Новая Малфой

      Близился конец марта, и все учащиеся наконец-то узнали, что у них будет замена преподавателя по магическим существам. И то узнали лишь потому, что мисс Бёрк сама представила им нового учителя. Случившийся тогда кошмар даже упоминать не стоило — институт ещё неделю стоял на ушах, не желая принимать действительность. Но стоило учителю Сильвии сказать, что всё уже решено и они лишь потратят в пустую время, отговаривая её, большинство смирилось и поумерило свой пыл. Оставшиеся продолжали наседать, попутно посылая в её будущего мужа всевозможные проклятия. Арии же лишь оставалось грустно вздыхать, так как сама уже давно смирилась с этим.       Зато, кажется, у неё намечалась другая проблема, и Малфой даже не знала, смеяться ей или плакать. А всё началось с того, что в письмах Драко слишком часто стал упоминаться Поттер со своей компанией. У неё уже грешным делом мелькнула мысль: а не влюбился ли её дорогой братец. Но, хорошенько подумав над этим, она поняла, что совершенно не хочет знать, к кому из этой троицы Драко испытывает столь нежные чувства — ни одного из них ни она, ни родители не одобрят.       Хм. Кажется, в прошлом мире Екатерина перечитала слишком много книжек с не совсем приличным содержанием.       А ещё стоило упомянуть, что Ария немного ошиблась в отношении Хогвартса к квиддичу — в команду набор игроков производился только со второго курса, но для Поттера сделали исключение. Видимо потому, что он был главным героем — из-за этого Драко почти беспрерывно жаловался на то, что «шрамоголовый» бесит его на каждой тренировке, и если так пойдёт и дальше, то его не возьмут в команду. Ария же, как мудрый взрослый, посоветовала ему забить болт на Поттера, и если у него не получается, то стараться больше. Конечно же, всё это было написано культурно, но намёк был понятен. Да и она уже смирилась с мыслью о том, что её брат не бросит эту игру, чтобы она ему не сказала, но если он умудрился дожить до конца седьмого фильма, то и тут будем надеяться, что всё обойдётся.       Но что было самым главным для неё на данный момент — это экзамены. До конца учебного года оставалось чуть больше двух месяцев, из-за чего многие находились на взводе, желая успеть всё и везде. Так как мисс Бёрк решила уйти немного раньше, то было решено, что экзамены у них примет она, а новый преподаватель вступит в должность с начала учебного года. Такое решение устроило всех. Во-первых, это минус один предмет в мае, во-вторых, не будет путаницы с тем, что они проходили, а что нет.       Малфой же, конечно, в своих способностях была более чем уверена и потому могла немного побездельничать… Если бы только это было так. С третьего курса и выше у ребят, судя по всему, была полная запара, и некоторые даже умудрялись засыпать в библиотеке с учебниками. С первого по второй же всё было не так страшно, единственное — в этот раз было больше практики, нежели теории, но сдать их шансы имелись у всех. И видимо, чтобы увеличить их, однокурсники — и бывшие, и нынешние — стали зазывать её на свои посиделки, где они в основном учились.       И если с первым курсом всё было относительно легко, то практика со вторым давалась Арие гораздо сложнее, наверное, из-за того, что ребята были на взводе и почти не могли контролировать свои движения и произношения, потому постоянно пытались угробить друг друга, хотя и не нарочно. В итоге Ария плюнула на это и сказала, что если всё и дальше пойдёт так, то они все провалятся. В ответ у неё не очень вежливо спросили, что она может предложить им, чтобы этого не произошло. Малфой же предложила им хорошенько поспать и успокоиться — всё, что будет на экзамене, они в любом случае уже проходили и сейчас просто тратили на это своё время. На что ей ответили, что не все такие вундеркинды, как она, и они очень сомневаются, что смогут вспомнить что-то на экзамене.       Как бы сильно ей это не нравилось, но Арии пришлось заняться этим делом. Все преподаватели занимались в основном со старшекурсниками и считали, что программа второго курса довольно лёгкая и к этому просто нужно подойти ответственно. И потому именно ей пришлось составить списки того, что они проходили, и продумать программу тренировок, чтобы ребята сильно не нагружались — из-за того, что учителя не говорили, что именно будет на экзамене, то стоило выучить всё, чтобы не пролететь. По секрету, рассказанному ей Клосом, с которым она пусть и редко, но общалась, у всех ребят будут разные задания, следовательно, списать точно не получится, а если кого-то поймают на помощи другому, то оба получат по предмету неуд и пересдачу в летнее время. Это значит, что каждый сам за себя.       Впрочем, если учесть, что у них в основном идёт практика, то списывать, в принципе, ничего и не нужно, в этом случае главное было правильно взмахнуть палочкой, показать упражнения с посохом, сделать правильно зелье и много чего ещё, из-за чего им не придётся притрагиваться к бумаге и перьям. Вот только достичь всего этого можно было лишь практикой, чему ребята и посвящали всё своё время. Ария же должна была учить их и чуть ли не заниматься с каждым по отдельности, так как все были уверены, что она-то уж точно всё сдаст.       Дошло до того, что Малфой пришлось выслушивать жалобы домового, которого совершенно не устраивало царившее каждый год подобное безобразие.       Но рано или поздно плохое заканчивается и начинается самое страшное — экзамены.       Арии казалось, что она знает всё заранее, и потому не волновалась. Единственное, что она не смогла предугадать, — зельеварение.       Это не было запланировано, это была просто ошибка, и ей пришлось заплатить за свою невнимательность, как ей тогда казалось, огромную цену.       Всё произошло слишком быстро, Малфой даже не успела ничего понять, как оказалась в больнице. Рядом с койкой сидела бледная и уставшая Нарцисса. Судя по виду, она была здесь всё время, не прерываясь на еду и сон. Даже когда Ария открыла глаза и смогла различить её, она среагировала не сразу, то ли не могла поверить в чудо, то ли просто не сразу поняла, что только что произошло. Уже в следующее мгновение её губы задрожали, а глаза наполнились влагой. Прикрыв рот рукой, она вылетела из комнаты, что-то крича.       Не прошло и минуты, как в дверь стремительно вошли несколько человек в белых халатах. Изначально они говорили все вместе, но потом, видимо, самый главный из них, что-то сказал, и они замолчали, теперь говорил только он. Сначала спросил про самочувствие, потом о том, не нужно ли ей чего-нибудь, и под конец, нет ли у неё каких-либо странных ощущений в теле. Ария честно ответила, что чувствует немного слабость и голос хрипит, как с после сна, но при этом пить она не хочет. Врач покивал головой и, достав палочку, начал водить над ней, следом за ним палочкой поводили ещё двое, пока ещё один что-то записывал. Затем они вынесли вердикт, что теперь всё в порядке, и её жизни ничто не угрожает. Ничего бояться ей также не стоит, её родители рядом и присмотрят за ней. А сейчас ей лучше поспать. Сказав это, он наслал на неё сонные чары, и Ария провалилась в темноту.       Следующее пробуждение почти ничем не отличалось от предыдущего, разве что её мама не спешила никуда убегать и, зажав рот ладонью, тихонько плакала. Ария хотела успокоить её и как-то приободрить, но стоило Нарциссе увидеть, что её дочь проснулась, как она заплакала ещё больше, только теперь ещё и принялась извиняться, обвиняя себя в том, что она плохая мать и не должна была отпускать её в этот проклятый институт.       Малфой-младшая никогда прежде не видела её такой. Казалось, Нарцисса постарела на десятки лет. Прежде её мама всегда придерживалась строгого и величавого образа, лишь дома она могла позволить вести себя так, как ей хотелось. Сейчас же это была безумно уставшая и разбитая горем женщина, которая, казалось, прошла все муки ада и по какой-то случайности оказалась здесь.       Ария говорила матери, что всё хорошо, и ей не нужно плакать, но та, казалось, не слушала её, продолжая бормотать про то, что это она во всём виновата. В итоге Малфой-младшей это надоело, и она постаралась приподняться, чтобы обнять её и наконец-то успокоить, но стоило ей только начать двигаться, как Нарцисса заметила это и с отразившемся на лице испугом заставила дочь лечь обратно, строго на строго запретив ей это делать. Сложно сказать, сколько бы ещё продолжался этот балаган, но дверь палаты открылась, и на пороге появился отец.       Как и Нарцисса, он выглядел не лучшим образом, но всё-таки держал себя в руках и не показывал лишних эмоций. Стоило ему увидеть сцену в палате, как он на секунду затормозил и, закрыв глаза, осторожно выдохнул. И только после этого прошёл внутрь, по пути колдуя себе стул рядом с женой.       Ещё с первого пробуждения Арии было понятно, что что-то произошло, но что именно, было не ясно. Последние её воспоминания были об экзамене по зельеварению, а потом она очнулась уже здесь. Сейчас отец был единственным, кто мог хоть что-то ей рассказать. Мама хоть и успокоилась, но продолжала периодически всхлипывать. В эти моменты Арии даже смотреть на неё было больно, сразу же становилось понятно, что произошло нечто серьёзное и пострадала от этого именно она.       Отец говорил неспешно, но каждое его слово как будто ложилось тяжёлым камнем на сердце дочери. На её последнем экзамене ученик не правильно приготовил зелье, из-за чего оно взорвалось, мантия, которую ребята обычно одевают перед началом урока, на случай непредвиденных ситуаций, не сработала. Всё из-за того, что предыдущий пятикурсник тоже неправильно сварил зелье, которое попало на ткань, и каким-то образом чары, наложенные на неё, были почти уничтожены. Все, кроме Арии, отделались лёгким испугом. Ей тогда ещё повезло — она потянулась за нужным ингредиентом и потому стояла спиной к месту взрыва. Если бы не это, то её правая сторона была бы полностью уничтожена, и она навсегда осталась инвалидом. В её же случае пострадала спина, лёгкие и отчасти сердце. Домовой, который сумел сориентироваться быстрее всех, наложил на неё нечто вроде анабиоза, что позволило ей не умереть до прибытия учителей, которые полностью остановили её жизнедеятельность.       У одного из учеников отец оказался колдомедиком, работающим главой престижной больницы, туда её и телепортировали. Вести девочку в больничное крыло не было смысла, так как работающий там персонал не имел нужной квалификации.       Случай был сложным — сними они анабиоз, и она умерла бы в течении нескольких секунд, но без снятия было невозможно применить зелья и магию для ускорения регенерации клеток. Врачам потребовалось более недели, чтобы придумать хоть как-то работающий способ лечения. Ещё две недели происходило это самое лечение — над ней работали более тридцати человек высшей квалификации, каких только смог достать отец угрозами и подкупом, ещё более десяти прибыли сюда на просьбу о помощи от других врачей. Итого около пятидесяти колдомедиков пытались спасти ей жизнь в течении двух недель, не переставая. Единственная ошибка могла стать фатальной.       И вот лечение наконец закончено, но, как оказалось, было невозможно проверить, всё ли с ней в порядке, не снимая заклятие анабиоза. Ещё неделя ушла на то, чтобы проверить тело и удостовериться, что оно в полном порядке и сердце не перестанет функционировать, стоит его только запустить. Анабиоз был снят и на ней было применено заклятие сна, чтобы организм отдохнул и привык к частично новому телу. Всё это время, она была под наблюдением людей, которые каждые пять минут водили над ней палочкой, желая удостовериться, что осложнений не возникло. Постепенно проверки становились реже, было принято решение снять сонные чары и наконец дать увидеться родителям с ребёнком.       Для тела Арии, не считая анабиоза, прошло не меньше двух дней, и то всё это время она спала, поэтому сейчас не чувствовала голода или жажды. Родители сказали, что она останется в больнице ещё как минимум на неделю, чтобы врачи удостоверились, что всё в полном порядке и осложнений не предвидится, если же что-то случится, то она останется здесь на неопределённый срок.       Сейчас был конец июня, целый месяц был вычеркнут из её жизни как что-то, что хотелось забыть и не вспоминать никогда. Вот только она и так ничего не помнила, для неё прошло лишь около двух дней, начиная с момента экзамена, а её жизнь уже так круто поменялась. Каждый день с Арией находилась Нарцисса, она наконец-то поняла, что её дочери больше ничего не угрожает, но всё равно отказывалась оставлять её одну надолго. Отец же почти всё время пропадал, улаживая какие-то важные вопросы. Было бы проще, находись они сейчас в Британии, но они были в Румынии, что несколько усложняло ведение дел. Малфоям очень повезло, что у них были редкие артефакты-переводчики, которые позволяли хорошо понимать иностранную речь, а иначе без этого пришлось бы туго. С самой же Арией общались лишь двое людей и то на русском языке — это были врач и медсестра, специально приставленные к ней, как единственные колдомедики, с кем она могла общаться.       К счастью, за проведённую в больнице неделю, осложнений обнаружено не было, и поэтому Ария была выписана с рекомендациями по нагрузкам на ближайший месяц. Из-за того, что сейчас ей было запрещено трансгрессировать, летать на метле и использовать порталы, в Британию им пришлось возвращаться самолётом. Лицо её отца было просто ужасным, когда он осознал, что им придётся воспользоваться произведением маглов. К большой удаче Малфоев, им не пришлось пользоваться обычными рейсами наравне с другими. Если бы это случилось, Люциуса хватил бы удар, несмотря на возраст. Всё тот же доктор, что помогал Арии восстанавливаться всё это время и являлся отцом одного из учеников Дурмстранга, владел личным вертолётом и, видимо, войдя в их положение, позволил воспользоваться им. Их пилот оказался таким же магом, которому по душе была больше техника, но и чарами он не брезговал.       Всю дорогу до Малфой-мэнор отец предпочёл промолчать, видимо, приняв подобный способ передвижения, как личное оскорбление. Мама же интересовалась самочувствием дочери почти каждые десять минут, и в итоге они завели разговор насчёт того, что будет дальше. Ария уже видела свою спину или то, чем она теперь стала — прежде бледная и гладкая кожа теперь была сморщенной и некрасивой. Не то чтобы Малфой-младшую это сильно волновало, но это могло сыграть роль в её будущем — мало кому понравится невеста с таким дефектом. Возможно, в обычной семье двадцать первого века это играло мало роли, но сейчас всё было не так, и внешний вид имел огромное значение. Она никогда не сможет надеть платье с открытой спиной или оголяющее предплечья. Арии ещё повезло, что на зельеварении она всегда собирала волосы наверх, чтобы не мешали или не дай бог выпали, только поэтому она не лишилась их доброй половины. Ей вообще в этот раз во многом повезло, наверное, потому, что перед экзаменом она выпила зелье удачи, которым старшекурсники делились с другими, чтобы все почувствовали себя более уверенными. Принимать часто его, конечно, нельзя, но если раз в год перед зачётами, то почему бы и нет. Конечно же, учителя об этом не знали, а иначе прилетело бы всем.       Как оказалось, в самой Британии никто не был в курсе, что с ней что-то случилось — родители скрыли инцидент, чтобы кто-нибудь не воспользовался моментом их слабости. Только Драко мог о чём-то догадываться, когда родители написали ему, что он не сможет связаться с сестрой какое-то время, также они сказали ему не пытаться выяснить, что же произошло и не болтать по этому поводу с другими людьми, а иначе простым наказанием он не отделается. Таким образом, у брата оказались связаны руки — он не мог ни о чём спросить, но и рассказать тоже не мог.       По прибытию домой, Арию ждал сюрприз — все её вещи, которые должны были быть в Дурмстранге, дожидались в комнате. Шушу и Хису рассказали ей, что их забрали сразу после всех экзаменов, потому как пришло требование от её родителей, и им ничего не оставалось, кроме как отдать их явившемуся домовому эльфу. Это всё им рассказал парень из клуба по изучению Парселтанга, и только поэтому они дали ему наложить на себя заклятия, чтобы их переправили обратно. Её Пёрышко также оказалась здесь и дожидалась в совятне. Вот только, как сказали домовые, вход ей туда пока что был закрыт. Родители аргументировали это тем, что сейчас ей не стоит связываться с другими, чтобы не подвергать себя стрессу. До самого конца месяца ей было запрещено браться за учебники и применять магию, какой бы она не была. На этот случай отец даже конфисковал её палочку и приставил к ней эльфа, который следовал за ней по пятам, выполняя любые приказы.       Это раболёпное и подобострастное внимание раздражало. Домовик следовал за ней буквально повсюду, единственное, куда он не мог попасть, — это туалет и её комната. Ария терпеть не могла, когда кто-то вваливался в её личное пространство, даже родителям и брату она могла простить это не всегда, но домовым же было запрещено заходить в её комнату с восьми лет. Лишь потому, что Малфой-младшая не хотела расстраивать свою семью, почти всё время она проводила с матерью, разговаривая на отвлечённые темы и старалась не замечать свою новую тень.       Как бы ей этого не хотелось, но Ария отчасти понимала родителей — они почти потеряли её и сейчас хотели сделать всё, чтобы окружить заботой и вниманием. Лишь бы однажды не увидеть её холодное, распластанное тело и понять, что они ничего не успели сделать. Она прекрасно знала, как мама почти каждую ночь снимает с двери чары и тихонько прокрадывается в комнату, чтобы легонько погладить её по волосам и услышать дыхание, желая убедиться, что с ней всё в порядке. Она уходила так же тихо, и ничего не говорило о том, что Нарцисса была здесь и волновалась о дочери сильнее, чем показывала.       Все эти ограничения были лишь потому, что они переживали о ней, и как бы Арии не хотелось, но ей пришлось принять это. Она не стала закатывать истерики или убеждать их в том, что всё обошлось, а значит, переживать больше не о чем. Даже она сама не была уверена, что в какой-то момент последствия не дадут знать о себе.       Но пусть её свобода и была отчасти ограничена, вход в библиотеку ей не был закрыт, и Ария вполне могла искать там то, что ей было нужно. А однажды она нашла то, что почти привело её в ужас, но при этом «нечто» она не стала отдавать отцу, а забрала себе и спрятала понадёжнее.       В начале июля домой вернулся Драко, и Арии стало совсем не до скуки.