… я вижу, — она нерешительно взглянула на мужчину, — что с вами всё хорошо. Пожалуй, следует пойти к себе. — Гермиона зашагала к двери в надежде, что Люциус простит её тупость и проведёт в тайную комнату.       Когда Гермиона, опустив голову, проходила мимо Малфоя, он резким движением руки схватил её за локоть, останавливая и заставляя повернуться к нему лицом.       — Пожалуй, пока вам стоит остаться здесь, со мной.       Гермиона резко одёрнула руку и отступила на шаг назад.       — Мистер Малфой, я не хочу оставаться в этой комнате и терпеть ваши издевательства лишь потому, что забылась и волновалась!       Её щёки обдало жаром, и она была уверена, что они покраснели. Гермиона пожалела, что не может оставаться такой же эмоционально стабильной глыбой, как Малфой.       — Ну что вы, я всего лишь беспокоился о вас, — с наигранным замешательством проговорил Люциус. — И в мыслях не было издеваться.       — Тогда… тогда отведите меня в… в ту комнату.       Она хотела сказать «в её комнату», но это было бы неправильно. То помещение вовсе не было её комнатой, как и всё здесь. Даже одежда, и та не принадлежала ей.       Гермиона отвела взгляд, осматривая огромную комнату, которая раньше никак её не интересовала. Спальня Люциуса Малфоя, вот она какая. Девушка усмехнулась, подумав о том, что многие её сокурсницы отдали бы всё, лишь бы оказаться рядом с Люциусом Малфоем, провести с ним время и привлечь его внимание, не говоря уж о том, чтобы побывать в самых интересных местах Малфой-мэнора. Она слышала, как девочки старшекурсницы, сидя в библиотеке, обсуждали парней. Алисия Спиннет намекнула на то, что мир не сходится только на парнях Хогвартса, ведь есть довольно симпатичные отцы. Тогда девочки в один голос затараторили, обсуждая самых симпатичных отцов по их мнению. В итоге они сошлись на том, что самым красивым и желанным был Люциус Малфой, из-за чего Гермиона потеряла всякий интерес к разговору и перестала подслушивать его. Тогда ей подумалось, что эти разговоры бессмысленные и пустые, ведь Люциус Малфой — не более, чем красивая обложка. Во всём остальном для Гермионы он был злым и тёмным магом, фанатиком чистой крови и последователем Волдеморта. Она вернула взгляд мужчине и обнаружила, что тот с интересом наблюдает за ней. Он первым нарушил тишину:       — Думаю, безопаснее всего будет рядом со мной. — Склонив голову вниз, Люциус наколдовал стакан огневиски и тут же подхватил его раненой рукой. — Хотите чего-нибудь?       — Нет. Спасибо. Ваша рука… Я… я могу помочь. — Гермиона выжидающе смотрела на Малфоя. Она ждала, что он отвергнет её предложение и откажется от помощи. Вместо этого Люциус покосился на руку, а затем на стакан, который в мгновение ока растаял в воздухе под воздействием невербальной магии.       — Было бы неплохо, — сухо произнёс маг и жестом пригласил Гермиону к камину.       — Тинки. — Раздался хлопок аппарации. — Вы убрали всё?       — Хозяин, уже да. Но… но нам нужно восстановить книжные полки и убрать пол.       — Хорошо. Принеси набор для оказания первой медицинской помощи.       Эльф исчез и через несколько секунд вернулся с лекарствами на подносе.       Люциус жестом указал на столик возле камина. Они остались одни, и Гермиона решила осмотреть рану Люциуса. Она быстро подошла к Малфою, взяв его руку в свои, и осмотрела порез, из которого стремительно вытекала кровь. Очевидно, заклятие повредило целостность вен.       — Вам… — она замялась, нерешительно посмотрев на мужчину, — нужно снять рубашку. — И чтобы Люциус ничего такого не подумал, она добавила: — Потом вам будет неудобно снимать одежду.       Люциус ухмыльнулся и принялся расстёгивать пуговицы. Чтобы не смущаться ещё больше, Грейнджер подошла к столику и начала внимательно рассматривать пузырьки с зельями и мазями. Когда Люциус снял рубашку и подошёл к Гермионе достаточно близко, чтобы она его заметила и перестала игнорировать, он проговорил:       — Готово, мисс Грейнджер.       Больше она не могла не обращать внимания на Люциуса. Гермиона медленно подняла голову и её взору открылось прекрасное тело Малфоя. По-другому и не скажешь. Она не могла отвести взгляд от его широкой гладкой груди. Разве такое бывает? Сколько ему? Такое чувство, что перед ней стоял мужчина не старше двадцати. Гермиона нервно сглотнула, мысленно чертыхаясь. Она надеялась, что мерцающий огненный свет камина скроет красноту её щёк. Девушка заставила себя перевести взгляд на раненую руку.       Гермиона смочила салфетку антисептиком и нерешительно подняла руку Люциуса. Она медленно и тщательно вытирала руку от крови. Её взору открылся большой порез, который начинался у локтевого сустава и тянулся вниз к кисти, прямо по метке Пожирателя Смерти, рассекая её почти пополам. Кровь всё ещё вытекала из повреждённых вен, стекая тонкими ручейками вниз и накапливаясь на пальцах Гермионы. Его чистая кровь.       — Ваша кровь… то есть, метка, — она совсем потеряла дар речи. — Эмм… нужно закрыть вены. — Гермиона решилась посмотреть на лицо мага. — Это нужно сделать магией. Вы могли бы палочкой соединить… — Она снова вернула взгляд к его руке, чувствуя, как тёплая кровь омывает её руку. У ног, наверняка, скопилось немалое количество крови, но Люциуса это не волновало.       — Вы можете сделать это сами, — тихо проговорил Люциус.       Взгляд Гермионы метнулся к его лицу, и она увидела веселье в его глазах.       — Я… Хорошо… Где ваша палочка?       — В штанах.       Она метнула взгляд вниз, прежде чем подумать о двусмысленности сказанных слов, и уже хотела возмутиться по этому поводу, как вдруг увидела рукоять палочки, торчащую из кармана его штанов. Не дав себе времени на раздумья, Гермиона резким движением вытащила палочку и спокойно произнесла заклинание восстановления кровеносной системы. Она вернула палочку Люциуса, всунув её в его правую руку, и поспешила снова омыть рану. Теперь чётко было видно, как тёмная метка рассекается по диагонали пополам, словно она до этого не была уродливой. Грейнджер вздёрнула плечами — ей никогда раньше не приходилось видеть это клеймо так близко. Подтверждение того, против чего она с друзьями боролась.       — Символично, не правда ли? — лениво проговорил Люциус.       — Д-да. Это… это ужасно, — похоже, «ужасно» стало её любимым словом для выражения мыслей.       Малфой разразился смехом.       — Ужасно символично или просто ужасно?       — Всё ужасно.       — А вы немногословны сегодня вечером, — подметил Люциус, внимательно наблюдая за тем, как Грейнджер кусает губу и тщательно осматривает его руку.       — Зато вы в хорошем настроении после… после того, что произошло.       — Это стресс, последствие шока, если хотите, — деловым тоном продекламировал Люциус.       — Я думала, что, невзирая ни на что, вы всегда придерживаетесь отстранённой манеры поведения с чужими людьми, — с любопытством заметила Гермиона.       — Так и есть. Но с вами я могу позволить себе иную манеру поведения.       Гермиона уставилась на него, вникая в каждое слово и наблюдая за его мимикой. Она словно ждала, что сейчас он рассмеётся и скажет, что пошутил. Или, чего хуже, высмеет её за доверчивость и укажет её место. Хотя сейчас Гермиона не была уверена, что Люциус знает, где чьё место.       — Ведь вы не чужая.       Эти слова обухом упали на её голову и просочились сквозь всё тело так, словно её окатило водой под водопадом. Она смотрела в его глаза и видела, как они темнеют. Она понимала, что её затягивает в этот водоворот, что её манит эта перемена, словно последний лучик просвета в кромешной тьме. Не выдержав этой пытки, Гермиона сделала маленький шаг к Люциусу.       Жар его тела был сильнее, чем тот, что исходил от огромного камина. Его глаза вспыхнули, и одним движением руки маг притянул Гермиону к себе, чтобы снова покорить её нежным и чувственным поцелуем.       Она томно выдохнула, прежде чем ответить на поцелуй. В её голове больше не было места мыслям — они все исчезли, сменившись ощущениями. Гермиона почувствовала, как рука Люциуса проворно скользнула по её талии, заставляя прижаться ещё ближе. Другой рукой маг коснулся основания её шеи, нежно погладив кожу большим пальцем руки. Даже Гермиона чувствовала, как неистово трепыхается её пульс под его нежными прикосновениями. В ответ она аккуратно положила свои руки на его грудь.       Он скользнул пальцами вверх по её шее, погружая руку в мягкие каштановые локоны. Ей не хватало воздуха, будто вот-вот она потеряет сознание от переизбытка чувств. Видимо, Люциус предчувствовал это, поскольку нежно разорвал поцелуй. На мгновение их глаза встретились, и Гермиона осознала, что в его глазах видит своё отражение.       Ничего больше. Только она.       Этот контакт не длился долго — Люциус склонился к её шее и мягко поцеловал пульсирующую вену. Так нежно, почти невесомо. Гермиона снова забыла, как дышать. Но ей это нравилось. «Мерлин, как же это приятно», — подумала она и повернула голову, предоставляя ему больший доступ для поцелуев.       Придерживая её тело, Люциус сделал шаг вперёд, заставляя девушку отступить назад. Затем ещё один, и ещё один. Он вернулся к её губам, целуя с большим напором и с ещё большей страстью. Он словно балансировал на краю здравого смысла.       Ещё пара шагов — и Гермиона упёрлась ногами обо что-то мягкое.       Его кровать.       Она сильнее упёрлась руками о его грудь.       — Ваша рука, — хрипло и с придыханием, разве может у неё быть такой голос?       Глаза Люциуса сверкнули.       — Она подождёт.       И снова этот неистовый поток желания, который Гермиона подхватывала от него во время поцелуя. Она снова прикоснулась к его груди, скользящими движениями продвигаясь вверх, пока не решилась обвить его шею.       Безумие снова настигло их двоих. Руки Люциуса блуждали по телу Гермионы: её талия, упругая маленькая попка, грудь, шея и волосы — ничего не осталось без внимания. Он словно ставил на ней свои невидимые метки, тем самым пробуждая огонь её желания. Её робкие движения очень разнились с его — уверенными и смелыми. Люциус точно знал, как нужно прикасаться к девушке, чтобы её тело отвечало его рукам и поддавалось желанию. Его желанию, которое, в конечном счёте, становилось обоюдным. Под воздействием его сексуальной энергии Гермиона осмелела. Она провела руками по широкой груди, спускаясь ниже, поглаживая рельефные мышцы пресса.       Люциус разорвал поцелуй, и она испугалась, что сделала что-то не так. Он сконцентрировал свой взгляд и в одно мгновение ткань её платья соскользнула с плеч к их ногам. Гермиона стояла в своём белье, не зная, что делать дальше. Её щёки налились румянцем, который Люциус непременно заметил. Она стесняется. Это выглядит так… естественно… живо… и… первозданно.       — Я не отпущу, — предупреждающе тихо, но не жестко. Словно он давал ей возможность возразить.       Гермиона посмотрела в его глаза, гипнотически красивые, человечные и живые. — И не надо, — тихо шепнула она, прежде чем Люциус повалил их на постель сокрушительным поцелуем.       Его руки нежно скользнули по её животу вверх и на несколько секунд замерли чуть выше линии солнечного сплетения. Она почувствовала, как обтягивающая ткань бра ослабла. Прохладный воздух коснулся её обнажённой груди, и Гермиона не смогла сдержать вздох. Люциус углубил поцелуй, продолжая ласкать её руками, рисуя нежные узоры на коже.       Тепло его тела, глаза, отражавшие всю суть происходящего, и нежные прикосновения рук эхом отдавались в её теле, формируя свой центр внизу живота. Разве может быть настолько нежным и тёплым человек, которого она раньше считала жестоким и холодным?! Ответ был очевиден. И, на самом деле, Гермиона давно его знала.       Опираясь на локти, Люциус зарылся пальцами в её волосы, вынуждая девушку запрокинуть голову. Он оторвался от губ лишь для того, чтобы поцеловать её скулу, а затем страстно расцеловать каждый кусочек нежной кожи на шее. Кажется, теперь ей действительно стало не хватать воздуха. Гермиона крепче сжала руку на его плече, а другую запустила в белоснежные волосы, будто боялась, что он прекратит делать то, что мешало ей полноценно дышать.       Люциус продолжал нежно целовать её шею, лёгкими поцелуями прошёлся по линии ключиц и страстно поцеловал грудь. Гермиона ахнула, когда он переместил руку и накрыл вторую грудь. Его откровенные ласки заставили её плотнее сжать ноги и ёрзать бёдрами по мягкой постели. Она чувствовала, что своими движениями задевает его напряжённый член, который отчётливо выпирал из ткани брюк.       И ей это нравилось.       Её возбуждал тот факт, что он желает её.       Люциус зарычал. В одно мгновение маг расстегнул штаны, стягивая их вместе с нижним бельём. Он не отрывал взгляд от её лица, внимательно изучая глаза, взгляд которых был пленён дымкой желания — так же, как и его.       Люциус отстранился и встал на колени, сгибая её ноги в коленях. Гермиона почувствовала холод от того, что он не касается её тела своим. Ею обладало желание обладать его телом, она скорее хотела почувствовать Люциуса на себе и в себе.       Но он снова никуда не спешил. Маг провёл руками по внутренней стороне её бёдер, нежно подцепив резинку трусиков, потянул их вниз. Гермиона приподняла бёдра, помогая ему этим нескромным движением. Когда ткань была откинута в сторону, она приподнялась на локтях, ведомая любопытством, но Люциус пресёк её движения. Он схватил девушку под колени и притянул ближе к себе.       — Не сейчас, — властно, игриво. Тень усмешки скользнула по его лицу, прежде чем он накрыл её своим телом и одарил страстным требующим поцелуем.       Гермиона шумно вздохнула ему в губы, ощутив, как его член прикасается к ней там. Он был твёрдый, горячий и, кажется, большой. Но она отдалась этой похоти, яростно отвечая на поцелуй, двигаясь руками вверх по его рукам, стараясь не задеть открытую рану, лаская широкие плечи и мускулистую спину. Она почувствовала, как Люциус просунул руку между их телами и направил член к её лону. Он прервал поцелуй и их глаза встретились.       — Ай! — Гермиона ощутила резкую боль и попыталась отползти вверх от того, что спровоцировало её. Но Люциус был быстрее — он схватил рукой её бедро, тем самым предотвратив побег.       — Шшшш. Расслабься. — Он наклонился к ней ближе, нежно поцеловав в губы, затем в щеку и висок. Она чувствовала, как боль отступила. Он отступил.       Гермиона выдохнула, заставив себя расслабиться, но ощущение боли не позволяло сделать это окончательно. Её желание никуда не делось — ей по-прежнему хотелось этого мужчину, хотелось пережить сладкий момент наслаждения вместе с ним. И она доверилась ему, его чувственным поцелуям и мягким прикосновениям.       Люциус отстранился, нависая своим телом над ней. Только сейчас Гермиона осознала, что он был очень осторожен. Разве был бы кто-то другой таким же с ней? Его ласковые прикосновения к телу заставляли её расслабиться, доверяя ему. В один миг его руки замерли на её талии, и это произошло не просто так — хватка на её теле стала сильнее, и, не дав Гермионе испугаться, Малфой сделал медленный и уверенный толчок, заполняя её до основания. Первое, что она ощутила — чувство восторга и облегчение. Откровение того, что её телу дали частичку, элемент, которого ей так не хватало. Затем было чувство распирающей боли, которое становилось всё ощутимее. Девушка захныкала. Люциус накрыл её тело своим, снова покрывая её лицо поцелуями. Он не двигался, давая ей возможность привыкнуть к нему, к ощущениям и ситуации. Гермиона медленно дышала, свыкаясь с ощущениями собственного тела. Прошло немало времени, прежде чем она снова расслабилась и стала отвечать на его поцелуй. Люциус шумно дышал, его тело было горячим и напряжённым, по видимому, ему сложно было сдерживаться.       Они снова слились в страстном поцелуе; он нашёл её руку и переплёл их пальцы, ощутимо сжав маленькую ладошку под тяжестью своей руки. Теперь он начал двигаться, и Гермиона старалась не обращать внимания на боль, которая снова беспокоила её с каждым новым толчком. Она сконцентрировалась на человеке, который вот так просто, без тени скульптурной маски, покрывал её лицо поцелуями, нежно целовал шею и дышал желанием в её волосы. Этот момент казался нереальным, но таким нужным и правильным, что она терялась в чувствах, с каждым его толчком тихо всхлипывая и снова возобновляя силы для того, чтобы продолжать дышать.       Люциус отстранился и посмотрел в её глаза — насыщенно карие, широко открытые и немного напуганные. Он предпочёл откинуть мысль о том, что испуг вызван осознанием совершённой ошибки. Ему не хотелось так думать, ведь то, что они сейчас делают, он вовсе не считал ошибкой. Маг снова прикоснулся к её губам, выдыхая скопившуюся энергию страсти, и она сама потянулась за поцелуем.       Значит, не жалеет, сделал он вывод.       С этим поцелуем Люциус изменил темп движений — они стали быстрыми и четкими. Разве могло быть ещё более страстно? Он балансировал на грани, и Гермиона это видела. Она видела, как сверкают его глаза, затуманенные тёмной дымкой. Как он смотрит на неё с неподдельным восторгом и обожанием, все эти эмоции сейчас перед ней, как на ладони. Люциус резко вышел из неё, оставив чувство пустоты и …разочарования? Маг закрыл глаза и с рыком излился на неё — Гермиона почувствовала, как тёплая жидкость коснулась внутренней стороны её бедра. Она продолжала смотреть на Люциуса в надежде уловить его взгляд, но он так и не открыл глаза. Маг медленно отстранился и лёг рядом с ней, выравнивая дыхание. Спустя несколько секунд он придвинул к себе Гермиону, схватив её в охапку своей раненой рукой. Она зажмурилась, почувствовав боль между ног, ведь эти незначительные движения приносили ей дискомфорт. Повернувшись к нему спиной, Гермиона позволила ему обнять себя за талию. Люциус поцеловал её плечо, и горячее дыхание коснулось её кожи:       — Спасибо. — Девушка не знала, что ответить, поэтому промолчала, смущённо улыбнувшись.       Её взгляд зацепился за ярко-алое пятно на постели, которое чётким мазком тянулось следом за ней. Она думала, что крови будет не так много…       Интересно, видел ли Люциус?       Видел ли он последствия их безумия? Видел ли её грязную кровь на постели и на своём теле?       Ответы на эти вопросы она пока что не узнает…       Гермиона почувствовала, как рука на её талии потяжелела, а размеренное дыхание грело её кудрявые волосы на макушке. Он уснул.       Девушка решила, что всё само собой будет понятно. Позже. А пока что, поморщившись от неприятного чувства в промежности, она аккуратно выскользнула из его объятий и направилась ко второй двери в комнате, которая, как она предполагала, вела в ванную.