Тяжкие будни молодых и перспективных айдолов или кто такие Tomorrow X Together

Тот же день. Здание БигХит. На занятии по вокалу Субин не старался, горло побаливало после вчерашних рыданий, и вообще – были другие приоритеты. Бомгю с утра тоже берег голос, разговаривал немного, поэтому на сто процентов выкладывались только младшие. Ну, что касается Тэхёна – иного и не ожидалось, а Хюнинкай в этом плане был менее стабилен. Но сегодня он явно был «в голосе». Сонсэнним его похвалил, и у Субина это вызвало некое раздражение. И вовсе не от зависти к Каю, не подумайте. Наоборот, Субин, как лидер, должен был уметь оценить сильные и слабые стороны мемберов и придумать, как им лучше себя преподнести, что сделать, чтобы прикрыть косяки друг друга. И как раз в ситуации с Каем раздражало то, что от макнэ требуют продюсеры. Младшенький звучал потрясающе на высоких нотах, и с записью справлялся на отлично. Но в «живых» выступлениях, с активной хореографией, ему иногда бывало очень тяжело – банально не хватало дыхалки, опоры. При этом Кай мог петь достаточно низкие ноты не хуже самого Субина, и тембр у него становился таким мягким, обволакивающим. Поэтому Субин искренне считал, что макнэ могли бы давать побольше низких партий, учитель вон подтвердил, что Кай в этом плане молодец. Несмотря на то, что Субин сегодня был как бы…немного в роли жертвы, мозги у него работали хорошо. Иначе нельзя, он профессионал. ТэБомы ему весь день помогали, морально поддерживали. Он был благодарен им за то, что его освободили от мелких домашних хлопот (которыми он и раньше-то не особо занимался, если честно), и еще ему было немного стыдно за свое вчерашнее состояние, но это не первый срыв у него в принципе, так что все нормально. Раньше, правда, с подобными срывами ему помогал Ёнджун… Хюнинкая лидер тоже мысленно благодарил, что присматривает за хёном. В целом, он был настроен более-менее оптимистично. Синяк он замажет, «мероприятие» проконтролирует, а с Ёнджуном…ну, как-нибудь помирится. Старший отойдет. Даже если сейчас он настроен враждебно (и да, Субин заслужил, он был сволочью), то потом наверняка даст шанс объясниться. Главная задача Субина – объяснить все так, чтобы хён не взбесился окончательно. А еще выслушать его самого, наконец. В прежние времена ему хватало ресурса, чтобы выслушать каждого из ребят, но в последние месяцы он не только задвинул их проблемы на задний план, он вообще озверел от стресса, усталости и недотраха, и в итоге скинул все на хёна – и проблемы младших, и свои собственные. Ну и кретин же он. Зато признание проблемы – уже половина успеха. С сегодняшнего дня Субин решил снова стать хорошим лидером. Он будет исподтишка отслеживать состояние хёна и поджидать нужный момент. И, конечно, не забывать про младших. Ёнджун сегодня был…как обычно в последнее время, хотя, пожалуй, подавленности еще прибавилось. Субин правда скучал по его улыбке, но был готов подождать. - Ребята, я вас догоню, идите к машине. На него посмотрели подозрительно, и пришлось успокоить: - Я в туалет. Никто не стал напрашиваться с ним, и за это он тоже был благодарен – значит, не считают совсем уж недееспособным, доверяют. Конечно, он им соврал. Он хотел проверить хёна. Нет, иллюзий насчет того, что вот прямо сейчас он придет к нему в студию, они поговорят, все выяснят за пять минут, и Ёнджун его простит, Субин не строил. Он вообще плохо понимал, что делать будет. Но вдруг удастся просто…увидеть издалека, как он выходит за водой из автомата, например. Убедиться, что все с ним в порядке. И только он дошел до угла, где коридор сворачивал в направлении музыкальных студий, как услышал голос. Хрипловатый (горло так и не прошло, что неудивительно), но…кажется…радостный? Субин осторожно выглянул из-за угла. Ёнджун стоял в двери студии. Не один. - Хё-ён, ну прекрати! – и улыбался собеседнику! Улыбался своей настоящей улыбкой – счастливой, немного застенчивой, когда было видно клыки, и щечки становились круглыми, а под глазами появлялись «эгьё-мешочки». Второй стоял спиной к Субину, и он даже не узнал сначала. Но заранее этому самому «хё-ёну» позавидовал. Ему-то Ёнджун не только улыбался, а еще позволял себя бесцеремонно трепать за волосы - ломался для вида, смущался, а руки не отталкивал. - Ты понял, да? Два года максимум. – старший продолжал наглаживать Ёнджуна, как котенка, и вещал наставительно: - Начинай писать уже сейчас. Тогда выстрелишь не только благодаря мастерству и таланту, но и эмоции вызовешь. Публика чувствует искренность. А, ну конечно. Субин мог бы догадаться и не слыша голос – с кем еще Ёнджун будет так себя вести. Только с единственным и неповторимым Ви-сонбэннимом. Так, а с каких пор он ему просто «хён»?! - Да какой микстейп, ты что! – Ёнджун смущался, как школьница, сонбэ беззастенчиво его тискал, Субин наблюдал из-за угла и ревновал. - Говорю же, не сейчас. Вот когда вся группа наберет силу, вырастет общая популярность – можно и сольно попробовать. Наш рэп-лайн тоже не все сразу делали, сначала по чуть-чуть – каверы, синглы, коллабов парочка. А потом уже можно себя во всей красе показать. У любого из вас хватит потенциала продюсировать собственные песни, но ты…знаешь же, как я люблю хороший рэпчик? – Ёнджун закивал. – Вот и от тебя жду когда-нибудь. У тебя все окей с дикцией, есть своя манера читки, и ты можешь быть хамелеоном. Про вокальные данные молчу – спокойно и эту часть сам вытянешь. Просто напиши, о чем думаешь, что чувствуешь. - Я попробую. – он улыбался, не переставая. Субин, конечно, все понимал. И немного завидовал хёну, чего греха таить – приятно, когда сонбэ в тебя так верят. Скажи ему подобное кто-то из BTS-сонбэннимов, он бы в обморок свалился на радостях. Но как же он ревновал сейчас! У Ви-сонбэннима Ёнджун в любимчиках ходит, и тот своему биасу в рот заглядывает – идиллия. Сладкая парочка прям. И Ёнджун с ним рядом ожил весь, засветился, а до этого таскался бледной тенью самого себя! Спасибо, конечно, сонбэ за это, но поможет ли это Субину, если улыбки Ёнджуна - все равно не ему? Где-то за грудиной появилась тупая ноющая боль, испытывал ли Субин подобное раньше? Он не мог вспомнить. Ви-сонбэнним вдруг обернулся резко, и Субин отпрянул за угол. Его заметили? Он прислушался. - Хён? - Показалось, что наши зовут. Паранойя уже, наверное. С этим английским синглом… Потом подготовка к очередному камбэку… Мы вроде на сегодня все закончили, но я не могу расслабиться ни на секунду. - И еще со мной возился! Спасибо тебе, хён. Я правда…м? – Ёнджун вдруг прервался, потом послышалась какая-то непонятная возня… что там у них происходит? Субин медленно присел на корточки и рискнул-таки выглянуть снова. От того, что он увидел, он чуть было не свалился с грохотом на задницу – такая слабость охватила тело. Ви-сонбэнним прижимал его хёна к себе, руки нагло скользили по талии, и ниже…Он что-то шептал Ёнджуну в самое ухо, касался губами… и того все устраивало! Выгибался послушно, словно пластилиновый, запрокидывал голову, жмурил глаза, кусал губы – позволял все и, похоже, позволил бы больше. - Тут же…камеры…хё-ён… - тихо стонал и подставлялся, как гулящая кошка! - Да всем пофиг. – сонбэ вжал его бедрами в косяк, а ладони пробрались под футболку, огладили голые бока. - Мм…а… Чонгук…хён? - О, поверь, он бы сейчас присоединился! - Хё-ён!.. Боже! У Субина встал. Блядь. - М-м, черт, как же мне…- поцелуй в шею, - не хочется… - схватил его за задницу обеими руками, сжал, и Ёнджун застонал, приподнимаясь на цыпочки, - отрываться от тебя, малыш. – языком по губам, и Ёнджун потянулся за поцелуем, но получил только дразнящий чмок в нос. – Но мне пора, - и Ви-сонбэнним отпустил его под разочарованный стон обоих. Они тяжело дышали, Субин видел, как они оба возбуждены, и какой расфокусированный у Ёнджуна взгляд. - Меня скоро потеряют. – вздох. – Прости. – сонбэ тяжело поднял руку, коснулся осветленных волос, провел пальцами по щеке, огладил приоткрытые искусанные губы. – В другой раз, ладно?.. Ёнджун кивнул, прикрывая глаза. - Пока. – сонбэ быстро поцеловал его в лоб и ушел дальше по коридору, а Ёнджун смотрел ему вслед и молчал. Потом он буквально затащил себя в студию, съезжая вдоль косяка, и захлопнул дверь. У Субина отказали затекшие ноги, и он свалился вперед, ударяя колени и ладони. Ему было трудно дышать, ему было очень больно, и у него нещадно стоял. Он позволил себе еще полминуты тупо попялиться в пол, а потом кое-как поднялся и сбежал в туалет. Ему срочно надо было подрочить. И, возможно, поплакать. Тот же вечер. «Общага» TxT. Как они добрались домой, Субин почти не помнил. Кажется, ребята заволновались, что его так долго не было, но он отоврался расстройством желудка и уснул на заднем сиденье их минивэна, пряча опухшее лицо в капюшоне толстовки. За ужином кусок в горло не лез, но Субин заставил себя поесть, чтобы никто не начал снова за него переживать. Помылся он быстро, а потом, тихо пожелав младшим спокойной ночи, закрылся в комнате и свалился на кровать без сил. Вот и побыл хорошим лидером. Голова была чугунная, больная и тупая. Он не знал, что происходит, и как ему вообще жить-то теперь. Почему хён от него такое скрывал? Не в первый же раз, вот так внезапно?.. А когда они успели вообще, и почему Субин не заметил? Или Ёнджун из-за этого ходил такой странный? Из-за того, что у него роман с сонбэ, который как бы занят и вообще…стоп, а фраза про Чонгука-сонбэннима? Его он тоже назвал «хёном». Он там с обоими ВиГуками успел тайно замутить или что? Если так, то Субин, кажется, совсем не знает своего хёна. Хён никогда не влюблялся. Да, он обожал сонбэ, но это совсем другого рода любовь. И «младших братьев» Ёнджун любил, но не так! Даже Хюнинкая, которому «помогал» иногда в интимном плане…Блядь. И Кай ночевал у него во время камбэка. Он и у Субина иногда ночевал, и с ТэБомами устраивал ночевки в пижамах, с просмотром фильмов перед редкими выходными…Но только с Ёнджуном по утрам возился под одеялом, потому что хён разрешал и был не против. Получается, Ёнджун…у него что-то с Ви-сонбэннимом (или с обоими ВиГуками), «взаимопомощь» с Хюнинкаем, одноразовые связи по работе, на которые он не жалуется и даже (Субин пару раз подглядывал. Ладно, не пару) получает удовольствие в процессе… Хрен знает, с кем еще он… Он общался в последнее время с Уёном-хёном? Они одногодки, дружили во времена стажировки в БигХит… А Ёсан-хён? Тоже одногодки, тоже оба стажировались в БигХит какое-то время, учатся в одном университете – заочно, конечно, но по учебе общаются, Субин точно знал. И на прошлогодней MAMA они с Ateez рядышком сидели, а Ёнджун постоянно к ним тянулся, перешептывался с дружками. А еще Чанбин-хён из Stray Kids. Опять 99-лайн, вечно «братаются» на каждом музыкальном шоу, не упускают возможности полапать друг друга… Ладно, допустим, насчет последних у Субина доказательств нет, возможно, он зря себя накручивает. Но что если? Да одних ВиГуков и Кая уже достаточно – с ними он готов обжиматься по углам, а Субином, получается, брезгует? На подкаты – ноль внимания, на все намеки включает «дурочку», а как только Субин уже в открытую начал домогаться – по морде! Причина в Бан-пиди? Вряд ли. Шихёк не запрещает своим «любимцам» иметь связи с другими. Он изначально был не против, чтобы Субин тоже «обрабатывал» нужных людей, просто ему не было надобности – Ёнджун и Кай справлялись, ТэБомы тоже изредка помогали. И связи внутри групп – если судить по Бантанам, - тоже позволял, при условии, что не будут мешать работе. Ему Шихёк по секрету рассказал про одну пару, а Субин проболтался Ёнджуну… Неужели Субин так противен ему? После дебюта, да и во время первого камбэка у Субина бывали загоны. Шихёку он этого не рассказывал, боялся, что ПД-ним усомнится в его профессионализме, разочаруется в нем, как в лидере. Зато Ёнджуну вываливал все: неуверенность в собственной компетенции, в вокальных способностях, в харизме, комплексы по поводу внешности… Хён его комфортил. Всегда говорил, чтобы он не слушал всякую чушь от хейтеров, нетизенов и прочих убогих. Что Субин – умный, талантливый, красивый, высокий, сексуальный и милый одновременно, а они ему все просто-напросто завидуют. И что он замечательный лидер. И что они с ребятами его любят, уважают и гордятся им. Врал, получается? Или он так сильно изменился за последние несколько месяцев? А, может, сам Субин изменился… Субин слышал, как хлопнула входная дверь, он слышал голос Хюнинкая, встретившего хёна, потом шум воды в ванной, возню на кухне. Кай много болтал, а самого Ёнджуна было не слышно, если он что-то и отвечал, то очень тихо. Субину хотелось выйти к ним. Подойти к хёну, встряхнуть за плечи…и что дальше? Что Субин ему скажет? Спросит: «Почему ты не любишь меня? Почему не хочешь? Почему не меня?» Раньше они, по сути, были почти парой. Эдакой семейной гейской парой. Идеальными партнерами, только без секса и всякой романтической чуши. «ЁнБины – супириор шип!» - говорили пиарщики. Шихёк вторил: «Вы как ВиГуки и НамДжины одновременно. С одной стороны, юные и романтичные, с другой – лидер и старший хён, негласные родители группы». Их взаимодействие во всем – на сцене, фан-встречах, интервью, шоу… «особых мероприятиях» было выверено в совершенстве, никаких разногласий, никакой неловкости, потрясающая химия. И даже все фансервисные моменты отрепетированы, обговорены заранее – и они работали как два винтика в общем механизме. И вне камер. Они по очереди куда-нибудь выгуливали младших, баловали вкусняшками и маленькими подарками. Субин брал на себя роль организатора, решал все важные вопросы, заботился о мелких, помогал с домашкой. Ёнджун, как старший, «с высоты жизненного опыта» учил всяким полезным штукам - что-нибудь починить, пришить, приготовить что-то несложное… Кая вон на S-борде научил ездить, Бомгю – на вейкборде стоять, Тэхёна с собой в качалку взял. И все это отнюдь не из-за имиджа, «посмотрите, какой я добрый хён», он мог бы вообще стоять в стороне и ржать над неуклюжестью мелких. И еще Ёнджун заботился о самом Субине - выслушивал, успокаивал, промывал мозги, когда надо. А Субин выражал свою привязанность, как мог – следил, чтобы хён вовремя поел, таскал кофе и снэки, делал неловкие комплименты. И было хорошо. Короче, Субин уже считал Ёнджуна своим, даже безо всех этих физических отношений, которые бывают у нормальных пар. И он соврет, если скажет, что не хотел этого…но он умел держать себя в руках. Раньше. Хватало подрочить в душе, хватало секса с ПД-нимом – тот был занят, но не настолько, хотя бы раз в пару недель Субин мог навестить его кабинет. И портить отношения с хёном своими посягательствами не хотелось, он и так был уверен, что рано или поздно все произойдет – естественным путем. А потом так совпало, что Шихёк утонул в работе и реже звал Субина, у них была предкамбэчная лихорадка, Ёнджун стал уходить в себя и меньше проводить времени с мемберами, из-за чего Субин скучал… Ну а еще стилисты, очевидно, сговорились устроить не только инсульт жопы маленьким МОА, но и спермотоксикоз Субину путем напяливания на Ёнджуна всех этих полупрозрачных/кожаных/кружевных/гендерно-нейтральных шмоток… Кажется, именно здесь они и свернули не туда. С левой стороны от его комнаты послышался стон. Потом еще. И еще. Слышно было не очень громко, значит, ТэБомы развлекались сегодня в комнате Тэхёна, потому что комната Бомгю была прямо за стенкой. Субин завидовал – вот у кого любовь-морковь и радужные пони. Почему у них с хёном так не получилось? Он накрыл голову подушкой. Заснуть было невозможно, Субин и не надеялся. Но слушать, как другие развлекаются, когда у самого с личной жизнью полная задница, тяжело. Подушка тоже особо не помогла, и он потянулся к смартфону. Сейчас зайдет на Спотифай, найдет что-нибудь громкое, но не сильно депрессивное, и просто заткнет уши наушниками. Может, хоть как-то удастся абстрагироваться. Пока он лазил в поисках подходящего трека, ТэБомы совсем разошлись. Если сначала заливался Бомгю, то теперь солировал Тэхён… Субин в очередной раз обзавидовался младшим – почему-то стало как никогда очевидно, что в их паре не только страсть играет роль, но и доверие друг к другу… В иных обстоятельствах он был бы очень счастлив за ребят, но сейчас оставалось лишь радоваться, что они через комнату от него, иначе Субин совсем погрузился бы в черную непроглядную тоску. Радовался он рано. С правой стороны тоже прозвучал стон. Прямо за стеной. И там находилась комната Ёнджуна. Стон принадлежал не ему, но… Выходит, хён там сейчас с Хюнинкаем, и… Субин так и замер, не вставив наушники. Стоны Кая были негромкими, он явно сдерживался. Но как же паршиво! Он никогда раньше не ревновал Ёнджуна к макнэ, да в этом просто смысла не было, все знали, почему они это делают, все понимали, что они не пара и не станут ей. Просто Хюнинкай был легко возбудимым подростком, а Ёнджун – хорошим хёном. Но почему сейчас?.. Смартфон чуть не треснул в ладони. Хён сегодня успел пообжиматься с сонбэ (и наверняка дрочил потом), теперь он что-то делает с младшеньким… Это что, Ёнджун решил побыть матерью Терезой от имени всех шлюх кей-попа? Может, Субину тоже стоило как-нибудь прийти к нему в комнату, залезть в постель и пожаловаться на тотальный недоёб и недотрах, интересно, тогда бы хён снизошел? Разрешил бы пользоваться собой, иметь всю ночь и во всех позах, пока Субин не успокоился бы?.. Черт, ему не стоило сейчас это представлять. Злость, боль, ревность, раздражение, неудовлетворенность – выросли в геометрической прогрессии, Субина чуть не стошнило от самого себя. Он вскочил с кровати, выдернул из шкафа первые попавшиеся штаны и кофту, натянул все впопыхах и выскочил в коридор, не забыв прихватить многострадальный смартфон. Он влез в кеды, схватил ключи и просто свалил из квартиры. Ему было плевать, услышат ли остальные, как он хлопнул входной дверью – у них есть дела поинтереснее. А он сейчас… устроит что-нибудь, мало не покажется.